Философия религии Гегеля

Философия религии  Гегеля

"Народная  религия и христианство" Гегель  выступил критиком христианской  религии, и со временем эта  критичность только усилилась,  особенно — по отношению к  современным для него формам  христианства. Гегель критиковал  историческое христианство с  социальной точки зрения,считая, что оно было опорой власти  для угнетения народа. При всей  критичности позиция Гегеля не  была антирелигиозной. Гегель  считал религию "одной из  самых важных дел нашей жизни". Во-первых, Гегель воспринял концепцию  Канта, но понял ее по-своему, считая, что религия поднимает  мораль на новую высоту. Во-вторых, Гегель опирался на идеи французской  просветителей. Как Монтескье,  Руссо и др., Гегель считал, что  обществу нужна религия, но  лишенная теологической догматики  и фанатизма, освящающая социальные  добродетели людей. Идеал "народной  религии" Гегель видел в  язычестве древних греков.

Гегель по сути мечтал о социально-религиозной  революции, связывая религиозное сознание с общественным бытием. В работе "Дух христианства и его судьба" Гегель размышлял об отношении религии  к социальным противоречиям. По его  мнению, христианский принцип любви  не стал средством для преодоления  противоречий, потому что Евангельская идея всеобщей любви замкнулась внутри религиозных общин. Идея христианской любви оказалась нереализованной  в жизни, а это привело к  тому, что основным свойством христианской религии, характерным для всех форм христианства, стало положение "божественное всегда должно быть только в сознании, но не в жизни".

Размышляя о  том, что религия не решает социальных противоречий, Гегель пришел к выводу о необходимости создать синтез мышления и бытия. Для этого, по мнению Гегеля, надо преобразовать понятия  из рассудочных в разумные. Задачей  философского мышления Гегель провозгласил "выявлять во всем конечном бесконечность  и требовать усовершенствования конечного посредством разума". Таким образом, наиболее адекватным выражением истины Гегель признал не религию, а философско-понятийное мышление. Во "Фрагменте системы" в 1800 г. он заявил, что религия возвышает человека "от конечной жизни к бесконечной", но познание бесконечности во всем конечном есть исключительная прерогатива философского мышления. Бог — это абсолютная идея, дух, рассматриваемые как единство понятия и реальности. Бог представляет собой абсолютно истинное, из которого все исходит и к которому все возвращается, от которого все зависит и вне которого ничто не имеет подлинной самостоятельности. Он есть в себе и для себя всеобщее, всеохватывающее, всесодержащее и придающее всему устойчивость. Бог как всеобщее есть единый и не противопоставлен многим богам: он есть единое и единственное, Бог. Единое и единственное предстает далее как триединое: Бог делает себя предметом для себя, но в этом саморазличении он остается тождественным самому себе. Религия как таковая начинается с появлением конечного духа, субъективного человеческого сознания. Тогда уже Бог как дух существует для духа, Бог становится предметом сознания: “это отношение духа к духу лежит в основе религии”. В основе религии, полагал философ, лежит существенное отношение конечного и бесконечного. религия— результат Божественного воздействия на человека и деятельность Бога в человеке. Позитивная религия (христианство) дана в Откровении внешним для индивида образом, религиозная вера опосредована Откровением. Но вера в то же время является внутренней: знание о Боге непосредственно, хотя он дано в Откровении. Дух свидетельствует о духе, и это свидетельство есть собственная внутренняя природа духа. Поэтому религия не является механическим привнесением, воздействием извне, он находится в самом человеке, его разуме, его свободе. Далее Гегель анализировал формы религиозного сознания, истолковывая их как формы религиозного отношения, проявляющиеся в области конечного духа. Философ выделял субъективную( сознание Бога, вера и уверенность в его бытии )и объективную (содержание, которое выступает в формах созерцания, представления, мышления.) стороны этих форм . Первой и наиболее простой формой субъективного обоснования веры Гегель считал чувство в нем непосредственно дан предмет, и, значит, оно свидетельствует, что в бытии моего “Я” содержится и бытие предмета, “чувство чувствует”. Постольку религиозное чувство не только субъективно, ему свойственен переход к рефлексии. Гегель интеллектуализировал религиозное чувство (как и иные формы сознания). Созерцание — отлично от чувства тем, что в созерцании истина выступает в своей объективности, однако остается в чувственной непосредственной самостоятельности, В созерцании предмет и самосознание распались, но субъект нуждается в чувственно созерцаемом предмете. Представление — более высокая ступень религиозного отношения. В религии, возведенной в форму представления, Содержание постигается уже не непосредственно в чувственном созерцании в форме образов, а опосредованно, путём абстракции; чувственное, образное возводится до всеобщего. Следующая ступень религиозного отношения постижение истины в форме мышления, в понятиях, посредством рассудка и разума. Рассудок мыслит по принципу абстрактного “или - или”, полагает, что противоречивые определения не могут принадлежать единому. Разум в отличие от рассудка имеет две стороны; диалектическую, или отрицательно-разумную, и спекулятивную, или положительно-разумную. В спекулятивном разуме Гегель усматривал единственную почву, где религия может быть “у себя”. Анализ понятия религии Гегель завершал рассмотрением культа: деятельность, практическая сторона представляет собой культ.. В культе через веру реализуется абсолютная божественная связь.

Полный текст  работы

   Гегель  и религия

Гегель и  религия.

Георг Вильгельм  Фридрих Гегель родился 27 августа 1770 года в Штутгарте, в семье крупного чиновника. Уже во время учебы  в Штутгартской гимназии обнаружилось ценное качество характера Гегеля - страсть к знаниям. Гегель с большим  старанием изучал литературу, историю, математику, философию, педагогику и  т.д. Много времени он отводил  ознакомлению с античной культурой, в особенности, с древнегреческой  литературой.

По окончании  гимназии Гегель поступил в Тюбингенский теологический институт, где с 1788 года по 1793 год прослушал двухлетний философский и трехлетний теологический  курсы. Однако своим духовным развитием  Гегель обязан не педантичному прохождению  академической программы, а главным  образом - самостоятельным занятиям и духовному общению с друзьями по учебе - Гельдермином, ставшим впоследствии выдающимся поэтом, и Шеллингом, будущим  философом.

В 1790 году Гегель защитил магистерскую диссертацию  по церковной истории Вюртемберга, однако от духовной карьеры отказался. Радикальные политические убеждения, сложившиеся под влиянием Великой  Французской Революции, удержали Гегеля от того, чтобы стать священником. Но проблемы религии в течение  еще долгого времени занимают доминирующее положение в его  духовном мире, через их призму он смотрит  на многие другие проблемы мировоззрения.

В первые годы деятельности Гегель занимался главным  образом общественно - историческими  проблемами, а не философскими в  узком смысле слова. Об этом говорят  его труды: "Народная религия и  христианство", "Жизнь Иисуса", "Позитивность христианской религии". В этих работах он в основном противопоставляет  античное общество современному миру. Политические вопросы в этих работах  затрагиваются косвенно: в форме  обсуждения религиозных этических  и эстетических проблем.

Покинув Тюбинген, Гегель направляется в Берн, чтобы  занять там место домашнего учителя  в богатой семье. В Берне он продолжает работу над начатым еще  в институте первым своим самостоятельным  произведением. Оно осталось незавершенным  и было опубликовано много лет  спустя после смерти философа под  названием "Народная религия и  христианство". Гегель убежден в  том, что религия является "одним  из самых важных дел нашей жизни", в религии прежде всего заинтересовано сердце. Подлинная, живая, "субъективная" религия выражается в чувствах и  поступках. Ей противостоит или, точнее, в нее включена "объективная" религия, существующая в виде мертвого знания о боге. Если первую можно  сравнить с живой книгой природы, то вторая - кабинет натуралиста, который  умерщвляет насекомых, засушивает растения, заспиртовывает животных, укладывает в единую рубрику все то, что  природа разъединяет, устанавливает  единую цель там, где природа связывает  узами дружбы бесконечное многообразие целей. Иными словами "субъективная" религия - это синоним морального поведения, она присуща "хорошим людям", объективная религия - это богословие: относительно его моральных потенций Гегель выражается сдержанно, полагая, что оно способно "принимать любую окраску", почти безразлично какую.

Многие специфические  черты философии Гегеля возникли из противопоставления позитивности моральной  субъективности. Гегель отождествляет  позитивность с христианской религией, снимающей моральную автономию  субъекта. Именно этот смысл вкладывает он в понятие "позитивность" и  вслед за представителями Просвещения  определяет христианство, как институционализированную религию. Программа Гегеля - это радикальное  обновление общества путем снятия позитивности, а свержение деспотизма означает для него освобождение от позитивной религии.

В Берне Гегель пишет работу, специально посвященную "позитивности" христианства. "Позитивная религия," - читаем мы здесь, - "противоестественна или сверхъестественна, содержит понятия, сведения для рассудка и для разума недосягаемые и чрезмерные, требует  таких чувств и действий, которые  никогда не были бы произведены человеком  естественным, но которые, если взять  чувства, насильственно вызываются особыми средствами, а если взять  действия, то совершаются только по указке и из послушания, без личной заинтересованности". Весьма нелестная  характеристика для религии, в лоне которой вырос мыслитель. Первоначальное учение Христа Гегель отличает от возникшего затем христианства, и тем более  от христианства позднейшего, ставшего государственной религией - эти три  разновидности христианской религии - три этапа ее омертвления, усиления черт "позитивности" выродившейся иудейской религии верой в  собственный авторитет. "Кто будет  веровать и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать, будет  осужден". Эти слова Иисуса, замечает Гегель, возможны в устах создателя  позитивной религии, а не учителя  добродетели.

Сравнение работы "Позитивность христианской религии" с "Жизнью Иисуса", написанной ранее, дает нам возможность проследить эволюцию философских взглядов Гегеля. "Жизнь Иисуса" была написана летом 1795 года, после того, как Гегель прекратил  работу над рукописью "Народная религия". В промежутке между двумя практическими почти антихристианскими произведениями он создает одно апологетическое, почти прохристианское, хотя и неортодоксальное. Поскольку Гегель писал не для печати, а исключительно для уяснения собственной позиции можно сказать, что последняя не устоялась.

В своей работе Гегель создает жизнеописание основателя христианской религии. Внешне это переложение  евангельских текстов, но какова интерпретация! Ни слова о Благовещении, непорочном зачатии, иудеях, воскресении из мертвых. Христос Гегеля - моралист, апеллирующий к разуму человека. Это тоже характерный  момент: взгляды молодого богослова  не устоялись, еще год назад он превозносил чувство, теперь на первом месте разум. "Чистый разум, которому нет предела, есть само божество. В  соответствии с разумом упорядочен план мироздания. Именно разум раскрывает перед человеком его назначение, безусловную цель жизни; иногда мгла обволакивает его, но никогда не тушит  полностью, даже во тьме кромешной сохраняется  хотя бы слабое его мерцание". Так  начинается рассказ Гегеля о жизни  Иисуса, написанный удивительно ясной  и проникновенной прозой.

А вот другое выразительное место: "Только вера в разум позволяет человеку выполнить  свое предназначение. Разум не осуждает природные инстинкты, но направляет и облагораживает их. Лишь тот, кто  не повинуется разуму, сам осуждает себя, ибо он не осознал его света, не хранил его в своей душе и, таким  образом, своими делами засвидетельствовал, какой дух его породил. Он скрывается вдали от сияния разума, повелевающего  видеть в нравственности свой долг, ибо злые дела его боятся света, который  преисполнит его стыдом, презрением к самому себе и раскаянием. Тот  же, кто искренне хочет исправиться, охотно идет на суд разума, не боится его порицаний, не пытается уклониться от самопознания, к которому разум  ведет его". Эту тираду гегелевский  Иисус произносит обращаясь к  Фарисею Никодиму. Достаточно заглянуть  в Евангелие от Иоанна, откуда заимствован  сюжет, чтобы убедится в том, что  в каноническом тексте нет ничего подобного.

В уста Христа Гегель вкладывает нечто вроде кантовского  категорического императива: "То, что вы хотели бы видеть общим законом  для всех людей и в том числе  и для вас, тем руководствуйтесь в своем поведении." Такова формула нравственности, а нравственность - единственный масштаб богоугодности. С каждого спросится по его делам. Превыше всего человек. Люби каждого человека как самого себя. "Человек больше, чем храм, человек освящает действие или лишает его святости... Суббота установлена для человека, а не человек создан для субботнего праздника." Между человеком и богом нет опосредующих звеньев. Промысел божий "не ограничен каким-либо одним народом или одной верой, но охватывает с одинаковой любовью весь род человеческий. "Догматы Иисуса обращены к человеку, к индивиду, а не к роду. Если хочешь быть совершенным, продай свое имущество и подели деньги среди бедных; это поучение Христа, даже если его представить в качестве принципа даже небольшой общины, ведет к слишком абсурдным следствиям, чтобы его можно распространить на все общество в целом. Общество может процветать только в том случае, если все его члены руководствуются едиными, обязательными для всех, принципами поведения. Таков Рим в период его могущества. Здесь не раздумывали над тем, что делать, ибо это было ясно каждому. В Риме были только римляне, но не было человека. Здесь никогда не появился бы Христос.

Однако каким  образом утвердилось христианство? Почему исчезла "народная религия" древнего мира? Гегеля не удовлетворяет  обычный для его времени ответ: вера в Христа соответствовала возросшим  потребностям человеческого духа, который  не мог более поклоняться толпе  богов, озорничающих, дерущихся, прелюбодействующих. Из сердца народа религию не вырвешь  кабинетными умозаключениями, не просвещение  распространяло христианство. Ответ  Гегеля гласит: религия римская и  греческая - религия свободных народов, а когда свобода была утрачена, то неизбежно суждено было исчезнуть  и ее смыслу, ее силе, ее сообразности людям. Зачем сети рыбаку, если русло  реки пересохло?

Ранние работы Гегеля далеки от канонического богословия, скорее это обвинение против церкви. Речь идет в первую очередь о христианстве, но не только о нем. "Основной порок, лежащий в основе всей церковной  системы, - это непризнание прав любой  способности человеческого духа, особенно же, первейшей среди них - разума; и поскольку разум не призван и не понят церковной  системой, то она не может быть не чем иным, как системой презрения  к людям."

Это уже нечто  большее, чем критика христианства. В лице церкви Гегель обличает систему  подавления духовной свободы. Официальная  религия служит лишь мантией для  прикрытия деспотического режима, и  деспотизм стоит на страже существующих верований. "Возможность, чтобы вера изменилась, предотвращается запретом чтения тех или иных книг, обсуждения в разговорах на церковных и учебных  кафедрах чужих мнений. Всякая церковь  выдает свою веру за крайний предел всей истины ... любая церковь утверждает, что на целом свете нет ничего более простого, чем обретение  истины: стоит только на память заучить  соответствующий катехизис."

Если мы обратим  внимание на конечный итог гегелевского анализа сущности христианской религии, то необходимо отметить, что молодой  Гегель на этом этапе видит в христианстве религию утраты человеческой свободы, религию тысячелетних деспотий и  рабства. Эти мысли согласуются  с общей линией просвещения.

В письме к  Шеллингу от 16 апреля 1975 года он пишет: "Мне кажется, нет лучшего знамения времени, чем то, что человечество изображается, как нечто достойное  уважения. Это залог того, что  исчезнет ореол, окружающий головы земных угнетателей богов. Философы доказывают это достоинство, народы научатся его  ощущать и тогда уже не станут требовать свое растоптанное вгрязь право, а просто возьмут его обратно, присвоят его. Религия и политика всегда работали сообща. Религия проповедовала  то, что хотел деспотизм, - презрение  к роду человеческому, неспособность  его к какому-либо добру, неспособность  стать чем-либо с помощью собственных  сил. С распространением идей того, каким что-либо должно быть исчезнет безразличие серьезных людей  принимать то, что есть, таким  какое оно есть."

В начале 1797 года Гегель возвращается в Германию. Побыв недолго в родительском доме, он отправляется во Франкфурт, где  становится учителем в доме коммерсанта  Гогеля.

Основная  работа, возникшая во Франкфурте, - неоконченная рукопись, получившая впоследствии название "Дух христианства и его судьба". Главный персонаж - по-прежнему Иисус, но здесь он уже не глашатай кантовской этики, а ее оппонент. Молодой Гегель превращает Иисуса поочередно в просветителя, кантианца, романтика, религиозного деятеля. Во всех этих попытках истолкования дистанция  Иисуса от его иудейского окружения столь велика, что он, так сказать, выпадает из хода мировой истории, но в этом не отдает себе достаточного отчета ни молодой, ни, судя по всему, зрелый Гегель. Здесь перед нами удивительный феномен! Философ, стремившийся повсюду следовать принципу историцизма, в данном случае вынужден мыслить антиисторически. Гегель, обращаясь к Христу и христианству, выступает не как богослов, не как историк, а как философ, решающий свои мировоззренческие задачи.