Религия и мораль

    Пуанкаре  выступает против того, чтобы считать  науку "бессильной над сердцами, индифферентной в морали". Движимый пафосом моральности, он с энтузиазмом пишет об этосе ученых, моральном характере науки (аргументы 3-10). Но за границами этого этоса, в области сугубо рафинированной научной аргументации (аргументы 1, 2) Пуанкаре суров: мораль вне науки, а наука вне моральных предложений.

    Пуанкаре  отлично сознает, что явления  морального порядка подвластны науке не меньше, чем природные явления (аргумент 9), тем не менее, в аргументе 1 он отрицает саму возможность научной морали. Имеется в виду, что нельзя оправдать рассуждениями моральные предпочтения, например любовь к родине. Пуанкаре не замечает, что он рассматривает с противоречивых позиций явления природы, с одной стороны, и явления морали и нравственности, с другой стороны. Физика, например, не может обосновать, почему именно частицы обладают определенными массами и зарядами, точно так же, как мораль не может обосновать личные предпочтения людей (то и другое задано в своем изначальном виде). И все же он не отказывает физике в научности. Пуанкаре был бы непротиворечив, если бы считал как математику и физику, так и мораль либо ненаучными, либо научными. Кажется, что такое заключение опровергается характером предсказаний в физике и морали (этике): в физике можно, а в этике нельзя предсказать "что будет". Но против этого мнения возражает, и вполне правомерно, сам Пуанкаре: "Как только мы положим в основу наших силлогизмов одно из великих чувств, приводящих к нравственности, то его же, а следовательно, и мораль должны мы будем найти в конце всей цепи наших рассуждений, если только они велись согласно правилам логики ..."

    Что касается аргумента 1, то это уже  известный читателю аргумент дескриптивистов, недостаток которого состоит в забвении прагматического метода. Следуя идеалам дескриптивизма, Пуанкаре убежден, что науке противопоказано повелительное наклонение. Это явное преувеличение, характерное, кстати, для многочисленных сторонников знаменитого различения Д.Юмом бытия и долженствования. Юм обратил внимание на то, что люди совершают непозволительный переход от суждений о бытии к суждениям, о долженствовании. Он считал такой переход несостоятельным, соответственно предполагалось, что следует проводить четкое различение между суждениями науки и морали.

    Аргументация  Юма справедлива там, где речь идет о законах природы как таковых. Ее недостаточность выявляется сразу же, как только мы обратимся к человеческому фактору в науке. Допустим, меня интересует вопрос об измерении каких-либо физических параметров, "Что я должен сделать, дабы измерить А?" — "Воспользоваться прибором, предназначенным для измерения А". Второе предложение имеет не изъявительный, а повелительный смысл: "Чтобы измерить А, следует (необходимо, должно) воспользоваться прибором, не любым, а именно тем, который предназначен для измерения параметра А".

    В прагматических науках повелительное  наклонение используется постоянно, например в форме: "Чтобы осуществить А, следует сделать Р.". Убеждение дескриптивистов в том, что применительно к предложениям науки торжествует исключительно изъявительное наклонение, не согласуется с данными самой науки и основано на абсолютизации гипотетико-дедуктивного метода.

    Теперь  перейдем к аргументам А.Эйнштейна. Эйнштейн в довольно резкой форме дает характеристику соотношения этики и науки. В его рассуждения мы вводим нумерацию аргументов.

1. Практическая  философия означала бы философию  поведения.

2. Я не считаю, что наука может учить людей морали. Я не верю, что философию морали вообще можно построить на научной основе. Например, Вы не могли бы научить людей, что 
   бы те завтра пошли бы на смерть, отстаивая научную истину. Наука не имеет такой власти над человеческим духом ...
3. Всякая же попытка свести этику к научным формулам неизбежно обречена на неудачу. В этом я полностью убежден ...
4. Содержание научной теории само по себе не создает моральной основы поведения личности".

    Как видим, Эйнштейн противопоставляет  мораль (этику) науке. Так он рассуждал в 1932 г., через 18 лет его суждения уже не столь резки. (Пронумеруем вновь аргументы Эйнштейна, используя на этот раз круглые скобки.)

(1). Если  мы условимся считать некоторые  этические утверждения фундаментальными, то остальные утверждения можно будет вывести из них, если исходные предпосылки сформулированы с достаточной точностью. Подобные этические предпосылки играют в этике такую же роль, какую в математике играют аксиомы.

(2). Мы  знаем, что между этическими  аксиомами и научными аксиомами не существует особого различия. Истина — это то, что выдерживает проверку опытом".

    В аргументах (1) и (2) наука и этика  не противопоставляются, а, наоборот, сближаются. Сравнивая аргумент 3 с аргументами (1) и (2), мы видим, что их трудно согласовать друг с другом. Если между этическими и научными аксиомами нет особой разницы, то тем самым тезис 3 о несводимости этики к научным формулам теряет свою убедительность.

    В 1951г. Эйнштейн в письме к М.Соловину разъясняет свою позицию (номера аргументов теперь дополним штрихами).

1'. То, что  мы называем наукой, преследует  одну-единственную цель: установление того, что существует на самом деле.

2'. Определение  того, что должно быть, представляет  собой задачу, в известной степени независимую от первой; если действовать последовательно, то вторая цель вообще недостижима.

3'. Наука  может лишь устанавливать логическую  взаимосвязь между моральными сентенциями и давать средства для достижения моральных целей, однако само указание цели находится вне науки. По крайней мере, таково мое мнение".

    Ранний  Эйнштейн резко противопоставляет  науку и мораль (этику) (аргументы 1-4). Поздний Эйнштейн отчасти склонен не выводить этику за пределы науки (аргументы (1) и (2)). Но сомнения не покидают его. В аргументе 1' задача науки сужается до требования устанавливать то, что существует на самом деле. Но как понимать это: "что существует на самом деле"? Существуют люди с их намерениями, предпочтениями, программами. Разве наука не изучает, что может быть и какими средствами достижимо потребное будущее? Но потребное будущее не вместить в узкие рамки формулы "что существует на самом деле". В аргументе 2' Эйнштейн вполне справедливо отмечает независимость задач по определению того, что есть, и того, что должно быть.

    Эйнштейн здесь близок к различению гипотетико-дедуктивных и прагматических наук. Решающего шага к такому различению он все-таки не делает, возможно, из-за двух отмечаемых им оснований: нельзя указать, что должно быть (аргумент 2') и дать в науке обоснование целей (аргумент 3'). Несколько старомодно Эйнштейн обращается к этике с абсолютным требованием: что должно быть. Но этику как науку отнюдь необязательно редуцировать именно к этому требованию.   Этика   ведет   поиск   ответов   на   вопросы   следующего порядка: что может быть? что я должен делать, чтобы достигнуть возможного? каково отличие одного возможного от другого возможного? Поиск ответов на поставленные вопросы ведется в соответствии с прагматическим методом.

    От  этики часто хотят слишком  многого, а не получив затребованного, разочарованно утверждают: этика ненаучна. Указание целей, полагает Эйнштейн, находится вне науки (аргумент 3'). Цели (и ценности) не даны человеку от рождения, они вырабатываются в процессе морально-нравственного творчества. В этом своем качестве цели (и ценности) вполне сродни понятиям науки. Если у Эйнштейна нет оснований выводить понятия за пределы науки, то в той же степени у него нет оснований отказывать в научном статусе целям (и ценностям). 

    Итак, аргументы как этиков, так и ученых, представителей общепризнанных научных дисциплин, показывают, что разноголосица в понимании научного статуса этики определяется в первую очередь абсолютизацией научного метода гипотетико-дедуктивных наук и отсутствием содержательного обсуждения метода и статуса прагматических наук. Этика — прагматическая наука. Четкое осознание статуса этики — ключ к пониманию этического измерения науки в целом. 

    Выводы 

    Современная этика менее всего претендует на то  чтобы "научить" морали  вложить в сознание человека набор ценностей и правил поведения  пригодный на все случаи жизни. Она как наука развивается по мере совершенствования человеческого общества. Этические знания призваны научить человека сознательному и разумному отношению к нравственным проблемам. "Парадоксальность ситуации состоит здесь в том  что нам нужна старая  как мир  гуманистическая и в то же время новая современная нравственность  отличная от традиционной - общинной  религиозной  корпоративной. Она должна быть основана не на страхе и слепой покорности вековым заветам а на подлинной интеллигентности всех слоев населения".

    Религия же руководствуется постоянными  догмами и нравственными установками  мало изменившимися в процессе развития общества  и толкает к отказу от разумных суждений в пользу слепой веры. Там  где кончается мышление  начинается вера  нередко доходящая до фанатизма. Мораль не навязывается декретами и проповедями. Какая из этических систем  религиозная или светская  окажется наиболее эффективной  зависит от особенностей человека  от воспитания в семье  от образования.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Список  использованных источников: 

1. Канке В.А. Основные философские направления  и концепции науки.-М.:Логос,2000
2. Лазар М.Г. Этика науки.-М.:Мысль,1999
3. Фейнерг Л. Наука, искусство, религия//Вопросы философии, 1997 №2