Любовная лирика Фета

 

                                                 3.

 

    В воспоминаниях поэта Мария Лазич представала как высокая «стройная брюнетка» с «необычайной роскошью черных, с сизым отливом волос». Была она «великолепной музыкантшей». В 1847 г. способности Марии высоко оценил приехавший с концертом в Елисаветград прославленный Ференц Лист. По словам Фета, Лист написал в альбом Марии Лазич «прощальную музыкальную фразу необыкновенной душевной красоты», и потом Мария не раз повторяла эту фразу на рояле. «Под влиянием последней я написал стихотворение: Какие-то носятся звуки...» — вдохновение Листа отозвалось в душе Фета стихами.

Какие-то носятся звуки 

И льнут к моему  изголовью.

Полны они томной разлуки,

Дрожат небывалой любовью.

Казалось бы, что ж? Отзвучала

Последняя нежная ласка,

По улице пыль пробежала,

Почтовая скрылась коляска...

И только... Но песня разлуки 

Несбыточной дразнит любовью,

И носятся светлые звуки 

И льнут к моему  изголовью.

В одном из писем своему близкому другу (мужу сестры) Фет писал: «…я встретил девушку – прекрасного дома и образования – я не искал её – она меня; но - судьба, и мы узнали, что были бы очень счастливы…». Были бы… Причины несбыточности их союза прозаические. Лазич не представляла подходящую пару для Фета, мечтающего вернуть своё дворянское происхождение, обзавестись приличным состоянием и положением в обществе. Мария не была мадемуазелью с богатым приданым, его у неё вообще никакого не имелось.

Афанасию Фету было 28, Марии  Лазич — 22. Он скоро понял, что их разговоры о романах Жорж Занд, чтение стихов перерастают в нечто иное, — в «гордиев узел любви». «Пойду в поход - себя не жаль, потому что черт же во мне, а жаль прекрасного создания, - писал Фет всепонимающему Борисову. - …Я не женюсь на Лариной, и она это знает, а между тем умоляет не прерывать наших отношений, она передо мной чище снега - прервать неделикатно и не прервать неделикатно - она девушка - нужно Соломона…» Под псевдонимом Ларина А.Фет зашифровывал имя Марии Лазич.

«Расчёту нет, любви нет, и благородства сделать несчастие того и другой я не вижу…. Я не женюсь на Лазич, и она это знает, а между тем умоляет не прерывать наших отношений…». Мария, это благородное существо, всё понимала и даже сочувствовала «незаслуженным» страданиям своего возлюбленного. Чтобы поставить точку на их бесперспективных встречах, поэт собрался с духом и откровенно высказал свои мысли относительно невозможности их брака. Мария в ответ протянула руку со словами: «Я люблю с вами беседовать без всяких посягательств на вашу свободу».

О чувствах не говорили, читали друг другу  стихи. Наверное, именно в такой момент Фет и завёл разговор начистоту, но эгоизм «объекта обожания» Мария приняла спокойно. Даже после такого признания она просила не прекращать встреч, и уединённые вечерние беседы продолжались. Вскоре из устных они превратились в письменные – полк, перейдя на военное положение, выступил к австрийской границе, где разворачивалась венгерская компания. До конца своих дней Фет не мог забыть Марию Лазич, жизненная драма, как ключ, питала его лирику, придавала стихам особое звучание. Предполагают, что у его любовных строк был один адресат, они – монолог поэта к умершей Марии, исполненные раскаянья, страстные. Её образ не раз возрождался в фетовской лирике: «Я пронесу твой свет чрез жизнь земную…».

Томительно-призывно и  напрасно

Твой чистый луч передо мной горел;

Немой восторг будил  он самовластно,

Но сумрака кругом не одолел.

Пускай клянут, волнуясь и споря,

Пусть говорят: то бред души больной;

Но я иду по шаткой пене моря

Отважною, нетонущей ногой.

Я пронесу твой свет чрез жизнь земную;

Он мой - и с ним двойное бытие

Вручила ты, и я - я торжествую

Хотя на миг бессмертие мое.

В годы военной службы Афанасий Фет  пережил трагическую любовь, которая повлияла на все его творчество. Это была любовь к Марии Лазич, поклоннице его поэзии, девушке весьма талантливой и образованной. Она тоже полюбила его, но они оба были бедны, и А. Фет по этой причине не решился соединить свою судьбу с любимой девушкой. Вскоре Мария Лазич погибла. «Разрубила» Мария, или, может, сама судьба. Фету вскоре рассказали о трагедии в Федоровке: Мария Лазич сгорела в огне, вспыхнувшем в ее комнате от неосторожно оставленной папиросы. Белое кисейное платье девушки загорелось, она выбежала на балкон, потом бросилась в сад. Но свежий ветер только раздул пламя.…Умирая, Мария будто бы просила сохранить его, Фета, письма. И еще просила, чтобы его ни в чем не винили.…До самой смерти поэт помнил о своей несчастной любви, во многих его стихах слышится ее неувядаемое дыхание. Смерть была темна и загадочна, можно даже предполагать, что это было самоубийство. Чувство своей вины постоянно преследовало Фета на протяжении его жизни, даже современники отмечали холодность, даже некоторую жестокость Фета в жизни. И, может быть, все же переживания о потере своей любимой нашли свое отражение в другом мире Фета – мире лирических переживаний, настроений, чувств, воплощенных в стихотворения. Фет ощущал себя в другом бытии, мире поэзии, где он не одинок, а рядом с любимым человеком. Они снова вместе, и никто не сможет их разлучить.

      И хоть  жизнь без тебя

      Суждено  мне влачить,

      Но мы  вместе с тобой,

      Нас  нельзя разлучить.

      Поэт все время  ощущает духовную близость со  своей любимой, о чем

свидетельствует стихотворения:

      Ты отстрадала, я еще страдаю…

      В тиши  и мраке таинственной ночи…

Образ Марии Лазич для поэта  является нравственным идеалом, а вся  жизнь поэта – это стремление к идеалу и надежда на воссоединение с ним. Можно отметить, что любовная лирика Фета наполнена не только чувством надежды и упования. Она также глубоко трагична. Чувство любви – это не только радость, накопленная  трепетными воспоминаниями, но и любовь, которая несет душевные муки и страдания. Например, как стихотворение «На заре ты ее не буди» наполнено различным смыслом. Вначале вроде бы показан тихий сон девушки, но уже потом появляется какое-то напряжение…

      И подушка  ее горяча,

      И горяч  утомительный сон.

      Это строка указывает  на болезненное состояние. Любовь  Фета – это костер, как и поэзия, – пламя, в котором сгорает душа

 

Ужель ничто тебе в  то время не шепнуло: здесь человек сгорел!

 

Но время шло, а любовь его  не угасла, она была настолько велик, сильна, что даже его друзья удивлялись, как он смог написать стихотворение «На качелях» по прошествии сорока лет.

«Сорок лет тому назад я качался на качелях с девушкой, стоя на доске, а платье ее трепетало от ветра», - пишет Фет в письме к Полонскому. Насколько же память о своей девушке рождает такие воспоминания, не дает покоя в течение всей жизни.

Поэзия поэта – это плод его  любовных переживаний и воспоминаний, которому он отдал все, что испытал, пережил, потерял. Конечно же, потеря любимого человека произвела на Фета глубокое впечатление, поэт пережил душевное потрясение, в результате чего у него проявился великолепный талант, который открыл ему дорогу в поэзию для выражения своих чувств и переживаний.

Стихи А. Фета - это чистая поэзия, в  том смысле, что там нет ни капельки прозы. Обыкновенно он не воспевал жарких чувств, отчаяния, восторга, высоких мыслей, нет, он писал о самом простом - о картинах природы, о дожде, о снеге, о море, о горах, о лесе, о звездах, о самых простых движениях души, даже о минутных впечатлениях. Его поэзия радостна и светла, ей присуще чувство света и покоя. Даже о своей загубленной любви он пишет светло и спокойно, хотя его чувство глубоко и свежо, как в первые минуты.

До конца жизни Фету не изменила радость, которой проникнуты почти  все его стихи. Память о Марии Лазич: в о дном из таких стихотворений поэт «разговаривает» со «старыми письмами»:

Давно забытые, под легким слоем пыли,

Черты заветные, вы вновь  передо мной

И в час душевных мук  мгновенно воскресили

Всё, что давно-давно, утрачено душой.

Горя огнем стыда, опять  встречают взоры 

Одну доверчивость, надежду  и любовь,

И задушевных слов поблекшие  узоры 

От сердца моего к ланитам гонят кровь.

Я вами осужден, свидетели  немые 

Весны души моей и сумрачной  зимы.

Вы те же светлые, святые, молодые,

Как в тот ужасный  час, когда прощались мы.

А я доверился предательскому звуку,-

Как будто вне любви  есть в мире что-нибудь!-

Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,

Я осудил себя на вечную разлуку 

И с холодом в груди  пустился в дальний путь.

Зачем же с прежнею  улыбкой умиленья

Шептать мне о любви, глядеть в мои глаза?

Души не воскресит  и голос всепрощенья,

Не смоет этих строк и жгучая слеза.

Исследователи творчества поэта предполагают, что смерть Фета – самоубийство. Заведомо зная как губительно для  него спиртное, он, тяжелобольной, посылает свою жену за шампанским, а после  её ухода быстро диктует секретарше: «Не понимаю сознательного преумножения страданий, добровольно иду к неизбежному». Он хватает тяжёлый стилет для разрезания бумаги, его отнимают, но тучный и багроволицый старик, задыхаясь, бежит в столовую. На полпути вдруг обрушивается на стул и умирает…

 

…В знаменитых фетовских «Вечерних огнях» есть пронзительные строки о той, что, умирая, думала о своём любимом: «И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить, но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить…».

ALTER EGO

Как лилея глядится в  нагорный ручей,

Ты стояла над первою песней моей,

И была ли при этом победа, и чья,-

У ручья ль от цветка, у цветка ль от ручья?

Ты душою младенческой все поняла,

Что мне высказать  тайная сила дала,

И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,

Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.

Та трава, что вдали, на могиле твоей,

Здесь, на сердце, чем  старе оно, тем свежей,

И я знаю, взглянувши на звезды порой,

Что взирали на них  мы как боги с тобой.

У любви есть слова,- те слова не умрут.

Нас с тобой ожидает  особенный суд;

Он сумеет нас сразу в толпе различить,

И мы вместе придем, нас  нельзя разлучить!

Проходили томительные и скучные  годы, но всякий раз в ночной тиши поэт слышал голос девушки. В ней  была вся его жизнь, одна-единственная любовь.

Сияла ночь. Луной был  полон сад. Лежали

Лучи у наших ног  в гостиной без огней 

Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,

Как и сердца у нас  за песнию твоей.

Ты пела до зари, в слезах изнемогая,

Что ты одна - любовь, что  нет любви иной,

И так хотелось жить, чтоб, звуки не роняя,

Тебя любить, обнять и  плакать над тобой.

И много лет прошло, томительных и скучных,

И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,

И веет, как тогда, во вздохах  этих звучных,

Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь.

Что нет обид судьбы и  сердца жгучей муки,

А жизни нет конца, и цели нет иной,

Как только веровать в  рыдающие звуки,

Тебя любить, обнять и  плакать над тобой!

Красота, естественность, искренность  его поэзии доходят до полного совершенства, стих его изумительно выразителен, образен, музыкален. Недаром к его поэзии обращались и Чайковский, и Римский-Корсаков, и Балакирев, и Рахманинов, и другие композиторы. «Это не просто поэт, а скорее поэт - музыкант...» - говорил о нем Чайковский. На стихи Фета было написано множество романсов, которые быстро завоевали широкую известность.

 

                                         

 

                                          4.

 

Любовная тема для Фета особенно значительна. Чувство к женщине  становится для лирического героя  всепоглощающим. Любовь дает возможность испытать невыразимый восторг. Однако своеобразие и сила любовной лирики Фета – не в психологическом портрете, не в индивидуальной характеристике. Поэт не стремится воссоздать образ любимой женщины. Его интересуют не сами люди, а их переживания. В стихотворениях даны лишь моменты чувства, нет его развития. Поэт фиксирует мгновения любовного романа. В стихотворении «Что за ночь! Прозрачный воздух скован…» лирический герой в час свидания лишь томился сознанием, что его любят, а он не любит:

Ты ждала, ты жаждала признанья –

Я молчал: тебя я не любил.

Но с последнего свидания все переменилось:

Но теперь, когда дрожу  и млею

И, как раб, твой каждый взор ловлю,

Я не лгу, назвав тебя своею 

И клянясь, что я тебя люблю!

Фет не пытается объяснить эту внезапную перемену, проследить за тем, как изменилось чувство, он только сопоставляет два контрастных переживания.

Основной цикл любовных стихотворений  Фета посвящен Марии Лазич. Их роман  закончился разлукой, за которой вскоре последовала смерть девушки. Воспоминания об этой трагической любви со временем не утратили для Фета своей остроты. Поэтому в большинстве его любовных стихотворений глаголы употребляются в прошедшем времени. Лирический герой живет прошлым, воспоминаниями, «было нежностью». В стихотворении «Нет, я не изменил. До старости глубокой…» он признается:

 

И старый яд цепей, отрадный и жестокий,

Еще горит в моей крови.

Чувство к безвременно ушедшей  любимой женщине продолжает дарить вдохновение:

И, содрогаясь, я пою.

Как всякая истинная поэзия, поэзия Фета обобщает то, что пережил сам поэт. В его стихах о любви открывается большой мир переживаний, свойственных каждому человеку. Так, стихотворение «Сияла ночь…» - не только о чувстве Фета к милой молодой Т.Кузминской, а о высокой человеческой любви вообще. По смыслу эту лирическую пьесу можно разделить на две части. Первые две строфы – воспоминания о накале любовного чувства лирического героя. Третья и четвертая строфы – о его новой встрече с любимой и о возврате утерянного счастья. Стихотворение «Сияла ночь…» рождает в воображении яркие картины. Живо представляется затемненная гостиная, за ее окнами – сад, полный ночной свежести, лунного сияния. Звучит волшебная музыка и чудный голос:

Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,

Как и сердца у нас за песнию твоей.

Поэтический рассказ об истории  любви поражает живостью и эмоциональностью. Неслучайно в стихотворении поэт использует много глаголов. В первой части они употреблены в прошедшем  времени, а вот второй – в настоящем. Это придает лирическому повествованию динамику, стихи точно разгоняются, эмоциональное напряжение нарастает и достигает апогея:

Что нет обид судьбы и  сердца жгучей муки,

А жизни нет конца, и цели нет иной,

Как только веровать в  рыдающие звуки,

Тебя любить, обнять и плакать над тобой…

Последние четыре строки – это  и музыкальное, эмоциональное, и  смысловое завершение стихотворения. Это последняя и высшая точка  лирического сюжета. У Фета существуют воедино и «рыдающие звуки», и  любовь, и женщина. Все это –  явления прекрасного. Верить в красоту, воспевать ее – высокое счастье поэта и высшая цель его творчества.