Различие культур Востока и Запада

Стереотип косности и неспособности  к прогрессивному развитию часто  довлеет над теми странами Востока, которые принесли в культурную «копилку»  человечества множество достижений и открытий. Только произошло это  много веков назад, на пике развития того или иного государства. Примером такого положения вещей Данилевский считает, в частности, Китай. Он подчеркивает, что в его время эту страну упорно противопоставляют прогрессивной Европе. В то же время, по утверждению философа, производительность китайского труда, уровень развития многих областей промышленности (производства красок, фарфора, шелковой материи, лаковых изделий и т.д.), сельского хозяйства, в частности китайского земледелия во много раз превосходит западноевропейский. Кроме этого, Данилевский считает абсурдным и необоснованным называть Китай страной, символизирующей неспособность Востока к прогрессу, хотя бы потому, что именно в этой стране, в лоне ее древней культуры возникла великая литература, своеобразная философия, этика. В то время, как представители Древней Греции – колыбели цивилизации Запада – суеверно страшились комет, в Китае высокообразованные астрономы изучали движение небесных тел как истинные ученые. Данилевский спрашивает у тех, кто считает Восток – полюсом застоя исторического пути человечества, а Запад – единственным источником прогресса: «Не были ли эти успехи, добытые на крайнем востоке Азиатского материка, таким же результатом постепенно накоплявшегося умственного и физического, самостоятельного и своеобразного труда поколений, как и на крайнем его западе – на Европейском полуострове? И что же это такое, как не прогресс? Правда, что этот прогресс давно прекратился… <…> Но разве это не общая черта всего человечества и разве только один только Восток представляет подобные явления?»[3]

Никто не сможет сказать о том, что  Древний Рим или Греция были цивилизациями, противными прогрессу. Но ведь они, как  и бурно развивающийся некогда  Китай, канули в Лету. И они были рождены в рамках Запада. Таким  образом Данилевский еще раз  подчеркивает необоснованность противопоставления Востока и Запада. Он утверждает, что стремление «просветить» Восток, полностью его «европеизировать»  является неоправданным и противоположным  прогрессу. Народы, сделавшие свое дело в истории, сменяются другими. Это  происходит и на Западе, и на Востоке. Преемственность замещения одних племен другими придает истории более прогрессивный вид на Западе, чем на Востоке. Только это, по мнению Данилевского, а не какое-либо особенное свойство духа, присущее только западным народам, двигает Запад вперед быстрее, чем Восток. У Запада нет монополии на историческое движение. Прогресс не составляет исключительной привилегии Запада, а застой – Востока. И движение, и застой – характерные признаки того возраста, в котором находится народ, где бы он ни жил.

Данилевский выдвигает тезис, который  позднее был развит в западноевропейской философии многими мыслителями (Тойнби, Шопенгауэром). Содержание его состоит  в том, что наука неправильно  понимает самые общие начала исторического  процесса, находится в туманном представлении  о прогрессе как таковом. Именно на этой почве и возникает мысль, отвергающая возможность существования  какой-либо самостоятельной цивилизации  вне германо-романских, или европейских, форм культуры, принимаемых за общечеловеческие. Эта мысль, по мнению Данилевского, не верна и может быть опровергнута объективным рассмотрением хода истории человеческих обществ.

Критикуя в этом контексте разделение всеобщей истории на древнюю, среднюю  и новую, Данилевский говорит  о том, что падение Римской  империи, момент которого считается  в науке началом нового периода  в истории человечества, практически  никак не отразилось на развитии Востока, исключая ту его часть, которая входила  в Римскую империю. Китаю или  Индии не было никакого дела до падения  Западной Римской империи. Гораздо  важнее для них было падение Парфянского  и возникновение Сасанидского царств. Религиозный переворот в Аравии, связанный с возникновением ислама, изменившего затем весь характер истории мировой, прошел без влияния  краха Рима. Таким образом, то, что  западные историки и философы считают  событием общемирового масштаба, никак  не отразилось на мире Востока. В тоже время мировая история всех стран  – Востока и Запада – строится ими по одной схеме. И схема  эта неверна. Данилевский предлагает ее изменить: он утверждает, что каждый народ, оставляющий свой след в истории, имеет свою древнюю, свою среднюю и новую истории (возможно, их и более). Эти истории не совпадают не только по времени. Независимы они и от того, где разворачиваются – на Западе или на Востоке.

Прогресс человеческой культуры, утверждает Данилевский, «состоит не в том, чтобы  все шли в одном направлении (в таком случаи он скоро бы прекратился), а том, чтобы поле, составляющее поприще  исторической деятельности человечества, исходить в разных направлениях, ибо  доселе он именно таким образом и  проявлялся. Поэтому не одна цивилизация  не может гордиться тем, чтоб она  представляла высшую точку развития, в сравнении с ее предшественницами…»[4]. Противопоставление Востока и Запада именно потому и несостоятельно, что  существовавшие и существующие типы культур движутся в своем развитии по одному пути: рождения, расцвета, дряхления  и умирания. Эти культуры Данилевский  называет культурно-историческими  типами. Выявление их основных черт является несомненным достижением  Данилевского. Именно теория культурно-исторических типов его прославила, именно на ней он построил свои историософские размышления о судьбах Востока  и Запада, России и Европы.

[1] Данилевский Н.Я. Россия  и Европа. СПб., 1995. С. 59. 
[2] Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб., 1995. С. 59-60. 
[3] Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб., 1995. С. 61. 
[4] Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб., 1995. С. 92.

3.2 Концепция Бердяева

Проблему «Восток-Запад» Бердяев  считал наиважнейшей в мировой истории, отправной точкой для тех, кто  хочет понять мировую борьбу, рассматривая ее сквозь призму философии истории. «Проблема Востока и Запада, - писал Бердяев, - в сущности, всегда была основной темой всемирной истории, ее осью».[10] Мировую войну в этом контексте он понимал как один из актов всемирно-исторической драмы Востока и Запада. Именно мировая война, по мнению философа, привела Восток и Запад к невиданному доселе соприкосновению. То, чего не смог сделать «мир», смог сделать «раздор» - он вывел западного человека за границы европейской культуры, цивилизации и истории. Но это не говорит о том, что до сих пор Запад был равнодушен к Востоку, не стремился его познать.

Рассуждения Бердяева на тему взаимодействия Востока и Запада можно разделить  на два вида: первые носят социологический  и психологический характер (известно, что Бердяев многими исследователями  философии относится к направлению  экзистенциализма, и именно потому, что его философия глубоко  психологична); вторые можно назвать  «политическими», «геополитическими», так как касаются они империализма и его роли в проблеме «Восток-Запад». Характерной чертой высказываний Бердяева о том, что влекло европейца, человека Запада на протяжении всей мировой  истории на Восток, носят скорее психологический, иногда и мистический  оттенок.

Н. Бердяев, пытаясь найти истоки начавшегося движения Востока и  Запада друг другу, указывает на то, что равновесие западной культуры всегда было условным. Европа была замкнутыми миром на протяжении веков, но за ее пределами была «мировая ширь, уходящая далеко на Восток». Государственную  и культурную жизнь Европы всегда «беспокоили» мировые пространства, неизведанность, таинственность Востока  и его культуры. Даже империалистические стремления западных держав к экономическому господству Бердяев во многом объясняет  стремлением преодолеть замкнутость  европейской цивилизации. Здесь  империализм – понятие не столько  политическое и экономическое, сколько  социокультурное. «Неведомая ширь земного  шара притягивает к себе. Взоры  обращаются к Азии и Африке, к  древним колыбелям культуры. Обратное движение с Запада на Восток, по-видимому, является внутренне неизбежной диалектикой европейской культуры», - пишет Бердяев.

Как и подавляющее большинство  русских философов «золотого  века» русской философии, Бердяев  в своих сочинениях, так или иначе приходит к решению наиважнейшего вопроса об особой роли России в мировом историческом процессе. Говоря о неизбежном стремлении западной культуры к возвращению в лоно Востока, в котором находятся ее исторические корни, Бердяев приходит к выводу, что наступают «сумерки Европы», то есть закат западной цивилизации и период формирования нового мирового общечеловеческого культурного центра. Именно в этом причина, по которой Восток и Запад идут навстречу друг другу: замкнутость и самодовольство западной культуры Европы приводит ее к иссяканию, предельному насыщению. Она неизбежно стремится выйти на неизведанные просторы Востока, расшириться и насытиться его далями, таинственными и непонятными для нее. Империализм западных держав с его колониальной политикой в этом контексте – только внешний признак этого неотвратимого движения истории.

Бердяев подчеркивает, анализируя причины  первой мировой войны, что проблема «Восток-Запад» сыграла в этом процессе немаловажную роль. Пожар войны начался  с Балкан. Оттуда, по его мнению, всегда шла угроза западному миру. Балканы  – путь с Запада на восток. Константинополь  – те ворота, через которые культура Западной Европы может пойти на Восток, в Азию и Африку. Образование Османской  империи было шествием Востока на Запад. Разрушение Турции будет обратным движением Запада на Восток. Бердяев  считает, что народы Запада всегда боялись  этого движения, чувствуя себя неготовыми для него.

Признавая то, что проблема взаимодействия Востока и Запада существовала всегда, и не была рождена, как империализм  или национализм, в конце XIX века, Бердяев говорит о том, что  средневековая Европа в своей  политике по отношению к Востоку  резко отличалась от Европы начала XX столетия. Запад в средние века был смелее в своем стремлении на Восток. Европа не боялась Востока  так, как сейчас. Она откликалась  на идею крестовых походов. В дальнейшем замкнутость западного мира усиливается  и возникает уникальное по своей  сути явление – Турецкая империя  – которая самим фактом своего существования олицетворяет духовную незрелость западных народов, их страх  перед движением навстречу Востоку, которое, тем не менее, неизбежно, так как предписано диалектикой исторического развития.

Мировая война, считал Бердяев, не просто сделает возможным огромный скачок Запада навстречу Востоку. Ее результатом  будет расширение европейской культуры не только на восток, но и на запад  – в Америку. Усиление Америки  после войны неизбежно. Западная цивилизация, борясь, даже против своей  воли, против воли ее народов, со своей  замкнутостью, «провинциальностью», сделает  это усиление крайнего Запада возможным  и неизбежным. Будет преодолен  страх не только перед Востоком, Россией, но и перед расширением  границ Запада.

Русская философия, полярность которой  известна, часто в форме учений своих представителей давала полностью  противоположные оценки западной (европейской) культуры, цивилизации. Одной из основных черт философских рассуждений Бердяева было отторжение им полярности, созданной  славянофилами и западниками  русской философии. Именно за это  часто Бердяева осуждали в непостоянстве  его убеждений. Но отрицание полярности, отказ от крайних мнений и оценок, привел Бердяева к своеобразному  компромиссу в оценке западной цивилизации. Он считал, что европейская культура несовершенна, Европа – не есть идеал  культуры вообще. Он пишет: «Только  темная, еще азиатская душа, не ощутившая  в своей крови и в своем  духе прививок старой европейской культуры, может обоготворять дух европейской  культуры как совершенный, единый и  единственный. И она же не чувствует  культур Востока».[11]

Главный недостаток западноевропейской культуры Бердяев видит в ее провинциальности, замкнутости, а, касаясь философии, в материализме. Мировая катастрофа войны должна перевернуть мир  и избавить Запад от провинциализма, и, в тоже время, обогатить его  религиозным углублением Востока. Это должно привести к отходу западного  общества от социологического ощущения к ощущению космическому. Реальное же выражение этот процесс найдет в политике, в политических последствиях. Наступит новый период в истории человечества, в котором Восток и Запад обогатят друг друга посредством своих национальных культур.

Бердяев не идеализирует Восток, так  же как и Запад. Логика его размышлений  о природе самобытности России приводит нас к мысли, что Бердяев осуществляет своеобразное деление Востока на Темный и Светлый. Темный Восток –  это то негативное, что он видит  в России. Его проявления внешние, они удерживают социальное развитие на «элементарных стадиях». Определение  «Темный Восток» мы находим у  самого Бердяева,[12] черты же Светлого Востока философ формулирует, не упоминая самого термина. Философ пишет: «Не следует смешивать дикого, темного, азиатского Востока с древней  культурой азиатского Востока, представляющего  самобытный тип, привлекающий внимание самых культурных европейцев. На Востоке  – колыбель всех великих религий  и культур. И на вершинах европейской  культуры подлинно культурный европейский  человек не может чувствовать  презрения к своим древним  истокам. Это презрение свойственно  лишь варвару, человеку некультурному. Старинная культурная европейская  душа не может идолопоклонствовать  перед европейской культурой  и не может презирать культуру Востока».[13] Противоположность Темного  Востока – глубина восточной  культуры, ее основное достижение (столь  важное для Запада, замкнутого и  требующего обновления) – древние  религиозные истоки. Объединение  достижений Запада и Востока сделает  их равноценными по-новому, приведет к  созданию нового миропорядка, откроет  миру новые горизонты.

[10] Бердяев Н. Судьба России. (Опыты по психологии войны  и 
национальности). М., 1990. С. 115. 
[11]Бердяев Н. Судьба России. (Опыты по психологии войны и национальности). 
М., 1990. С. 56. 
[12][13] Бердяев Н. Судьба России. (Опыты по психологии войны и 
национальности). М., 1990. С. 118

Заключение

Рассмотрев особенности данных двух противоборствующих культур можно сделать вывод, несмотря на то, что они имеют множество различий в таких проблемах как: проблема познания, проблема закона, проблема самосознания личности, нельзя однозначно решить какая из этих культур более подходит Российскому государству. Объединяя достижения данных культур мы создаем порядок в мире. Концепции различных философов не дают достаточного объяснения в решении данной проблемы. Одни русские ученые-философы считают, что России присущи сразу обе культуры, другие полагают, что существует разница между соотношением данных культур и культуры России. Развитие идей по данной проблеме будет продолжать расти в будущем т.к. в принципе для ее решения необходимы еще долгие годы, чтобы определить наиболее значимые особенности нынешнего Российского государства.