Миграционная мобильность в России: оценки и проблемы

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ  УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО  ОБРАЗОВАНИЯ  

«ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  УНИВЕРСИТЕТ -  УЧЕБНО-НАУЧНО- ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ КОМПЛЕКС» 

                                                     Кафедра «Социология, культурология и политология »     
 
 

Реферат

по дисциплине «Демография» на тему:

«Миграционная мобильность в России: оценки и  проблемы» 
 
 
 
 
 
 
 

Выполнил  студент Клюева Д.П.

Курс 2 группа 21-СЦ

Специальность 040201 Социология

Проверил Радченко С.В. 
 
 
 
 
 
 
 
 

Орел, 2011 
 

    Содержание:

1. Введение………………………………………………………...3
2. Российская специфика пространственной мобильности….....5
3. Динамика мобильности………………………………………...7
4. Смена форм миграции и роль недоучета…………………….11
5. Проблемы и пределы управления мобильностью…………..16
6. Заключение…………………………………………………….20
7. Список литературы…………………………………………….22

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение.

    Рост  пространственной мобильности населения  является одним из важнейших атрибутов  современности. Он связан с экономическим  развитием и глобализацией экономики, увеличившейся скоростью и надежностью транспорта, распространением информации, а также неравномерностью демографического и экономического развития по странам и крупным регионам мира. Пространственная мобильность включает как собственно миграцию, которая предполагает смену индивидом постоянного места жительства, так и временные, эпизодические перемещения, роль которых возрастает.

    На  внутренние миграции в России в разные годы приходилось от 73% до 92% всех фиксируемых  статистикой миграционных перемещений. Общее число внутренних переселений, по нашей оценке, только в 1989—2005 гг. составило 45 млн. чел.

    Анализ  статистики, применяемый рядом российских и зарубежных исследователей при  сравнении миграционной мобильности  в России и других странах, показывает, что в России пространственная мобильность населения находится на сравнительно невысоком уровне. Так, в одной из своих работ Ю. Андриенко и С. Гуриев приводят сравнения интенсивности внутренней миграции в России и ряде других стран (табл. 1).

    Таблица 1. Внутренняя миграция в 1998 г., % ко всему  населению

    Источник: статистические ежегодники по соответствующим странам (цит. по:Besstremyannaya G. The Applicability of the Tiebout Hypothesis to Russian Jurisdictions. — М.: Master Thesis, New Economic School, 2001).

    Однако  сами авторы признают, что ценность подобных сравнений ограниченна  прежде всего потому, что во многих странах регионы, между которыми осуществляется миграция, меньше российских, поэтому межрегиональная миграция в значительной мере может замещаться ежедневными поездками на работу из пригорода и обратно¹. Также общепризнанно, что для подготовки официальной статистики миграции в России, на которой основываются сопоставления, существует ряд методологических проблем. О них более подробно будет рассказано ниже.

    По  мнению М.Б. Денисенко, при проведении сравнительного анализа уровня внутренней территориальной мобильности разных стран следует помнить о его статистических ограничениях. Во-первых, определения внутреннего мигранта в разных странах различны; во-вторых, для определения объема перемещений (будь то маятниковые или постоянные) используются разные источники данных (регистры населения, административные источники, переписи, выборочные обследования); в-третьих, качество учета внутренних перемещений различно между странами; в-четвертых, величина межрайонных потоков зависит от размера административно-территориальных образований (чем меньше площадь, тем больше мигрантов). На ограничения административно-территориального деления при учете миграции указывает и В.М. Моисеенко. В России перемещения на незначительные расстояния (например, в соседние поселения, расположенные за границей данной единицы административно-территориального деления) могут рассматриваться как миграция. В то же время перемещения в пределах некоторых административно-территориальных единиц, возможно даже на более значительное расстояние, могут не учитываться как миграция. Даже в Европе, где система учета миграции налажена хорошо, статистические сравнения внутренней миграции между странами затруднены.

    Тем не менее имеющиеся данные позволяют установить принципиальные различия между странами по интенсивности внутренней миграции для населения в рабочих возрастах, а также по степени вовлеченности населения в маятниковые перемещения. Так, в 2005 г. среди стран с большой территорией наиболее высокой интенсивность межрегиональной миграции была в США — 26 на 1000 чел. населения. В Австралии этот показатель равнялся 17 на 1000, а в Канаде - 9. Для сравнения отметим, что в России интенсивность внутренней межрегиональной миграции составляла 5,7 на 1000 чел. Что касается других стран с меньшей территорией, то высокий уровень межрегиональной миграции наблюдался в Великобритании (между 19 регионами и метрополитенскими ареалами) и Японии (между префектурами), Швеции (между 21 регионом) — почти 20 перемещений на 1000 чел. населения. В миграциях между землями Германии участвует 13—14 чел. из тысячи. Сопоставимой с российской интенсивность межрегиональной миграции в 2005 г. была в Испании (7,8), Чехии (7,3), Швеции (7,1), Италии (5,6). В Польше, Греции и Словакии интенсивность межрегиональных перемещений была ниже, чем в России. По расчетам С.В. Рязанцева (2004), миграционная активность населения России в 5 раз ниже, чем в США, однако методики расчетов автор не раскрывает. Отставание населения России в уровне мобильности от населения США показывают и расчеты Борнхорста и Коммандера (2004), однако российский уровень все же выше уровня Венгрии, Румынии и Франции.

    Сравнения миграционной мобильности с другими  странами проводились и ранее. Так, в 1980 г. 31,2% населения США из числа лиц, родившихся в стране, проживали не в том штате, где родились. В СССР в то время, по оценкам Ж.А. Зайончковской, сопоставимые данные составляли примерно 23—25% населения страны.

РОССИЙСКАЯ  СПЕЦИФИКА ПРОСТРАНСТВЕННОЙ МОБИЛЬНОСТИ

    Нет однозначного ответа на вопрос, насколько  миграционная мобильность в России в советский период поддерживалась или сдерживалась государством. С  одной стороны, в стране постоянно  развертывались организованные государством кампании по переселению многих тысяч и даже миллионов человек в районы быстрого индустриального развития, в основном на востоке страны. С другой — государство сдерживало миграцию, в том числе посредством системы паспортизации и сопутствующей ей прописки.

    Процесс организованного переселения в районы быстрого индустриального развития не всегда шел гладко, и даже в период безусловного господства плановой экономики население в основном совершало самодеятельные переселения. По оценке А.В. Топилина, максимального значения организуемая государством миграция достигла в конце 1940-х гг. и составляла 40% всех переселений. По оценкам для конца 1970-х — начала 1980-х гг., доля управляемой (контролируемой Госкомструдом) миграции в России составляла 15%.

    В годы репрессий конца 1920-х — начала 1950-х гг. осуществлялись массовые высылки и депортации сотен тысяч людей в регионы Севера и Сибири². Многие крупные города в российском Заполярье создавались за счет фактически бесплатного изнурительного труда заключенных. Репрессированные после отбытия срока заключения оставались на поселении в северных городах и зачастую не имели права выезжать оттуда³.

    Долгое  время государство стимулировало  миграцию в районы Крайнего Севера и приравненные к ним местности, устанавливая надбавки (коэффициенты) к заработной плате и предоставляя многие льготы работающему там населению (льготный пенсионный стаж, возможность внеочередного приобретения предметов длительного пользования, бронирование жилья в регионах выезда, бесплатный проезд к местам отдыха, лучшее снабжение продуктами питания и т.п.). По оценке Ж.А. Зайончковской, постепенно эти меры привели к тому, что на российском Севере и в целом в регионах с тяжелыми природно-климатическими условиями образовалось избыточное население, его заселенность существенно превышала заселенность схожих в природно-климатическом отношении регионов других северных стран (например, Канады), где нет таких крупных городов, как на севере России. Оценки перенаселенности российского Севера, сделанные в начале 1990-х гг., составляли от 20% до 40%. По расчетам А.И. Трейвиша, Россия заселена более равномерно, чем другие крупные страны (Китай, США, Канада). Средний россиянин даже в европейской части страны живет в более суровых климатических условиях, чем средний житель Швеции, где среднегодовая температура такая же, как в Европейской России. В северных регионах России выше распаханность территории⁴. Анализ подушевых температурных значений показывает, что за советские десятилетия Россия стала «экономически холоднее», в то время как в странах с рыночной экономикой производства переместились в более теплые районы. Средний россиянин сегодня живет при средней температуре, которая на 1 °С ниже, чем в 1913 г..

    Специфической чертой устройства российской территории является искаженная структура городов. В царской России и особенно в советский период многие постоянные поселения в Сибири и на Дальнем Востоке создавались там, где они никогда не появились бы в условиях рыночной экономики. В России нарушено правило Зипфа, ощущается нехватка городов «второго ряда»⁵.

    Начиная с 1990-х гг. происходит деградация социальной инфраструктуры, транспортной сети, особенно выраженная на востоке страны, быстро убывает население восточных  регионов страны, прежде всего в результате миграции на запад. В некоторых исследованиях продемонстрирован высокий потенциал миграционной мобильности населения российского Севера: так, обследование лиц, проживающих в четырех северных регионах в 1998 г., показало, что масштабы потенциальной миграции очень велики, переехать были готовы свыше 50% населения, и эти намерения постепенно реализуются.

    Что касается сдерживания миграции посредством  системы паспортизации и прописки, этот процесс подробно описан в работах  историков и демографов начала 1990-х гг.. В работах отечественных исследователей миграции в более ранний период эта проблема в силу объективных причин практически не исследовалась, упоминались только административные ограничения оттока населения из сельской местности и ограничение роста крупных городов.

    Однако  эти меры имели ограниченный успех. Так, неудачные попытки сдержать рост населения Москвы предпринимались  с конца 1920-х гг.. Власти стремились ограничивать строительство в Москве крупных промышленных предприятий, делались попытки создания городов-спутников (например, Зеленоград). В 1959 г. Генплан Москвы предполагал ограничить ее население 5 млн. чел., однако сдержать рост населения города не удавалось даже в эпоху торжества плановой экономики и жесткой административно-командной системы.

    Несмотря  на многочисленные декларации, с миграцией  в Москву не справляются столичные  власти и сегодня. Москва и Московская область в 2001—2005 гг. аккумулировали 85% чистой миграции в Центральный  округ, в 2007 г. — 73%. И это только данные статистического учета. К ним стоит добавить временную и маятниковую миграцию. В 1985 г. число маятниковых мигрантов оценивалась в 1 млн. чел.. Оценки числа маятниковых мигрантов в начале 2000-х гг. достигают 3 млн. чел.⁶, однако эта цифра несколько завышена.

    Имели место и меры экономического сдерживания  миграции. Так, в сельской местности  российского Нечерноземья в 1980-х  гг. постоянным работникам совхозов и других государственных предприятий устанавливались надбавки к заработной плате за непрерывный стаж работы. 
 
 

ДИНАМИКА  МОБИЛЬНОСТИ

    В России в течение ХХ в. миграционная мобильность населения росла: с 1926 по 1979 г. она более чем удвоилась, отражая высокие темпы урбанизации, повышение уровня образования населения. Доля населения, проживавшего в местах постоянного жительства менее двух лет, составлявшая в 1926 г. 3,5%, в 1970 г. — 5,8%, к 1979 г. достигла 7,7%. Очень большие масштабы миграции фиксировались в отдельные годы массированной индустриализации страны: так, с 1935 г. число прибывших в города составило 13,7 млн. чел., немногим меньше эти цифры были и в предшествующие этому годы.