Артур Шопенгауэр - «Афоризмы житейской мудрости»

     Обуздывая воображение, следует запретить  ему восстанавливать и раскрашивать когда-то пережитые несправедливости, потери, обиды и т. д.

     14) Вместо того чтобы  думать  о том, что нам не принадлежит:  «а что, если бы это было  моим?» и чувствовать лишение,  надо думать «а что, если  бы это не было моим?», и  смотреть на то, что имеем так, будто этого недавно лишись, ибо только после потери мы узнаем ценность чего бы то ни было: имущества, здоровья, друзей, возлюбленной, ребенка и т. д.

     15) Наши мысли должны быть разложены  по ящикам, принимаясь за что-нибудь, должно отрешиться от всего остального, чтобы нависшая тяжелая забота не отравляла в настоящем наших небольших радостей.

     16) Помнить, что человеку доступна  лишь бесконечно малая часть  того, что стоит желать, надо воздерживаться  и сдерживаться.

     17) Как физическая жизнь заключается  в постоянном движении, так и духовная требует постоянного занятия мыслями или делом. Полное безделье порождает скуку.

     18) Путеводной звездой деятельности  должны быть не образы фантазии, а ясно усвоенные понятия. Грезы  о счастье в виде тех или  иных образов – лишь блуждающие огни.

     19) Надо всегда господствовать над  впечатлениями настоящего и вообще  всего реально существующего.  Если мы не можем вытравить  впечатление путем размышления,  самое лучшее – нейтрализовать  его другим впечатлением.

     20) Указав выше высокую ценность здоровья как первого и важнейшего условия счастья, приведу правила его сохранения и укрепления.

     Закаляя тело, надо подвергать его сильным  напряжениям, утомлять его, но при болезненном  состоянии беречь и щадить. Мускулы  крепнут от усиленных упражнений, но нервы слабеют, их надо оберегать, как глаза – от сильного света, уши – от громкого шума. Не надо требовать от мозга одновременно и мускульного, и умственного напряжения. Надо уделять должное время сну, необходимому для освежения мозга. Всякое телесное страдание, недомогание, расстройство отражается на психике. Многие мыслители, переутомившись, впадали в детство. Тот, кто запрягает своего Пегаса в ярмо или подгоняет музу кнутом, столь же дорого заплатит как и тот, кто через силу будет поклоняться Венере.

     В. О нашем поведении  по отношению к  другим

     21) Полезно запастись изрядной мерой  осторожности и снисходительности;  первая охраняет от вреда и  потерь, вторая – от споров  и ссор.

     Кому  приходится жить с людьми, не имеет  права отворачиваться от той или  иной индивидуальности, ибо никто не может изменить своего характера, темперамента, физиономии и т. д.

     22) В разговоре легко сказываются  однородность или разнородность  духа и характера: если в  общество из умных, богато одаренных  людей затесались два дурака, эти двое непременно почувствуют друг к другу сердечное влечение.

     Никто не может видеть выше себя: человек  видит в другом лишь столько, скольким сам обладает, и понять другого  может лишь соразмерно с собственным  умом. Любой ум останется незамеченным тем, кто сам его не имеет; всякое уважение к чему-нибудь есть произведение достоинств ценимого, умноженных на сферу понимания ценителя.

     24) Большинство, ожидая чего-либо, барабанят  и постукивают палкой, вилкой  и пр. Если человек этого не  делает – значит, размышляет. Но большинство стараются познать свою жизнь посредством постукивания – если в данный момент нет сигары, отвечающей этой же цели.

     25) Трудно одновременно кого-то глубоко  уважать и вместе с тем сильно  любить. Остается выбирать, домогаться  любви или уважения людей. Любовь их всегда корыстна, но на разные лады. Уважение часто приходится завоевывать против воли других, но оно дает большее удовлетворение, так как связано с ценностью нашей личности. Любовь субъективна, уважение объективно.

     26) Большинство настолько субъективно, что их не интересует ничего, кроме себя. О чем бы ни зашла речь, начинают думать только о себе. Их легко можно расположить путем лести.

     27) Не стоит приходить в отчаяние  при каждой бессмыслице, сказанной  в обществе или напечатанной  и хорошо принятой или хотя бы не опровергнутой. Утешимся, что со временем он будет взвешен и обдуман, и почти все усвоят то, что высокому уму было ясно сразу же.

     28) Не надо быть уступчивым или  добрым: как дети, люди становятся  непослушными, если их балуют. Вряд ли мы потеряем друга, если откажемся дать ему в долг, но весьма вероятно лишимся его, если дадим – точно так же слишком большая дружба и предупредительность могут сделать его слишком дерзким и вызвать разрыв. Если люди чувствуют, что в них нуждаются, они становятся высокомерными и требовательными, поэтому время от времени следовало бы давать понять каждому, что мы можем прекрасно обойтись без них.

     29) Те, кто судят о жизни а priori, а не по собственному опыту, может легко ошибиться. Тот, кто будет полагать, что черти гуляют по свету с рогами, а дураки – с бубенчиками, непременно станет их добычей или игрушкой.

     Надо  остерегаться составлять очень хорошее  мнение о человеке, с которым только что познакомились, иначе можно  разочароваться.

     Простить  – значит выбросить за окно весь приобретенный драгоценный опыт. Надо задуматься: настолько ли дорог нам человек, сделавший нам что-то неприятное, чтобы мы могли или хотели перенести то же самое или нечто большее от него еще раз, два или много чаще?

     30) Если создать искусственный, всецело собственными силами выработанный характер,  который будет вытекать не из врожденных свойств, а из обдуманного расчета, мы вскоре убедимся в справедливости пословицы: «прогоняйте природу – она все равно вернется». Наполеон заметил: «все, что неестественно – несовершенно».

     Надо  избегать какой бы то ни было аффектации, она вызывает презрение в качестве обмана, который сам по себе трусость, и в качестве самоосуждения. Хвастовство  каким-то качеством – признание  самому себе, что не обладаешь им. Кто чем хвастает – тому того и не хватает. В этом смысл испанской пословицы: «раз подкова бренчит, значит, в ней не хватает гвоздя». Аффектация долго не продержится: маска когда-нибудь да спадет.

     Никто не должен всецело раскрываться, дурные и животные свойства нашей натуры должны быть скрыты.

     31) Мы не замечаем собственных  ошибок и пороков, а видим  чужие. В Евангелии есть отличная  притча о сучке в чужом глазу  и о бревне в собственном.

     32) Благородный человек в юности  верит, что отношения идейны, т.  е. основаны на единстве характера, образа мыслей, вкуса, духовных сил и т. д.; позже он узнает, что отношения эти реальны, т. е. опираются на материальные интересы. На то, что он за человек сам по себе, по личным качествам, а не по должности, занятию, национальности, смотрят крайне редко.

     33) Как бумажные деньги вместо  серебра, в жизни вместо истинного  уважения и дружбы курсируют  их внешние изъявления, по возможности  ловкое подражание посредством  слов и мимики. Правда, еще вопрос, существуют ли люди, их заслуживающие.

     34) Наивно мнить, что выказать  ум и рассудок – верное средство  к тому, чтобы понравиться в  обществе. Напротив, эти свойства  в большинстве людей вызывают  злобу и ненависть.

     Никакими  достоинствами человек не гордится так, как духовными, ибо только ими обусловлено превосходство над животными. Выказать свое превосходство над ним в этом отношении, да еще при свидетелях вызовет желание отмщения.

     35) В нашем доверии к людям  главную роль играют леность  (когда, не желая исследовать  или делать что-либо, мы предпочитаем верить другому), себялюбие (когда потребность поговорить о личных делах вынуждает исповедаться), тщеславие (когда мы гордимся своими делами). А мы требуем, чтобы наше доверие ценили!

     Наоборот, не следовало бы сердиться на недоверие, ведь это апофеоз честности, искреннее признание ее чрезвычайной редкости, из-за чего в ее существовании люди сомневаются.

     36) Вежливость – это молчаливое  соглашение игнорировать и не  подчеркивать друг в друге  моральную и умственную нищету. Это благоразумие, а невежливость – глупость. Вежливость – фальшивая монета: скупить на нее – глупо, щедро раздавать – вполне разумно. Но кто ради вежливости жертвует реальными интересами, меняет золото на жетоны.

     37) Не надо брать примеры с  других, так как положения, обстоятельства  и пр. придают разный оттенок поступкам: «когда двое поступают одинаково, получается все-таки не одно и то же». Необходима оригинальность, иначе наши действия не будут отвечать тому, чем мы являемся на самом деле.

     38) Не надо оспаривать чужих мнений: чтобы опровергнуть все абсурды, в какие люди верят, не хватит Мафусаилова века. Тем более обидеть человека легко, исправить же его – трудно, если не невозможно.

     39) Чтобы мнение было принято,  надо высказывать его спокойно  и бесстрастно. Страстность вытекает  из воли, и подумают, что данное суждение вытекло из возбуждения, а не наоборот.

     40) Не надо хвалить себя, если  даже имеешь на это право.  Тщеславие заурядно, а заслуга  – исключительная вещь, и если  мы хвалим себя, люди думают, что  в нас говорит тщеславие.

     41) Подозреваешь кого-то во лжи – притворись, что веришь: тогда он наглеет, лжет грубее и попадается. Если в словах проскользнула истина, которую он хотел бы скрыть, притворись неверящим, и он выскажет и остальную часть скрываемой истины.

     42) На все личные дела надо смотреть как на тайны. Лучше обнаруживать ум в молчании, чем в разговорах.

     43) Лучше всего помещены те деньги, которые у нас украдены: ведь  мы за них непосредственно  приобрели благоразумие.

     44) Не следует по возможности  н к ком питать неприязни,  зато хорошенько помнить его поступки.

     «Ни любить, ни ненавидеть» – первая половина житейской мудрости, вторая – «ничего не говорить и никому не верить». Не удивительно, что отвернешься  от мира, который вызывает необходимость  в таких правилах.

     45) Злобу и ненависть нельзя обнаруживать словами или выражением лица, но только действием. Ядовиты лишь животные с холодной кровью.

     46) Старинное правило светских людей  «говорить без выражения» означает  апелляцию к разуму, а «говорить  с выражением» значит обратиться  к чувству. Иному можно наговорить поразительной ерунды, лишь бы сказано было дружеским и вежливым тоном.

     Г. Наше отношение к общему ходу мировых событий и к судьбе

     47) Элементы человеческой жизни  одни и те же, где бы она  ни протекала – в лачуге  или при дворе, в монастыре или в полку. События жизни похожи на картины в калейдоскопе: при каждом обороте мы видим нечто новое, а на самом деле это одно и то же.

     48) Древний мудрец заметил, что  есть три мировых силы: разум,  сила и счастье. Я полагаю,  последняя сила – самая могущественная. Как в испанской пословице: «достань счастье для твоего сына и тогда смело кидай его в море».

     Жизнь подобна шахматам: мы создаем план, но он находится в зависимости  от того, что угодно будет сделать  партнеру, то есть судьбе.

     Человек также управляется врожденными конкретными принципами, составляющими результат всех его размышлений, ощущений и желаний. Он сам не знает их in abstracto и лишь озираясь на прошедшее, видит, что он всегда им следовал и был ими управляем, как невидимыми нитями. От того, каковы эти принципы, они дают человеку счастье или горе.

     49) Следует всегда иметь в виду  влияние времени и изменчивость  вещей, и переживая что-либо  в настоящем, тотчас воображать  противоположное этому – в  счастье вспоминать о беде, в  любви – о ненависти и т. д. Так мы были бы во всем осторожны и не так легко вдавались в обман.

     Но  предварять время следует лишь теоретически, не требуя раньше времени то, что  должно прийти со временем. Если юноша  в 18 лет будет вести, хотя бы всего  несколько недель, такую интенсивную половую жизнь, какая нормальна лишь в тридцатилетнем возрасте, то за это придется заплатить частью сил его последующей жизни или даже частью жизни.