3 ФИЛОСОФСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ ФРАНЦУЗСКИХ ПРОСВЕТИТЕЛЕЙ

     Центральное место в философии Французского Просвещения занимает проблема человека. Ее решение было различным у просветителей-деистов (Вольтера, Руссо) и французских материалистов (Дидро, Ламетри, Гельвеция, Гольбаха). Ж-Ж. Руссо, к примеру, допускал бессмертие души человека и загробное воздаяние. Вольтер отрицал бессмертие души и какое-либо существование человека после смерти.

     При всех различиях основным социально-философским  понятием французских просветителей стало понятие «природа человека». Человек рассматривался ими как всецело физическое, природное, материальное существо. Потому главным моментом философской антропологии французских просветителей явилось отрицание дуалистической природы человека и утверждение положения о его материальном единстве.

     Человек, — писал Гольбах, — есть чисто  физическое существо... Все наши идеи, желания, действия, есть необходимый результат сущности и качеств, вложенных в нас природой. Рассмотрение природы психических процессов и умственных способностей человека стало "основным в работах Клода Гельвеция (1715—1771)  «О человеке,  его умственных способностях и его воспитании»    и    Жюльена    Ламетри    (1709—1751)    «Человек-машина».

     Отвергая  теологическое учение о душе, французские  материалисты считали, что ощущение, мышление, «все способности души» всецело зависят от «телесной субстанции», разрушение которой ведет к прекращению всей психической деятельности человека.

     Душа, по мнению Ламетри, — это лишенный содержания термин, которым здравый ум обозначает ту часть нашего организма, «которая мыслит»². Он подчеркивает зависимость всех способностей души от особой организации мозга и всего тела. Отвергая религиозный дуализм в понимании человека, Ламетри рассматривает человека как особым образом организованную сложную машину, наделенную способностями мыслить, чувствовать, ощущать. Он не отрицает и роли воспитания в организации человека-машины. Организация, писал он, есть «главное преимущество человека». Вторым преимуществом является образование и воспитание человека, ,ибо только воспитание извлекает нас из низкого состояния и возносит в конце концов выше животных.

     В отличие от Ламетри Дидро разделяет теорию врожденного нравственного начала английского просветителя А. Шефтсбери. Важнейшим проявлением морального чувства Дидро считал стремление к взаимной любви и поддержке, к добродетели. Но природная склонность к добру не исключает, по мнению Дидро, морального воспитания, которое лишь укрепляет естественную добродетель и формирует нравственные качества человека. Человек, согласно Дидро, причастен и добру и злу одновременно. Он наделен страстями, однако может действовать и разумом, управляя при этом своими действиями.

     Сказать, что человек состоит из силы и  слабости, из разумения и ослепления, из ничтожества и величия, это значит — не осудить его, а определить его сущность, — писал Дидро. В работе «Элементы физиологии» Дидро рассмотрел обширный естественно-научный материал, который послужил ему основанием для вывода о естественном происхождении жизни, эволюции животного мира, формировании психики человека. На примере Ламетри и Дидро можно видеть, что изучение естественных наук в целом оказало существенное влияние на стиль философского мышления французских просветителей.

     С позиций умеренного деизма рассуждал  о слабости и ничтожности человека Вольтер. В «Трактате о метафизике» и «Философских письмах» он отстаивает «материальность души и сознания» человека, а понятие человеческой судьбы трактует на основе естественно-научного детерминизма. Ограничивая свободу Бога, он отстраняет его от предопределения человеческой судьбы. Человек подчинен законам природы и в этом состоит его судьба и несвобода. Вольтер считает человека общественным существом, «социальным животным», которое испытывает потребность в обществе. Социальные свойства, по мнению Вольтера, есть основной признак человека.

     Мораль  же в ее общих основаниях является результатом социального инстинкта человечества. Она космополитична и носит универсальный характер².

     Своеобразное  понимание сущности человека на основе материалистического сенсуализма выдвинул К.Гельвеции. Он считал, что у человека все сводится к ощущениям. Поэтому движущими силами его деятельности и поведения являются физические удовольствия и страдания. Они составляют «одно жизненное начало,

 одушевляющее человека». Человек стремится получить удовольствия и избежать страданий. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Рисунок 3.1 – Взгляды французских материалистов  на природу человека

     Гельвеции составляет генеалогию страстей, которыми одержимы люди в своих поступках. Но так же, как и Ламетри, он не отрицает «всемогущества воспитания». «Воспитание делает нас тем, чем мы являемся», — писал он.

     Взгляды французских материалистов на природу  человека и его сущность можно представить более системно и наглядно в виде следующей схемы.

4 СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОВСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ

     Философская антропология французских просветителей была тесно связана с их социально-философскими воззрениями. Выступая против теологического объяснения общественных процессов, они утверждали доминирующую силу просвещенного человеческого разума в истории. Из этого принципа французские просветители выводили главный идеал «просвещенного правления».

     Если  бы монархи, — писал Ламетри, —  всегда были достаточно просвещенными людьми, все народы наслаждались бы спокойной и сладостной жизнью и повсюду царила бы полная гармония между теми, кто управляет, и теми, кем управляют.

     Осуждая жестокий «деспотизм» на троне», Ламетри  предлагает пересмотреть принципы социальной жизни людей на просветительских началах: «на весах мудрости и общества». В этом пересмотре главную роль он отводил философии, которая, по его словам, оказывает значительное влияние на общественное благо, являясь «светом разума, законов и гуманности».

     Только  разум, «просвещенный светом философии», утверждал Ламетри, способен дать твердую опору для построения справедливого общества, для «распознавания справедливого от несправедливого, морально хорошего от дурного».

     Необходимыми  «формами общественной связи» Ламетри  считал мораль и религию. Вместе с тем он допускал возможность существования безрелигиозного общества, состоящего из атеистов, ибо «добродетель может иметь у атеиста самые глубокие корни, которые часто у набожного человека держатся... на одной нитке». Мерилом добродетели Ламетри провозглашает общественный интерес: «все, что полезно обществу». Все добродетели, считал он, состоят в возможности «заслужить благодарность общества», так как, принося счастье обществу, «создаешь и свое. собственное счастье».

     Вместе  с тем в работе «Анти-Сенека, или  Рассуждение о счастье» Ламетри утверждал, что люди от природы вероломны, коварны, злы и потому дурных людей всегда больше, чем добродетель ных, живущих своим собственным благом ради общества. В связи с I этим характерной чертой цивилизации он  называет постоянный конфликт между прирожденной «злобностью» людей и добродетелями, которые культивируют общество.

     Не  все французские просветители разделяли  точку зрения Ла-метри. Совершенно неприемлема она оказалась для Ж.-Ж. Руссо (1712—1778), который, напротив, считал, что «человек — по природе доброе и хорошее существо и что единственно его собственные учреждения делают его злым и дурным». В своей диссертации «Рассуждение о науках и искусствах» Руссо показал противоречивый характер развития цивилизаций. Он противопоставляет своей эпохе — эпохе сословных привилегий и лицемерия, — простоту, невинность и добродетель первобытных людей.

     Призывая  просвещать людей не отвлеченными науками, а добродетельными поступками, Руссо предлагает соединить политическую власть и просвещение. Только такое соединение власти со знанием и мудростью способно, по его словам, «побудить правителей совершать хорошие поступки на благо человеческому роду».

     В самом значительном своем труде  «Об общественном договоре, или Принципы политического права» (1762) Руссо, как и все французские просветители, утверждает концепцию гражданской свободы: «Человек рожден свободным, — а между тем везде он в оковах». Считая равенство естественным состоянием человеческого общества, Руссо главную причину неравенства видит в возникновении частной собственности: первый, кто напал на мысль, огородив участок земли, сказал «Это мое» — и нашел людей, достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества. Он предостерегает от упрощенного понимания равенства людей. По его словам, равенство предполагает «строгую умеренность во всем, устранение всяких излишеств», отсутствие злоупотреблений, ограничение размеров имущества знатных и богатых. В целях смягчения неравенства Руссо предлагал ввести прогрессивный налог, ограничить переход имущества и капитала по наследству, освободить от налогов тех землевладельцев, которые имеют лишь самые необходимые средства труда.

     Руссо отстаивал в целом утопическую  идею социального эгалитаризма — устранение неравенства путем уравнительного распределения между всеми относительно равной частной собственности.

     Реализация  свободы и равенства, возможна, по его мнению, лишь при республиканском образе правления, так как только в республике подлинным творцом законов является сам народ.

     Развивая  идею о естественном происхождении государства на основе договоренности между людьми, Руссо показывает, как в процессе своего дальнейшего развития государство становится орудием насаждения бесправия и гражданского неравенства, перерождается в деспотию и тиранию.

     Таким образом, в положениях Руссо отразились философские искания французских просветителей причин «рабства и нищеты одних и богатства, господства других людей».

     Теория  общественного договора, выдвинутая Руссо, подверглась значительному изменению у П.Гольбаха, в работах которого по существу завершает свое формирование антропо-социальная философия французских просветителей.

     Свою  социально-философскую концепцию  П. Гольбах тесно увязывает с этической. Он отвергает идеализирование Руссо первобытного состояния общества как «счастливого прошлого» и считает, что подобное «естественное состояние» является надуманным и противоречащим человеческой природе, так как человек всегда существовал в обществе».

     Сущность  общества Гольбах видел прежде всего  в удовлетворении жизненных потребностей и интересов людей, в их стремлении к счастью. Необходимость удовлетворить свои потребности, писал Гольбах, заставляет людей объединиться, заключить договор с обществом. Сами же условия общественного договора учитывают интересы как гражданина, так и общества в целом. Долг общества состоит в том, чтобы обеспечить своим гражданам счастливую жизнь, но при этом сами граждане должны служить общественным интересам, отдавать обществу все свои способности.

     Быть  добродетельным, — писал Гольбах, — значит любить общество и способствовать счастью тех, с кем нас связала судьба, чтобы возбудить в них желание способствовать нашему собственному благополучию.

     Гольбах считал, что гражданин не может  любить общество, если оно не создает условий для его счастья, если общество лишает человека всех благ. Источник пороков и бедствий общества Гольбах толкует с просветительских позиций. Это непонимание людьми своих действительных интересов, невежество, заблуждения, незнание путей, которые могли бы привести к благополучию. Причины же неподчиненности людей он усматривает в «порочности самого общества».

     Просветительские  позиции в понимании источников развития общества отстаивал Жан Антуан Кондорсе (1743—1794). Он считал законным неравенство как следствие права собственности и развивал идеи полной свободы торговли. Естественные права индивидов Кондорсе усматривал в трех аспектах: (1) право личной собственности на необходимые вещи для удовлетворения естественных потребностей; (2) право частной собственности на вещи, созданные трудом человека (движимая собственность); (3) право на землю, приведенную человеком в пригодное для земледелия состояние. В своей работе «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума» Кондорсе выдвинул идею поступательного развития общества. Исторический прогресс он связывает прежде всего с безграничными возможностями развития человеческого разума, хотя не отрицает влияния и других факторов (хозяйственных, политических и др.) в развитии общества.