Сущность, структура и динамика политической культуры

     Поскольку социально-политическая инициатива и  действующий в политике человек  оказываются в такой ситуации оторванными друг от друга, привести в движение большую массу людей  в этом случае возможно только при очень высоком уровне дисциплины, упорядоченности, организованности в функционировании политического механизма. Необходимым компонентом такого типа упорядочения социальных связей служит жесткая, все нарастающая централизация управления, локализация процесса принятия политических решений во все более сужающемся круге доверенных, посвященных лиц.

     Инициатива  как политическое качество уходит из общества, заменяется дисциплиной, исполнительностью, работой по реализации очередных  указаний и выполнением предначертаний. Поскольку существует и углубляется потребность в источнике указаний и предначертаний, происходит наращивание чисто авторитарных методов политического руководства, растет и потребность в зримом воплощении силы и авторитета политической власти — в политическом культе. Поэтому он с неизбежностью снова и снова воспроизводится вокруг личности высшего политического руководителя, практически независимо от способностей, качеств реальной личности, занимающей этот пост.

     Политический  культ — зримое воплощение наличия в обществе подданнической политической культуры, при своем длительном существовании оказывает разрушающее действие на собственно культурные основания политического процесса и его регламентации: инициативу, ответственность, уверенность, накопление и использование политического и исторического опыта, целеустремленность. Происходит постепенное истощение, деградация инициативы на личностном, микросоциальном уровне, укоренение трудноизживаемой болезни вечного ожидания благ сверху.

     В активистской политической культуре основным источником политического действия становится человек, а важнейшим критерием оценки политической организации служит ее способность инициировать активное политическое действие.

     Активистская  политическая культура более сложна по своему содержанию, структуре, формам выражения, чем предшествующий ей тип. Для замены простого исполнительства квалифицированной и конструктивной самодеятельностью в политике требуется иной уровень знаний и представлений о политическом процессе, причем ощущается острая необходимость именно в реальных, имеющих практическую направленность знаниях, с помощью которых можно воздействовать на механизм политической власти, участвовать в принятии политических решений, обладать навыками организации политических процессов.

     Важнейшая черта политической культуры данного  типа — широкое распространение  представления об автономии интересов  личности и государства. Оно исходит  из понимания, что соединение общественного  и частного может происходить не в путях самоотречения и абсолютизации одного и игнорирования другого, что неизбежно оборачивается ростом социальной напряженности, политическими конфликтами и нарастанием взаимных претензий, но на основе формирования четкого представления о существующей иерархии интересов, через которую и возможен выход деятельности субъекта на уровень реализации социальных потребностей.

     Смена типов политической культуры, какой  бы острой ни была в этом необходимость, не осуществляется сразу, требует определенного времени. Можно говорить о специфических переходных состояниях, в рамках которых происходит ломка одного типа политической культуры и становление другого.

     Чертами перехода служат многообразие политических ориентации при отсутствии определенного  и явного доминирования хотя бы одной  из них, быстрая смена политических предпочтений, вспышка экстремизма с его склонностью к использованию крайних форм, средств политического воздействия типа голодовок, забастовок, других форм силового и эмоционального давления на власти. В свою очередь, власти в этот период вдут на использование уголовных и административных мер там, где можно применять политические, и т. д.

     Переходный  тип социальной регуляции поведения  «нередко характеризуется «междуцарствием» социальных норм, то есть таким положением, при котором «традиционные» нормы (обычаи) теряют свою силу, а «современные» лишь начинают действовать» Это ведет к тому, что в реальном политическом поведении многие люди руководствуются разнородными политическими нормами, как соответствующими политической ситуации, так и далеко не адекватными ей.

     На  характер, специфику политической культуры оказывают значительное воздействие региональные и исторические особенности той страны, где она господствует. Это выражается в своеобразном, свойственном только данной модели политической культуры сочетании, взаимодействии ее основных компонентов, в доминировании одних ценностей и подчиненном положении других.

     В одном из подробных и авторитетных исследований региональных особенностей политической культуры отмечаются, например, такие черты ее своеобразия у разных народов. Для Японии характерно то, что здесь персональная лояльность значит для человека больше, чем лояльность, преданность по отношению к той или иной политической программе или организации. Политическая культура англичан отличается своеобразной иерархией политических ценностей, распределяемых по степени значимости таким образом: милосердие правительства, свобода, неприятие равенства, личная неприкосновенность, диффузия руководства, власти, пределы власти правительства, благосостояние, внешняя оборона, эволюция и ассимиляция.

     Своеобразие политической культуры индийцев заключается  в сочетании в ней двух основных моделей поведения: традиционной, массовой, ориентирующейся на местные обычаи и нормы регуляции политических отношений и столичной, современной, элитарной.

     В американской политической культуре большое  значение имеет сочетание двух типов  правил поведения: норм-целей, нацеливающих человека на достижение успеха и рассматривающих  интенсивную конкуренцию как  условие социальной и личной динамики, и норм-рамок, обеспечивающих стабильность социальной организации и закрепляющих результаты конкуренции. Основные политические течения различаются как раз ориентацией на разные типы этих ценностей. «Политический либерализм в его классическом варианте оказался коррелятивен с ценностной ориентацией прежде всего и преимущественно на «нормы-цели», а политический консерватизм—на «нормы-рамки», которые должны упорядочивать стихию конкурентной борьбы за успех».

     Доминирование в политической культуре народа или социальной группы определенных ценностей и ориентации отнюдь не ведет к однообразию поведения и вообще политической жизни, оставляет для конкретного субъекта большую возможность для самостоятельного выбора своих политических предпочтений и способов вхождения в политические отношения. Социализация — процесс избирательный, в ходе него идет освоение тех норм, ценностей, ориентации и моделей поведения в политике, которые в наибольшей степени соответствуют интересам, психологии и жизненному опыту участников политического процесса.

     Политическая  культура — это именно механизм поведения, она проявляется реально  в действиях, а не в словах. Народ, по поводу которого употреблено, пожалуй, самое большое количество слов, так  и остался народом с низким уровнем политической культуры, не владеющим реальными навыками влияния на политику, впадающем или в апатию, или в истерию на каждом повороте своей исторической судьбы, «политическая невоспитанность россиян сказывается, между прочим, в неумении искать точных доказательств по спорным и важным историческим вопросам, в наивном доверии к восклицаниям и выкрикам, к заверениям и клятвам заинтересованных лиц».

     Деятельно-практическая сущность политической культуры делает важнейшим средством ее передачи и усвоения исторический опыт. Именно через него происходит накопление се наиболее устойчивых и действенных элементов. Средством же передачи исторического опыта, делающим его фактором актуального политического процесса, служат традиции — устойчивые, из поколения в поколение передающиеся формы организации политических процессов. Внося в политику значительный элемент устойчивости, определенности, статичности даже, традиции создают возможность более или менее успешного прогнозирования в политике. Они служат тем каркасом, на котором формируются многообразные политические действия больших масс людей в сфере политики. Действие традиций находит выражение в устойчивых склонностях поведения, воспроизводящихся в самых различных исторических обстоятельствах. Так, в специфике американской политической жизни многое лучше понять, если принимать во внимание действие индивидуалистической традиции.

     Для российской политической культуры такой  устойчивой традицией, действие которой  является весьма ощутимым как в нашей  политической истории, так и в  современности, служит политический радикализм: предпочтение решительных действий в политике всем иным, уверенность в наличии быстрых и простых путей решения сложных проблем и стремление к их реализации. Во многих политических ситуациях такая ориентация является вполне приемлемой и необходимой, например, когда в силу тех или иных обстоятельств существует жесткая предопределенность, альтернативность выбора или угроза для данной политической общности. Но, как правило, такие ситуации в сфере политики возникают не часто в силу того, что здесь отсутствует обязательное совпадение социальной и политической структур (и представители разных социальных групп входят в одни и те же политические формирования, и наоборот), всегда существует множество возможных вариантов действий при отсутствии явных преимуществ или противопоказаний для них,- а значительное количество непредвиденных последствий выявляется только со временем.

     Решающее  значение для определения типа любой  политической культуры имеет сочетание  между теми элементами политических отношений, которые связаны с прошлым, настоящим и будущим политики. Оптимальным является такое состояние, когда элементы политической культуры связаны со всеми этими аспектами бытия. То есть через традицию, разнообразные компоненты исторического опыта она связана с прошлым, с помощью нормы, институтов, ценностей, способов политического действия осуществляет активное воздействие на актуальную политическую практику, а через цели, политические ориентации способна влиять на будущие политические события и процессы.

     Разрыв  же этих временных компонентов политического  бытия лишает политическую культуру возможности сколько-нибудь целесообразного  влияния на политические процессы, разрушает ее структуру. Абсолютизация  значения прошлого, исторического опыта делает ее ведущим элементом ритуал, политика превращается в систему строго регламентированных действий со все менее ясным для основной массы людей смыслом. Эти действия во все меньшей мере имеют отношение к реальным проблемам той социальной и политической среды, в которой они разворачиваются, никак не влияют на течение событий.

     С другой стороны, отрыв от прошлого оборачивается  нарастанием исторического нигилизма, выражающегося в отрицании позитивного  значения исторического опыта, разрушения отправных точек исторического движения, лишении его смысла. Результатом подобной настроенности становится крайнее безверие мятущейся личности, стойкое представление о хаотичности исторического движения, его полной зависимости от произвола и случайности. Существует несомненное совпадение отчуждения от истории в прошлом и от политики в настоящем, выражающееся в том, что они воспринимаются человеком как места хаоса и потери жизненного смысла, где вполне приемлемы такие типы отношения к жизни, как апатия, отчуждение или бессмысленный бунт.

     В отношении связи настоящего и  будущего доминирующим в современных  формах политической культуры становится стремление к преодолению противостояния, жесткого разрыва между ними. Различного рода политические цели, программы  и прогнозы становятся более реалистичными, они исходят не только из отрицания, критики настоящего, но и из понимания его ценности, необходимости его сохранения. 
 
 
 
 
 

Заключение

     Состояние культуры в обществе есть всегда показатель его развития в политической, социально-экономической и иных сферах. Расцвет искусств, например, знаменует собой, как правило, подъем государственности, упадок же сопровождается социальным утомлением, декадансом.

      Существующая  в государстве политическая система  использует у нее возможности, чтобы внедрять в сознание граждан веру в свою законность, в необходимость и оправданность принятия ее норм и ценностей. Поэтому политическая культура находится в сильнейшей зависимости от политической системы государства. Вместе с тем политическая система сама строится в соответствии с характером национальной культуры и укореняется в обществе постольку, поскольку соответствует господствующим в его политической культуре установкам. Когда это соответствие нарушается, политическая система лишается поддержки народа, и тогда в обществе зреет недовольство ею, что рано или поздно приводит к ее преобразованию (посредством реформ, проводимых «сверху», или насильственным, революционным путем).

        Культурная политика материализуется в организации процессов, охватывающих производство культурных ценностей, их сохранение, аккумуляцию и распространение; само же содержание, структура и направление культурной жизни зависят от того, какая часть ценностного фонда культуры актуализируется и ассимилируется в соответствии с принципами данной социальной системы.

      Культурная  политика формирует отношение людей  к существующей власти, обусловливает  политическую организацию общества. Под ее влиянием складывается отношение  людей к власти и политическая организация общества.

      Отношение к власти. Государственная власть держится на насилии. Насилие не является единственным средством государства. Но государство претендует на монополию законного физического насилия. В глазах нормального законопослушного гражданина применение физической силы представляется правомерным только тогда, когда это делается от имени государственной власти. Во всех остальных случаях люди бывают вынуждены подчиниться насилию, однако считают его «неправильным», «незаконным» способом воздействия на них.