Исследование элит в современном российском обществе: аналитический обзор

Региональные  политические элиты являются «проводниками» общегосударственной политики на местах. Без тесного взаимодействия местных политических элит с общенациональной элитой невозможно нормальное функционирование государства и общества. Особенность положения региональных элит состоит в том, что они находятся «ближе» к населению региона и более подвержены давлению с его стороны.

Естественно, что  на процесс формирования региональных политических элит оказывают влияние  как социально-политические процессы общероссийского уровня, так и  экономические, географические, демографические, культурные, религиозные и иные особенности  региона. В результате совместного  действия всех перечисленных факторов складывается уникальная среда местной  элиты (Ю.В. Кравченко, 2005).

Большой массив научных исследований посвящен изучению региональных элит. Видное место в  политической регионалистике занимают работы В.П. Мохова (1998, 1999), в которых содержится теоретический анализ процесса возникновения региональной элиты в советское время и ее трансформации в постсоветский период. В регионоведческих исследованиях анализируется социальный профиль региональной власти, содержание и основные направления деятельности элитных групп.

Особое место  в современной российской регионалистике принадлежит В.Я. Гельману (1998, 2000), который исследовал особенности общественной трансформации в различных субъектах РФ и ввел в политическую регионалистику такие понятия, как «политический режим», «сообщество элит».

Исследование  «Региональные элиты Северо-Запада России: политические и экономические  ориентации» (2001) посвящено выявлению  специфике деятельности региональной элиты в политической и административной сферах, а также определению основных тенденций и закономерностей  процессов формирования политической элиты региона.

На сегодняшний  день наиболее масштабным прикладным исследованием политических элиты  российских регионов является исследование Института ситуационного анализа и новых технологий, осуществленное под научным руководством О. Гаман-Голутвиной (2003).

На региональном уровне новая политическая элита  формировалась в различных субъектах  в различное время. Этот процесс  был связан с переходом к выборной системе формирования региональной элиты. Главы исполнительной власти в Москве и Ленинграде, а также  президент Татарской АССР были избраны 12 июня 1991 г. После провала путча 21 августа 1991 г. постановлением Верховного Совета РСФСР в краях, областях и  округах вводилась должность  главы администрации как руководителя исполнительной власти. Указом президента от 25 ноября 1991 г. был определен порядок  назначения глав администраций. К январю 1992 г. новая власть установилась практически  во всех краях, областях и автономных округах. Правда новой она была лишь частично. Половина глав администраций  была назначена из числа бывших руководителей  органов исполнительной или представительной власти, примерно пятая часть состояла из работников советского аппарата более  низкого уровня и лишь треть состояла из новых назначенцев - директоров предприятий, работников научных учреждений и  других представителей неполитической сферы.

В автономных республиках  главой являлся президент, избираемый на всенародных выборах, что способствовало трансформации советской модели в демократическую. К концу 1994 г. большинство руководителей автономных республик были избраны всенародным  голосованием.

В 1992-1993 гг. происходила  борьба между президентом и Верховным  Советом за влияние на формирование глав региональных администраций. Эта  борьба завершилась после роспуска представительного органа власти принятием  указа президента «О порядке назначения и освобождения от должности глав администраций краев, областей, автономных округов, городов федерального значения», изданный 7 октября 1993 г. В указе говорилось, что главы администраций назначаются  и освобождаются от должности  президентом Российской Федерации  по представлению правительства  Российской Федерации.

Однако выборные тенденции набирали силу. Поэтому  в ряде регионов в порядке исключения еще в 1992-1993 гг. верховная власть разрешила проведение выборов глав администраций. Этот процесс продолжал  развиваться и закончился принятием 17 сентября 1995 г. указа президента, который  определял срок выборов назначенных  президентом глав администраций  субъектов федерации – декабрь 1996 г. Так был осуществлен переход  к выборной системе руководителей  исполнительной власти субъектов федерации. Последнее назначение главы администрации  состоялось в июле 1997 г. в Кемеровской  области.

Формирование  региональной элиты продолжили выборы народных представительств, которые  после роспуска в конце 1993 г. советов  всех уровней, стали полноценными законодательными органами власти.

Выборы стали  одним из самых значительных достижений демократии в России, что привело  к глубоким изменениям во всей политической системе. Последствия такого перехода имели как положительное, так  и отрицательное значение. С одной  стороны, создавалась база для разделения властей, формирования гражданского общества, создания равноправных субъектов федерации. С другой стороны, выборность глав субъектов  дестабилизировала политическую ситуацию, позволив губернаторам стать независимыми от центра. Появилась опасность новой  волны «парада суверенитетов», которая  могла закончиться распадом страны. У федеральной власти практически  не осталось рычагов влияния на региональную элиту.

В декабре 1995 г. изменился  принцип формирования Совета Федерации. В соответствии с новым положением верхняя палата российского парламента стала формироваться путем делегирования  двух руководителей субъекта федерации  – глав исполнительной и законодательной  власти. В Совете Федерации стали  образовываться межрегиональные ассоциации по территориальному и экономическому принципам, что грозило центру утратой  политического и финансового  контроля.

Чтобы предотвратить  негативные тенденции, новый президент  В.В.Путин инициировал политические реформы с целью укрепления властной вертикали. В 2000 г. изменился порядок  формирования Совета Федерации: в верхнюю  палату парламента стали делегировать по одному представителю от исполнительной и законодательной власти субъекта федерации, но не первых лиц, как было ранее. В конце 2004 г. был принят федеральный  закон, изменивший порядок избрания глав субъектов федерации: они стали  избираться соответствующими законодательными собраниями по представлению президента страны. Последние всенародные выборы главы администрации состоялись в марте 2005 г. в Ненецком автономном округе.

В итоге власть федерального центра была восстановлена, а главы регионов стали полностью  зависимы от президента. Опасность  распада страны была преодолена за счет отказа от демократической процедуры  всенародных выборов.

По мнению Ю.В. Кравченко (2005) в настоящее время  в совокупности субъектов РФ могут  быть выделены пять групп (кластеров) регионов, формальная структура политической элиты которых является сходной. Два кластера являются основными - в  одном из них ярко выделено доминирование  государственного бюрократического аппарата, а во втором - руководства крупных  федеральных и местных финансово-промышленных групп. Остальные три кластера являются промежуточными (переходными), в двух из них наблюдается незначительное превалирование административной либо экономической составляющей, а в  третьем отмечено нестабильное равновесие между этими конкурирующим структурными группами. Различия между выделенными  кластерами регионов определяются количеством  фактических центров власти, доминирующим стилем руководства, автохтонно-стью, степенью консолидации местных элитных  групп, характером их отношений с  федеральным центром, распространенностью  основных видов социальных ресурсов, используемых членами элиты для  реализации политического влияния, значимостью управленческого опыта  и неформальных связей с другими  членами элитных групп.

Особый интерес  в изучении проблем российских политических элит представляют региональные элиты  полиэтнических регионов. Ослабление прямых управленческих связей от Центра к регионам в 90-е годы, передача последним  части государственных полномочий способствовали формированию новой  этносоциальной субъектности в России.

Этнизация республиканских  политических элит – сложный и  многоуровневый феномен, не сводимый к  механическому увеличению в их рядах  числа представителей титульного для  каждой республики этноса. Тем не менее, степень проявленности данной тенденции  наиболее наглядно прослеживается именно на основе возрастания представленности титульного этноса. Например, властные элиты республик Северо-Кавказского  региона следует обозначить как  этнократические, ибо данный фактор выступает одним из основных элитообразующих  векторов (В.К. Волков, 2000).

Так, на высшем уровне среди руководства республиканских  органов власти насчитывается менее 10 % русских, притом что численность русского населения в Северо-Кавказских республиках составляет около одной четверти. Данные показатели выравниваются на уровне среднего звена (руководители отделов, служб и т.п.). К сожалению, представители этого звена лишь готовят решения, но не принимают их. Кадровые перекосы в итоге сказываются на межнациональных отношениях, приводя к конфликтам, неоправданным миграциям и вытеснению так называемых «некоренных» жителей с территорий республик. С учреждением федеральных округов эти процессы замедлились, однако коренного поворота пока не наблюдается.

2.4. Взаимодействие российских элит.

Большое значение для понимания структуры и  функций федеральной и региональных политических элит, а также их роли и места в политико-административном и социальном управлении имеют характеристики, фиксирующие их взаимодействие с  другими элитными группами, прежде всего, с бизнес-элитами.

По мнению А.М. Старостина и соавт. (2004) российский бизнес, как и в прошлые исторические периоды, подчиняясь бюрократическим  структурам, опасается их, по преимуществу дистанцируясь от власти. Он, как  правило, рассматривает власть не как  партнера, а как товар-услугу или  «крышу». Некоторая часть крупных  и деятельных бизнесменов, предпринявших  попытки «хождения во власть», создания общественно-политических движений, отражающих интересы предпринимательства, убеждается в том, что их влияние на политический процесс существенно лишь в том  случае, когда совпадает с основными  интересами административно -политической элиты. Попытка бизнес-элиты завоевать  собственные устойчивые позиции  в рамках административной элиты  пока не завершена и всячески парируется властью, которая старается оставить бизнесменов на вторых позициях.

Н.Ю. Лапина и  соавт. (1999) выделили несколько моделей  взаимодействия бизнеса и власти, которые в настоящее время  сложились в регионах России. Первая – это модель «патронажа», предполагающая административный диктат власти над  бизнесом. Вторая – модель «партнерства», в рамках которой представители  бизнеса и власти эффективно взаимодействуют. Третья – «борьба всех против всех». Четвертая – «приватизация власти», когда власть контролируется или  формируется экономической элитой.

Что же касается взаимоотношений «элита – общество», то здесь преобладают элитократические тенденции. Свой вклад в них вносит и административно-политическая, и  политическая, и бизнес-фракция российских элит. Можно говорить об усилении этой тенденции в последние годы. Она  свидетельствует как о тяге к  аристократизации, так и о постепенном  угасании демократических тенденций, позволивших на волне «демократической революции» прийти элите к власти и завладеть собственностью.

Стоит подчеркнуть, что на протяжении последних столетий влияние тех или иных групп  интеллектуалов на формирование политических процессов в России было весьма существенным. «Без особого упрощения можно  утверждать, – писал В.В. Кожинов (1999), – что интеллигенция России играет роль, аналогичную роли «демократических» институтов и учреждений в странах Запада, стремясь быть «посредницей» между народом и государством».

В России в отличие  от Запада на роль духовного лидера, прежде всего, претендовала разночинная  интеллигенция, оттесняя религию и  церковь, она впоследствии полностью  заняла их место. Борьба между политическими  и интеллектуальными элитами  сопровождает всю историю модернизации России. В позднем советском обществе наметился переход культурно-идейного лидерства от партийного руководства  к творческой интеллигенции. Взаимоотношения  интеллектуальной элиты и политической элиты из подданнических перерастали  в партнерские, а затем интеллигенция  стала своего рода лидером. Однако в  постперестроечный период интеллектуальной элите не удалось удержать идейные  лидерские позиции. Переход части  интеллектуалов в новую бюрократию и буржуазию, отсутствие широкой  социальной и духовной поддержки  демократических преобразований быстро привели к перехвату власти представителями  номенклатурного капитализма. Новая  «культурная революция» захлебнулась.

Анализируя место, занимаемое интеллектуальной элитой в  современном российском обществе, следует  отметить очевидность полной утраты ею воздействия на национальное самосознание. Роль духовного лидера оказалась  утерянной вместе с разгосударствлением  экономической поддержки творческих союзов и других организаций. Место  «духовного учителя» нации и основного  средства культурного воздействия  заняли СМИ и информационная элита, их представляющая. В постсоветской  политической системе взаимоотношения  политической и интеллектуальной элит значительно усложнились. С одной  стороны, политическая элита изменилась, в ее составе появились несколько  влиятельных фракций. С другой стороны, и интеллектуальная элита «расползлась»  по относительно самостоятельным фракциям, разделяющим собственные социально-групповые  духовные интересы, приверженным локальным  и общим тенденциям развития культурного  процесса, которые сдерживались советской  идеократической системой. Основными  областями такого структурирования, а где-то и противопоставления, и  обособления, выступило разделение интеллектуальной элиты на столичную (Москва, Санкт-Петербург, крупнейшие города) и периферийную (средние и малые  города, сельские районы); на либерально-западную и почвенническую, ориентированную  на национальные традиции русской культуры на рыночно-сервисную (массовую, досуговую) и фундаментальную («высокую» и  «среднюю»); на традиционную (по видам  искусств) и масс-медийную (производящую и распространяющую культурную продукцию  по каналам TV, радио, Интернета); на этническую и кросс-культурную и т.п.