Филососфия Платона и Аристотеля

Однако, следует отметить, что в теории Платона есть определенные недостатки, которые усматривал и сам Платон. Дело в том, что если последовательно исходить из теории об идеях, то их должно быть столько же, сколько множеств существенно сходных предметов, явлений, процессов, состояний, качеств, отношений и т.д. Но эта необходимая последовательность нарушается. Так, Платон отказывается допустить, что существуют идеи волоса, глины, грязи и иные идеи вещей подобного рода, и утверждает, что их существование ограничивается тем, как мы их видим (см. Парменид. 130с, т. 2 с. 408). Поэтому в конце жизни Платон утверждал, что идеей обладают только ценные, с точки зрения этики, понятия. Это привело к тому, что и оба мира Платон стал противопоставлять с точки зрения ценности. Гносеологическое понятие идея становится аксиологическим - идеал.  

Идеальный мир  Платона противостоит обыденному миру не только как абстрактное - конкретному, сущность - явлению, оригинал - копии, но и как благое - злому. Поэтому идеей всех идей, высшей идеей выступает идея блага как такового. Она есть источник истины, соразмеренности, гармонии и красоты: "чем благо будет в умопостигаемой области по отношению к уму и умопостигаемому, тем в области зримого будет солнце по отношению к зрению и зрительно постигаемым вещам" (Государство 508с, т. 3, с. 315). В умственном мире идея блага является причиной акта познания в котором ум становится познающим, а объекты ума, т. е. идеи - познаваемыми: "познаваемые вещи могут познаваться лишь благодаря благу; оно же дает им бытие, существование, хотя само благо не есть существующее, оно за пределами существования, превышая его достоинством и силой" (Государство 509b, т. 3, с. 317) "Если же благо есть в умственном мире причина познающего и познаваемого, т. е. разума и идей, то оно есть причина и истины, т. е. соединения их в созерцании". Будучи причиной, идея блага есть вместе и первообраз, по природе своей высший, чем его следствия и подобия, т. е. высший ума, идей и созерцания, которые ему уподобляются". Идея блага сообщает философии Платона характер целесообразности (телеологичности) (Филеб, 53е-54d, т. 3, с. 61-62), т.к. идея блага есть причина всякого совершенства, всякого бытия, причина от которой все происходит, всякий в мире порядок. А если это так, то идею блага можно отождествить с божественным разумом, с Богом.  

Для теории познания идея блага имеет следующее значение: познание истины есть вместе с тем  и познание блага - высшей нравственной категории.  

Необходимо также  сказать о том, что мир идей Платона имеет определенный характер внутренних отношений. И хотя Платон не сложил четко разработанную систему  этих отношений, некоторые моменты  их все же можно указать.  

Идеи могут  быть более или менее общими, находится  в отношении рода и вида. В таком  случае одна идея подчиняется другой. Две или более идеи могут входить  в одну и ту же родовую идею. В  таком случае они соподчинены  между собой. Например, идея кошки  и идея собаки входят в идею четвероногого, подчинены этой более общей идее и соподчинены между собой.  

Есть также  идеи, которые не могут сочетаться между собой - это противоположные  идеи: чет и нечет, огонь и снег, жизнь и смерть (Федон 105сd, т. 2, с. 66).  

Но все-таки каким же образом Платон объяснял приобретение разумом истинного знания? Объяснение которое дает Платон образное и сводится к тезису, "что знание есть припоминание" (Федон 91с, т. 2, с. 59) Душа человека перед вступлением в земную жизнь находилась в to,poj noh,toj и созерцала идеи своей сверхчувственной частью, напечатлевая их в себе в виде копий. Когда же душа соединилась с телом, то забыла эти знания.  

Во время жизни  в этом мире человек сталкивается с предметами, и органы внешних  чувств снимают с них копии. В "Теэтете" Платон также образно описывает и этот механизм, предоставляя в душе каждого человека "материю" подобную воску, на которой отпечатлеваются внешние предметы (Теэтет 191с, т. 2, с. 292) А так как и наши понятия и предметы окружающего мира есть копии идей, то копии предметов "напоминают душе о копиях идей как по сходству с ними, так и по различию", т. е. натыкаясь на предметы душа вспоминает ряд копий идей забытых ею.  

Таким образом, учение Платона об идеях - есть гениальная гносеологическо-онтологическая теория, она объясняет и сущность философского знания, и путь к его достижению, и сам предмет знания. "Идеи Платона имеют значение и логическое и метафизическое вместе, ибо представляют в себе то, что есть существенного в познании и бытии вещей".  

С именем Платона  связано имя другого великого философа - ученика Платона Аристотеля (385-322), "который никогда не довольствовался  ролью компилятора, но все что  он излагал - вплоть до мельчайших деталей - было им продумано и приведено в связь с целым". Громадное значение в философии Аристотеля занимало теоретическое мышление и в этом отношении он оставался платоником до конца дней. Главным, собственно говоря, произведением Аристотеля является его, состоящий из 14-ти глав, сборник под названием "Метафизика". Но сам Аристотель называл это свое произведение "Теология". Слова метафизика вообще не было во времена этого философа. Это неологизм возникший в I в. до Р. Х. в результате работы по систематизации рукописей Аристотеля , которую проводил Андроник Родосский. Готовя к изданию сочинения Аристотеля , он поместил трактаты относящиеся к проблемам бытия и познания после книг относящихся к физике, и не зная как их назвать, обозначил словами "то, что после физики" (ta. meta. th.n fusin).  

Философия Аристотеля

Философия Аристотеля вытекает из философии Платона, т. к. он "придерживался того же взгляда  на природу знания, которое имеет  свое начало в разуме, в понятиях, а не в ощущении", они оба философы умозрительные, исходящие из основных начал Сократа.  

И будучи учеником Платона, Аристотель не мог не сформировать своего отношения к учению Платона  об идеях. Аристотель высоко ценил своего учителя, никогда не отзывался о  нем пренебрежительно, но вместе с  тем, это его уважение к авторитету своего наставника не превращалось у  него в слепое поддакивание: "хотя Платон и истина мне дороги, однако священный долг велит отдать предпочтение истине (Никомахова Этика I, 4, т. 4, с. 59). И выполняя свой священный долг, видя уязвимые места платоновской теории идей, Аристотель подвергает это учение Платона проницательной и нелицеприятной критике.  

В 13-ой книге  своей Метафизики он дает достаточно пространную критику учения Платона  об идеях, которая, по мнению некоторых  исследователей, не всегда достаточно основательна и убедительна (см.: Лосев  А. Ф. Миф. Число. Сущность. с.548-354).  

Так например, Аристотель пишет: "ни один из способов, каким доказывают, что эйдосы существуют, не убедителен... по доказательствам от знаний эйдосы должны были бы иметься для всего, о чем имеется знание; на основании довода относительно "единого во многом" они должны были бы получиться и для отрицаний, а на основании довода, что "мыслить что-то можно и по его исчезновении" - для преходящего" (Метафизика XIII 1079а, т. 1, с. 328).  

А. Ф. Лосев считает, что "для Платона тут тоже нет  ничего страшного. Это страшно для  Аристотеля. Потому, что он, овеществляя идеи, думает, что раз дана идея отрицания, то она сама себя отрицает, или раз дана идея исчезнувшего, то это значит, что исчезла сама идея. Но такой натурализм совершенно не свойственен платонизму, и последний может без всяких противоречий с самим собой говорить о сущей идее несущего, о исчезнувшей идее исчезнувшего".  

Но для нас  непосредственный интерес представляет не выяснение состоятельности или  несостоятельности аргументов критики  Аристотеля, а, то какими именно положениями своей критики он воспользовался для формирования своего учения о познании.  

Аристотель заметил, что раз идеи у Платона представляют собой онтологическую реальность, и  как истинно сущее, как оригиналы  вещей, они неподвижны, то теория Платона  не дает возможности объяснить постоянное движение и изменение предметно-чувственного мира. По его мнению, Платон напрасно указал, что идеи имеют обособленное от вещей состояние, самостоятельное бытие.  

"Это абсолютно  бесполезное отделение идей от  вещей, т.к. они, будучи отвлеченными  сущностями, не могут являться причиной движения вещей или какого-либо их изменения" (Метафизика XIII, 5 1079b, 14-15, т. 1, с. 380) они "ничего не дают для познания бытия вещей, т.к. находятся вне причастных им вещей (Метафизика XIII, 5 1078b, 17-18, т. 1 с. 380). А раз так, то по существу Платон только удваивает мир уже существующих вещей, не раскрывая знания о них "как будто большее число сущностей легче познать, чем меньшее": "как если бы кто, желая произвести подсчет, при меньшем количестве вещей полагал, что это будет ему не по силам, а увеличив их количество, уверовал, что сосчитает (Метафизика XXIII, 5 1079b , 33-34, т. 1, с.328).  

Исходя из этих ключевых моментов, Аристотель осуществляет поправку учения Платона тем, что  помещает идею в саму вещь: "следует  считать невозможным, чтобы отдельно друг от друга существовали сущность и то, сущность чего она есть: как  могут поэтому идеи, если они сущности вещей существовать отдельно от них?" сосчитает (Метафизика XIII, 5 1079b, 35-180 а1, т. 1, с. 330).  

Иначе говоря, если идея - сущность вещи тогда она находится  в самой вещи, если она вне вещи, тогда она не есть ее сущность. " Аристотель мыслит себе идею вещи не как-нибудь отдельно от вещи и не где-нибудь в  другом месте, чем-то, которое занимает данная вещь. Идея вещи есть сущность вещи и потому функционирует в самой же вещи". Это есть основное и принципиальное отличие учений об идеях у Платона и Аристотеля. Скорее всего, желая подчеркнуть это отличие, Аристотель заменяет термин idea на синонимичный ему morfh. - форма.  

Являясь сущностью  предмета, форма в плане бытия "осуществляется в некоем субстрате (Vupokei/menon) материи (u;lh), причем является движущим принципом, ведущим развитие к своему полнейшему осуществлению: она является и данностью и заданностью для своего вида, а вместе с тем законом ее развития, целепричиной, делающей вещь воплощением своей идеи".  

Несмотря на то, что формы существуют только в вещах, им принадлежит самостоятельное  бытие, в том смысле, что они  являются первоосновами вещей: "форма  существует раньше предметов, она неразрушима, главная причина и предметов, сочетает элементы в одно целое, вносит гармонию и направляет предмет к цели и ведет к совершенству".  

Поскольку же форма  выступает "причиной изменения и движения", которому все подлежит в мире, то это позволяет Аристотелю гениально объяснить соотношение между формой и предметом.  

Как уже отмечалось, Аристотель считал, что знание может  иметь дело с понятием заключающим  в себе существенные определения  предмета, т. е. Аристотель как и Платон видит истинное знание в познании неизменной сущности и последних оснований вещей, поэтому "в плане познания форма - это понятие о предмете или же определения существующего в себе предмета, которые могут быть сформулированы в понятие о предмете".  

Знание человека формируется или осуществляется посредством работы ума, путем обнаружения  общих признаков предметов и  извлечения и компонования их в понятия, т. е. разум, прежде всего, пытается определить то единое, что свойственно многим схожим предметам. Для этого сначала отсекаются все случайные индивидуальные признаки, которые могут быть, а могут и не быть. При этом акцентируется внимание на признаки видовые и родовые, т. е. отличительные черты не каждой отдельной вещи, а неопределенного множества вещей, сходных между собой по этим признакам. Совокупность этих признаков и "составляет ту общую определенность, которая осуществляется в вещах, будучи движущей причиной, формой и конечной целью перемен в них происходящих. Определенность эта и есть сущность, содержащая в себе всеобщее и необходимо существующее", а значит составляющая истинное знание о бытии.  

Таким образом, можно сделать следующий вывод: идея для Аристотеля, не есть оригинал для понятия как для Платона. Понятие у Аристотеля это продукт  творческого действия человеческого  ума. Учение Аристотеля об идеях - более  простое, чем у Платона, т.к. нет  деления на два мира, но при этом не менее трудное для понимания, т.к. вызывает определенные недоумения. С одной стороны, никто из людей  не занимается тем, что извлекает  общие признаки и формирует понятия. Мы скорее опознаем понятия уже присущими  себе, т.к. когда овладеваем языком в  детстве, содержащим уже понятия, то делаем это без самосознания происходящих процессов познания. А с другой стороны, для извлечения общих признаков  необходимо сравнение предметов, а  этот процесс осуществляется благодаря  работе органов внешних чувств.  

Аристотель открыл новую эпоху в понимании души как предмета психологического знания. Его источником стали для него не физические тела и бестелесные  идеи, но организм, где телесное и  духовное образуют нераздельную целостность. Душа, по Аристотелю,- это не самостоятельная сущность, а форма, способ организации живого тела. Тем самым было покончено и с наивным анимистическим дуализмом, и с изощренным дуализмом Платона.