Даосизм

     Напротив, «внешние» школы стали естественным компонентом жизни китайцев. В тех из них, где доминировала магия, ярко проявлялось поклонение душам предков.

     В школах же более высокого уровня, начиная  с эпохи Шань-Инь (XVIII – XII века до нашей эры), утвердилось поклонение «Небу», но в значении не места или направления, а «Первоосновы и Первопричины всего сущего», то есть Бога.

     В середине эпохи Чжоу появился трактат  «Дао дэ цзин», автором которого считают Лао-Цзы. Таким образом, нить древнего учения, протянувшаяся через тысячелетия, с появлением «Дао дэ цзина» получила новый импульс.

     Последовавший за появлением «Дао дэ цзина» период с VI по III век до нашей эры называют эпохой «соперничества всех (или ста) школ», поскольку почти одновременно оформляются такие направления, как даосизм, конфуцианство, моизм, школы законников, софистов, последователей учения сил инь-ян и другие.

     Все эти школы использовали в более  или менее искаженной форме фрагменты  учения Хуан-ди, дошедшие до того времени  в древнейших памятниках литературы, таких как «Чжоу и» или «Нэй-цзин», «Иньфу-цзин» и другие, авторами которых, согласно традиции, считаются Хуан-ди и другие

«первопредки».

     Во II веке происходит обожествление Лао-Цзы, который именуется теперь Лао-цзюнь («Государь Лао») и рассматривается как «воплощение», или «тело Дао». Возникновение развитого даосизма отмечено началом процесса его организационного оформления. Во II веке появляется первое институциализированное даосское направление – Тяньши-дао («Путь Небесных наставников»), другие названия — Чжэньи-дао («Путь Истинного единства»), Удоуми-дао («Путь Пяти мер риса»).

     Первым  его патриархом («Небесным наставником») считается Чжан Даолин (I-II век.), якобы получивший откровение от обожествленного Лао-Цзы и право быть его наместником на земле. Титул «Небесного наставника» передается в роду Чжан по наследству до настоящего времени. В IV веке возникают два даосских направления — Маошань (топоним), или школа Шанцин и школа Линбао. Они стремились совместить символический ритуализм «Небесных наставников» с оккультно-алхимической традицией южно-китайского даосизма и уделяли значительное внимание приемам медитативного созерцания. В целом северные направления даосизма (Чжэньи-дао и другие) тяготели к активному воздействию на верующих, тогда как южный даосизм был более элитарным, нацеленным на самосовершенствование.

     В VII – VIII веках под влиянием буддизма возникают институт даосского монашества и монастыри, а в религиозной практике даосизма начинают преобладать психотехнические методы (медитация), основное внимание уделяется приемам внутреннего самосовершенствования. Данная тенденция приводит к появлению в XII веке в Северном Китае новых даосских школ, важнейшая из которых – Цюаньчжэнь цзяо – вплоть до настоящего времени является ведущим даосским направлением. Для этой школы характерно требование обязательного принятия монашества для духовенства (дао ши). К XII веку завершается формирование даосского пантеона. В центре его находится «Триада чистых» (Сань Цин), или «Небесные достопочтенные» (Тянь цзунь) – персонификации аспектов Дао, а также божества – его эманации, соответствующие последовательным этапам космогонического процесса, рассматривавшегося даосами как «саморазвертывание» Дао. В средние века в процессе формирования китайского религиозного синкретизма даосизм становится одной из составляющих идеологического комплекса сань цзяо наряду с конфуцианством и буддизмом. В XIII–XVII веках происходит активное взаимодействие северного и южного направлений даосизма, появляются синкретические школы, основывающиеся на даосской «внутренней» алхимии (сянь сюэ). Материал для своих религиозных концепций и пантеона он активно черпал из народных верований, в то же время оказывая на них огромное влияние: например, «учение о бессмертии» выступает там в виде культа долголетия, а доктрина Дао как источника жизни — в форме культа многодетности, богатства и тому подобное.

     Самыми  видными представителями средневековой  даосской мысли были Гэ Хун (IV век), Ван Сюаньлань (VII век), Ли Цюань (VIII век), Тань Цяо ( X век), Чжан Бодуань (XI век). Конфуциански образованная интеллектуальная элита нередко проявляла интерес к философии даосизма, абстрагируя ее от религиозного контекста. Наиболее интенсивным было внимание к нему в III – IV веках, после падения династии Хань и определенной дискредитации ее официальной идеологии — конфуцианства. Восприняв некоторые существенные элементы философии и культовой практики буддизма (отдельные методы психотехники, религиозные символы, обряды, сутры и организацию), даосизм в свою очередь способствовал его адаптации к китайской почве, предоставив ему терминологический аппарат для перевода буддийских понятий с санскрита и философские концепции, облегчавшие изложение буддийского учения в привычных китайцам формах. Даосизм, как и буддизм, воздействовал на формирование и развитие неоконфуцианства, подвергнувшего ряд даосских понятий и философских доктрин этической интерпретации.

     Даосизм оказывал сильное и постоянное влияние  на литературу, искусство и другие аспекты китайской культуры, на развитие традиционных форм научного знания в средневековом Китае. В частности, занятия даосской алхимией способствовали накоплению богатого эмпирического материала в области химии.

     Воздействие даосизма сказалось на традиционной медицине в сфере как теории (учение о подобии человеческого тела и Вселенной, взгляды на функционирование и строение организма), так и практики (иглотерапия, фармакология). Вместе с тем элементы научного знания были тесно связаны с религиозно-мистической доктриной и вне ее не привлекали интереса его адептов.

     В VII веке даосизм проник в Корею – государство Когурё, короли которого одно время поддерживали доктрину «трех религий». В Японии в структурно- функциональном смысле место даосизма было занято синтоизмом, но элементы даосского культа «бессмертных» сохранялись там до XVII века, а методы даосской психофизиотехники использовались в медицине и буддийской медитативной практике. Не исключено даосское влияние на символику синтоизма и атрибутов императорской власти.

     На  протяжении своей истории даосизм временами пользовался покровительством властей – при династии Цинь (221 – 207 годы до нашей эры), Ранняя (Западная) Хань (206 год до нашей эры – 8 год нашей эры), в период Южной и Северной династий (420 – 589), в эпохи Тан (618 – 907) и Северную Сун (960 – 1127), но иногда подвергался гонениям – при монгольской династии Юань (1271 – 1368) и маньчжурской династии Цин (1644 – 1911). В КНР существует Ассоциация последователей даосизма, которую в 1980 году возглавил Ли Юньхан, священнослужитель школы Цюаньчжэнь. Даосизм популярен на Тайване и в Сянгане (Гонконге), а также среди китайских общин в эмиграции.  

3. Лао-Цзы: миф или  реальность 

     Лао-Цзы (Ли Эр, Лао Дань, Ли Боян, Лао Лай-цзы) (VI (V) век до нашей эры) («Престарелый мудрец», «Престарелый младенец») –древнекитайский философ, которому приписывается авторство на классический даосский философский трактат «Дао дэ цзин».

     «Дао дэ цзин» («Каноническая книга о Дао и Дэ», «Канон Дао и Дэ», или «Лао-Цзы») — памятник древнекитайской философской мысли, приписываемый полулегендарному мыслителю Лао-Цзы; основополагающий даосский трактат. По традиции относится к VI – V веку до нашей эры, однако современная наука считает более достоверной датировкой IV – III век. Согласно преданию, «Дао дэ цзин» был написан Лао-Цзы во время его путешествия на запад по просьбе начальника пограничной заставы Инь Си.

     Современная наука подвергает сомнению историчность Лао-Цзы, тем не менее в научной  литературе он часто определяется как  основоположник даосизма.

     Вероятнее всего, образ Лао-Цзы собирателен, в основе его лежит жизнь нескольких людей — даосских мистиков-магов (фанши), сюжеты архаических мифов и народных преданий. И еще — страстное желание чувствовать рядом с собой в мире присутствие такой небесной и в то же время глубоко человеческой, теплой мудрости.

     Древние историки будто бы специально сделали  образ Лао-Цзы предельно чудесным, и даже в каких-то самых обыкновенных, вполне «посюсторонних» фактах видна запредельность мистической и непознаваемой нами души. Лао-Цзы имеет вполне конкретное место рождения, родовое имя, даже государственную должность, но каждый этот обыденный и несколько даже скучноватый факт вдруг становится частью чего-то чудесного, сверх-обыденного. Сочетание строгого историзма и мифологического ореола прибавляет еще больше обаяния Лао-Цзы. В народной традиции Лао-Цзы почитался как божество, его изображения и статуи можно было встретить во многих местных храмах и небольших кумирнях вместе с изображениями Конфуция, Будды и божествами – «хранителями очага». Он – частый герой народных легенд и преданий, а философское начало учения Лао-Цзы безболезненно смешивается с волшебством и чудесными превращениями. По одной из народных легенд, Лао-Цзы обитает на 33-м небе – на несколько «этажей» выше, чем главенствующее божество народного пантеона – Нефритовый император. Божество Лао-Цзы помогает в сказках различным существам обрести бессмертие, «переплавляя» их в чудесной печи или курительнице и даруя им «истинный вид». По другой легенде, Лао-Цзы и сам сумел породить себя в «истинном виде»: родившись, он через некоторое время вновь «вошел» в утробу своей матери Ли и появился затем уже в «бессмертном» виде. Мотив двойного рождения, при котором первое считается физическим, а другое духовным или «истинным», пришел из практики даосских алхимиков. Когда даос выплавлял пилюлю бессмертия и принимал ее внутрь, то именно она и приводила к появлению в организме «бессмертного зародыша». Лао-Цзы же якобы сумел сделать это без всяких искусственных средств.

     Не  избавлена от подобной чудесности и официальная биография Лао-Цзы. Она изложена в знаменитых «Исторических записках» («Ши цзи») Сыма Цяня – важнейшем труде по истории древнего Китая, составленном, по всей вероятности, в I веке до нашей эры, то есть, по крайней мере, через 300 – 400 лет после предполагаемого рождения мудреца. Имя Лао-Цзы, а точнее его прозвище, дословно обозначает «Старый ребенок» или «Старый мудрец». Настоящая же фамилия Лао-Цзы, как считает Сыма Цянь, была – Ли, имя – Эр, а взрослое имя – Дань. Поэтому его могли называть то Ли Эр, то Лао Дань – «Старец Дань».

     Он  родился в царстве Чу, уезде  Ку, волости Ли, деревне Цюйжэнь. Как часто бывало в Китае, жители деревни составляли один большой  клан Ли, поэтому и считается, что  родовое имя Лао-Цзы было Ли. Ко времени составления биографии Лао-Цзы в «Исторических записках» «человек Лао-Цзы» почти целиком растворился в мифологическом образе Лао-Цзы, и историку Сыма Цяню приходилось использовать в основном народные предания.

     Казалось  бы, зачем мистифицировать образ  Лао-Цзы и накручивать такое количество чудес вокруг человека, мудрость которого, оставленная на страницах «Дао дэ цзина», не вызывает сомнений? Но чудесный характер этой мудрости доступен лишь духовно развитым людям, он не показной и, как все в раннем даосизме, носит скрытый, убегающе-потаенный характер. Проще говоря, он создавался далеко не для простого народа и вообще не был рассчитан на популярное чтение. Вместе с тем привлекательность необычного образа Лао-Цзы делает притягательным и тот трактат, который ему приписывается. Этот «перенос чудесности», когда она становится более выпуклой и простонародной, - нередкий прием китайской традиции, то же произошло и с Конфуцием, и с легендарным основателем чань-буддизма Бодхидхармой.

     Сведений  о человеке Лао-Цзы немного. Большинство версий сходится на том, что он был старшим современником Конфуция. Об этом говорит не только Сыма Цянь, но и знаменитый даос Чжуан Цзы (Чжуан Чжоу) в главе «Жизнеописание Лао-Цзы». Как воспитывался Лао-Цзы, у кого обучался – история молчит. Он предстает перед нами уже как абсолютно целостная, завершенная личность.

     Какое-то время Лао-Цзы занимал должность  хранителя архивов в царстве  Чжоу, и именно там произошла его  памятная встреча с Конфуцием. Устные предания добавляют к этому, что  одно время Лао-Цзы сидел по левую руку от правителя и записывал мудрые высказывания как самого властителя, так и его подданных – мудрецов, которых, несмотря на многочисленные легенды, было немного, и поэтому каждое их свежее слово многократно продумывалось и комментировалось.

     Исследователи неоднократно пытались высчитать годы его жизни, исходя из его предполагаемой встречи с Конфуцием, даты жизни которого известны сравнительно точно – 551 – 479 годы до нашей эры. Точной даты рождения и смерти Лао-Цзы установить так и не удалось, но полагают, что он умер, а точнее, удалился навсегда от людей где-то между 460 и 450 годом до нашей эры. Современные специалисты склонны относить его жизнь к более позднему периоду — где-то между 400 и 330 годом. В любом случае, все эти даты весьма относительны, так как, по одним сведениям, Лао-Цзы дожил до шестидесяти лет, по другим – более чем до двухсот, ибо, как указывал Сыма Цянь, «он пестовал Дао и вскармливал долголетие». В своем долголетии Лао-Цзы, скорее всего, действительно пережил Конфуция на пару десятков лет, хотя и был старше его.

     Какую должность занимал Лао-Цзы? Кажется, в этом отношении даже у самых  придирчивых исследователей нет  особых разногласий. Лао-Цзы был  хранителем архивов в царстве  Чжоу, точнее, историком-хранителем (цаньши ши), как указывает Сыма Цянь. Сама эта должность свидетельствует о высокородном происхождении Лао-Цзы, о его прекрасном знании канонов.

     Но  и тут не обходится без разночтений. Чжуан-цзы в главе «Путь Неба» дает иное название должности Лао-Цзы – «историк-смотритель архива» (вэй цань ши), что, правда, не многим отличается от варианта Сыма Цяня. А вот «Записки о ритуале» именуют его должность как «старший историк» или «великий историк» (тай ши). Существует и иной вариант – «младший историк» (сяо ши), при этом следует учитывать, что должность «великого историка» обозначала просто чиновника-историописателя и могла включать в себя должность младшего историка. В любом случае в обязанности этих людей вменялось вести подробные хроники дел в государстве.

     Для традиционной китайской культуры историчность Лао-Цзы не имела большого значения. Такой человек просто не мог не быть — будь то в виде физического лица или духовного импульса. К тому же вокруг Лао-Цзы сформировались сотни мифов и десятки философских школ. Возникла даже школа Хуан-Лао (Хуан-ди и Лао-Цзы), являющаяся, по сути, одним из направлений даосизма, которая, впрочем, быстро исчезла. Примечательно, что Лао-Цзы в ней приравнивался к первооснователю мира и «основоположнику» китайской нации.

     В биографии Лао-Цзы немало неясностей и загадок. Касаются они, прежде всего, историзма его жизни, — то, что неважно для китайской традиции, где миф столь же реален, как и сама реальность, и наоборот, для западного исследователя может стать важной темой для исследования. Лао-Цзы упоминается, как уже было сказано выше, у Сыма Цяня и у Чжуан-цзы. В последнем случае возникают подозрения, что пассажи с упоминанием даосского учителя — это более поздние вставки, сделанные непосредственно для главы «Поднебесная».