Место и роль армии в политической жизни общества

Место и роль армии  в политической жизни общества 

Армия - это прежде всего люди. Таково пятое ее свойство, зафиксированное в энгельсовском определении Военнослужащие не могут быть чем-то вроде безотказного робота, супермена, лишенного каких бы то ни было идеалов, ценностных установок, они не могут жить, «добру и злу внимая равнодушно». Военная форма, если в какой-то мере и нивелирует их взгляды, настроения и образ жизни, вовсе не останавливает работу ума и сердца. Военнослужащие наделены сознанием, они не могут быть индифферентными по отношению к социально-политическим процессам, развертывающимся в обществе. Более того, как специфическая социальная группа они имеют свои особые потребности, проявляют заботу об их удовлетворении. 

В силу этого армия - не пассивный объект политической жизни. Она не бездушный механизм, не педаль, нажатием на которую вызывается всегда один и тот же результат. Армия  активно включена в разветвленную  сеть политических отношений. 

Во-первых, по самому своему назначению, армия ориентирована  на внешний мир, внимательно следит за развитием военного дела и военно-политической обстановки в мире, стремясь не оказаться  в аутсайдерах. Генеральный штаб, службы психологической обороны, военная  разведка отслеживают и накапливают  огромный материал, опираясь на который  вырабатывают и предлагают правительству, обществу определенную линию поведения. В этой связи, например, начальник  Генерального штаба Великобритании говорил: «Решение о применении силы и, если оно будет принято, выбор подходящего момента для ее применения находится в компетенции политических лидеров. Моя роль в качестве военного советника состоит в том, чтобы создать рамки, в которых такие решения могут быть приняты, подготовить возможность выбора, составить планы на случай возникновения непредвиденных обстоятельств и обеспечить, чтобы наши военные части достигли наивысшей степени эффективности». 

Во-вторых, Вооруженные  Силы, их институты, военнослужащие включены в разветвленную сеть разнообразных  отношений с федеральными, республиканскими и местными органами власти, а также  с правительствами независимых  государств традиционного и нового зарубежья. 
 

В-третьих, Вооруженные  Силы тесно взаимодействуют с  различного рода политическими и  общественными, культурными и научными объединениями граждан, средствами массовой информации и другими звеньями политической системы общества. Как  известно, армия составляет одну из сторон в системе безусловно политических военно-гражданских отношений. 

Таким образом, поставить  армию «вне политики» можно только на словах. Между тем в последнее  время в нашем обществе предметом  оживленного обсуждения стал вопрос о деполитизации армии. Свое решение существующих здесь проблем (действительных и надуманных) предлагают многие: и разные социальные силы, и политические движения. Практически все они рассматривают политическую сущность армии как качество, которое можно сохранять или отменять по своему усмотрению. Между тем, это - объективная данность. Она не зависит от желания и воли ни отдельных людей, ни их организаций, партий. 

Деполитизация есть процесс ослабления, преодоления, нейтрализации или ликвидации политических начал (политической сущности, политического характера, политической роли и т.д.) в тех или иных явлениях, процессах, в нашем случае - армии. Процесс деполитизации может быть результатом и объективных обстоятельств и субъективным требованием определенных социаль-ных групп, искренне или спекулятивно стремящихся к ослаблению политического содержания в тех или иных сферах жизни, общественных институтах или видах человеческой деятельности. Скажем, вполне понятна деполитизация профессиональной подготовки специалиста, например, горного дела; деполитизация уголовного права, снимающая с противоправного деяния ярлык политического преступления; деполитизация трудового коллектива, который не должен заботится о повышении политической сознательности своих членов. Но что собой представляет, чем должна быть деполитизация армии? От какой политики и как надлежит ее освобождать? 

Существование, вся  жизнедеятельность армии суть политика. Требование ее деполитизации теоретически несостоятельно: его реализация возможна только с формированием неполитического общества, в котором армия не нужна, или с созданием невоенизированных, демилитаризованных сил быстрого реагирования, которые не могут рассматриваться как армия. К тому же ни то, ни другое в обозримой исторической перспективе немыслимо. 

Само словосочетание «деполитизированная армия» так  же бессодержательно, как вечный двигатель, сухая вода или красная белизна. Армия, поскольку и пока она существует, ни на миг не может быть оторвана от политики, всегда и всюду выступает  как ее неотъемлемый атрибут. Вопрос в другом: какой политике служит армия, кому принадлежит политическое руководство ею, кто и как формирует политическую ответственность личного состава перед государством, народом. Политический характер армии, ее политическая роль в обществе могут коренным образом меняться, однако превращение ее в политически нейтральную силу абсолютно исключено. 

«Деполитизированная»  же армия становится непредсказуемой  силой, которая может оказаться  в руках различных, в том числе  и деструктивных, экстремистских кругов. Призывы к деполитизации армии на деле означают стремление освободить ее от одной политики в пользу другой. 

В чем практический смысл формулы «армия вне политики»? Ответить на этот вопрос достаточно легко, если брать экстремальную ситуацию, когда все связи предельно  обнажены и заострены, а их нарушение, тем более разрыв заявляет о себе самым различным, но всегда драматическим, а то и трагическим образом. Итак, попытаемся сформулировать конечные практические установки, логически вытекающие из принципа «армия вне политики». 

Для законодателя это  означает, что армия не должна, не может иметь собственной позиции, собственных интересов. Всякое заявление ею каких бы то ни было требований, а тем более разработка проектов и обсуждение текстов законодательных актов есть вмешательство в политику, а потому предосудительно. Но отстранение военных профессионалов от решения военных проблем грозит некомпетентностью принимаемых решений. 

Для органов и  должностных лиц исполнительной власти этот принцип выводит армию  из сферы их повседневной политической деятельности и внимания. Так формируется  позиция самоустранения власти от разработки и реализации военной политики, от руководства военным строительством. 

Для военачальника  стремление скрупулезно следовать  требованию «армия вне политики»  выразится в готовности либо выполнить  любой приказ, не вникая в его  политический смысл, либо наоборот, не выполнять никаких приказов, поскольку  они всегда имеют политические цели и последствия. Нетрудно понять, что  и то и другое чревато крайне негативными  последствиями. 

Рядового воина  или строевого офицера критикуемый  лозунг освобождает от обязанности  действовать в «горячих точках», где имеет место политическая борьба. Более того, он если не низводит на нет, то резко сужает границы воинского долга. Ясно ведь, что нельзя одновременно «принимать меры к предотвращению политизации воинских коллективов» и «доводить до военнослужащих официальную государственную точку зрения по коренным вопросам общественно-политической и экономической жизни, международной обстановки и военного строительства». 

Но, может быть, под  теоретически неудачным термином общественному  мнению, политическому и военному руководству страны предлагаются назревшие  и практически осуществимые шаги, способные стабилизировать обстановку в стране, наполнить реальным содержанием  провозглашенный курс на военную  реформу? Увы, и с этой точки зрения рассматриваемое требование во многом уязвимо, а потому вряд ли может быть безоговорочно принято. В самом  деле, давайте рассмотрим его конкретные практические рекомендации. Их несколько. 

Первая - исключить  в армии деятельность любых политических партий. Мировой опыт знает разные решения в отношении партийности  военнослужащих как частных лиц - от обязательного членства в правящей партии, до запрета на военную профессию  по партийно-политическим мотивам. Он же убедительно свидетельствует: в  условиях многопартийности армия –  совершенно не подходящая среда для  партийного строительства. В воинских коллективах не должно быть никаких партийных организаций. Но объективно необходимая и оправданная департизация армии не есть ее деполитизация. 

Другое требование «деполитизации» - упразднить политорганы и политическую работу в Вооруженных Силах. Здесь оказались совмещенными разные вещи. Политические органы как проводники линии правящей партии в армии и на флоте – это одно. В армии правового демократического государства их не должно быть. Совсем другое - работа по формированию у личного состава определенных представлений о воинском долге и готовности в любой обстановке выполнить его, неотъемлемой частью которой являются политическое информирование и моральная ориентация военнослужащих, по сплочению и мобилизации воинских коллективов на решение стоящих перед ними задач – политическая работа в точном смысле этого слова. 

Ни одна армия  мира, ни в далеком прошлом, ни сейчас не пренебрегала работой с людьми. Для ее организации и ведения  создаются специальные институты, профессионально занятые вопросами  воспитания личного состава, укрепления морального духа войск. Они могут  называться по-разному, различаться  по своим структурам, штатам, задачам  и способам их решения. Но в любом  случае речь идет о работе с людьми, их политической ориентации. Отрицание  необходимости такой работы и  таких институтов не выдерживает  критики. 

Еще одна цель - предотвратить  включение армии в качестве самостоятельной  политической силы в развертывающуюся в обществе политическую борьбу, ее контроль за деятельностью государственных и общественных структур, а также использование армии кем бы то ни было как силы в межпартийной борьбе. Исходным, основополагающим должен быть принцип, согласно которому совершенно недопустимы какие бы то ни было самостоятельные действия войск, то есть осуществляемые по их инициативе и по собственному плану, а равно втягивание регулярных войск в боевые действия противоборствующих группировок. 

Такая цель, бесспорно, демократична. Не должны армейские  подразделения строем, тем более  с оружием и боевой техникой участвовать  в политических митингах или навязывать обществу собственные порядки. Дело однако в том, что задача эта решается в результате не деполитизации, а политизации армии. Невозможность ее дискреционных действий, произвольного использования вооруженных сил обеспечивается четким и ясным законодательством, детально определяющим порядок и правила применения войск, в том числе в нестандартных ситуациях и чрезвычайной обстановке. Только так можно обеспечить жесткую интеграцию армии в политическую систему государства, поставить ее под контроль государства и гражданского общества и сделать совершенно невозможными какие бы то ни было самостоятельные действия войск, то есть осуществляемые по их инициативе и по собственному плану, а равно втягивание регулярных войск в боевые действия противоборствующих группировок. 

Между тем такая  опасность существует. В определенных условиях армия может приобретать  и гипертрофированный характер, когда  «выходит из казарм» для того, чтобы  диктовать свои условия гражданскому обществу. Это – дисфункциональные действия армии. Теоретически возможны разные позиции, когда ее возможности используются не по назначению. 

Первая - армия превращается в самодовлеющую силу, выходит  из подчинения правительству, совершает  военный переворот и берет  на себя функции управления страной. 

Вторая - армия попадает под влияние тех или иных социальных, национальных сил, либо политических течений  и используется ими для реализации собственных, своекорыстных целей. 

Третья - дискредитировавшее себя руководство страны, потеряв  моральное право и возможность  руководить, пытается обезопасить себя, «дисциплинировать» народ с помощью  армии. Армия, создаваемая для защиты народа, в этом случае превращается в его надсмотрщика. 

Четвертая - армия  используется для пресечения массовых общественных беспорядков, то есть выполняет  функции охраны, поддержания правопорядка в обществе. Частным случаем этого  является привлечение воинских подразделений, например, для обеспечения контроля за торговой реализацией продовольствия. 

Пятая - в условиях, когда военные городки и казармы  подвергаются блокаде и вооруженным  нападениям, армия вынуждена предпринимать  самостоятельные действия, чтобы  защитить безопасность военнослужащих, членов их семей, а равно системы  жизнеобеспечения войск, без чего Вооруженные  Силы не могут выполнять возложенные  на них задачи по защите Родины. 

Шестая - политическая нестабильность, когда руководители разных стран, тем более разные региональные или функциональные структуры власти одной страны принимают взаимоисключающие  решения или не принимают никаких  решений, ставит армию, ее соединения и  части перед необходимостью выбора, кому подчиняться и что делать. Так появляется опасность растаскивания  властных функций центра в военной  сфере. 

Седьмая - армия становится базой организации, комплектования и оснащения различных неконституционных  военных формирований. Это грозит «махноизацией» Вооруженных Сил, что чревато самыми серьезными последствиями. 

Опасность такого развития событий теоретически вполне допустима. Однако выводить ее из внутренних свойств  армии было бы ошибочно. Еще Н. Макиавелли говорил: «Тирана создает не свое войско, подчиненное своему же гражданину, а дурные законы и плохое управление; именно они навлекают на город  тиранию. При хорошем управлении бояться своего войска нечего».