Философия всеединства В. Соловьева

     Вл. Соловьеву принадлежит заслуга глубокой разработки понятия всеединства применительно к русской культуре и ее религиозным взаимоотношениям с культурой Запада, которые Соловьев призывал всячески развивать. Уже после его смерти, на рубеже первого и второго десятилетия нашего века в России сложилась целая школа его последователей, в которую вошли такие известные философы, как князья Е.Н. и С.Н. Трубецкие, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, составившие славу русской немарксистской философии. [1,184]

     Сам Вл. Соловьев так сформулировал суть теории всеединства: «Всеединство, по самому понятию своему, требует полного равноправия, равноценности и равноправности между единым и всем, между целым и частями, между общим и единичным». При этом философ призывает различать два вида всеединства — истинное и ложное: «Я называю истинным или положительным всеединством такое, в котором единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех. Ложное, отрицательное единство подавляет или поглощает входящие в него элементы и само оказывается, таким образом, пустотою; истинное единство сохраняет и усиливает свои элементы, осуществляясь в них как полнота бытия». Нетрудно заметить, что принцип всеединства как воплощение некоей божественной воли повсеместно проявляет себя в окружающей вселенной и в частности в природе, общественной жизни и теории познания (гносеологии). [7,386]

     Так, Соловьев следующим образом объясняет  одно из его проявлений в природе: «Сама индивидуальная жизнь животного организма уже содержит в себе хотя бы ограниченное подобие всеединства, поскольку здесь осуществляется почти полная солидарность и взаимосвязь всех частных органов и элементов в единстве живого тела». Действительно, признание биологической взаимозависимости и равновесия как применительно к отдельному живому существу, так и ко всей природе, в свете нынешних экологических проблем становится одним из главнейших условий нашего существования. Философия всеединства легко применима и к жизни общества. «Как бы то ни было... — пишет Соловьев, — требуется, прежде всего, чтобы мы относились к социальной и всемирной среде как к действительно живому существу, с которым мы, никогда не сливаясь до безразличия, находимся в самом тесном и полном взаимодействии». В этой связи философ призывал человеческую личность не «подчиняться» общественной среде и не «господствовать» над нею, а быть с нею «в любовном взаимодействии», «служить для нее деятельным, оплодотворяющим началом движения» не только в интересах какой-то группы, собственного народа, но и всего человечества. В самом деле, в общественной жизни России своего времени Соловьев был поборником социальной гармонии, резко критиковал ее нарушения со стороны государства и официальной церкви, выступал против национализма, классовой непримиримости и любых видов разобщения людей. Кстати, слово «борьба», столь милое нашим революционерам, почти не употребляется в его сочинениях, а если и употребляется, то главным образом как синоним слова «вражда».

     Требование  всеединства для отечественной  культуры и для самого существования  нашего государства является определяющим. Именно истинное всеединство, когда  «единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех», должно было сплотить российские народы в дружную семью; его-то и добивались соратники Соловьева применительно к Российской империи. Что же касается ложного единства, которое «подавляет или поглощает входящие в него элементы» (сословия, классы и народы), то за примером ходить недалеко: такое единство стало идеалом и звериной практикой большевизма и сталинизма, что привело к деградации культуры и распаду некогда могучего государства.

     В известной работе «Русская идея» (1888) Соловьев, прежде всего, стремился ответить на вопрос: каков смысл существования России во всемирной истории? Рассматривая человечество как «великое собирательное существо», «социальный организм», живые члены которого представляют собой различные нации, Соловьев считал, что специфическая функция России в этом организме — способствовать осуществлению в мировом масштабе идеи теократии — некоего «вселенского христианства», свободного от односторонности и религиозного догматизма, как Востока, так и Запада. Исходя из представления о Церкви как о «живом теле Христа», для которого все люди равны и «нет ни эллина, ни иудея», Соловьев выводил необходимость органического всемирного братства народов, объединенных верой и исключающего любые проявления и национализма, и космополитизма. Видя в, национализме коллективный эгоизм, а в космополитизме — отречение народа от собственной, данной ему Богом души, Соловьев в то же время говорил, что «национальные различия должны пребыть до конца веков», хотя высший смысл существования наций «не лежит в них самих, но в человечестве». Если перевести мысли русского философа на язык современной геополитики, то всемирно-историческая миссия России состоит в том, чтобы бескорыстно поставить на службу многочисленным евразийским народам свою высокую материальную и духовную культуру, весь свой государственный опыт, не требуя ничего взамен, уважая их самобытность и тем самым, способствуя сохранению истинного, а не ложного, единства огромной страны, ныне, по выражению того же Соловьева, раздираемой «эпидемическим безумием национализма». Призывая в духе христианства любить все другие народы как свой собственный, Соловьев учил, что ниспосланная свыше миссия любой великой державы заключается не в ее исключительности и господстве, а в том, чтобы служить другим, более слабым народам, а следовательно, и всему человечеству.

     Вопрос  о применении принципа всеединства  в гносеологии (теории познания) на первый взгляд кажется чисто философским  и не имеющим прямого отношения  к культуроведению. Однако, от того, каким образом человек стремится  познавать мир, во многом зависит  судьба отдельных обществ и человечества в целом. Вл. Соловьев обосновывал и развивал мысль о том, что наиболее полное и адекватное представление о мире («истинное», «цельное» знание о нем) возможно лишь на путях органического синтеза (единства) таких форм общественного сознания, как религия, философия и эмпирическая наука. В совокупности они образуют «свободную теософию» — мыслительную деятельность, которой себя и посвятил Соловьев. В этой триаде богословия, философии и научного знания высшей формой, по мнению «всеединцев», была вера, откровение, ниспосланные Богом, хотя сам Соловьев и выступал против «слепой веры», не подкрепленной данными науки. Вера не враждует со знанием, напротив, сплошь и рядом сливается с ним, переходит в него. Выступая не против разума, а в союзе с ним, она — «особое ясновидение сердца». «Точные знания, метафизика и религия должны находиться в некотором гармоническом отношении между собой, установление такой гармонии и составляет задачу философии каждого времени», — утверждал С.Н. Булгаков. По словам Вл. Соловьева, к истине — цели «свободной теософии» — можно идти, отправляясь от ее любой составной части. Сам он пришел к идее всеединства через философию, С.Н. Булгаков — руководствуясь преимущественно верой, а П.А. Флоренский, особенно в последние годы жизни, тесно связывал свои теософские идеи с точными науками, в частности, предвосхитив семиотику. [11,226].

     Стремление  к гармонии, органическому синтезу  между религией философией и опытной  наукой имеет огромное значение не только для судеб любой национальной культуры, но и для человеческой цивилизации в целом. В первом случае оно способствует сглаживанию искусственного и гибельного противостояния между духовенством и творческой интеллигенцией, между «физиками» и «лириками», в конечном счете, между «элитой» и «народом», разлад между которыми чреват революцией и гибелью культурных ценностей; во втором случае — позволяет нейтрализовать разрушительные последствия «чистой» науки, современной технократии, часто лишенных духовных тормозов и уже сейчас ведущих человечество к гибели. Стоит только вообразить, что было бы с нами, если бы научные гении типа Эйнштейна и Сахарова были бы одновременно и бездушными политиками-нигилистами типа Гитлера или Сталина! С этой точки зрения философия всеединства и в наше время представляется весьма актуальной. В тесной связи с религиозным характером учения Вл. Соловьева находится и преобладание в нем нравственного начала, хотя он и его последователи много внимания уделяли как практическим научным изысканиям, так и вопросам эстетики.

     Однако  понимание прогресса, как и философия  всеединства в целом, носили у  него религиозно-мистический характер. Человек, утверждал он, действительно  движется от «природного» к «духовному», от звероподобного существа к некоему  идеалу, и этим идеалом является сам Бог. Первым «богочеловеком» был Христос, ставший живым ориентиром нашего восхождения к Абсолюту. Вл. Соловьев называл такой процесс «творческой эволюцией», конечная цель которой — превращение человека только «разумного» в человека «духовного», объединенного в «богочеловечестве». Достигнуть этого можно, лишь борясь с «биологизацией» жизни, со звериным стремлением людей к удовлетворению только своих похотей и прихотей, убивающих как человеческую душу, так и окружающую природу. Выступая против того, что в наши дни получило название «потребительство», и призывая к осознанному ограничению безмерно растущих человеческих потребностей, Соловьев утверждал, что цель христианского аскетизма, т.е. борьбы против всякого рода излишеств, — не ослабление плоти, а «усиление духа для преображения плоти». В соответствии с этим и христианский универсализм имеет целью не уничтожение природных особенностей каждой нации, а, напротив, усиление национального духа через очищение его от всякой эгоистической закваски. Говоря о месте Вл. Соловьева в русской культуре, нельзя не отметить его выдающегося вклада не только в философию и богословие, но и в нашу литературную критику и художественную словесность. Им написаны многочисленные работы о Пушкине, Лермонтове, Достоевском, Толстом, Фете, Тютчеве и других писателях, оставлено значительное стихотворное наследство, многочисленные переводы и обширная переписка. [6,293] 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

                                                 Заключение 

     Философия «всеединства» Владимира Соловьева  очертила новые подходы к решению  фундаментальных мировоззренческих  вопросов. Она, конечно, не могла не породить ряд новых проблем, которые  так активно обсуждали представители  украинской и русской религиозной философии конца ХIХ – начала ХХ вв.

     Одна  из таких проблем касалась возможностей сугубо философскими средствами адекватно  постигнуть сущность бытия, его глубинную  природу, закономерности и движущие силы развития. Эта проблема имеет реальные основания, она объективно возникает перед мыслителями независимо от того, к какому философскому направлению они принадлежат. Однако в границах религиозной философии представленная проблема приобретает в особенности острые формы, поскольку в этом случае рассматривают веру как более важный источник и средство постижения действительности, нежели ум. Учитывая это возникает вопрос о размежевании функций веры и ума, который уже содержит в себе так или иначе тенденцию к ограничению “сферы компетенции” ума.

     Для собственно же философии всеединства  Вл. Соловьёва характерны, по меньшей мере три момента: 1) «всеединство», действительно, исходная интуиция, руководящая и всеобъемлющая идея его философии; 2) концепция всеединства у Вл. Соловьёва, сравнительно с другими мыслителями, изложена значительно более систематично и всесторонне, что и позволило С.Н. Булгакову назвать его систему «самым полнозвучным аккордом, какой только когда-либо раздавался в истории философии»; 3) системообразующим началом философии Вл. Соловьёва является «этика всеединства». Именно «оправдание добра» как рефлексия мироотношения, осуществляемая посредством жизнеощущения и миропонимания, составляет главную задачу и смысл системы Вл. Соловьёва.

                               Список используемой литературы 

1.       Акулинин В. Н. Философия всеединства: От В. С. Соловьева к П. А. Флоренскому. – Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1990 г. – 264 c.
2.       Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2003 г. – 386 c.
3. Вл. Соловьев: личность и творчество Владимира Соловьева в оценке русских мыслителей и исследователей: антология. // СПб.: Изд-во Русс. христиан. гуманитар. Ин-та, 2000. – 253 c.
4. Гайденко П.П. Вл. Соловьев и философия Серебряного века / МГУ, Институт мировой культуры. М.: Прогресс-Традиция, 2001. – 406 c,
5. Евлампиев И.И. История русской метафизики в 19-20 вв. Русская философия в поисках абсолюта. // СПб.: Алетейя, 2000. – 207 c.

6.       Зеньковский В.В. История русской философии. В 2-х томах. Т. 2. Ростов-на-Дону, 1999 г. – 428 c.

7.      Ивин А.А. Философия истории: Учебное пособие. - М.: Гардарики, 2000. - 528 с.

8.     Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. – М.: Молодая гвардия, 2000 г. – 308 c.

9.       М. Соловьев “Владимир Соловьев жизнь и творческая эволюция” Москва “РЕСПУБЛИКА” 1997 г. – 358 c.

10.       Основы философии: Учебное пособие для вузов / под ред. Е.В. Попова - М.: Гуманит. изд центр ВЛАДОС, 1997. - 320 с.

11.   Ракитов А.И. Историческое познание: Системно-гносеологический подход. - М.: Политиздат, 1982. - 303 с.

12.       Россия и Вселенская церковь: В.С. Соловьев и проблема религиозного и культурного единения человечества / под редакцией В.Паруса. // М.: Библейско-Богослов. ин-т св. Апостола Андрея, 2004. -310 c.