Социология, её предмет и круг проблем

    В. Г. Харчева исходит из того, что объектом нашей науки является социальная жизнь, осознаваемая как система отношений личности, а предметом - закономерности воспроизводства и эволюции личности в роли субъекта общественной жизни. Известный американский социолог Э. Гидденс полагает, что социология призвана изучать социальный опыт субъектов общественной жизни, начиная с индивида и завершая большими группами (общностями) людей, упорядоченность этого опыта во времени и пространстве.

    Представители более древних наук нередко упрекают социологов в том, что они постоянно  спорят об объекте и предмете своей  науки. Кое-кто иронизирует на этот счет, говоря, что социологи не знают  то, что они изучают. В этой связи  важно отметить следующее.

    Во-первых, научные дискуссии об объекте  и предмете своей науки ведут  не только социологи, но и все ученые, представляющие активно развивающиеся  отрасли знания. Исчезновение таких  дискуссий - верный признак стагнации  науки.

    Во-вторых, социология моложе многих наук, а потому естественно ее повышенное стремление к самопознанию и поиску корректив  дельнейшего развития.

    В-третьих, следует сказать о сложности и специфике социальной формы реальности. Она не только сложнее биологической, химической, физической и прочих форм материального мира, но и принципиально отлична от них включенностью сознания людей в саму себя, особой диалектикой объективных и субъективных факторов развития и функционирования. Эти обстоятельства исключают возможность единомыслия исследователей, изучающих разные социальные явления и процессы, проникающих в суть этих явлений с разной мерой глубины.

    Они определяют зависимость социологии от национально-культурного и социально-исторического  контекстов развития жизненных сил  человека и общества.

    В-четвертых, нужно отметить повышение динамизма  социальных процессов в XX веке, появление  в общественной жизни всех стран, особенно, новых социальных явлений, которые не могут быть проигнорированы социологией. Изучение актуальных социальных трансформаций, выяснение их причин и следствий, естественно, корректирует представления об объекте и предмете нашей науки.

    В-пятых, дискуссии о научных атрибутах  социологии дают позитивные для нее  результаты, задают новые векторы  ее дальнейшего развития. Главным  итогом споров социологов об объекте  и предмете своей науки, длившихся, то затухая, то обостряясь, на протяжении всего XX века, стало формирование третьего подхода к пониманию предназначения и задач социологии. Этот подход, с одной стороны, противостоит двум первым, а с другой - аккумулирует. В упрощенном виде его суть можно выразить примерно так.

    Социология  призвана изучать и социальные отношения (во всех вышеперечисленных смыслах), и жизнедеятельность всего общества, если под последней понимать не сумму  экономической, политической, духовно-культурной и других сфер общественной жизни, а  систему взаимовлияний этих сфер друг на друга. Социальные отношения  при этом осмысливаются не как  рядоположенные с экономическими, политическими, духовно-культурными, экологическими и иными, а как пронизывающие все эти сферы и обеспечивающие их взаимосвязанность в системную целостность. Иначе говоря, предметом социологии являются закономерности не этих сфер (они изучаются, соответственно, экономическими, политологическими, культурологическими и другими науками), а их взаимовлияния, которые становятся объективной реальностью в силу того, что все общественные отношения суть отношения между людьми, общественными слоями, стратами, классами, этносами, иными общностями и социальными группами.

    Третий  подход, конечно, не исключает продолжения  дискуссии о научных атрибутах  социологии, но направляет их в новое  русло - на поиск оснований интеграции двух первых подходов.

    Конечно же, объектом социологического познания есть общество. Но не просто общество, а та сфера социальной действительности, на которую направлен процесс познания: социальные институты, социальные общности, слои и группы, социальные процессы, социальные отношения и т. п. Объект социального исследования содержит социальное противоречие, проблему, которая подлежит научному анализу. Объектом могут стать любые стороны социальной реальности, но лишь после того, как они включены в процесс социологического познания, осмыслены и выделены. Однако, социальный объект обладает множеством качественных и количественных характеристик и может изучаться различными общественными науками. Социальные общности изучаются философией, политэкономией, психологией, политологией, историей. Социолог же выделяет в социальном объекте те свойства и отношения, которые необходимы для познания явлений общественной жизни, исследования становления, функционирования и развития социальных систем. Ввиду того, что социальная система может обнаруживаться на различных уровнях социальной действительности, то при разработке одной и той же проблемы возможно обращение к различным социальным объектам.

    В отличие от объекта науки, ее предмет — это существенные свойства и отношения объекта исследования, познание которых необходимо для решения теоретической и практической проблематики. Предмет исследования предполагает объект, но не совпадает с ним. Предмет социологического исследования обусловливается свойствами объекта и характером проблем, стоящих перед социологом, уровнем научных знаний и средств познания, которыми он располагает. Надо сказать, что один и тот же социальный объект может изучаться с целью решения различных научных проблем, а предмет исследования обозначает границы, в пределах которых объект изучается в конкретном исследовании.

    Согласно  сложившейся традиции при определении  предмета социологического познания, выделяются ключевые, те или иные социальные явления. Обычно к ним относят человеческое взаимодействие, социальные отношения, социальные общности, социальные процессы и т. п. и т.д.

    Естественно, общество объективно состоит из различных  социальных общностей, это имманентная то есть свойственная черта любого человеческого объединения, обусловленная многими общими, специфическими факторами. Между социальными общностями, внутри них, а также между общностями и отдельной личностью не только могут, но и реально возникают многообразные отношения. Любые отношения, обусловливающие то или иное социальное явление, подчиняют действиям определенных закономерностей или тенденций. Вот эти-то закономерности и тенденции социальных отношений и составляют основной предмет изучения социологии. Различные исследователи определяют предмет социологии по-разному. Эти различия связаны, прежде всего, с тем, что акцент делается на разных сторонах жизни социальных общностей и личности: деятельности, поведении и отношениях. В социологии существуют разные направления, которые определяются неодинаковыми подходами к исследованиям социальной жизни общества. 
 
 
 
 

    3 Социология и социальная  философия

    Хотя  «отец социологии» Огюст Конт, по мнению А. Боскова, является еще только протосоциологом, так как привлекал аналогии из физики и саму науку первоначально назвал социальной физикой, он, в сущности, сформулировал парадигму теоретической микросоциологии.

    Главное содержание этой парадигмы: видение  общества в качестве целостного социального организма; выделение главных аспектов предметной области — социальной структуры, социальных институтов и социальных изменений, процессов; утверждение эмпирических методов исследования в качестве фактуальной основы знания, противостоящего спекулятивно-философскому знанию.

    Господствующая  в классической европейской социологии идея функциональной целесообразности общественной организации онтологически  опирается на аналогии с самоорганизацией биологических систем, а гносеологически  восходит к философскому рационализму.

    Концепция функциональности социальных связей, выдвинутая О. Контом в работах Г. Спенсера, была доведена до прямых аналогий с учением Ч. Дарвина применительно  к эволюции общественного организма. Э. Дюркгейм вводит понятие «социальный  факт» как нечто данное, что  подлежит объяснению с точки зрения функциональности в отношении к  упорядоченной системе верований  коллективного сознания, скрепляющих  общественную целостность.

    Идея  рациональной организации общественных институтов М. Вебера сопрягается с  неокантианской философской традицией. Социальное поведение индивидов  Вебер предпочитает истолковывать  в духе рационализма, именно отсюда берет свои истоки концепция экономического человека, рассудочного по природе.

    Предмет социологии, как он вырисовывается в европейской традиции, — исследование целостности социального организма, его системности, скрепляемой либо верованиями и нравственными ценностями, либо разумным разделением труда, общественно полезных функций, что обеспечивает слаженность всей социальной организации и ради чего общество создает необходимые для его нормального функционирования институты собственности, государства, права, образования, религии и др. При этом на первый план выдвигается надындивидуальное в регуляции поведения человека и человеческих общностей, предметом исследования становятся деиндивидуализированные структуры социальной организации. Эта традиция получила впоследствии развитие в теориях структурно-функционального понимания общественной системы Т. Парсонса и Р. Мертона.

    Современная феноменологическая и этнометодологическая социология также не являются «кристально чистыми», не подверженными философским влияниям. Любая теоретическая концепция, относящаяся к истолкованию социального, так или иначе сопряжена с более общим мировоззренческим подходом, философским взглядом на человека и его бытие в этом мире. Феноменологическая линия в социологии смыкается с философским экзистенциализмом, идеей «развертывания» мира внешнего из внутреннего мира человека. Как бы ни объясняли феноменологи детерминацию мироощущения индивидов и их поведение (в том числе и воздействием надындивидуальных структур), точка отсчета в интерпретации поведения человека и поведения масс переносится здесь на уяснение межиндивидуального взаимодействия.

    Любая социологическая концепция так или иначе катализируется некоторым философским мировоззрением. И коль скоро наша социология прямо связана с диалектико-материалистическим мировоззрением, марксистской философией, она имеет основания называться марксистско-ленинской. В этом указание на философскую ориентацию социологии, которая в ее собственном сущностном содержании отличается от социальной философии, использует собственный категориальный аппарат, соотносимый с фактуальной основой социального знания. Утверждая самостоятельный статус социологии как нефилософской науки об обществе, мы должны четко осознавать, что это не означает провозглашения философского нигилизма. В сознательной опоре на философию диалектического материализма социология приобретает возможность, с одной стороны, более глубоко анализировать эмпирически регистрируемые реалии, а с другой — оторваться от непосредственно фактуальной основы и простейших эмпирических обобщений на уровне частносоциологических теорий, углубить интерпретацию наблюдаемых явлений и процессов в контексте социально-философского видения исторического процесса.

    Именно  отказ от основополагающих диалектико-материалистических принципов привел к разного рода ложным утверждениям относительно нашей социальной реальности.

    Так, вопреки здравому смыслу и принципу первичности материального бытия, многообразные явления «несоциалистического»  в образе жизни трактовались как  пережитки прошлого, хотя они в  своей основе подпитывались или даже стимулировались реальным настоящим. На словах утверждая противоречивость как источник развития, мы каким-то образом впали в иллюзию движения к социальной однородности и гармонии социальных интересов. Признавая принцип диалектического взаимоотношения общего, особенного и единичного, мы теоретически освящали единообразие форм социальной организации, форм собственности и моделей социалистического общества в целом.

    Утверждая на словах диалектику содержания и  формы («Форма содержательна»), превращали национальное в бессодержательную оболочку единой социалистической культуры.

    Философские идеи и принципы непосредственно  включены в макро- социологический анализ.

    Но  они «работают» и на уровне микросоциологического истолкования социального. Та же диалектика общего и особенного помогает понять и правдоподобно истолковать данные многомерного анализа массовой статистики, ограждает от соблазна получить безусловно достоверную информацию путем бесконечной дифференциации переменных, сведения общей тенденции к ее конкретно-эмпирическим состояниям в отдельных точках социального пространства и в данный момент времени. Этот метод анализа наблюдается в стремлении безудержно разукрупнять общий массив данных. Само по себе действие разумное, если бы за ним не стояло отвержение диалектически противоположного здравого утверждения о том, что в массе единичных событий следует искать и сущностно общие проявления.

    То  же относится и к применению принципа историзма, развития, видения процесса становления нового при удержании  старого, вообще к осмыслению диалектики устойчивости и изменчивости в социальных связях и явлениях. Например, качественные «пороги» изменений в социальных процессах можно, конечно, регистрировать по уровню статистической существенности сдвигов в анализируемых данных. Однако с философской точки зрения полезно хотя бы гипотетически определить «естественную» меру социального качества, т. е. присущую данному социальному  процессу качественно-количественную определенность во временном пространстве. Скажем, динамика сдвигов в массовом сознании и массовом поведении качественно различается по темпам изменений в зависимости от их структурного уровня: с одной стороны, глубинные ценностные структуры сознания и стратегической линии поведения, а с другой — гибкие формы поведения, тактические действия и соответствующие им социальные установки, более изменчивые по сравнению с первыми.