Философия жилища

      Работа  по разработке коммунального дома нового типа была продолжена в 1928 году группой архитекторов-конструктивистов во главе с М. Гинзбургом (М. Барщ, В. Владимиров, А. Пастернак и Г. Сум-Шик) в Секции типизации Стройкома (Строительной комиссии) РСФСР.

      Стремясь  создать экономичную малометражную квартиру для одной семьи, архитекторы Секции типизации предложили ряд оригинальных решений. Наиболее экономически эффективной оказалась жилая ячейка типа F, образовывавшая малометражную квартиру в 27 м2, стоимость 1 м2 которой была равна стоимости 1 м2 квартиры в 54 м2 в секционном доме, заселяемом по-комнатно. [3].

      В специальном постановлении пленума Стройкома РСФСР было рекомендовано проверить разработанные в Секции типизации типы жилых ячеек в реальном строительстве.

      В соответствии с этим постановлением уже с конца 1928 года началось проектирование коммунальных домов переходного типа на базе разработанных в Секции типизации новых типов жилых ячеек. Их рассматривали как экспериментальное, опытно-показательное строительство. В этих домах проверялись различные варианты пространственных типов жилых ячеек (и возможности их сочетания), приемы взаимосвязи жилой и общественной частей коммунального дома, новые конструкции и материалы, методы организации строительных работ.

      Кроме домов-коммун переходного типа проектировались и идеальные дома-коммуны.

      В конце 20-х годов ХХ века развернулась острая дискуссия, в ходе которой обсуждались все стороны быта – судьба семьи, взаимоотношения родителей и детей, формы социальных контактов в быту, проблемы обобществления домашнего хозяйства и процесса потребления и т.д. Предлагались самые различные модели быта будущего, в соответствии с которыми и создавались проекты жилого дома.

      В конце 1920-х годов, наряду с проектированием и строительством домов переходного типа, получили широкое распространение радикальные теории с полным обобществлением домашнего хозяйства, отказом от семьи как социального института и с мелочной регламентацией жизни членов бытовой коммуны.

      Наиболее  последовательно такой подход к реконструкции быта был изложен в теоретических работах Н. Кузьмина и архитектурно оформлен в его дипломном проекте жилого комбината-поселка для горняков. Проект включал «график жизни» коммунара от его рождения до смерти с четким разделением спальных мест по семейным, несемейным группам и возрастам. Жизнь коммунаров должны была быть полностью унифицирована, лишена любой индивидуализации, регламентировались не только график передвижений, но и время конкретного процесса. Спальни предназначались только для сна. Команды должны были выполняться по радиосигналам. [3]

      Абсурдность такой мелочной регламентации жизни «от рождения ребенка и кончая крематорием» и недооценкой «роли личности в социалистическом коллективе» отмечал еще М. Гинзбург.

      Он  сравнивал этот «безупречный конвейер»  с прусской казармой, где только из уважения к процессу воспроизводства в отдельном корпусе отведены помещения для пар [2].

      Подобный  радикализм опирался на отдельные реальные примеры бытовых коммун с полным обобществлением быта и отказом от семьи. Однако такие коммуны были распространены среди студентов или рабочих новостроек и являлись для них лишь этапом в жизни до обзаведения семьями.

      Первые  студенческие коммуны возникли еще в первой половине 1920-х годов.

      С.О. Хан-Магомедов отмечает, что «опыт организации и функционирования студенческих коммун вызвал в середине 20-х годов прошлого века первую волну увлечения такой формой организации быта, прокатившейся по студенческим общежитиям многих городов. [2]

      После подъема в 1924–1926 годах волны создания молодежных коммун в 1927–1928 годах наблюдался определенный спад, причем многие из созданных ранее коммун перестали существовать.

      Новая волна формирования молодежных коммун начала подниматься в 1928–1930 годах. Используя уже имевшийся опыт коммун прошлых лет и считая, что распад коммун был связан с непродуманным подбором его членов, новые коммунары ужесточают контроль за поведением своих товарищей. Коммуны стали рассматриваться как «фабрики нового человека», а каждый вступавший в молодежную коммуну стремился вытравлять в себе черты «старого» быта». [1]

      В 1929 году проводились конкурсы на проектирование студенческих домов-коммун для Ленинграда и Москвы, а студенты на собраниях высказывались за строительство для студентов только домов-коммун.

      Среди реализованных проектов необходимо отметить спроектированный и построенный в 1931 году студенческий дом-коммуну в Москве архитектора И. Николаева.

      Все помещения дома-коммуны на 2 тысячи человек строго специализированы. Спальные кабины на два человека предназначались только для сна, во время которого они усиленно вентилировались центральной системой. Предполагалось использование озонирования и возможность применения усыпляющих добавок.

      Жизнь должна была быть строго регламентирована: от подъема, зарядки, занятий, коллективного прослушивания радио до вечерних прогулок по звонку и пр. М. Гинзбург считал, что в этом проекте «коллективизировано» все без остатка, а индивидууму оставлен только сон.

      Гинзбург писал, что «эта лестница гипертрофии может быть закончена проектом сонного павильона в зеленом городе архит. К.С. Мельникова, где сон объявлен «социалистическим», т.е. где люди спят все вместе в громадных залах и где специальные оркестры и отражатели по всем правилам современной науки и искусства заглушают «обобществленный» храп. Нет нужды доказывать абстрактную утопичность и ошибочную социальную сущность всех этих проектов…», где только в спальнях- кабинах сохраняется индивидуальное существование личности, проектов, разделяющих жизнь на две неравные части: меньшая индивидуальная (ей отдан только сон) и большая общественная (ей отведено все прочее). [2]

      Для рассматриваемого периода «было характерно обращение архитекторов и инженеров к проблемам крупносборного и мобильного жилища, что было связано с начавшимся процессом внедрения стандартизации и индустриальных методов в строительство, с теориями «подвижной» семьи и дестационарности жилой ячейки, с поисками вариантов планировки квартиры, жилого дома и города в целом, со стремлением использования в жилищном строительстве новейших научно-технических достижений». [1]

      Глава 3. Современное значение «дома».

          3.1. Что такое современный  дом? 

      Архитектура городского жилища оказывает огромное влияние как на формирование человека, так и на его мировоззрение, культуру, здоровье. Современная отечественная практика проектирования и строительства жилища настоятельно требует решения многих проблем формирования облика и планировочной структуры современного городского жилища. Трансформация общественного мировоззрения поставила на первый план проблемы качества жизни, комфортности бытия, организации предметного мира и пространственной среды человека.

      Нынешнее  положение в жилищном строительстве можно оценить как переход от многоэтажного индустриального государственного квартирного жилища к жилью с индивидуальным проектированием различных форм и видов домостроения на основе малоэтажного жилища.

      Специалисты утверждают, что человек как биологический  вид за последние 40 000 лет не претерпел никаких перемен. Мышление, желания, чувства у нас точно такие же, как например, у древних египтян. Мы не стали ничуть не лучше и ничуть не хуже. И дом человеку всегда нужен был одинаковый.

      О какой бы эпохе речь не шла, от дома всегда требовалось примерно одно и то же: безопасность, удобство и красота. Эти универсальные требования приобрели некие особенности, характерные для нынешнего времени. И именно соответствие этим особенностям и делает дом современным.

      Современный дом — это безопасный, комфортный дом, построенный с применением качественных материалов.

      Времена, когда идеальным домом могло  считаться здание, пусть даже очень  красивое и современное, но лишенное надлежащей инфраструктуры и плохо  сочетающееся с окружающим его ландшафтом, остались в прошлом.

      Сегодня идеалом жилища по праву можно  назвать не отдельно стоящий дом, а квартал, построенный по индивидуальному  проекту и объединенный единым концептуальным замыслом. По сути, речь идет не просто о жилье, а о предложении определенного  образа жизни. Достичь его можно только в том случае, если население комплекса достаточно социально однородно, а сам он представляет собой замкнутую и самодостаточную систему, обладающую собственными службами сервиса, инфраструктурой, детскими площадками и рекреационными зонами. Иными словами, практически все необходимое обитатель такого комплекса может получить, не выходя за его пределы. При этом квартал должен иметь удобный доступ к основным транспортным артериям города. [4]

      Очень важна область восприятия «современного дома». Если оглянуться вокруг на окружающую действительность или обратиться к примеру европейских мегаполисов, вполне возможно, что современным, с точки зрения архитектурного искусства, будут признаны здания и постройки, исполненные в различных пост-модернистких, минималистичных или «биологичных» формах. Такой взгляд вполне уместен, когда мы смотрим на общественные здания — музеи, театры, выставочные залы и галереи, офисные здания, реже — жилые дома. Такие постройки включаются во все каталоги современной архитектуры, по ним учат студентов, защищают дипломы и прочая, прочая, прочая — миллионы страниц.

      Однако, если мы оценим количество и качество таких строений в частной архитектуре, то их окажется не так уж много. 70-90% такого жилья (от Австралии до Северной Америки, включая и Европу и Россию) — это очень традиционные снаружи постройки, стилистические корни которых уходят в историческую традицию, особенную для каждой страны.

      Таким образом, восприятие человеком мира современной архитектуры и самого понятия «современный» дом в наше время, по сути, раздвоилось. Мы хорошо понимаем и четко определяем что такое «современная» архитектура, поскольку все же листаем красивые журналы. Но когда речь заходит о собственном доме, о том, в котором будут жить родные люди, — здесь восприятие дает осечку. Возвращаются классические формы, возникают ассоциативные ряды, исторические аналоги, на основе которых и происходит дальнейшее общение с архитектором.

      Лучшая  метафора того, каким дом быть не должен — это знаменитый «Ледяной дом» в Петербурге, построенный по приказу Анны Иоанновны для шутейной свадьбы князя Голицына и шутихи-калмычки. Императрица, конечно, развлекалась (могла себе это позволить) или, как сейчас говорят, прикалывалась, однако создала символ антидома — великолепную метафору того, каким дом не должен быть. Холодный, ненадежный, некомфортный… И таким он вошел в историю. [4]

      Дом должен будить чувство спокойствия, надежности и защищенности, уюта и  комфорта. Он должен к себе притягивать, он должен нравиться.

      Но  если есть ощущение уюта, надежности и спокойствия, такой дом всегда обладает непреходящей ценностью. «Спокойный среди бурь» — так говорили римляне. И это в полной мере относится к современному дому, независимо от его стиля и применяемых технологий. [4] 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      3.2. Перспективные тенденции  архитектуры жилища

      ХХI в., должен быть связан с внедрением принципиально новой идеологии построения жилища, базирующейся на экологических принципах. Кардинально должна измениться градостроительная концепция организации поселений. Современные города как среда для обитания стремительно теряют привлекательность. В обществе происходит решительный поворот к малоэтажному индивидуальному жилому дому усадебного типа. Принципиальной особенностью формирования жилых зданий и участков должно стать внедрение комплексного экологического подхода. Это проявится в использовании ресурсосберегающих технологий домостроения и инженерного оборудования, возобновляемых источников энергии, в возрастании роли ландшафтного проектирования и создании естественного воспроизводства зелёных насаждений. Ростками перспективных тенденций сегодня является небывало широкое распространение дачных и садовых товариществ горожан, а значит, наличие большого количества людей, для которых труд на земельном садовом участке стал обычным и любимым занятием. [6]

      Человек и природа неразрывно связаны  между собой. Природа является той  естественной средой, в которой возник и сформировался род человеческий. Она - источник средств к существованию, важный фактор жизненной среды, физического и психического развития, здоровья и долголетия. Следовательно, принцип "жилище в саду" должен явиться основополагающим сегодня. Тогда по воскресеньям жители не станут стремиться за город: природное окружение — деревья, трава, водная гладь рек и озер - подойдет ближе к жилищу.