Монетарное поведение в современном российском обществе

          Деньги (вернее, их наличие) обеспечивают  уверенность доступа к благам. Как реальный символ богатства, они – предпосылка того, что их обладатель ( независимо от личных качеств) наделяется преимуществами и может (потенциально или реально) совершить действия и поступки, которые не доступны большинству людей.

     Понятно, что  удовольствие обладать деньгами  носит временный характер. Однако в определенных случаях субъект не осознает относительности своего поведения . Он остается наедине со своими желаниями, которые продолжительное время «руководят» его действиями и намерениями.

       Кроме  того, чем больше ликвидных средств  находится  в распоряжении человека, тем сильнее соблазн пойти на поводу иррациональных или эмоциональных  мотивов. Ограничители, которые держат человека в рамках возможного и должного, порой устраняются, открывая иллюзорную перспективу беззаботного и беззатратного существования. Тогда гедонистическая функция денег абсолютизируется и противопоставляется их экономическим функциям: удовольствие неограниченного потребления «заслоняет» рациональные мотивы, побуждающие человека лимитировать траты денежных средств в соответствии с мерой и интенсивностью их накопления.

         Разумеется, в большинстве случаев  гедонистические мотивы трат  ликвидных средств играют незначительную  роль. Это связано с тем, что  человек, особенно активно действующий в сфере экономики, - рациональное существо, мыслящее преимущественно категориями должного и возможного. Он сознательно ограничивает себя: величиной своих доходов, целью, которую он пытается достичь, нормами и соглашениями, которые считает для себя сознательными. И самое главное: деньги, имеющиеся в его распоряжении, в большинстве  случаев – следствие затраты собственных ресурсов, плата за усилия, предпринятые в прошлом. Удовольствие тратить ликвидные средства не может быть эквивалентно усилиям, направленным на получение определенного дохода. В типичных ситуациях траты денежных средств дозируются в соответствии с ликвидацией затрат, связанных с их накоплением.

На уровне здравого смысла и повседневного опыта установлено, что объем трат ликвидных средств зависит от объема затрат, связанных с получением дохода. Эта исходная формула лежит в основе всех рациональных и большинства традиционных моделей монетарного поведения. Однако ее нельзя абсолютизировать, в определенных условиях и ситуациях она искажается.

          Мотивации трат ликвидных средств  лежат в основе тех или иных  моделей  монетарного поведения.

                 Рациональная мотивация трат ликвидных средств базируется на жесткой калькуляции денежных ресурсов, обязательном количественном соизмерении, учете баланса накопления и затрат. Следует отметить, что величина потраченных ликвидных средств, как правило, соизмеряется с пользой от этих затрат, суммой и величиной усилий, которые необходимо приложить, чтобы получить соответственный доход.

               Данная мотивация может быть использована для реализации разных целей: 1) накопления денег для удовлетворения социальных потребностей в будущем;2)обеспечения оптимального потребления в соответствии с уровнем дохода, сложившимся стандартом уровня жизни;3) вынужденного ограничения потребления и сопутствующих трат в связи с падением уровня дохода;4) резервирования денежных ресурсов соответствии с намерениями осуществить капитализацию свободной части дохода и т.п.

                 Рациональные монетарные модели  имеют различные модификации и реализуются в системах потребительского, производственного, коммерческого и других видов экономического поведения. В то же время они обладают общей характеристикой: монетарное поведение рационального типа базируется на строгом учете баланса доходов и расходов, на соответствующей ему калькуляции трат и накоплений. ⁶

                       Если рассматривать монетарное  поведение в системе потребительского цикла хозяйственных ячеек, можно констатировать следующее: они позволяют поддерживать стабильность между величиной доходов и величиной расходов потребительского бюджета и обеспечивают возможность воспроизводства хозяйственных ячеек в соответствии со стандартом и уровнем жизни. Количественные параметры этого стандарта определяются величиной дохода и соответствующей массой наличных средств, которые могут быть использованы в потребительском обороте, а качественные параметры стандарта жизни – конкретной шкалой потребительских ценностей, которые обуславливают приоритетные направления и иерархию затрат.

      Таким образом, базой калькуляции рациональных моделей монетарного поведения являются величина дохода и сложившиеся стандарты потребления, которые задают предельно-минимальные и предельно-максимальные суммы трат ликвидных средств. В оптимальных условиях предельно-минимальная сумма денежных ресурсов – необходимая и достаточная сумма благ и услуг, обеспечивающая привычный стандарт жизни. Предельно-максимальная величина ликвидности зависит от величины дохода, которая задает лимиты его использования.

          3. Социокультурные особенности отношения к деньгам в России

           Попытки выявить социокультурные особенности отношения к деньгам были сделаны в макроэкономических исследованиях, как правило, имеющих обобщающий характер. Однако определить влияние социокультурных традиций в чистом виде сегодня сложно, поскольку превалирующее значение имеет уровень экономического развития, степень вовлеченности страны в мировую систему – качеств наднациональных, сминающих социокультурную специфику во всех сферах.

Английский экономист  Р. Линн обнаружил: 1.положительную корреляцию между ценностным отношением к деньгам и экономическим ростом страны; 2.отрицательную связь между ценностью денег и доходом на душу населения (чем больше доход, тем меньше ценность денег). Выводы из этого очевидны. При экономическом росте масса денег растет, увеличивается и число их функций, от чего их ценность возрастает, но не до бесконечности. На этапе насыщения деньгами ценность их снижается. (Интересно проявление компенсаторных механизмов: в странах с низкими доходами купюры и монеты часто большего размера, чем в богатых странах).

Эти примеры показывают, что экономический фактор достаточно силен, чтобы разрушить социокультурные  особенности в восприятии денег. Традиции сохранились в большей  степени там, где экономический  рост начался недавно. Как правило, природа традиций связана с системой самосохранения, вырабатывавшейся длительное время и отразившейся в менталитете. Так, в Японии деньги копятся для традиционных поездок, отлична от европейской структура трат. Особый интерес к накоплению, часто в золоте, сохранился у евреев, веками вынужденных думать о «черном дне». Склонны прятать деньги белорусы, поскольку вся их история отличается нестабильностью. В России в целом легкое отношение к деньгам, которых никогда не было много, и их могли в любой момент отобрать.

Социокультурные особенности  отношения к деньгам проявляются  в структуре трат и сбережения денег, в отношении к гостям, в  чувствах, испытываемых к более богатым и бедным согражданам. В традиции многих восточных народов принято щедро принимать гостя - для этого занимают деньги, продукты, в этом участвует весь клан. Всегда щедро относились к гостю и русские. Среди же ряда европейских народов, воспитанных в духе протестантизма и лютеранства, уважения к труду и получения за него денег, сформировались установки на индивидуальное их использование: гостей встречают скромно, в ресторане гость сам платит за себя. Проведены исследования социокультурных различий в выборе качеств, считающихся первоочередными для приобретения богатства: россияне склонны связывать финансовый успех со способностями, знаниями индивида, в странах Запада удачливость в делах приписывают решительности, целеустремленности.

При этом деньги не являются всеобъемлющим фетишем, определяют далеко не все отношения между людьми. По фактору презрения к деньгам нет кросскультурных различий. Американцы, которые придают, по нашим представлениям, деньгам слишком большое значение, часто помогают даже незнакомому человеку совершенно бесплатно – довозят до дома, открывают дверь, если сосед потерял ключ. Напротив, именно русский человек, пришедший помочь завернуть кран, часто просит магарыч. Это с юмором описывают западные авторы, для которых само слово «магарыч» – непонятная экзотика, не имеющая эквивалентов в их языках.

Чтобы понять отношение к  деньгам в России, необходимо учесть две основные особенности русской культуры: 1) антииндивидуалистическую, антимонетарную и антикапиталистическую традицию, исходящую из раннехристианского представления о сребролюбии как о «корне всех зол», и 2) особенность социальной структуры России.

Трудно богатому войти  в Царство Небесное - эти слова  Евангелия знал каждый русский человек. Поэтому хорошо относились к тем  богатым людям, которые творили  добрые дела, как бы оправдывая свое владение богатством. Судьбы этих людей показывают возможность положительного отношения православного человека к богатству: как со стороны самого разбогатевшего, так и в восприятии его другими. Большое значение придавали источникам богатства. Обнищавший из-за лени не вызывал сочувствия. Но при этом не забывали, что человек не должен стремиться к богатству; он трудолюбиво выполняет свое дело, а Бог, если должно, пошлет ему богатство.

Многие деятели русской  культуры не принимали западную экономическую мысль. Жизнь по правде - вот главное богатство, - такая мысль вряд ли могла прийти в голову британскому политико-эконому. С этой точки зрения интересны заметки И.В. Киреевского: «на Западе роскошь могли порицать, но в общем мнении она была почти добродетелью. Ей не уступали, как слабости, но гордились как завидным преимуществом. Роскошь проникала в Россию, но как зараза от соседей. В ней извинялись, ей поддавались как пороку, всегда чувствуя ее незаконность, не только религиозную, но и нравственную и общественную».

 Потребительский аскетизм, чуждый рыночной экономике, причудливо уживается в русских с расточительством, часто выражаемом в разгульной удали. Однако здесь есть и экономическая подоплека; еще в середине XIX века Н. Лесков видел причину пьянства в невозможности русского человека «капитализировать» заработок, в результате чего он «делается равнодушным к сохранению своих добытков, а все остающееся за удовлетворением первых потребностей употребляет на удовлетворение порочным желаниям».

 Наконец, российская подозрительность по отношению к активному деланию денег коренилась в жесткой, статичной социальной структуре, положение в которой определялось в первую очередь политической лояльностью

И православие, и национальная культура России не признавали значимости роли денег в жизни человека и считали большие деньги чем-то неприличным. Советская власть использовала эту традицию, придав ей другую идеологическую направленность. В.И. Ленин в одной из работ писал: «Когда мы победим, мы сделаем из золота общественные отхожие места на улицах. Это было бы самым справедливым и наглядно-назидательным употреблением золота». Несмотря на призывы в научной среде правильно толковать методологические посылки Ленина, советская идеология трактовала денежные отношения как зло, неизбежное на определенных этапах, но от которого надо отказаться при коммунизме.

Не деньги, а отношения  между людьми служили основной советской  «валютой». Способность улавливать желания начальства и знакомых были особо важными для продвижения по службе, приобретения дефицита. В советской системе социальные отношения использовались в качестве капитала - как важные рычаги деятельности, приносящие прибыль. Важность социального капитала у нас связана с воспроизводящимися особенностями культуры и социальной структуры. Так, высокая ценность дружбы и семьи усиливается относительной «оседлостью» населения, что контрастирует с американской интенсивной мобильностью, делающей «вложения» в друзей и родственников за пределами нуклеарной семьи нерациональными.

Рыночная система, предоставляя больше возможностей для заработка  и самореализации, порождает больше рисков в экономическом поведении, страх отчуждения; не принято давать и тем более брать в долг – это демонстрирует ненадежность. Безличная природа рыночных отношений отрицательно влияет и на «спрос», и на «предложение» таких социально одобряемых черт, как надежность, великодушие, ответственность.

Таким образом, в современной  России отношение к деньгам складывается под воздействием четырех разнонаправленных тенденций: 1)традиционное экономическое сознание, связанное с уравнительностью, религиозностью, общинностью, восприятием денег как абстрактной ценности, о которой неудобно даже говорить;. 2) советский менталитет (либо его остатки), рассматривающий деньги как средство эксплуатации и неравенства, которое надо изжить; богатство человека при этом определяется богатством общества; 3) влияние западного экономизма, ставящего денежные отношения в центр социальных отношений, социальных связей и приоритетов; 4)кризисный характер экономики (непонимание рыночных механизмов денежного обращения, низкий уровень экономических знаний и, как следствие, страх перед зависимостью от денег). Взаимодействий этих тенденций определяет особый тип денежной культуры в России.