Философия жилища

    Оглавление

Введение……………………………………….……………………….…….……3

Глава 1. Дом и кров в славянофильской концепции.

    1.1. Философия «дома»……………………………………...….…….......…....4

    1.2. «Спор» патриархального и цивилизованного……………….…...…....…6

Глава 2. Понятие «дом» в советский период.

    2.1. Проблема перестройки быта………….…………………………………10

    2.2. Разработка новых типов жилища………………..…………………....…12

Глава 3. Современное значение «дома».

    3.1. Что такое современный дом?………….…………………………….…..16

    3.2. Перспективные тенденции архитектуры жилища……………...……....19

Заключение……………………………………………………….………….…...21

Список  источников литературы……………………………………………..….22 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Введение

      Несмотря  на прослеживающийся повсеместный интерес  к проблеме Дома в гуманитарных науках, очевидную взаимосвязь и взаимообусловленность этого явления с социумом, его непреложное значение в социальном пространстве-времени, Дом не получил статуса понятия социальной философии, не стал полноправной темой в философском дискурсе, присутствуя чаще всего фрагментарно и в метафорической форме. Фактически в философских изданиях отсутствует формулировка понятия Дом, равно как и не выработан категориальный аппарат, связанный с этой темой, так, что на сегодняшний день словарные статьи определяют Дом как строительную конструкцию, ограничивая это понятие рамками материального объекта.

      Тема  Дома достойна углубленного изучения в рамках социальной философии, - достойна того, чтобы стать исследовательским, учебным и практически значимым для социума предметом социальной философии. Таким образом, актуальным становится определение Дома в социально-философском аспекте, осмысление его места в социальных связях, определение перспектив Дома по отношению к социальным институтам.

      В философской мысли интерес к  философии Дома, неравномерно, то разгораясь, то затухая проявляется с 4 в. до н.э. Мы имеем прямое свидетельство Платона о том, что первыми теоретиками домоводства были софисты. Среди классических трудов, имеющих целью описать идеальное домоустройство, следует выделить «Домострой» Ксенофонта и памятник древнерусской письменной литературы - «Домострой» Сильвестра. При всей выверенности принципов «Домостроя» многовековой традицией, их отнюдь нельзя считать навечно предопределенными.

      Первыми русскими теоретиками Дома были славянофилы. Они предложили рассмотреть архаическую модель жилища как некоторую целокупность жизни, а также придали этой целостности аксиологический и даже идеологический вес.

      Глава 1.

      1.1 Философия «дома».  

      Дом относится к числу основополагающих, всеобъемлющих архетипических образов, с незапамятных времен функционировавших в человеческом сознании. Эквиваленты славянского слова «дом» древнееврейский «bait» — обозначали широкий круг понятий: кров, семью, жилище, строение, некое определенное место — а также явления, связанные с культурной организацией жизни: хозяйство, быт семьи или народа, наследство, иерархию, порядок. Понятие дома связывалось также со своим народом (например, в Ветхом завете еврейский народ именуется Домом Израилевым), страной, правом, нравственностью, памятью и верностью заветам. [5]

      В мифопоэтических представлениях древних  славян дому отводилось чрезвычайно  важное место. Он осмыслялся как «мир, приспособленный к масштабам  человека и созданный им самим». Жилище было по преимуществу носителем  признака «внутренний»: оно оберегало человека от невзгод внешнего мира, создавало атмосферу безопасности, определенности, организованности, противостоящей внешнему хаосу. Дом сравнивался с матерью, которая кормит и охраняет дитя, а также с материнским чревом, с наседкой, защищающей цыплят. Закрытое, обжитое пространство, где главенствовали атрибуты дома, как постель, печь, тепло, издавна осмыслялось как женское, в отличие от неуютного холодного внешнего мира, в котором главную роль играл мужчина — землепроходец, строитель, завоеватель. Постоянно подчеркивались такие признаки  дома, как прочность, неподвижность («полна горница людей»), одушевленность. Человеку нужен был дом, соединяющий небо и землю. Он крепко стоит на земле и является для его жителя  центром посюстороннего, горизонтального мира. С другой стороны, он возвышается над землей, стремится к небу; «он выпускает человека вовне и в этом смысле связан с внешним миром и с верхом». Поэтому возникла необходимость создания в доме некоего сакрального пространства, напоминавшего о связи домашней организации и защищенности с божественным миропорядком и защитой от потусторонних сил.

      Русские народные представления о доме в  целом совпадали с вышеописанными. Об этом свидетельствует «Толковый  словарь живого великорусского языка» В. И. Даля и приведенные в нем многочисленные пословицы и загадки, относящиеся к дому. Однако и в этом, и в позднейших толковых словарях у лексемы дом отсутствует значение, соответствует значение, соответствующее ангийскому home или немецкому Heim (домашний, семейный очаг): дом в значении «семья» в русском языковом сознании означает не духовное пространство «родного угла», а группу людей, связанных кровными узами. 
 
 

      1.2. «Спор» патриархального  и цивилизованного

      Все эти предварительные замечания необходимы для верного понимания славянофильской концепции Дома (с большой буквы, как одного из священных устоев национальной  жизни). Концепция эта во многом вобрала в себя архаические мифопоэтические представления русского народа. Однако непосредственно она складывалась в ходе умственного движения 30-х годов прошлого столетия. В то время в образованных кругах русского общества набирал силу спор о ценностном превосходстве патриархальности над цивилизованностью — или, наоборот, цивилизации над  первобытной «непосредственностью», в зависимости от симпатии споривших сторон. Тогда не существовало еще западничества и славянофильства как теоретически оформленных мировоззрений. Спор проходил в сфере незавершенных идеологических построений: кроме застольной беседы, он проник в художественную литературу.

      Среди «носившихся в воздухе» стереотипных предсставлений — антитез, порожденных  отмосферой романтического противостояния непреклонных, сингулярных точек  зрения, не могло не найтись места  для противопоставления патриархального и цивилизованного жилища. Описания первого можно было найти у Пушкина («Дубровский», «Капитанская дочка»), Гоголя («Старосветские помещики»), позднее у Даля («Вакх Сидоров Чайкин», «Павел Алексеевич Игривый», «Отец с сыном»), Григоровича, Тургенева и многих других писателей, обращавшихся к  изображению жизни провинциальных помещиков, крестьян или купцов. Противоположный тип жилища — благоустроенная городская квартира, «английская» усадьба, особняк или дача — появляется в русской литературе начиная с «Писем русского путешественника» Карамзина, который во многом  явился первопроходцем, привившим русскому читателю вкус к европейской оформленности. В 40-е годы интерес к бытовому удобству и изяществу возрастает: на страницах петербургских журналов и альманахов появляются физиологические очерки А. А. Бушицкого о жизни столичных немцев и о роскошных дачах в Царском Селе, Павловске и других пригородах Петербурга. Отчетливое противостояние двух образов Дома, на которое к концу «замечательного десятилетия» (1838—1848) наложились две законченные культурные концепции — западническая и славянофильская — позволило Гончарову в «Обыкновенной истории», а затем в «Обломове» создать емкие незабываемые образы жилищ, которые олицетворяют два противоположных уклада русской жизни — «почвенный» и «европейский». В конце 20-х годов нашего столетия В. Ф. Переверзев определил основную коллизию романов Гончарова как конфликт двух миров — «мира коттеджа» и «мира ковчега». Действительно, два  противоположных идеала личной и общественной жизни, культурных традиций и бытовых навыков, изображенные романистом, нашли свое воплощение в образах обжитого пространства, обладающих большой силой обобщения. С одной стороны — в самом деле «коттедж»: петербургская квартира, усадьба или дача, в которой человек предоставлен самому себе, ни от кого не зависит и ни за кого не отвечает; удобство и изысканность жилища являются залогом внутреннего гармоничного развития личности. С другой стороны, дом, где, как в Ноевом ковчеге, живут общей, роевой жизнью родители, дети, слуги, нянюшки, родня, приживалки, где человеку невозможно уединиться и спрятаться от глаз людских, да и неприлично это, не принято. Здесь радость и печаль каждого становиться общей радостью и печалью. Всякий участвует в делах и развлечениях сообщества. Завет и предание, обычай предков и страх перед неведомыми силами, постоянно поддерживаемый при помощи семейных легенд и няниных сказок, подготовляли почву для обязательной и единой для всех обитателей дома религиозности. Подобно библейскому ковчегу, такой дом призван был спасать укрывшихся в нем людей от враждебных стихий — сперва природных, затем общественных: от непогоды, поветрий, недугов, от смуты и от сопутствующей прогрессу нестабильности. В таком жилище зачастую неудобно, «тесно», комфорту не придается особого значения. [5]

      На  основании сказанного можно было бы утверждать, что для человека, обитавшего в культурно-идеологическом горизонте, способном породить славянофильское  учение, идеалом Дома был ковчег, если бы не одно обстоятельство.

      При всей своей  спасительной прочности  дом - ковчег движется и переносит человека из одного царства в другое, из одной эпохи в другую, обеспечивая лишь временную стабильность в глобальных бытийных переменах. По древним мифологическим представлениям, корабль означал средство перемещения в иной мир, в царство смерти.

      Славянофилы 40-х годов прошлого столетия сумели претворить трудноуловимую привязанность к определенному типу жилища в довольно стройную, монолитную концепцию Дома, который правильнее было бы назвать не ковчегом, а гнездом, роль которого — обеспечить безопасность семьи от враждебных внешних сил под спасительным прикрытием, под Кровом. В частной концепции Дома на первый план выдвигалось не религиозное, а семейное начало. Дом означал, прежде всего семью, круг людей, считающих себя родными не только по крови, но и по духу, обычаю.

      Дальнейшее  развитее понятия «дом» связано с проблемами социалистического расселения, когда возникли новые вопросы перестройки быта и разработки новых типов жилища. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Глава 2.

      2.1. Проблема перестройки быта.  

      Советские архитекторы при проектировании жилищ нового типа отслеживали процессы перестройки быта. При этом, согласуясь с идеями социалистов-утопистов, наибольшее внимание привлекали две задачи: внедрение в быт коллективистских начал и освобождение женщины от домашнего хозяйства.

      После отмены частной собственности на недвижимость в городах в 1918 году стали стихийно создаваться дома-коммуны (рабочие дома), которые затем получили признание как особая форма управления и эксплуатации жилых домов коллективами рабочих.

      «Массовое переселение рабочих в дома буржуазии сопровождалось процессом стихийного возникновения бытовых коммун. Переименованные в дома-коммуны (рабочие дома, коммунальные дома), бывшие доходные дома рассматривались как рабочие жилища нового типа. Получив жилище в бесплатное пользование, рабочие создавали в домах органы самоуправления, которые не только ведали эксплуатацией здания, но и организовывали такие домовые коммунальные учреждения как общие кухни-столовые, детские сады, ясли, красные уголки, библиотеки-читальни, прачечные и т.д. Обслуживание всех этих учреждений, а также уборка и ремонт помещений общего пользования, осуществлялись самими жильцами на общественных началах». [ 1]

      Такие коммуны представляли собой сообщество людей, совместно эксплуатировавших переданный им в бесплатную аренду жилой дом, которые сами устанавливали нормы поведения жильцов, совместно следили за состоянием дома, обобществляли питание, уход за детьми, а иногда и денежные средства. Руководили развитыми бытовыми коммунами общее собрание и совет коммуны.

      Но  даже в годы наибольшего развития движения за организацию рабочих домов-коммун коммунальные формы быта в них развивались медленно. Причину такого положения видели прежде всего в том, что старые типы домов не соответствуют новым формам быта. Считалось, что проблема перестройки быта будет решена путем строительства специально разработанных домов-коммун (с общественными помещениями), которые архитектурно оформят уже сложившиеся новые социальные отношения.

      В то время существовали две точки зрения на архитектурные решения организации домов-коммун: одна ориентировалась на поселок-коммуну, состоящий из индивидуальных домов и общественных зданий, другая – на комплексные дома-коммуны с обобществлением быта.

      Существовала  и третья точка зрения, которая декларировала, что пока среди рабочих еще сильна семейная психология, необходимо создавать дома переходного типа – дома-коллективы с сохранением семейной обстановки, способствующие развитию общественных отношений.

      Все дальнейшие поиски жилища нового типа так или иначе были связаны с этим социальным заказом, оформившимся в процессе создания и функционирования рабочих домов-коммун. [1] 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      2.2. Разработка новых  типов жилища

      Переход в середине 1920-х годов на строительство секционных жилых домов в качестве массового городского рабочего жилища привел к тому, что коммунальный тип дома стал рассматриваться как область экспериментального проектирования.

      Большую работу в этой области проделало Объединение современных архитекторов (ОСА) – в частности, в 1926 году было проведено товарищеское соревнование на проект нового жилого дома среди членов Объединения.

      Основное  требование было таким: создать проект нового типа дома, проникнутого идеей коллективизма.

      Восемь  проектов, поданных на конкурс, экспонировались на Первой выставке современной архитектуры (июль–август 1927 г.). Все авторы запроектировали новое жилище для трудящихся как дом коммунального типа, где жилые ячейки объединены в одном здании с общественными помещениями. [2]