Обоснование опытного знания. Классификация наук

     Согласно  Бэкону, все вещи и явления в  мире взаимосвязаны и подчинены принципу строжайшей необходимости. В мифе о Пане всеобщая зависимость, необходимая связь и обусловленность вещей представлены в виде Парок, богинь судьбы, определявших участь каждого человека, которые были сестрами Пана, столь же древними, как и он. Бэкон формулирует здесь одно из фундаментальных положений материализма: «В порядке природы нет ни одной даже самой малой вещи, которая не имела бы своей причины; в нем нет ничего столь великого, что не зависело бы от чего-то другого».

     Если  в мире все вещи причинно связаны  и взаимообусловлены, то именно эта всеобщая связь открывает возможность точного предвидения. Эту мысль Бэкон видит выраженной в рассказе о пророческих способностях Протея, приписываемых ему мифом и «находящихся в согласии с природой материи».

     Признание закона нерушимой связи причин и следствий неизбежно подводит Бэкона к вопросу об истоках этой связи, о существовании (или несуществовании) начального звена в цепи причин или о первой причине. В этом вопросе материализм Бэкона вступает в резкое противоречие с догмами религии, и Бэкон снова пытается преодолеть его с помощью теории двойственной истины.

     Бэкон убежден в том, что материи  объективно присущи те качества, которые  мы воспринимаем с помощью чувств. В то же время, разрабатывая свои взгляды  в атмосфере механического естествознания, воспринимая его дух и руководящие идеи, обобщая многие его приемы, Бэкон не мог не выразить присущее этому естествознанию стремление к анализу и механическому истолкованию явлений природы.

     Своеобразие подхода Бэкона к проблеме строения материи состоит в наличии у него двух, первоначально как бы параллельных, а затеи сближающихся линий анализа.

     Одна  из них отправляется от конкретных физических тел, рассматривает их внешние пространственные отношения и ведет к разложению материи до мельчайших частиц или атомов.

     Другая  исходит также из конкретных тел, но усматривает в них не пространственные определения, а чувственно воспринимаемые свойства, отыскивает их причины и приводит к лежащим в их основе формам. 

     И в том и в другом случае анализ углубляется от внешнего, непосредственно данного явления к его внутренней сущности, отличной от чувственного восприятия. 

     3.2. Учение об атомах

     Бэкон считает, что наиболее глубокое учение о строении материи дано Демокритом. Атомистическая структура материи  не вызывает у  Бэкона сомнения и представляется ему самоочевидной. «С неизбежной необходимостью, - говорит он, - человеческая мысль (если она желает быть последовательной) приходит к атому». Вместе с Демокритом Бэкон считает первой особенностью атома неразрушимость и вечность, совпадающие с вечностью и неразрушимостью материи. Вторая характерная черта состоит в принципиальном отличии свойств атома от свойств всех сложных тел.

     Но  в отличие от Демокрита, который  приписывал атому величину, форму  и производный признак – тяжесть, в учении Бэкона атом не сводится к пространственным определениям, а «является реальным существом, обладающим материей, формой, измерением, местом, силой сопротивления, стремлением, движением…»

     И, наконец, существенной чертой атомистических представлений Бэкона, отличающей их от атомистики Демокрита, было отрицание пустоты как между телами, так и внутри тел (то есть между атомами). относительные же плотность и разреженность тел он объясняет концентрацией материи, «посредством которой она развертывается и свертывается без пустоты».

     Казалось  бы, что атомистика дает вполне ясную  материалистическую картину строения вещей. Однако Бэкон не удовлетворился ею и в ряде своих работ, в том  числе в «Новом Органоне», объявил  ее недостаточной и дополнил свой анализ структуры материи учением о формах.

     Задача  «Нового Органона», как и всего  «Великого восстановления», по замыслу  Бэкона, двоякая: критическая и позитивная. «Новый Органон» должен был стать и действительно стал одним из самых всесторонних и глубоких в истории философии обличений выродившейся схоластики и всего порожденного ею строя мышления с его ученическим раболепием перед авторитетами, скудностью интересов, консерватизмом суждений, отсутствием научной пытливости и пренебрежением к практическим результатам.

     Вторую, позитивную, задачу Бэкон видел в  том, чтобы заменить бесплодную и негодную схоластическую лжеученость истинным и действенным знанием мира.

     Три великих открытия, говорит Бэкон, изменили облик и состояние всего  физического мира: книгопечатание, порох и магнитная игла. Интеллектуальный же мир человека все еще пребывает в состоянии застоя.

     Уже первые афоризмы «Нового Органона»  дают как бы направление и установку  всей работе. «Человек, слуга и истолкователь  природы, столько совершает и  понимает, сколько постиг в порядке природы делом или размышлением, и свыше этого он не знает и не может», - так начинается «Новый Органон».

     Человек нуждается в природе и слушается  ее указаний. В этом смысле он ее слуга. Но, поняв и правильно истолковав порядок природы, он становится ее господином. «Знание и могущество человека совпадают». Эта мысль Бэкона, выраженная затем в еще более сжатой форме: «знание – сила», стала основным девизом научного развития всего нового времени. 

     3.3. Учение о формах

     Главное содержание первой книги «нового Органона» составляет критика заблуждений ума, ложных теорий и порочных методов доказательства. Вторая книга целиком посвящена обоснованию и описанию назначения и приемов истинной индукции.

     Для достижения общей цели знания, которая  состоит в увеличении человеческого могущества, необходимы объединенные усилия теории и практики, каждая из которых решает свои специфические задачи.

     Задача  практики состоит в том, чтобы  изменять природные вещи, отсутствующие в природе, иначе говоря, в том, чтобы придавать телам новые свойства или, по терминологии Бэкона, новые «природы». «дело и цель человеческого могущества в том, порождать и сообщать данному телу новую природу или новые природы». Для того, чтобы это сделать, полагает Бэкон, необходимо знать сущность нужного нам свойства и способ или закон его образования, то есть то, что Бэкон по совокупности и называет формой. «Дело и цель человеческого знания в том, чтобы открывать форму данной природы… или производящую природу или источник происхождения».

     Наука, руководимая правильным методом, следовательно, должна идти от явления к сущности, от чувственно воспринимаемых свойств  вещей к их внутренней основе и  закону. 
 

     3.4. Приемы и правила  индукции

     Разрабатывая  правила истинного наведения, Бэкон  столкнулся с одной из самых серьезных и трудных гносеологических проблем: как возможен переход от знания отдельных фактов, открываемых опытом, к всеобщим принципам и законам науки.

     Индукция, о которой говорила традиционная логика, преподававшаяся в школах, как хорошо понимал Бэкон, была непригодна для этой цели. Эта логика различала две формы индукции: полную и неполную индукцию через простое перечисление. Возможности первой формы индукции весьма ограничены: она дает надежный вывод лишь в том случае, если могут быть указаны абсолютно все случаи, на которые распространяется вывод. При исследовании же явлений природы никогда нельзя привести все бесчисленные частные факты, настоящие и будущие, полная индукция здесь невозможна, а неполная, опирающаяся лишь на некоторые факты не может быть достоверной.

     Истинная  же индукция, по убеждению Бэкона, должна давать не вероятное, а достоверное и надежное знание. Опираясь на такую индукцию, мы должны «не предполагать красиво и правдоподобно, но знать твердо и очевидно».

     По  мысли Бэкона, индуктивный вывод может быть истинным, если индукция не ограничивается указанием на то, что данный признак обнаруживается в вещах, но вскрывает их внутреннюю необходимую связь с самой вещью, показывает, что этот признак образует природу, ее сущность или закон. Предполагаемые Бэконом приемы и правила индукции и должны выявить эту необходимую связь, открыть форму, то есть сущность и закон образования того или иного свойства.

     Этот  свой метод он излагает на конкретном примере исследования формы теплоты. Прежде всего он считает необходимым составить «таблицу сущности или присутствия». В ней указываются, по возможности, все известные примеры или явления, в которых присутствует данная «природа» (свойство). Поскольку речь идет о теплоте, такими примерами будут: солнечные лучи, огненные метеоры, молния, горячие источники, кипящие или нагретые жидкости и т.д.

     Во-вторых, следует составить «Таблицу отсутствия», в которую заносятся предметы, родственные указанным в предыдущей таблице, но лишенные данной «природы». Это лучи луны, звезд и комет, подобные солнечным, но холодные; это сверкания, которые дают свет, но в отличие от молний не жгут и не сопровождаются громом, и т.п.

     В-третьих, нужно представить «Таблицу степеней»  или сравнений, содержащую примеры, в которых исследуемая «природа» присутствует в большей или меньшей степени. Примерами здесь будут: увеличение тепла в результате движений, в частности при раздувании огня с помощью мехов, и пр.

     На  основе сопротивления этих таблиц следует  открыть тот искомый признак, который необходимо связан с исследуемым свойством, вызывает его, составляет его форму. Достигается все это прежде всего методом исключения и отбрасывания несущественных свойств.

     Новое в понимании Бэконом индукции состоит, между прочим, в том, что  он придает огромное значение отрицательным инстанциям, то есть таким примерам, которые не подтверждают то или иное предположение или утверждение.

     Исключение  ненужных «природ» (свойств) завершается  положительным выводом, который Бэкон называет «первым сбором плодов». В случае с формой тепла он состоит в том, что тепло есть движение расширения, происходящее в мельчайших частицах тел и одновременно затрудненное, сдерживаемое и отражаемое.

     Заключение

     Влияние Бэкона на последующее развитие научно-философской мысли было исключительно велико.

     Бэкон возродил материализм и придал ему  новую форму. Правда, материализм Бэкона страдал серьезными недостатками, главными из которых является теологические непоследовательности и пережитки схоластических представлений. Учение о двух источниках знания – небесном и земном; включение «естественной теологии» в качестве равноправной отрасли знания в классификацию наук; признание божественного происхождения рациональной души; принятие конечных причин в качестве одного из предметов метафизики – все это были «родимые пятна» устаревшей идеологии, показывающие из чего исходил Бэкон и от чего он постоянно стремился уйти как можно дальше. Многие его уступки теологии по существу, носили формальный характер и могли быть легко отделены от основного ядра его философии без какого-либо нарушения ее внутренней структуры.

     Бэкон сделал достаточно много для прогресса  знания, отделив, в принципе, научно-философское изучение природы и человеческого общества от теологии и догматического попечительства церкви. Он близко подходил к деизму (учению, признающему бога в качестве безличной первопричины мира, но отрицающему его последующее вмешательство в происходящие в мире события, полностью подчиненные законам природы).

     Философия Бэкона знаменовала собой радикальный разрыв со схоластическими догмами и способом мышления, которые он подверг более всесторонней и глубокой критике, чем любой из его предшественников.

     Хотя  Бэкон иногда довольно скромно писал, что «мы не предлагаем никакой  всеобщей и цельной теории», он был прав лишь в том отношении, что учение его во многих частях осталось незавершенным. Но основные принципы новой материалистической философии были изложены им ясно и отчетливо. Идея вечности, то есть несотворимости и неуничтожимости материи; признание нерушимости причинной связи и объективного характера законов природы; учение об атомистическом строении тел; убеждение в принципиальной познаваемости мира; постановка проблемы взаимосвязи опыта и рассуждения, то есть чувственного и рационального познания, - все это не случайные мысли, а части стройного материалистического мировоззрения.

     Бэкон не только возродил и отстоял принципы материализма, он наметил ряд важнейших проблем, давших сильнейший толчок развитию материалистической мысли. Величайшей заслугой Бэкона было то, что он провозгласил связь материалистической философии с опытом, с экспериментом, показал, что вне опыта философия неизбежно вырождается в произвольные фантазии. На практике это означало установление единства философского материализма и естественных наук, главную свою силу черпавших в опыте.