Внешнеполитическая доктрина неоконсерваторов

«Особые» отношения с США

              С приходом в Белый дом президента Р. Рейгана обнаружилась схожесть политической философии президента США и премьер-министра Великобритании, их почти идентичные точки зрения по социально-экономическим проблемам. Необходимость укрепления «особых» отношений обосновывалась лидерами нового британского правительства ссылками на «коммунистическую угрозу». Стремление поставить заслон на пути «экспансии коммунизма» при одновременной направленности на проведение более самостоятельной политики в рамках Европейского сообщества побудили Тэтчер с самого начала существенно усилить акцент на укрепление отношений с США как с ведущей страной Атлантического союза. Так, во второй Белой книге по вопросам обороны, изданной в апреле 1981 г., утверждалось: «…Мы не можем быть уверены в том, что Советский Союз удовлетворится мирным соревнованием»[20]. М. Тэтчер и тогдашний министр иностранных дел лорд Каррингтон первыми из иностранных лидеров нанесли визит в Вашингтон президенту Рейгану. Тогда же, как бы подтверждая солидарность, премьер-министр дала согласие на участие в планировавшихся Вашингтоном силах быстрого развертывания. Односторонняя ориентация на США в военной политике, в отношении к основным проблемам разрядки и разоружения, оставалась стержнем внешней политики консервативного правительства. Из числа наиболее важных договоренностей особое значение имели такие, как сделка о закупке Британией США партии новейших ядерных ракет (Трандейт) для оснащения второго поколения подводных лодок, а также согласие британской стороны на размещение американских ракет среднего радиуса действия в качестве ответного шага на размещение в странах Варшавского пакта СС-20.

              Хотя англо-американский товарооборот достиг в 1983 г. внушительной суммы в 16 млрд. фунтов стерлингов, в экономических отношениях не все было гладко. Высокие банковские ставки, установленные администрацией Рейгана, способствовали оттоку британских капиталов в США и подрывали монетаристский эксперимент, ранее восхищавший президента. В 1981 г. в ответ на объявление генералом Ярузельским чрезвычайного положения в Польше администрация президента Рейгана ввела эмбарго на поставку в Восточную Европу и Советский Союз обширного списка техники, материалов и лицензий, что непосредственно затронуло интересы британского бизнеса[21]. Неудивительно, что Тэтчер резко отрицательно прореагировала на действия администрации Рейгана. Но, как сказал британский представитель в ООН, «наши столкновения с США – это размолвки двух влюбленных»[22].

Великобритания и европейская интеграция

Линия поведения английских представителей в «Общем рынке» стала активнее и жестче. Проанализировав ситуацию с распределением бюджета, правительство пришло к выводу, что Англия вносила прежде в кассу ЕЭС значительно больше средств, чем получала. Несоразмерные суммы выделялись на финансирование сельскохозяйственной политики, что было выгодно прежде всего Франции, в то время как Англия практически не добилась средств на программы помощи своим менее развитым районам. В течение нескольких последующих лет бескомпромиссная позиция британского правительства по валютно-финансовым вопросам не раз ставила ЕЭС на грань катастрофы. Лишь в июле 1984 г. на встрече в Фонтенбло этот вопрос был улажен[23].

Одной из задач английской внешней политики являлось использование «коллективного веса» ЕЭС для реализации собственных внешнеполитических целей. Так, англичанам удалось заручиться поддержкой «десятки», правда, не единодушной, во время Фолклендских событий, протолкнуть через политический механизм ЕЭС ряд резолюций, в частности, по польскому и афганскому вопросам. Велика была доля британского участия в разработке Ломейской конвенции ЕЭС, заключенной с 64 странами Африки, бассейна Тихого океана и Карибского бассейна. Одним из условий сотрудничества являлось сохранение в этих странах «социальной стабильности», то есть капиталистического строя.

Будучи сторонницей участия Британии в Сообществе, она в то же время явно с неодобрением относилась к идеям и планам создания «Федеральной Европы». Акцент на «меркантилизм» формировал имидж Великобритании как страны, ищущей в ЕС прежде всего собственного интереса, и тем самым «работал» против федеративного, основанного на приоритете общей выгоды Сообщества[24]. Колебания британской политики между европейской интеграцией и «атлантизмом» способствовали подозрениям партнеров по «Общему рынку» о том, что Англия играет в группировке роль американского «троянского коня»[25].

Советско-британские отношения

              Тандем Рейган-Тэтчер способствовал занятию всеми странами НАТО более жесткой, бескомпромиссной позиции в отношении СССР. Стержнем так называемой «мегафонной дипломатии» было обличение экспансионистского курса советских лидеров, прикрываемого разговорами о разрядке и миролюбивыми жестами. В октябре-ноябре 1979 г. М. Тэтчер выступила с призывом вести дела с Советским Союзом «с позиции силы». В октябре она произнесла речь в Люксембурге, призвав членов НАТО принять на своей территории американские «першинги» и крылатые ракеты. Однако для ликвидации политики разрядки и резкого обострения отношений, что могло бы обеспечить размещение на английской территории нового американского ядерного оружия, консерваторам не хватало какого-то серьезного повода, который оправдал бы антисоветские действия. И такой шанс представился в декабре 1979 г., когда в нарушение Советской Конституции были введены советские войска в Афганистан. Английское правительство резко отреагировало на афганскую ситуацию, поставив под сомнение законность ввода войск. СМИ начали массированную антисоветскую кампанию. Был принят ряд решений, которые имели целью воспрепятствовать участию английских спортсменов в Олимпийских Играх и ограничить поездки англичан в Союз летом 1980 г[26]. Другим водоразделом в советско-английских отношениях были события в Польше. Правые силы выступали за свободу польских профсоюзов и деятельности антикоммунистического объединения «Солидарность». Английские СМИ даже распространяли слухи о предстоящем введении советских войск в Польшу. Новый момент, определявший характер советско-английских отношений, заключался в политике «довооружения», которую начала вместе с американской проводить британская сторона. Правительство твердо придерживалось решения НАТО о ежегодном увеличении военных расходов стран-участниц на 3%.

С началом перестройки конфигурация англо-советских отношений стала существенно меняться. Главный вывод, который Тэтчер сделала в ходе переговоров с М. С. Горбачевым в 1984 г., - это вывод о том, что с такими людьми «можно иметь дело»[27].

Великобритания и развивающиеся страны

При Тэтчер британской дипломатии были также поставлены задачи активнее использовать связи в развивающихся странах и особенно в Содружестве, где в 60-70-х гг. британский авторитет заметно упал. Большинство членов Сотрудничества стояло на платформе неприсоединения, что доставляло британским политикам беспокойство. Используя языковое единство, Англия осуществляла в этих странах культурную экспансию. Активно развивалось международное образование, направленное на подготовку в Англии национальных кадров для развивающихся стран с долгосрочными политическими целями.

В уже упоминавшейся Белой книге по вопросам обороны 1981 г. недвусмысленно ставилась задача вовлечения развивающегося мира в «оборонные усилия» Запада. В этих целях предусматривалось значительно увеличить военную помощь развивающимся странам, периодически размещать вооруженные контингенты Запада в стратегически важных районах, проводить там военные учения, готовить национальные военные кадры, а также развертывать там силы для упреждающего удара или для обороны, «если того потребуют чрезвычайные обстоятельства»[28]. В 1980 г. консерваторы дали согласие на расширение военной базы США на острове Диего-Гарсия, в свое время отторгнутом Англией у государства Маврикий. На конференции глав государств и правительств Содружества в Нассау (Багамские острова) в октябре 1985 г. британский премьер-министр выступила единственным противником обязательных и всеобъемлющих экономических санкций против режима апартеида в ЮАР. Перед английской внешней политикой ставилась задача-максимум – усилить применение неоколониалистских форм давления на развивающиеся страны. В тронной речи королевы на открытии очередной сессии парламента в ноябре 1984 г. «продвижение интересов западной обороны за пределы района НАТО» было выделено в качестве приоритетной задачи неоконсервативного правительства[29].

Фолклендская война

Летом 1982 г., за два года до очередных парламентских выборов, ряд городов страны потрясли беспорядки, связанные с ограничением прав профсоюзов, с жесткой политикой по отношению к национальным меньшинствам; обострилось положение в Северной Ирландии. Именно в такой социально-политической обстановке разразилась фолклендская война[30].

К 1982 г. спор из-за Фолклендских (Мальвинских) островов между Великобританией и Аргентиной продолжался более 150 лет. В 1963 г. Генеральная Ассамблея ООН включила острова в число территорий, подлежащих деколонизации, а затем приняла резолюцию, призывавшую обе стороны решить спор о суверенитете над Фолклендами мирным путем. При этом министерство иностранных дел рекомендовало искать мирные пути решения проблемы, однако правительство вело дело к обострению ситуации. В начале апреля Аргентина высадила на островах военный гарнизон. При посредничестве США и ООН между соперниками вновь начались переговоры, в которых английская сторона требовала безусловного возврата к ранее существующему статусу, не соглашаясь на отказ от суверенитета британской короны над островами. Одновременно к южноамериканским берегам вышла английская военно-морская эскадра. В результате боевых действий, начатых в мае, 15 июня аргентинский гарнизон капитулировал.

По истечении времени становился очевидным тот факт, что фолклендская война использовалась в интересах восстановления пошатнувшегося авторитета правой группировки тори. За 120 лет до этих событий Карл Маркс, внимательно следивший за тактикой английских партий, отмечал: «…Промышленным рабовладельцам Ланкашира нужна внешняя политика, которая могла бы отвлечь внимание от внутренних вопросов»[31]. В день захвата Порт-Стэнли перед толпой англичан, собравшихся у резиденции премьер-министра, Тэтчер заявила: «Этот день вернул Британии величие». Шовинистические настроения в стране, поднятый шум вокруг «блистательной победы английского оружия» принесли несомненные выгоды премьер-министру. Популярность лейбористской партии упала, а действия М. Тэтчер в разгар Фолклендской войны одобряли 84% опрошенных[32]. Еще одним следствием фолклендского конфликта стало дальнейшее укрепление связей правительств Англии и США, лично Тэтчер и Рейгана.

32

Глава 3. Неоконсервативная доктрина в США

Истоки американского неоконсерватизма

              Корни американского неоконсерватизма восходят к деятельности группы интеллектуалов, которые в 30-40-е гг. учились в Городском коллеже Нью-Йорка. В нее входили Ирвинг Кристол, Дэниэл Белл, Сеймур Мартин Липсет, Натан Глейзер и другие. Все эти люди являлись выходцами из рабочего класса, из семей иммигрантов. Примечательно, что многие из них начинали как троцкисты, но к началу Второй мировой войны отошли от марксизма[33]. Первоначально неоконсервативные мыслители группировались вокруг двух журналов - "Комментари" и "Общественный интерес"[34]. Американский философ и социолог Фрэнсис Фукуяма выделяет неоконсерватизм в числе одного из четырех направлений в современной американской внешней политике. Фукуяма ранее причислял к представителям неоконсерватизма и себя, однако в настоящее время критикует данную концепцию как утратившую актуальность. Философские истоки неоконсерватизма ученый возводит к немецкому политологу еврейского происхождения Лео Штраусу. Ключевые моменты философской теории Штрауса – постулат о неравенстве людей и концепция «благородной лжи» как объяснение необходимости манипуляции массами.

              Ф. Фукуяма выделяет фундаментальные принципы неоконсервативной мысли:

                                          Убеждение, что внутренний характер режима влияет на внешнюю политику, которая должна отражать глубинные ценности либерально-демократических обществ

                                          Убеждение, что американская мощь уже использовалась и может быть использована в нравственных целях и Соединенным Штатам необходимо по-прежнему активно участвовать в международных делах. США несут особую ответственность в сфере безопасности

                                          Недоверие к масштабным проектам социального строительства

                                          Скептицизм в отношении легитимности и эффективности механизмов международного права и международных институтов в обеспечении безопасности или справедливости[35].

Что касается третьего принципа, Фукуяма обвиняет современных представителей неоконсервативного течения в непоследовательности, поскольку доктрина «смены режимов», сформулированная администрацией Дж. Буша, явно противоречит этой идее.

Внешнеполитическая доктрина Р. Рейгана

Выступая на Конференции национального консервативного комитета политического действия в феврале 1983 г., Рейган заявил, что одной из главных заслуг администрации является привнесение консервативных идей, идеологии консерватизма во внешнюю политику США. Со своей стороны представители американского неоконсервативного направления (Н. Подгорец, И. Кристол, С. Хантингтон, Р. Такер, Дж. Кирпатрик, М. Новак и др.) не только не скрывали своего интереса к проблемам внешней политики, но стали претендовать на роль ведущих внешнеполитических стратегов администрации. «У неоконсерваторов нет ключевой теории в сфере внешней политики, способной сыграть такую же роль, как консервативная «теория предложения» в сфере экономической политики, – признавал Кристол… – Мы должны попытаться создать то, чего в нашей стране еще никогда не было: консервативные интеллектуальные основы внешней политики»[36]. И следует подчеркнуть, что именно ведущие идеологи американского неоконсерватизма постарались внести решающий вклад в формирование концептуальных основ внешнеполитической платформы рейганизма. Именно они приложили немало усилий, чтобы внушить общественному мнению представление о периоде разрядки как «стратегическом отступлении» Соединенных Штатов и всего «свободного мира» по всему фронту. «Политики, задающие стратегию действий администрации, признали относительное ослабление могущества США и задались целью обратить его вспять… Они вновь сделали акцент на особый глобальный характер американских интересов и решающей роли США в международном экономическом порядке как оправданиях американского превосходства»[37], – отмечает американский исследователь-международник М. Харрисон. Как раз консерваторы сформулировали более или менее полно разработанное теоретическое обоснование антикоммунистического силового глобализма, который расценивался ими в качестве единственно возможного средства для восстановления роли Америки как мирового бастиона капитализма и который был положен в основу внешней политики рейганизма.

В своем видении окружающего мира и места в нем Америки рейганисты исходили из постулата об «американской исключительности». Они были убеждены, что для преодоления существующих трудностей надлежит вернуться к старым проверенным рецептам консерватизма, занять то положение в мире, которое подобает «великой Америке». Но в то же время рейганисты были вынуждены признать, что силой исторических обстоятельств США оказались в сложных, во многом противоречивых отношениях с окружающим миром. Американское будущее в системе международных отношений того времени трактовалось как пора беспрецедентных трудностей и «вызовов», идущих от разных сил, так или иначе противодействующих США на мировой арене. Кроме того, речь шла о возросшей зависимости экономики от внешних влияний, в том числе зависимости от иностранных источников энергии и ресурсов, сложностях во взаимоотношениях с союзниками, развивающимися странами.