Основные подходы к определению понятия «культура»

Принцип контрастных противопоставлений в поэтике Гюго был основан на его метафизических представлениях о жизни современного общества, в котором определяющим фактором развития будто бы является борьба противоположных моральных начал — добра и зла, — существующих извечно.

Значительное место в “Предисловии” Гюго отводит определению эстетического понятия гротеска, считая его отличительным элементом средневековой поэзии и современной романтической. Что подразумевает он под этим понятием? “Гротеск, как противоположность возвышенному, как средство контраста, является, на наш взгляд, богатейшим источником, который природа открывает искусству”.

Гротесковые образы своих произведений Гюго противопоставил условно-прекрасным образам эпигонского классицизма, полагая, что без введения в литературу явлений как возвышенных," так и низменных, как прекрасных, так и уродливых невозможно передать полноту и истину жизни. При всем метафизическом понимании категории “гротеск” обоснование этого элемента искусства у Гюго было тем не менее шагом вперед на пути приближения искусства к жизненной правде.

51.Нравственная проблематика, романтические и реалистические мотивы романа В. Гюго «Собор Парижской Богоматери». Тема рока.

В 1831 году Гюго написал выдающееся произведение «Собор Парижской Богоматери». Задачей писателя-патриота было создать величественный эпос, посвященный национальной культуре французского народа. Поэтому так много места автор предоставляет описанию памятников средневекового искусства и, прежде всего, Собора Парижской Богоматери, возле которого разгораются события романа. Сюжет романа, как и описание отдельных образов, глубоко романтические. Рассказ разворачивается динамично и драматически.

В основе сюжета мотивы, которые подчеркивают романтический характер произведения: это чистая любовь безобразного звонаря Квазимодо к прекрасной уличной танцовщице Эсмеральде, преступная страсть архидьякона Клода Фролло, что приведет к трагической гибели Эсмеральды. Образ Эсмеральды - любимой героини народа - является воплощением замечательных черт народного характера в романтической форме: она непосредственная, правдивая, сочувственная и человечная. В основе мотивов романа - контраст прекрасного и безобразного, света и тьмы. Как Квазимодо, так и Клод Фролло воплощают романтические обобщения: в Квазимодо божественная красота духа скрывается в чрезвычайно безобразном теле; жестокая и злобная душа Клода Фролло находится в теле божественной красоты. Трагическая история девушки из народа Эсмеральды, которой предъявляют обвинение в колдовстве, и которая стала жертвой религиозного фанатизма, разжигаемого церковью, передается в романтической манере и не противоречит средневековой действительности.

Финал романа не содержит, по мнению Гюго, пессимистической интонации. Мир для Гюго - арена для борьбы двух начал - добра и зла, борьбы, которая толкает зло на окончательное поражение.

Виктор Гюго вошел в историю литературы как глава и теоретик французского демократического романтизма. В предисловии к драме “ Кромвель ” он дал яркое изложение принципов романтизма как нового литературного течения, объявив тем самым войну классицизму, еще оказывавшему сильное влияние из всю французскую литературу. Это предисловие получило название “Манифеста” романтиков.

В “Предисловии к “Кромвелю” Гюго определяет главную тему всей современной литературы — изображение социальных конфликтов общества, изображение напряженной борьбы различных общественных сил, восставших друг против друга

Главный принцип своей романтической поэтики—изображение жизни в ее контрастах. Принцип контрастных противопоставлений в поэтике Гюго был основан на его метафизических представлениях о жизни современного общества, в котором определяющим фактором развития будто бы является борьба противоположных моральных начал — добра и зла, — существующих извечно.

Значительное место в “Предисловии” Гюго отводит определению эстетического понятия гротеска, считая его отличительным элементом средневековой поэзии и современной романтической. “Гротеск, как противоположность возвышенному, как средство контраста, являетсябогатейшим источником, который природа открывает искусству”.

Гротесковые образы своих произведений Гюго противопоставил условно-прекрасным образам эпигонского классицизма, полагая, что без введения в литературу явлений как возвышенных," так и низменных, как прекрасных, так и уродливых невозможно передать полноту и истину жизни. При всем метафизическом понимании категории “гротеск” обоснование этого элемента искусства у Гюго было тем не менее шагом вперед на пути приближения искусства к жизненной правде.

Гюго-романтик провозглашал свободную, ничем не ограниченную фантазию в поэтическом творчестве. В “Предисловии к “Кромвелю” настойчиво подчеркивается принцип правдивого и многостороннего отображения жизни. Гюго говорит о “правдивости” (“levrai”) как об основной особенности романтической поэзии. За этим метафорическим определением скрывается желание автора активно выбирать наиболее характерные яркие явления жизни, а не просто копировать все виденное. Принцип романтической типизации, сводящийся к стремлению выбирать из жизни наиболее броские, неповторимые в их своеобразии черты, образы, явления, давал возможность романтическим писателям действенно подходить к отражению жизни, что выгодно отличало их поэтику от догматической поэтики классицизма.

Черты реалистического постижения действительности содержатся в рассуждении Гюго о “местном Гюго советует поэтам новой, романтической школы изображать человека в неразрывной связи его внешней жизни и внутреннего мира, требует сочетания в одной картине “драмы жизни с драмой сознания”.

Романтическое чувство историзма и противоречие между идеалом и действительностью своеобразно преломилось в миропонимании и творчестве Гюго. Жизнь видится ему полной конфликтов и диссонансов, потому что в ней идет постоянная борьба двух вечных нравственных начал— Добра и Зла. И передать эту борьбу призваны кричащие “антитезы” (контрасты)—главный художественный принцип писателя, в которых противопоставляются образы прекрасного и безобразного. В истории бушует стихия Зла, “гротеска”, через все творчество Гюго проходят образы крушения цивилизаций, борьбы народов против кровавых деспотов, картины страданий, бедствий и несправедливости. И все же с годами Гюго все более укреплялся в понимании истории как неукоснительного движения от Зла к Добру, от мрака к свету, от рабства и насилия к справедливости и свободе. Этот исторический оптимизм в отличие от большинства романтиков Гюго унаследовал от просветителей XVIII века.

52.   Замысел романа Ф.М. Достоевского «Идиот». Его особое место в творчестве писателя.

Слово, вынесенное в заглавие романа, многократно употребляется применительно к главному герою - и им самим, и окружающими. При этом актуализируется два его значения, связанные между собой, - профессиональное (медицинское) и бытовой (уничижительное).

Задумав в 1868 г. сделать средоточием романа идеальный образ «положительно прекрасного» человека, Достоевский отдавал себе отчет в трудности поставленной им перед собой задачи, в беспрецедентности своей попытки. О своем замысле он писал: «Идея эта — изобразить вполне прекрасного человека. Труднее этого, по-моему, быть ничего не может, в наше время особенно».[

Сложность осуществления подобного замысла определялась, по мнению писателя, прежде всего тем, что идеал личности еще лишь вырабатывается человечеством и что в современную эпоху, в бурные 60-е годы, его движение, развитие особенно ощутимо. Образ героя романа «Идиот» князя Мышкина был призван, по замыслу писателя, заменить собою социальную утопию, собрать и соединить в себе нравственный субстрат мечтаний человечества о всемирной гармонии. Цельность и жизненная достоверность идеальной личности, изображенной в романе, должна была показать реальность извечного стремления к идеалу добра и любви, соответствие его человеческой природе.

Поэтому, разрабатывая замысел романа с «положительно прекрасным» человеком в качестве главного героя и затем, после написания «Идиота», возобновляя свои попытки создать тип, представляющий лучшие нравственные устремления человечества, писатель анализирует опыты образного воплощения в литературе идеала человеческой личности — нравственного и социального.

Роман «Идиот» занимает в творчестве Достоевского особое место. В центре других его произведений стоят трагические образы мятежных героев — «отрицателей». В «Идиоте» же писатель избрал своим главным героем, по собственному определению, «положительно-прекрасного», идеального человека, стремящегося внести гармонию и примирение в нескладицу общественной жизни, и провел его через поиски и испытания, также приводящие к трагическому концу.

Роман Достоевского «Идиот» впервые был напечатан в журнале «Русский вестник» в 1868 году. Отдельное издание романа, в которое были внесены небольшие стилистические исправления, Достоевскому удалось осуществить в 1874 году.

«Идиот» занимает в творчестве Достоевского особое место. Здесь автор избрал своим главным героем идеального человека, провёл его через поиски и испытания, приведшие к трагическому концу. В этом произведении творческие принципы Достоевского воплощаются в полной мере, а удивительное владение сюжетом достигает подлинного расцвета.

В романе два главных действующих лица – князь Мышкин и Настасья Филипповна. Мышкин есть «положительно-прекрасный человек», пытающийся спасти мир.

Князь Мышкин совестливый, наивный и мудрый одновременно проходит через все сложные конфликты романа, стремиться помочь всем, кто встречается на его пути. Его появление в обществе финансистов, дельцов и чиновников похоже на появление Христа. Мышкин настолько необычен и идеален, что выглядит идиотом.

Но Мышкину-Христу не дано победить господствующие эгоистические страсти, человеческую разобщённость.

В этом же мире не может найти места и Настасья Филипповна – гордая, благородная и страдающая женщина, наделённая небывалой красотой. На самом же деле её красота становиться предметом гнусного торга. Этот мир оказывается враждебным всему прекрасному и благородному.

Настасья Филипповна является жертвой развращённого и циничного общества. Она болезненно переживает своё падение, мучается сама и мучает других, разрываясь между Мышкиным и Рогожиным, между добром и злом, светом и тьмой, «раем» и «адом».

Достоевский не скрывает, что его князь-Христос запутался в житейских противоречиях, невольно посеяв не добро, а зло. Общество считает его сумасшедшим.

В «Идиоте» нет определённого конца событий. Настасья Филипповна погибает, а князь Мышкин уезжает туда, откуда прибыл - в нейтральную Швейцарию.

Мотивы, предварявшие замысел «Идиота», уже встречались в предшествующем творчестве Достоевского. Так, взаимоотношения красавицы Катерины, одержимого неистовой страстью к ней купца Мурина и влюбленного в нее мечтателя Ордынова в ранней повести «Хозяйка» (1847) не без основания можно рассматривать как зародыш сюжетной ситуации: Настасья Филипповна — Рогожин — Мышкин. В видениях больного Ордынова Катерина предстает как светлая, чистая «голубица». Нравственная чистота и самоотверженность Мечтателя из «Белых ночей» (1848) и Ивана Петровича, героя «Униженных и оскорбленных» (1861), перейдут к Мышкину, человеку обостренной духовности. С другой стороны, в тех же «Униженных и оскорбленных» Алеша Валковский, как позднее Мышкин, покоряет обеих героинь своей безыскусственностью, простодушием и детской добротой. Некоторыми чертами напоминает Мышкина полковник Ростанев из повести «Село Степанчиково и его обитатели» (1859), особенно в прямой авторской характеристике. Ростанев — человек «утонченной деликатности», «высочайшего благородства», для исполнения долга он «не побоялся бы никаких преград», был душою «чист, как ребенок», целомудрен сердцем до того, что стыдился «предположить в другом человеке дурное». В этой аттестации как бы разработана психологическая канва образа Мышкина. В «Записках из Мертвого дома» (1860—1862) повествователь как об одной из лучших встреч своей жизни вспоминал о совместном пребывании в остроге с юношей, дагестанским татарином Алеем. Чистота и доброта Алея представлены здесь как фактор эстетического и этического воздействия на окружающих.

53.   Христианские идеи романа Ф.М. Достоевского «Идиот». Проблема веры и неверия.

Роман «Идиот» (1868) принято считать «самым загадочным» из произведений Достоевского, ставшим в последнее время своеобразным «центром притяжения» для исследователей. Из многочисленных проблем, исследующих христианскую основу романа, наиболее важной и актуальной представляется в настоящее время проблема духовного воскресения человека. Идея спасения и воскресения пронизывает  собою все пространство русской литературы и творчество Достоевского, как православно ориентированного писателя, несомненно, несет в себе все эти «пасхальные» (т.е. направленные на спасение) переживания.

Общеизвестно, что все романы «великого пятикнижия» Достоевского изобилуют множеством евангельских реминисценций и мотивов. Действие всех его романов (кроме «Подростка») организуется вокруг определенного евангельского фрагмента, становящегося символическим образом и структурной моделью для сюжета произведений. В романе «Идиот», по мнению многих ученых, – это описание казни Христа. Так, исследователь А.Б. Криницын пишет, что «символическим изображением судьбы Мышкина служит в романе картина Ганса Гольбейна «Христос в гробу». Дело в том, что «Христос изображен на ней настолько обезображенным мучениями и смертью, что у зрителей неизбежно должна возникнуть мысль о невозможности воскресения… Такое прямое воздействие на убеждения героев этот образ может оказывать потому, – продолжает исследователь, – что воспринимается ими как вполне определенная интерпретация евангельского сюжета о муках и казни Христа (подробно излагаемая Ипполитом при описании и объяснении картины)»1. Действительно, идейным центром романа является именно это евангельское повествование о муках и казни Хри-ста. Но, как представляется, роман «Идиот» намного шире и много-значнее и в идейно-эстетическом, и в философско-религиозном, и в структурном отношении, что позволяет интерпретировать его сюжет в соответствии с одним из многочисленных фрагментов, составляющих Евангелие, а именно, – повествованием о последней неделе земной жизни Спасителя (получившей в христианстве название Страстной седмицы), смысловым центром которой и является описание распятия Христа.

Впервые о романе «Идиот» как о своеобразной структурной трансформации евангельского фрагмента, повествующего о Страстной седмице, было упомянуто Г. Ермиловой в статье «Трагедия русского Христа». Она же указывает на более раннюю неопубликованную работу Е.А. Трофимова «Метафизика художественного времени в романе «Идиот»2.

Но данная проблема в этих работах лишь обозначена. Поэтому важно попытаться проследить, условно говоря, некоторые соответствия в сюжетно-композиционном строе романа «Идиот» и евангельском фрагменте, повествующем о Страстной седмице.