Философия жизни Ф. Ницше

     Второй  тип связан с творческим отношением к миру, с проявлением всех возможных  человеческих свойств, что требует  оптимального развития индивидуальности, основанной на волевом начале, на личностных качествах, непосредственно влияющих на динамику культуры. В основе этого  типа культуры лежит трагическое  отношение к миру, эмоционально-чувственное "схватывание действительности". Второй тип культуры Ницше называет "дионисийским".

     Если  первый тип культуры, воплотившийся  в спекулятивной философии, христианстве с его аскетической моралью, губит  индивидуальность и искажает мир, то дионисийская культура строится на мистическом "схватывании" целостности и  гармонии Вселенной и предполагает культурное бытие сверхличности.

     Культура, раз рожденная человеком, бесконечное  число раз рождает самого человека При этом человек может относиться к культуре двояко, он может искать в культуре знакомые ценности, парадигмы, идеалы, воспроизводя вокруг себя уже  освоенную культурно-социальную ситуациию  при помощи "культурных костылей" - стереотипов Эвристическая деятельность человека сводится к минимуму, заменяясь  механически-поисковой. Это "лабиринтный  человек". С другой стороны, человек  может не искать "нить Ариадны" (т. е привычных ориентации) в лабиринте  культуры, а сам создавать культурные ценности, становясь сверхличностью, отвергнувшей власть духовных и социальных авторитетов. Ф. Ницше убежден, что  культура зиждется на отдельных личностях, подчиняющих себе массу, ибо люди существуют в его глазах лишь для  повиновения и нуждаются в  могучих, властных натурах.

     Культура - область и результат деятельности элитарного человека, наделенного волей  к жизни и свободного предустановленной  морали. Сверхчеловек - абсолютно свободная  личность, сознательно берущая на себя ответственность за свои поступки и прокладывающая путь в истории  и культуре. Он создает, а не потребляет, творит, а не разрушает Его деятельность не нуждается в "нити Ариадны", так как всякие стереотипы и клише  чужды ему. Он сам творит эти клише  для иных - для ведомых "лабиринтных" людей.

Жизнь – центральное понятие философии Ф.Ницше

     Центральное понятие всей философии Ницше  — жизнь. Это понятие в «философии жизни» столь же расплывчато и  неопределенно, как понятие «опыт» в махизме. Жизнь понимается то как  биологическое явление, то как общественная жизнь, то как субъективное переживание. «Философия жизни» постоянно смешивает  различные значения этого понятия, обеспечивая себе возможность не только переходить с точки зрения откровенного субъективного идеализма  на позиции мнимой объективности, но и претендовать на преодоление «односторонности»  материализма и идеализма. У Ницше  «жизнь» и ее носитель — организм выдвигается как некая нейтральная  — нематериальная и неидеальная  — «третья реальность».

     Основа  жизни, по Ницше, — это воля; жизнь  есть проявление, объективизация воли, но не абстрактной мировой воли, как у Шопенгауэра, а конкретной, определенной воли — воли к власти. «Жизнь, — говорит он, — это  воля к власти», которая понимается, прежде всего, как инстинктивное иррациональное начало, которому подчинены мысли, чувства и поступки человека. Человек изображается Ницше как по природе своей иррациональное существо, которое живет инстинктами, бессознательными побуждениями. «Воле к власти» Ницше придает значение, выходящее за пределы жизни, рассматривает ее как космическое начало, основу и движущую силу мирового процесса.

     В противовес научному, материалистическому  взгляду на мир Ницше выдвигает  мистическую, иррационалистическую фантазию. Весь мир Ницше изображает как  бушующее море энергии, как «становление», содержание которого составляет борьба «центров силы», или «пунктуации  воли», постоянно увеличивающих  или теряющих свою власть. Мир —  вечное становление без начала и  без конца. Оно не приводит ни к  чему ставшему, не подчиняется никаким  законам, происходит без направления  и цели. Это бессмысленный хаос, игра сил, возникающих из окружающего  небытия и погружающихся в  него, «процесс, не ведущий никуда».

     Ницше утверждает, что становящийся мир  непознаваем. Наш аппарат познания, выработанный в ходе эволюции, предназначен не для познания, а для овладения  вещами в целях биологического выживания  и укрепления воли к власти.

     Необходимость ориентироваться в «сутолоке  чувственных впечатлений» и предвидеть их течение заставляет нас искать постоянство в окружающем мире, облекая  его в устойчивые формы. «Жизнь построена  на предпосылке веры в нечто устойчивее и регулярно возвращающееся...». Но именно потому, что мир есть абсолютное становление и изменение, любая  интерпретация его, предполагающая определенность и устойчивость, оказывается, согласно Ницше, по существу ложной. Доводя до логического конца агностицизм  позитивистов и субъективного идеализма  вообще, Ницше утверждает, что все  научные понятия, которыми мы пользуемся для объяснения мира, — это созданные  нами фикции. Нет ни «субстанции», ни «вещи», ни «материи», ни «сознания»; все  это выдумки, фикции, не имеющие объективного значения. Весь доступный нам мир  построен из подобных фикций. Поэтому  тщетно искать «истинный мир», или  «вещь в себе», нет никаких  объективных фактов, есть только интерпретации.

     Не  скрывая своей враждебности науке, Ницше утверждает, что то, что  в науке называется истиной, есть просто биологически полезный вид заблуждения, т. е. на самом деле вовсе не истина, а ложь. Поэтому и «мир, поскольку он имеет для нас какое-либо значение, ложен», он представляет собой «постоянно изменяющуюся ложь, которая никогда не приближается к истине...». При этом Ницше не только заявляет, что мир ложен, а наука и логика — лишь система «принципиальных фальсификаций», но и утверждает, что ложь необходима и составляет условие жизни. Он «аргументирует» это тем, что жизнь человека на земле, как и существование самой земли, лишена смысла; поэтому, чтобы выдержать «жизнь в бессмысленном мире», нужны иллюзии и самообманы. Для слабых они служат утешением и позволяют переносить тяготы жизни, для сильных они средство утверждения своей воли к власти.

Мифы  философии Ф. Ницше

     Как было сказано, Ницше проповедует  абсолютный скепсис в теории познания. Свой нигилизм Ницше возводит в принцип. ««Я уже ни во что не верю» —  таков правильный образ мысли  творческого человека...». И, тем не менее, в противоречие с этой своей основной философской установкой Ницше пытается создать учение о мировом процессе. Он, правда, признает, что это учение не более как одна из «бесчисленных интерпретаций», преимущество которой состоит лишь в том, что она дает возможность лучше переносить «бессмысленность совершающегося».

     Все это означает, что распад буржуазной философской мысли дошел у  Ницше до откровенного признания  мифотворчества задачей философии. Учение, которое, согласно исходным гносеологическим предпосылкам, должно быть признано ложным и, несмотря на это, выдвигается, есть не что иное, как миф.

     В философии Ницше, как признает он сам, мифом оказывается прежде всего  учение о воле к власти как основе мирового процесса. Таким же мифом  является и идея, которой Ницше  придает исключительное значение, идея «вечного возвращения». Бессмысленный  хаос становления, по Ницше, порождает  большое, но все же конечное число  комбинаций, которые через огромные промежутки времени повторяются  вновь. Все происходящее ныне происходило уже раньше много раз и будет повторяться впредь. В социально-этическом плане миф о «вечном возвращении» — это последнее прибежище, в котором Ницше пытается спастись от преследующего его пессимизма, от сознания бессмысленности жизни и всеобщей неустойчивости. Это единственный устойчивый момент, который он мог найти в деградирующем мире, ибо если все повторяется, то «в конце концов все должно быть так, как оно есть и как всегда было». Наконец, «вечное возвращение» — это суррогат отвергнутого Ницше божественного провидения, без которого он, несмотря на свое антирелигиозное фрондерство, так и не смог обойтись и которое он должен был заменить не менее мистической, хотя и не чисто религиозной идеей.

     Предчувствуя  неизбежную гибель капитализма, Ницше  мог «запечатлеть печать вечности»  на существующем обществе, лишь прибегнув  к этому мифу о постоянном возвращении  вспять. «Против парализующего ощущения всеобщего разрушения... я выдвинул идею вечного возвращения», — писал  Ницше. Учение Ницше содержит и практические рецепты предотвращения катастрофы, ожидающей буржуазное общество. Ницше  хорошо чувствует грозящую опасность, он предвидит, что «грядущему столетию предстоит испытать... основательные  колики», по сравнению с которыми «Парижская коммуна окажется только легким несварением желудка». Но как  идеолог эксплуататорского класса, он не способен увидеть объективные  закономерности общественных явлений  и пытается объяснить их с идеалистических  позиций. Вся беда современного общества, согласно Ницше, состоит в том, что  массы людей восприняли учение христианской религии о равенстве перед  богом и теперь они требуют  равенства на земле.

Образ «сверхчеловека»  в философии Ф.Ницше

     Идее  социального равенства Ницше  противопоставляет миф о природном, фатальном неравенстве людей.

     Ницше утверждает, что существует раса господ, призванных повелевать, и раса рабов, которые должны повиноваться; общество всегда состояло и будет состоять из господствующей аристократической верхушки и бесправной массы рабов.

     Ницше требует «переоценки всех ценностей», он призывает господствующие классы отказаться от либеральных убеждений, демократических традиций, моральных  норм, религиозных верований —  от всех политических и духовных ценностей, которые либо исходят из признания  прав трудящихся, либо могут служить  оправданием их борьбы за свои права. Он требует восстановления рабства  и иерархического устройства общества, воспитания новой касты господ, укрепления их воли к власти.

     Условие их господства — отказ от христианской морали, «морали рабов», и признание  «морали господ», не знающей жалости  и сострадания, считающей, что сильному все позволено. Огромную роль в осуществлении  этого идеала Ницше отводит культу войны, составляющей, по его мнению, призвание каждого представителя  высшей расы и одно из условий ее господства. Он возлагает великие  надежды на усиление милитаризма  и с восторгом предсказывает, что уже «следующее столетие принесет с собой борьбу за господство над  землей» что «будут такие войны, каких еще никогда не было на земле».

     Ницше воплотил свой идеал касты господ в образе «сверхчеловека» в книге  «Так говорил Заратустра». Здесь  «сверхчеловек» выступает в ореоле опоэтизированного мифа. Ницше старается  наделить его высшими доблестями и совершенствами. Но в последующих  его произведениях поэтическая  маска этого идеала спадает и  «сверхчеловек» предстает в своем  действительном обличий. Он оказывается  «белокурой бестией», новым варваром, существом, отдавшимся инстинктам дикого зверя. Именно эта «белокурая бестия», согласно Ницше, и должна спасти капитализм.

     Сверхчеловек  сознательно изолируется от толпы. Сфера его бытия - эстетизированный воздух элитарной культуры, существующей для немногих, обращенной в будущее, создающей поле для всестороннего  развития личности Идею сверхчеловека  и сам этот термин Ницше заимствует у Гердера и Гете, применяя ее для описания высшей породы людей, "людей-господ". Сверхчеловек у Ницше выступает в двояком плане, как идеал социокультурного развития человечества и как уже исторически воплощенный феномен, олицетворенный выдающимися личностями (Наполеон, Август, Цезарь, Александр Македонский и т. п.). Особенность сверхлюдей - в исповедовании принципа "любви к превратностям судьбы". Они принимают жизнь такой, какая она есть, со всей болью и скорбью, которые отражаются в человеческой истории и культуре. Сверхчеловек любит жизнь, защищает ее, опровергая безволие "массы". Вместе со своим специфическим отношением к жизни как к высшей ценности сверхчеловек привносит в культуру героический пафос, свободу духовной самореализации, стихию полифонических чувств и эмоций, апофеоз деятельного самоутверждения. Культура как истолкование жизни базируется на истолковании аффектов, на мире влечений и потребностей, которые, уже истолкованные, приобретают власть нормы.'' В элитарной культуре господствуют нормы волевых изъявлений сверхличности, которая при помощи воли гармонизирует хаос мира аффектов. В массовой культуре царит "коллективная воля массы слабых", обосновывается право на приспособление и сострадание Поэтому массовая культура не возвышает человека, не задает ему уровень духовного развития, а низводит его на ступень серой посредственности без лица. В массовой культуре все узнаваемо, все привычно, она тешит иллюзией, сказкой, мифом, она обласкивает ничтожество ограниченных людей. Но когда тонкий слой культуры спадает, ограниченная скотина предстает взору. Аристократическая (элитарная) культура, противостоящая культуре рабов, характеризуется изысканностью, исключительностью, обособленностью. Ницше доказывал, что в истории нет права равных, человек неравен другим изначально. Поэтому и культура не должна уравнивать, она должна подчеркивать естественное неравенство, культивировать дистанцию зависимости для одних и свободную силу для других. Культура - способ сохранения определенной формы жизни Вот почему она - лишь тоненькая яблочная кожура над раскаленным хаосом. Ценности культуры всегда относительны, они - результат адаптации человека к вызовам социоприродного существования. Ценности культуры могут быть истинными, ложными, просто предрассудками, на их не может не быть, так как родовые признаки человеческого существа диктуют утилитарно-постоянный характер некоторых из этих ценностей (так называемые "вечные истины", некоторые морально-этические нормы, философские категории и т. п). В этом смысле культура двигается как бы в круге вечного возвращения, вынужденная воспроизводить раз удачно найденные формы жизни и адаптация к ним. Только авангард культуры в лице новой популяции сверхлюдей может прорвать этот круг, создавая принципиально новые формы жизни.