Большая сделка с «Большой Землей»

      За  ответом не надо ходить далеко: во все  время существования Российско-Американской Компании (а это царствование трех императоров – Александра I, Николая I и Александра II) ключевые посты в правительствах России занимали люди не только далекие от ее интересов, но даже враждебные ей. Это были либо иностранцы, либо так называемые реформаторы, которые постоянно терзались мыслью что-то (неважно что!) изменить в России, либо откровенные западники, которым весь уклад жизни в России был чужд и непонятен.

      Как мог, например, Адам Черторынский, один из членов александрийского Кабинета, желать блага России, если он считал ее виновницей всех бед, которые случались с его родиной – Польшей (напомним, что Польша входила тогда в состав России)? Если он спал и видел Польшу страной суверенной? Ему было глубоко безразлично, что Польша во времена наполеоновского вторжения выступила на стороне французов, он не мог примирится с тем, что потеря Польшей своей независимости – справедливое наказание за агрессию против восточного соседа.

      А вот граф Кочубей, другой член того же Кабинета, рафинированный западник. С утра до вечера толкующий о демократических свободах, но в упор не видящий, что миллионы российских крестьян стонут в ярме рабства, которого не знала даже Римская империя, - разве мог этот человек думать о благе «лапотной» России?

      Ответа  на вопрос, кто и когда замыслил план продажи Аляски, на сегодняшний  день нет. Правда, большинство исследователей датируют его 1857 г., но вряд ли это соответствует действительности. Да, письмо великого князя Константина Николаевича министру иностранных дел России Горчакову, инициирующее продажу, приходится на указанный год, но это ничего не доказывает. Письмо – конечно результат, видимо, долгих обсуждений проблемы целым рядом высокопоставленных лиц, каждое из которых имело личный интерес в предстоящей сделке.

      Что же это за лица? Одного мы уже назвали  – великий князь Константин Николаевич, младший брат императора Александра II. Далее идет барон Эдвард де Стекль, посланник России в Америке, по происхождению бельгиец. Третий – министр финансов финансов граф Михаил Христофорович Рейтерн. Ну а сам Александр II – был ли он в курсе дела до того, как прочитал письмо Константина, переданное ему Горчаковым? Вне всяких сомнений, о чем говорит та легкость, с какой он поставил на письме свою помету: «Эту мысль стоит сообразить». Такие дела, как продажа части собственной территории, с кондачка не решаются, поэтому виза Александра II говорит только об одном – он знал о готовящейся сделке.

      Итак, в марте 1857 г. российский министр  иностранных дел Горчаков получает письмо от великого князя Константина Николаевича с предложением о продаже Аляски Соединенным Штатам. Как уже сказано, Александр II не дрогнувшей рукой подтверждает свое согласие. Так просто?

      Вряд  ли. Те, кому это было положено, знали, что великий князь еще в 1854 г. встречался с американским бизнесменом В.Сандером. Бизнесмен и великий князь – фигуры, в общем-то, несопоставимые. Однако что-то подвигло их к встрече. Может, именно обоюдная заинтересованность судьбой Аляски? Не передавал ли Сандерс Константину Николаевичу каких-либо пожеланий?

      Задуматься  о не случайности встречи великого князя и американского бизнесмена заставляют простые логические рассуждения. Аляску, как известно, продали в 1867 г., а за два года до этого в  Штатах закончилась кровопролитная Гражданская Война, потребовавшая от правительства президента Линкольна огромных затрат. Проще говоря, к моменту продажи Аляки США были некредитоспособны, так что закономерен вопрос: откуда взялись деньги для уплаты немалой суммы в 7 млн. 200 тыс. золотых (!) долларов?

      И тут в документах той поры появляется еще одно имя – Августа Бельмонта, управляющего Нью-йоркским банком небезызвестных Ротшильдов. Мало того: «по совместительству» Бельмонт является советником президента США по вопросам экономики и кредитором правительства. Последнее очень важно, поскольку позволяет установить, согласно поговорке, откуда растут уши…

      Таков круг лиц, принимавших участие в  сделке по продаже Аляски. Схема  проста. Сначала – тайный сговор, обсуждение предложения, поиск нужных путей и т.д. и т.п., затем – пробный шаг, каким явилось письмо великого князя. Заложенной в нем идее воспротивился лишь Горчаков, но что он мог поделать против нажима самого императора и его энергичного братца? Третий ход – переговоры с правительством Соединенных Штатов.

      Насколько был узок круг аферистов, говорит  тот факт, что важнейший государственный  вопрос обсуждался и решался без  участия министра иностранных дел! Горчакова лишь для проформы ввели  в курс дела, а постоянный контроль осуществляло лицо, по сути, второстепенное – посланник в Америке барон де Стекль.

      Наконец, заключительный ход – шантаж правительства. Эту задачу выполнил министр финансов Рейтерн, который в один прекрасный день заявил Александру II и правительству о том, что пришел срок уплаты финансовых долгов, а их накопилось ни много ни мало 45 млн., и выручить может лишь зарубежный кредит (как это похоже ни мало 45 млн., и выручить может лишь зарубежный кредит (как это похоже на сегодняшний день, не правда ли ?).

      Все перечисленные усилия не пропали  даром: 16 (28) декабря 1866 г. на секретном совещании в Министерстве иностранных дел было принято решение: Аляску продать. За 7 млн. долларов, как предписал император.

      А дальше возникает загадка: никто  не знает, почему в договоре о продаже  вдруг возникает цифра в 7 млн. 200 тыс. на сей счет существует немало предположений, но им всем недостает доказательств, да нам сумма сделки не так уж и важна. Интереснее другое – как получили эти деньги и на что они пошли. Вот тут сплошные «рукбусы - кроксворды», как говаривал незабвенный Аркадий Райкин.

      В самом деле: уполномоченный получить 7 млн. 200 тыс. золотых долларов барон  де Стекль вместо этого получает лишь 5,4 млн.! «Потеряно» 1,8 млн. золотых долларов, но все молчат – и в США, и  в России. Однако всем в то же время ясно, что шила в мешке не утаишь, что заговор рано или поздно приведет к неприятностям. Проблему «изящно» решает Стекль (конечно, с подачи верхов): 1 августа 1868 г. он пишет расписку казначейству США, в котором черным по белому обозначено: получено 7 млн. 200 тыс. долларов. Таким образом, Россия фактически получила за Аляску сумму, указанную выше – 5,4 млн.

      Но  это еще не все. Известно, что деньги семьи Романовых хранились в  лондонском «Баринг бразерс банке», тогда как государственные –  «Банке Англии». Так вот, последняя подробность: сумма, полученная за продажу Аляски, была переведена именно в «Баринг бразерс банк», то есть на счет высочайшего семейства. Народ России, как всегда, не получил ничего.

Исследователи «Сделки века» 

      Продажа Аляски оказалась для российского общественного мнения большой неожиданностью. Хотя обсуждение вопроса продолжалось около 15 лет, оно происходило в строжайшей тайне; о переговорах, которые привели к заключению 18 (30) марта 1867 г. договора, знала очень ограниченная группа лиц. В результате известие о продаже произвело настоящую сенсацию; первоначально ему даже не хотели верить.

      Однако, поскольку решение было принято  на правительственном уровне и оформлено  в виде международного договора, в  России (в отличии от Соединенных  Штатов) оно оказалось вне критики. Правда, первоначально газета А.А. Краевского «Голос» резко осуждала продажу, назвав первое сообщение о договоре «газетной уткой». После официального подтверждения этого известия в русской печати практически не появлялось каких-либо критических суждений о соглашении с Американскими Штатами. Впрочем, известны высказывания отдельных противников продажи, в том числе министра внутренних дел графа П.А. Валуева или сотрудника Азиатского департамента МИД Ф.Р. Остен-Сакена, но это были частные мнения.

      Отсутствие  в России достоверной информации о действительных причинах продажи  русских колоний в Северной Америке  привело к распространению всякого рода легенд и слухов. Говорили об очевидной ошибочности продажи Аляски, о «позорном» решении царского правительства, о взятках, о сдаче Аляски в аренду на 99 лет и т.д. Вплоть до 1980-х г.г. не было опубликовано ни одного серьезного исследования, которое пролило бы свет на истинные причины продажи Аляски, если не считать небольшой и далеко не безупречной главы в книге профессора С.Б. Окуня «Российско-американская компания» (М.;    Л.; 1939г.). Справедливости ради надо сказать, что именно С.Б. Окунь высказал несколько соображений и сделал ряд важных ссылок на архивные документы, относящиеся к реальным обстоятельствам уступки русских колоний в Америке.

      К сожалению, в дальнейшем внимание советских  историков было сосредоточено на теме разоблачения американской экспансии  на Тихоокеанском Севере. Более или менее объективные работы, посвященные истории продажа Аляски, в советское время проводить было сложно.

      Первая  из предпринятых Болховитиновым попыток  публикации предварительных результатов  исследования в журнале «Новая и  новейшая история» закончилась неудачей (Историко-дипломатической управление МИД СССР дало отрицательное заключение). В несколько смягченном виде Болховитинов представил статью в журнал «США – экономика, политика, идеология», который ее напечатал.

      В 1988 г. наконец произошел перелом: журнал «Международная жизнь» сам обратился  к Болховитинову с просьбой рассказать о том, как же было принято решение о продаже Аляски. Путь к публикации объективного монографического исследования был открыт. На основе русских и иностранных, в частности американских, документов и литературы во всех деталях удалось проследить и описать возникновение проектов продажи русских владений в Америке, их обсуждение окончательного решения 16 (28) декабря 1867 г., ход переговоров, отклики на заключение договора 1867 г., борьбу за ратификацию и выделение конгрессом США 7,2 млн. долларов на покупку Аляски.

      Хочу  подчеркнуть, что Болховитинов занимался  именно историей продажи Аляски, т.е. тем, как этот вопрос рассматривался в то время, в 1850-1860-х г., а не тем, что было бы, если бы Аляску не продали.

      Если  в кратком виде сформулировать причины продажи Аляски, то следует выделить конкретные факторы как внутреннего, так и международного характера:

• перенесение внимания на освоение Приамурья и дальнего востока;
• континентальный, а не морской характер русской колонизации;
• трудности защиты далеких американских владений;
• желание установить нормальные, и даже дружественные отношения с США, исключив возможность территориальных конфликтов и.т.д.

   Было  установлено также, что положение  Российско-Американской компании в 1860-е  г.г. было трудным, но не критическим (решение о правительственных субсидиях компании к тому времени было уже принято). Что касается экспансии США, о которой так много писали советские историки, в то время она была скорее потенциальной, чем реальной. Тем не менее, этот фактор, несомненно, учитывался (об этом свидетельствуют, например, записки великого князя Константина Николаевича, А.М. Гончарова, Э.А. Стекля).

      Были  и более общие причины, закрывавшие  перед Русской Америкой будущее  – отсталый политический строй империи, малочисленность русского населения в колониях, державшаяся на уровне 600-800 человек, индейский фактор (сопротивление тлинкитов), бедность населений колоний и т.д. Впрочем, в документах самого царского правительства об этих последних причинах ничего не говорилось.

      Проведенное исследование получило самую высокую  оценку, как в России, так и за рубежом. Обширные статьи появились на страницах наших газет; продаже Аляски начали уделять внимание радио и телевидение. В ведущих отечественных и иностранных журналах появились положительные рецензии, а в 1996 г. в США и Канаде вышел перевод книги на английский язык.

      Тщательное  изучение всех обстоятельств, связанных  с продажей Аляски, как представляется, делает маловероятным, что мне придется пересматривать основные выводы, хотя отдельные конкретные детали окончательно выяснить не удалось. Не получилось, скажем, установить точный размер взяток, которые были даны посланником в Вашингтоне Э.А. Стеклем отдельным лицам, поскольку не были обнаружены соответствующее донесение российского дипломата и текст доклада министра финансов М.Х. Рейтерна Александру II от 13 (25) декабря 1868 года. Разумеется, не исключено, что в будущем исследователи обнаружат некоторые новые детали или внесут конкретные уточнения.

      Касаясь этого вопроса в предисловии к английскому переводу книги, профессор Ричард А.Пирс писал, что документация автора «является исчерпывающей и детальной, включающей множество опубликованных и архивных материалов, выявленных как в России, так и в США. Особую ценность представляют документы в русских архивах, которые долгое время были закрыты для иностранцев, а иногда даже для русских ученых. Хотя многое можно еще сделать для выяснения жизни и роли отдельных лиц в обеих странах, но представляется, что главные аспекты проблемы теперь ясно определены».