Автор работы: Пользователь скрыл имя, 17 Ноября 2011 в 17:29, реферат
Тип философствования, который культивировал экзистенциализм, был необычным.
Позитивное утверждается
в «Чуме» не как истина, не в качестве
идеала, а как выполнение элементарного
долга, как работа, необходимость
которой диктуется смертельной
угрозой. Не убий - такова нравственная
основа деятельности «врачей», «лечащих
врачей». Профессия врача дает возможность
герою романа обходиться без идей,
просто делать привычное дело, не ломая
голову над сложными вопросами, не забивая
ее идеологией, которая отпугивает
«санитаров» Камю.
Чума - не только аллегорический
образ фашизма. Камю сохраняет, наряду
с социальным, метафизический смысл
метафоры. Герои романа - практики, «врачи»
еще и потому, что болезнь неизлечима,
болезнь поразила само существование,
которое неизлечимо абсурдно. Врачи
не справились с болезнью, она ушла
сама - чтобы вернуться. Вот почему
в облике Риэ нетрудно рассмотреть
черты Сизифа. Как и Сизифа, Риэ
не ожидает победа, ему дано только
знание беды и возможность утвердить
свое достоинство, свою человечность в
безнадежном сражении со смертью.
Чума появляется
в то же самое время в пьесе
Камю «Осадное положение» (1948). Ранее
были написаны драмы «Калигула» (1938)
и «Недоразумение» (1944). Калигула-еще
один герой абсурдного мира, мира без
Бога, доказывающий свою свободу самым
необузданным произволом, унижением других
людей, «немотивированными преступлениями».
Калигула - это Мерсо, получивший неограниченную
власть, это тиран, но это и «каждый», поскольку
нет границ и нет меры той жажде свободы,
которая одолевает «игроков». Во имя свободы
(«к морю») убивают постояльцев своего
пансионата мать и дочь в «Недоразумении»
- последней жертвой становится их сын
и брат. Узнав об этом недоразумении, обе
убивают себя - ничего не решив, ничего
не найдя, кроме смерти и одиночества.
В «Осадном положении»
тоже царит абсурд, правит бал смерть.
Есть, однако, существенное различие -
кошмарное, абсурдное существование
организовано, это некий «новый порядок»,
учрежденный диктатором по имени
Чума. Описание этого порядка вызывает
прямые ассоциации с гитлеризмом
и францизмом (место действия - испанский
город); эволюция Камю, политизация
его сознания и социологизация творческого
метода, выявляет себя в становлении
его как сатирика («"Чума" - памфлет»,-
напоминал Камю).
Четвертая пьеса
Камю «Праведные» (1949) не оставляет
никаких сомнений в том, что к
этому времени весь комплекс идей
Камю политизировался. Камю обратился
к подлинному историческому событию,
убийству русскими эсерами великого
князя Сергея Александровича (1905 г.).
Убийство не только мотивируется, но именно
мотивы обсуждаются в долгих дискуссиях,
обсуждается коренной вопрос о нравственной
ответственности за каждый поступок.
Обсуждается право на убийство во
имя возвышенной цели - и цена
этого права: можно ли убивать
во имя светлого будущего или же
средства, употребляемые для достижения
цели, сказываются на самой этой
цели?
Этот вопрос - коренной
в политическом эссе Камю «Бунтующий
человек» (1951). «Понять наше время» намеревается
автор, исходя из того, что реальностью
стало убийство миллионов людей,
для которого подбираются те или
иные оправдания. Камю возвращается к
понятию абсурда. Бунт органичен
для человека, единственного существа
на земле, который не довольствуется
тем, что он есть. Но что такое
бунт? «Бунт метафизический» - это
де Сад, Иван Карамазов, Ницше, это мир
без Бога, абсолютная свобода, вседозволенность
- и убийство.
«Бунт исторический»
- это революция, замена Бога обожествленной
историей, изгоняющей мораль во имя
политического цинизма, во имя вседозволенности,-
и убийство, «цезаристская революция»,
неотвратимо следующая за «исторической»
(Наполеон, Сталин, Гитлер).
Камю находит возможность выйти за пределы этой драматической альтернативы без особых хлопот - он предпочитает «искусство», ибо оно и есть «бунт в чистом виде». Камю отстраняет крайности, искусство формалистическое и искусство, поставленное на службу политике; истинное искусство - посередине, оно отражает удел человеческий и стремится превзойти судьбу, овладеть ею.
5. Жан-Поль Сартр
Жан-Поль Сартр (1905-1980)
приобрел известность после публикации
романа «Тошнота» (1938). До этого времени
он изучал и преподавал философию, публиковал
первые свои философские работы - и
усиленно трудился над романом, считая
это занятие главным для себя.
Решающее значение
для формирования философии Сартра
имела философия немецкая - феноменология
Гуссерля и экзистенциализм Хайдеггера.
В начале 30-х годов Сартр увлекся
«интенциональностью» Гуссерля, согласно
которой «сознание есть всегда сознание
чего-то». Сознание «направлено», а
это значит, во-первых, что «объекты»
есть, они существуют, они не есть
сознание, а во-вторых, что сознание
- отрицание, себя утверждающее как
отличие от объекта.
Сартр был увлечен
феноменологией потому, что увидел
в феномене возможность преодоления
традиционной коллизии материализма и
идеализма, увидел возможность покончить,
наконец, с субъективизмом, с «пищеварительной»
философией, превращающей вещи в содержимое
сознания. «Мы освобождаемся от Пруста»,-
заявлял Сартр, повторяя, что все
«вовне», что все субъективные реакции
суть способы открытия мира, что
если мы любим, значит, предмет любви
содержит в себе достойные любви
качества.
Однако «Гуссерль
- не реалист»; качества «вовне», но выявляют
они себя только в отличии от сознания;
внешний мир соотносителен
Экзистенциалистская
философия Сартра полнее всего раскрыта
в большом труде «Бытие и ничто»
(1943). Одновременно Сартр работал
над своими художественными произведениями
- вслед за «Тошнотой» над вторым
романом «Дороги свободы», сборником
новелл «Стена», пьесами «Мухи» и
«За запертой дверью». Художественное
творчество не прикладывалось к философскому,
не иллюстрировало идеи. «Сартризм» вызревал
во всех формах разносторонней деятельности,
в которых, однако, выделялось искусство,
адекватно реализовавшее самую
сущность экзистенциализма и убеждение
Сартра в том, что реально только
индивидуальное. Литература была способом
саморегуляции «сартризма», этого
конгломерата в его противоречивости
и динамике. Из сути принятой Сартром
идеи проистекала необходимость
созидания этой идеи в опыте каждой
данной личности. Например, личности Антуана
Рокантена, героя романа «Тошнота»,
необычного философского романа. Необычного,
поскольку роман не иллюстрирует
те или иные идеи, напротив, априорные
идеи даже осмеиваются в образе самоучки,
который все свое время проводит
в библиотеке, где занимается изучением
книжной премудрости без
Смысл философский
приобретает существование
Рокантен избегает
рассматривать кружку, ибо испытывает
непонятное беспокойство, испытывает
страх, испытывает тошноту. Рокантен «подавился»
вещами, очевидность их существования
наваливается на него невыносимой тяжестью.
Существовать - значит сознавать, сознавать
наличие вещей и присутствие
собственного сознания, которое обретает
себя в этом интенциональном акте.
Роман написан в форме
Осознание абсурдности
создает условия для
Новеллы в сборнике
«Стена» (1939) рисуют различные ограничения
этой абсолютной, экзистенциальной свободы.
В новелле «Стена» - это смерть,
смертный приговор, который лишает
героев новеллы права на выбор, на
свободное действие, а значит, лишает
их статуса человека, превращаемого
в плоть, в мертвую «вещь». В
новелле «Комната» Пьер и не посягает
на какое-либо действие, он запирается
в полутемной комнате, отгораживаясь
от всех, от семьи, «нормальных» людей,
самодовольных и плоских мещан.
В новелле «Интимность»
отчуждение переживается на уровне постели,
где торжествует не любовь, а ненависть;
для женщины границей свободы
оказывается «сильный» мужчина.
Герой новеллы «Детство вождя» сам
убивает в себе человека, т.е. свободу,
«поиск», «выбор», став «вождем», выбрав
для себя «этикетку», ограничив себя
определенной общественной позицией,
позицией реакционера, националиста, заводчика.
Действие абсолютно
свободное совершает герой
«Ад - это другие»
- такую идею иллюстрирует пьеса
Сартра «За запертой дверью» (1944). В
некую комнату, похожую на номер
заурядного отеля, вводят трех персонажей
- с ними в этой комнате ад и
появляется, поскольку они преданы
адским мукам общения друг с другом,
а значит, злобе и ненависти. Каждый
из них и палач и жертва одновременно,
ибо каждый есть ограничение свободы
другого, низведение свободного сознания
до уровня видимой поверхности, сведение
к «вещи». Даже мысль другого убивает,
не только взгляд, поскольку и взгляд,
и мысль «оценивают», навешивают
на «я» ту или иную «этикетку».
«Испытание взглядом»,
писал Сартр в книге «Бытие
и ничто»,- это испытание «неуловимой
субъективностью Другого», его свободой,
убивающей «мои возможности». Следовательно,
общество в трактовке Сартра - это
совокупность индивидуумов, находящихся
в состоянии перманентной войны
друг с другом, войны не на жизнь,
а на смерть.
Все действующие
лица драмы Сартра - покойники, волею
автора продолжающие свое существование
в аду потустороннего мира. Но «ничего,
кроме жизни, нет» - это важнейший
вывод атеистического экзистенциализма
Сартра. Нельзя поделить ответственность,
растворить ее в утопиях потустороннего
существования. Все персонажи знают
о том, что с ними произошло,- но
ничего не могут изменить, никакая
воля ничего не может поделать с
завершившейся жизнью, с прошлым,
которое всегда остается мертвой, не
подлежащей изменению, не знающей выбора
«фактичностью».
Момент превращения
«бытия-в-себе» в «бытие-для-
Но вот внезапно,
как Рокантена состояние
2 сентября 1939 г. Сартр
был мобилизован, служил в