Язык глянцевых изданий

Практически по этому же принципу построен и "самый  мужской журнал" - "Playboy". Но, отличие от "Cosmopolitan", реклама  в нём подаётся в основном косвенно, с привлечением соблазнительной  женской натуры, по старому рекламному принципу - "обнажённая женщина способна продать всё, что угодно". Все  остальные материалы предназначены  для создания  "правильных" предпочтений и вкусов у читателей  журнала, которые чаще всего направлены на те же самые продукты, которые  рекламирует издание. 

По интеллектуальному  уровню авторы и аудитория "Playboy" и "Cosmopolitan" стоят на одном уровне, различается только их половая принадлежность. По сравнению с ними "Птюч" и "ОМ" более интеллектуальны, хотя и каждый по-своему. 

Таковы наиболее популярные у современной молодёжи глянцевые издания, которые определяют вкусы, мнения и предпочтения, тех, кого можно назвать не только "поколением MTV", но и "поколением глянцевых  журналов". 

Таким образом, ясно, по каким принципам издаются глянцевые журналы и как они  выбирают целевую аудиторию. Например, мужчины – народ увлекающийся, и глянцевые журналы для сильного пола еще одно подтверждение верности этой сентенции. Мужчины увлекаются компьютерами, машинами, спортивными  достижениями (чужими), убиением братьев  наших меньших. 

Женщины тоже любят  провести свободное время с максимальной пользой, реже для себя, чаще для  дома и семьи, и их хобби, если верить глянцевым журналам, не простираются дальше кройки и шитья, кулинарии, траты  денег на всякую ерунду, наведения красоты, сплетен и разговоров за жизнь (читай – о мужчинах). 

Есть еще одна категория глянцевых журналов, адресованная так называемой богемной молодежи. Определить пол читателей «Ома»  или «Птюча» очень сложно, наверное, в силу нетрадиционной сексуальной  ориентации многих их них. 

Специфическая особенность «глянца» — особого  рода автобиографичность. Непременный  портрет на его обложке (как правило  фотографический, с изображением одной  из героинь номера — звезды театра, кино, телевидения или модельного бизнеса), предельно безликий и в  то же время узнаваемый, концентрирует  в себе автобиографические значения, о которых идет речь. Женщина с  обложки — это ее голос звучит со страниц журнала, ее точка зрения в нем представлена, она является его главным персонажем и одновременно — читательницей. В результате мы имеем дело с текстом, написанном женщиной — о женщине — для  женщины. Подобная автобиографичность касается именно журналов о частной  жизни, в первую очередь — мужских  и женских. 
 
 

История слова гламур 
 

Гламу́р (англ. glamour, ['glæmə], собственно «шарм», «очарование», «обаяние») — собирательное обозначение  роскошного стиля жизни, всего, что  обычно изображается на обложках дорогих  модных журналов; близости к общепринятым стандартам роскоши, шика, внешнего блеска. В качестве синонима слова гламур применительно к модным журналам часто используется жаргонный термин глянец. 

Английское слово glamour возникло в средние века как  вариант к grammar «грамматика», «книга», заимствованного из фр. grammaire (развитие значений такое: грамматика → сложная  книга → книга заклинаний →  колдовство, заклинания → чары, очарование; ср. также фр. grimoire, рус. гримуар «книга заклинаний», того же происхождения). В  Оксфордском университете до сих  пор есть должность профессора of glamour (грамматики). 

Первые фиксации слова «гламур» (произношение по французскому образцу, хотя в современном виде и значении слово сформировалось в английском) в русском языке  отмечены в 1990-е годы, однако широко распространённым оно стало в 2000-е. 

Слово «гламурно» (в значении неопределённой положительной  оценки, с оттенком иронии) вошло  в жаргон молодежи и оттуда получило дополнительное распространение в  русскоязычных текстах Интернета. 
 

Употребление 

Применяется прежде всего к моде на одежду и косметику, а в расширительном употреблении — также к стилю жизни, развлечениям и прочему. К «гламурным» обычно относят стандарты одежды и жизни, рекламируемые в «женских» и  «мужских» глянцевых журналах (понятия  «глянцевый журнал» и «гламурный журнал», «гламур» и «глянец» часто  выступают как взаимозаменимые). 

Дискурс гламура 

В языках романо-германской группы слово «гламур» более-менее  безобидное. Нет в нем той невероятной  глубины смыслов, которая теперь свойственна этому слову в  русском языке. За последние годы этот термин стремительно эволюционировал, приобретая все новые и новые  значения. Теперь уже практически  весь мир делится на гламур и антигламур.  
 

Год первого  письменного упоминания слова glamour. Аллан Рамзай писал в 1721 году: «Когда дьяволы, колдуны и фокусники  обманывают зрение, они, как говорят, набрасывают пелену на глаза зрителя (cast glamour o’er the eyes of the spectator)» 
 

1830-1845 

Выходит «Трактат об элегантной жизни» Бальзака, а через  год закончен «Евгений Онегин» —  первый русский роман о гламурной  жизни. Скучающий светский лев, наивная  девушка, восторженный литератор —  и все это на фоне модных тусовок  того времени. Театры, рестораны, панталоны, фрак, жилет… Разбитые сердца и разочарование  в жизни. Это же практически «Про любoff/on» Оксаны Робски, хотя Робски, конечно, не Александр Сергеевич  Пушкин. Тем не менее параллели  прослеживаются. Гламур — он и в XIX веке гламур, и кто-то должен о  нем писать, не дожидаясь, когда на свет появится гений. Через десять лет  выходит и первый антигламурный  роман — «Герой нашего времени». Печорин брюзжит, как лирические герои Спектра и Минаева, и  портит всем жизнь. С этого момента  легкое раздражение и сарказм станут фирменной интонацией для всей русской антигламурной литературы, которая, как и в XIX веке, опирается на французские романы. 

1930-1940-е 

Новая жизнь  гламура началась уже в Америке  — в 30-е годы XX века. Где еще  найдется достойное место для  символа волшебства, иллюзорности и  вечной привлекательности? В кинематографе  и, естественно, в Голливуде. Термин glamour of Hollуwood получил официальный  статус, и первая эпоха гламура, каким  мы его знаем сейчас, началась. Эпоха  кинодив и томных красавцев с  подлыми усиками, гангстеров, сухого закона, безумного Говарда Хьюза  и джаза. В 1947 году в Великобритании «гламур» входит в список модных слов. 

1970-е

Глэм-рок. Дэвид  Боуи, Марк Болан, Roxy Music посеяли семена гламура в нашей неритмичной  стране. Подпольные любители рок-музыки, завсегдатаи толкучек и обладатели проигрывателя «Радиотехника» вычитали слово glamour чуть позже — в первых отечественных рок-энциклопедиях. Для  них символом гламура стал Зигги  Стардаст, как для более поздних  поколений — Барби или Пэрис  Хилтон. Глэм-рок в какой-то степени  предшествовал появлению метросексуалов: андрогинность, мужские украшения  и косметика. Что такое глэм-рок, уже было понятно, а что за гламур, от которого он произошел, — еще  нет. 

1991 
 
 

В начале 90-х  на Новом Арбате существовал киоск  с западными журналами. Там можно  было купить старые номера Elle или Cosmopolitan за рубли. Говорят, туда даже попадал Playboy, но его надо было ловить отдельно. Это  был очаг культуры и окно в мир  одновременно. Пока женщины на офисных  ксероксах копировали выкройки из журнала Burda Moden, московские модники уже знали, что это никакая не мода и не стиль, а настоящая мода — вот  она, в номере журнала Glamour двухмесячной давности. Отсюда слово «гламур» перекочевало в сленг продвинутой молодежи и наряду со словом «пафос» стало  обозначать широкий спектр понятий  — от шопинга до секса. 

1994 
 
 

Журнал Cosmopolitan выходит  на русском языке. Первая библия гламура, настоящий глянец без выкроек  и полезных советов, как сделать  миленькую занавесочку из старого  пододеяльника. К черту рукоделие  и готовку — только счастье, только радость впереди. Хотя в самом  журнале слово «гламур» находится  под запретом, чтобы не готовить почву злейшему конкуренту (впрочем, до его выхода на российский рынок  еще долгих десять лет). Если после  беби-бума в Америке произошла  революция Барби, то в России —  революция Cosmo. Галлюциногенный мир  девушек Cosmo, которые мыслят картинками, чья кожа требует постоянного  увлажнения, а психика — ежедневных ответов на вопросы очередного теста, обволакивает, как пена для ванны  с ароматом кумквата. Девушке Cosmo всегда 25 лет, как только ей исполняется 26, ее изгоняют из этого рая. Куда? В  журнал Vogue, наверное. 

1997 

Термин «гламур» постепенно просачивается в массы. Вот уже народная газета «Аргументы и факты» осторожно пробует его  на вкус — еще неловко, слегка оправдываясь. Вот цитата из «Аргументов» того времени: «Среди прекрасной половины наших звезд  самой стильной признана Анжелика Варум. У нее есть то, что французы называют «гламур», что на русский переводится (весьма приблизительно) как «шик, элегантность, обаяние» и чему невозможно научиться. На январском «Музыкальном ринге» она  за 20 минут успела сменить три  туалета, и все три смотрелись шикарно: и костюм с широкими ниспадающими брюками — последний писк сезона, и клеенчатый блузон с прикольными  широкими брюками на обручах…» 

1998 

Татьяна Толстая  пишет статью «Я планов наших люблю  гламурье» с критикой чистого  гламура. Пожалуй, это первая серьезная  попытка препарировать надвигающийся  новый мир со всеми его пенами для ванны и позитивным восприятием  мира. «Гламур — высшее, разреженное, лучистое, эфирное, запредельное состояние  бытия. В гламуре гражданин —  а тем более гражданка —  уж не сеет, не жнет, не собирает в житницы. Все в ней гармония, все диво. В гламуре нет ни прыщей, ни вросших  ногтей, ни кишечных колик, ни заусениц, ни храпа: все это преодолено на более  ранней стадии развития, на полпути  превращения из свиньи в серафима, в малом глянце, в журналах «для секретарш». В гламуре нет заплаканных  глаз, хлюпающего носа, уныния, отчаяния, наплевательства, ответственности, тревоги  за родственников. Наконец, нет смерти, в лучшем случае — «неумирающая легенда». Гламурное существо —  молодое, худое, извилистое, как правило, женского пола. Рожденное без родителей, оно мерцает на фоне безликих, но многочисленных «друзей», изредка имеет  изящное гламурное дитя возрастом не более трех лет, которое неизвестно кто воспитывает. Оно не нуждается в деньгах, не берет и не дает в долг; источник его богатства неясен, но, очевидно, неистощим» 

август 1998-го 

Выходит первый русский номер Vogue — и тут же случается дефолт. Самый главный  журнал в жизни любой уважающей  себя гламурянки (или гламурицы?) появился в самое неудачное, казалось бы, для  этого время. Экономика рухнула, но гламур выстоял. 

1999 
 
 

Первый российский экономический форум в Лондоне. Тогда он прошел почти незамеченным. Через несколько лет лондонский форум станет таким же непременным  атрибутом светской жизни, как Куршевель  и распродажи в Милане. Многим участникам форума теперь уже и лететь никуда не надо, вышел из дома, и вот уже  на форуме. 

2000 

Владимир Спектр, “Face Control”. Первый антигламурный роман  из жизни столичной тусовки. За ним  последовал второй — «Наезд». Спектр, бизнесмен, а ныне владелец магазина модной одежды, получил хорошие отзывы критиков, но не более. Оба романа были замечены, но популярности не снискали. Вот что значит опережать свое время. Еще только зацвел, но не начал  плодоносить нежный российский гламур, как уже злым сорняком вымахал  антигламур. Впрочем, тогда еще никто  не знал, что это именно он. Сорняк просто не заметили, и он тихонько засох. Хотя в романах Спектра есть все  то же, что потом появится в «Духless»  Минаева: скука, раздражение и полное падение нравов. Те же повороты сюжета, те же пустые и подлые персонажи, мечущиеся  по столичным клубам, те же слезливо-романтические  любовные линии, а книги Спектра  еще и написаны лучше, чем эпохальный роман его последователя. Издателям  стоит задуматься о переиздании  этих романов: раз уж ружье висит  на стене, то должно же оно когда-нибудь выстрелить. 

2002 

Роман Сергея Минаева  «Духless». Ирония судьбы: «Духless» вдруг  начинает пользоваться неслыханной  популярностью, хотя по литературным качествам  уступает и книгам Спектра, и романам  Робски. К тому же гламур Оксаны Робски и антигламур Сергея Минаева находятся на разных уровнях иерархической пирамиды. Персонажи Робски, бизнесмены и их жены, живут на Рублевке и оперируют миллионами, персонажи Минаева — менеджеры и завсегдатаи клубов. Пятидесяти тысяч долларов, которые теряет герой Минаева, девушкам Робски хватило бы на два похода в ЦУМ. Зато Сергей Минаев теперь стал неотъемлемой частью той тусовки, которую так яростно изобличал. «Да, отольются тусовочной Москве ее «тодсы», «прады», «гламуры» и «галереи». А потом, потом вся эта мерзость опарышами поползет в регионы, о судьбе которых они сейчас говорят с таким пафосом. Доесть разлагающийся труп России. Хотя, конечно, все это мои фантазии и революции закончатся, так и не начавшись, как только появится первый более-менее солидный взнос от спонсоров и будет пущен на личные нужды Вождей. Бабло опять победит зло и все такое»