Лексические проблемы перевода

Сочетание «подводная попытка» невозможно в русском языке. В  переводе определение underwater передается обстоятельственным словом «под водой». Также невозможно перевести Channel определением, поэтому пришлось ввести дополнительное слово — «переплыть» (Ламанш). Определение Channel в переводе на русский язык передано дополнением. 
Еще пример: 
I was impressed by his true qualities of leadership. (D. W., 1961) 
(из статьи Притта о Кениатте) 
Меня поразили его качества истинного вождя.

Определение сохраняет свой характер при переводе, но оно относится  к другому существительному, с  которым оно сочетается.

В ряде случаев данное сочетание  семантически возможно в обоих языках, но оно выражается иными частями  речи, привычными для данного языка. Тогда при переводе таких сочетаний  приходится ставить определение  на место определяемого и наоборот. 
Например: 
These yankee cowards. Эти трусливые янки. 
With desperate courage he murmured. (John Galsworthy, Santa Lucia) 
Co смелостью отчаяния он прошептал.

Однако, в подобных случаях переводчик должен быть необычайно осторожен; он обязан принимать во внимание узкий и широкий контекст, чтобы не пойти по пути механических замен. 
 

Например: 
It gave her personality an alluring strangeness. (John Galsworthy, ib.) 
При переводе этого сочетания перестановка нежелательна, ибо «странная привлекательность» не совсем то, что «привлекательная необычность», т. е. необычность, которая привлекает.

Помимо различия в сочетаемости, в русском языке, по-видимому, играет роль и степень конкретности определяемого  существительного, и привычное употребление. Например, «французские духи» (French scent), но «зверства французов в Алжире» (French violence in Algeria); или: «западные державы» (Western Powers), но «консультации западных держав» (Western consultations). Существуют также и как бы переходные случаи: Western ministers переводится как «министры западных держав», так и «западные министры».

Вышеприведенные сочетания  переводятся по-разному: иногда с  помощью введения дополнительного  слова: «консультации западных держав», иногда при помощи замены прилагательного  существительным: «Зверства французов  в Алжире».

В заключение следует подвести итог и еще раз перечислить  те факторы, которыми определяется сочетаемость слова. В первую очередь она зависит  от количества и от характера значений, которые составляют семантическое  богатство данного слова. Поскольку  смысловая структура слова с  одним и тем же значением в  разных языках часто не совпадает, не совпадает и их сочетаемость. Во-вторых, сочетаемость зависит от тех связей, которые существуют в реальной действительности у тех предметов или явлений, которые обозначает слово. В-третьих, сочетаемость слова зависит от его  стилистической и экспрессивной  окраски. И, наконец, от его традиционных и фразеологических связей.

Отдельно следует остановиться на передаче национального колорита, который слагается из целого ряда элементов. Ими являются: имена собственные, географические названия, названия улиц, парков, гостиниц, крупных магазинов, ресторанов, театров и т. д., названия газет и журналов, формы обращения, меры веса, объема, длины, названия спортивных игр, названия национальных блюд и напитков и т. п. Сюда же относятся слова, обозначающие особенности государственного и социального строя, национальные обычаи, нравы, верования и т. д. 
 

Не приходится говорить о  необходимости сохранения национального  колорита при переводе. Перевод, лишенный национального колорита — недопустим. Каким же образом переводчик может  сохранить национальный колорит  оригинала? Имена собственные и  географические названия должны обязательно  передаваться при помощи транслитерации: английское произношение передается как  можно точнее буквами русского алфавита. Однако здесь следует сделать  очень существенную оговорку. Переводчик должен считаться с установившейся традицией в отношении исторических имен собственных и географических названий, а также персонажей всемирно известных литературных произведений. Так например, мы продолжаем называть William the Conqueror — Вильгельмом (а не Уильямом) Завоевателем; King Charles I в истории известен как Карл I (а не Чарлз I), а писатель Charles Dickens и ученый Charles Darwin известны русскому читателю как Чарльз Диккенс (а не Чарлз Диккенз) и Чарльз Дарвин (а не Чарлз Даруин). Едва ли можно в новых переводах Шекспира заменить имена Гамлет, Офелия, Фальстаф на Хэмлет, Офилия, Фолстаф. То же самое относится и к географическим названиям. England по-русски известна как Англия (а не Инглэнд), Scotland — как Шотландия (а не Скот-лэнд), порт Hull — как Гулль (а не Халл), река Hudson — как Гудзон (а не Хадсон) и т. д.

При передаче в переводе названий улиц, гостиниц, театров и  пр., а также названий газет и  журналов применяется тот же принцип  транслитерации. Однако и здесь следует  сделать некоторую оговорку. В  переводе исторических романов названия улиц и таверн переводятся, если они  являются «говорящими» именами (т. е. если их название является существенно важным для раскрытия содержания романа). Мы прибегаем к простой транслитерации в таком примере: «Ведущие лондонские банки расположены на Треднидл стрит», но в переводе исторического романа предпочли бы перевести название этой улицы: «Она жила на улице «Иголка с ниткой». 
 

Формы вежливого обращения  сохраняются в переводе и передаются при помощи транслитерации: Sir — сэр, Mister — мистер, Mrs. — миссис и т. д.; исключением являются дипломатические документы и газетные сообщения, в которых эти слова переводятся русскими словами «господин» и «госпожа», например, Mrs. Roosevelt — госпожа Рузвельт.

Что касается названий мер  и весов, то они должны сохраняться  в переводе. Например, мы переводим: a pound sterling — фунт стерлингов; ounce — унция; mile — миля; pint — пинта и т. п. Следует отметить, что некоторые характерные особенности счета времени не сохраняются при переводе, например: six months — полгода; eighteen months — полтора года.

Характерной особенностью английского  языка является необычайно точное указание мер, веса, расстояний, времени, количества (слов и пр.) и т. п. в случаях, когда  в этом, казалось бы, нет необходимости. Например, в предисловии к своей книге один автор пишет, что значительная часть его труда была завершена в 1939 г., но война помешала ему закончить книгу. Он пишет об этом следующими словами: 2 million words were ready in 1939. Русскому читателю такая точность показалась бы излишней.

Другой пример взят нами из книги "The Man of Property" Голсуорси. Описывая обед Суизина после похорон тетушки Знн, Голсуорси говорит: 
Не could take nothing for dinner but a partridge with an imperial pint of champagne. 
За обедом он прикоснулся только к куропатке, запив ее бутылкой отменного шампанского. (Перевод Н. А. Волжиной)

Переводчица пошла по правильному  пути, переведя imperial pint of champagne как «бутылку шампанского», ибо в русском языке «бутылка шампанского», «бокал шампанского» — привычные сочетания, тогда как «пинта шампанского» — сочетание крайне необычное. Кроме того, русскому читателю показалось бы странным указание такой точной меры в художественном произведении, особенно в таком контексте. Но при этом переводчица допустила две неточности. Слово imperial не следовало бы переводить словом «отменный». Оно ведь относится не к качеству, а к количеству: imperial pint — мера жидкости, утвержденная законом и принятая в Великобритании (ср. imperial gallon, imperial acre и т. п.). Вряд ли удачно сочетание «прикоснувшись» с «запив ее», ибо «прикоснувшись» не означает, что он съел всю куропатку, а «запив ее» говорит о том, что Суизин съел именно всю куропатку. Здесь в переводе имеется как бы противоречие. 
 

Передача так называемой «безэквивалентной лексики» представляет собой проблему, требующую особого внимания. Как упоминалось выше, в эту группу входят слова, обозначающие иностранные реалии, как, например, особенности государственного строя, быта, нравов и т.д. Передача таких слов происходит, главным образом, заимствованием иностранных слов, например, parliament-парламент, speaker — спикер, alderman — олдермен, sheriff — шериф и т. п. В некоторых случаях они передаются переводом; это в особенности относится к старым, в основном исторического характера, иностранным терминам. Например, House of Commons — палата общин, Lord Privy Seal — лорд хранитель печати, Star Chamber — Звездная палата. Иногда переводятся более новые термины подобного рода: Commonwealth — Британское содружество (наций); Shadow Cabinet — теневой кабинет. В некоторых случаях иностранное понятие приравнивается к русскому, имеющему общие с ним черты. Например, Privy Council — тайный совет, assizes — выездная сессия суда и т.п. Иногда заимствованное слово в форме, максимально приближающейся к иностранной, начинает вытеснять ранее установившийся перевод. Например, парламентский термин whip, который раньше передавался путем перевода («парламентский загоняла» или «бич») с пояснением («лицо, ответственное за дисциплину членов партии, особенно при баллотировках»), вытесняется транслитерированным словом «уип» тоже с пояснением. Пожалуй, старый русский перевод «парламентский загоняла» более удачен, благодаря своей ясности и выразительности. 
 

Переводчик должен быть очень  осторожен, прибегая к «семантическому  приноравливанию» (термин академика  В. В. Виноградова) для передачи «безэквивалентной лексики», чтобы не внести в перевод чуждый ему национальный колорит. Именно поэтому sheriff и передается заимствованным словом «шериф», а не русским словом «исправник», municipal council — «муниципальный совет», а не «городская управа»; cabman — «кэбмен», а не «извозчик». Такие слова, как «извозчик», «исправник», «городская управа» придали бы иностранному произведению в переводе чуждый ему колорит. Однако переводчик должен поступать очень осторожно и не злоупотреблять и этим методом, так как в таком случае его перевод будет испещрен иностранными словами. Прибегать к заимствованию иностранного слова путем его транслитерации следует только в тех случаях, когда нет возможности дать описательный перевод или воспользоваться русским словом. Тут уместно напомнить слова Ленина о недопустимости засорения русского языка иностранными словами: 
«Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности. Употребляем их неправильно. К чему говорить «дефекты», когда можно сказать недочеты или недостатки или пробелы. * 
* В. И. Ленин, Соч., т. 30, стр. 274.

Национальный колорит  можно воспроизвести отдельными штрихами, пользуясь, в основном, уже  вошедшими в русский язык иностранными словами, лишь изредка внося два  — три новых слова, действительно  необходимых для создания большей  яркости описания или обозначения  важного нового понятия. Критикуя злоупотребление  иностранными словами, И. А. Кашкин в ранее упоминавшейся статье писал: «Так, к общеизвестным напиткам: джину, грогу, пуншу, элю навязываются еще холендс, клерет, порт, тоди, хок, стаут, нигес, скиддем, бишоп, джулеп, флип, снэпдрегон, уоссель»...

В заключение анализа лексических  проблем перевода необходимо остановиться на некоторых лексико-стилистических проблемах. Здесь имеются в виду те лексические стилистические средства, которые из-за их широкой распространенности, а также из-за их характерных особенностей и типичности по праву можно считать  национальными. К ним относятся: перенесенные эпитеты, развернутые метафоры, нарушение фразеологических единиц и оживление стершейся метафоры, а также игра слов. С этими проблемами переводчик сталкивается не только при переводе художественной прозы, но и при переводе публицистики, газетных передовиц и очерков, а также при переводе ораторских выступлений.

Перенесенные эпитеты  гораздо чаще встречаются в английском языке, чем в русском. Особенность  таких эпитетов заключается в  том, что они логически сочетаются не с тем словом, с которым они  грамматически связаны, и тем  самым приобретают особую выразительность.

Например: 
George smoked a thoughtful pipe. 
По смыслу эпитет thoughtful относится не к слову pipe, а к smoked: 
Погруженный в задумчивость Джордж курил трубку.

Peter and Joan snatched a hasty luncheon at the restaurant. 
Питер и Джоан поспешно позавтракали в ресторане. 
Эпитет hasty характеризует образ действия, а не слово luncheon.

Перенесенный эпитет является одной из разновидностей метафорического  эпитета. Наиболее распространенным типом  перенесенного эпитета является эпитет, который переносит действие или свойство человека на предмет: a thoughtful pipe — по существу задумчивым был курящий, а не его трубка; a hasty luncheon — не завтрак был поспешен, а герои поспешно позавтракали и т. д. В этих случаях эпитет характеризует агента действия. Напомним приводившийся ранее пример: the early horrors of the factory system (стр. 1ll), где эпитет синтаксически определяет слово horrors, а логически относится к сочетанию factory system.

Другой пример: 
She caught a horrid glimpse of the apparition. 
Вид привидения поверг ее в ужас. 
 

Но данное предложение  допускает и другой вариант перевода: 
Она увидела ужасное привидение.

Проф. М. М. Морозов приводит другой интересный пример. В комедии  Шекспира «Как вам будет угодно»  старость и голод называются weak evils не потому, что они сами слабы, а потому, что они ослабляют человека. И в этом случае прилагательное weak логически не определяет слово, к которому оно относится синтаксически. При переводе с английского языка такие эпитеты редко сохраняются, так как в русском языке они были бы слишком необычными (ср. «разочарованный лорнет» у Пушкина). В английском языке подобные эпитеты очень распространены и встречаются не только в художественной литературе.

Например: 
...bending his Irish pen to the Doric * he (the poet) writes... (D. W., 1959) 
* Doric, rustic dialect of English. 
Определение Irish относится логически не к pen, а к he (poet). Необычность употребления превращает его в эпитет. Сохранение этого перенесенного эпитета в переводе невозможно, поэтому Irish надо отнести к тому слову, к которому оно относится логически, т. е. к слову «поэт». 
...Обратившись к диалекту, ирландский поэт пишет...

Также невозможно сохранить  своеобразный перенесенный эпитет и  в следующем примере: 
And then came the explosion in Belgian Congo, jolting white supremacy from Nairobi to Capetown.. (D. W., 1959) 
А затем произошел взрыв в Бельгийском Конго, который потряс господство белых от Найроби до Кейптауна. 
 

Развернутая метафора очень  широко используется в газетно-публицистическом стиле. Сохранение ее в переводе на русский язык не всегда возможно и  желательно, ибо в русском переводе она кажется более оригинальным приемом, чем в подлиннике; это  является крайне нежелательным, т. к. одним  из основных принципов теории перевода является передача содержания оригинала  равноценными средствами. Оригинальное передается столь же оригинальным и необычным, и наоборот, общеупотребительное и характерное для языка должно быть передано столь же характерным и общеупотребительным. Другими словами, переводчик не должен ни обесцвечивать перевод, ни делать его более красочным и ярким.