Демографический потенциал Северо-Западного федерального округа в свете Всероссийской переписи населения

Сейчас, как и прежде, большинство  мужчин и женщин каждого поколения  рано или поздно вступают в брак. По данным переписи 1979, в РФ в возрасте 45--49 лет было всего 1,9% мужчин и 4,0% женщин, никогда не состоявших в браке, по переписи 1989, соответственно 3,7 и 3,5%, по микропереписи 1994 -- 5,5 и 4,6%. Последние  цифры практически не отличаются от тех, которые наблюдались в  России до 1917. На протяжении длительного  времени наблюдалась тенденция  к увеличению доли вступающих в брак в молодых возрастах. Среди поколения 1925--29 гг. рождения доля женщин, вступивших в брак до 20 лет, составила 12,9%, мужчин до 23 лет -- 24,2%. Среди поколения 1955--59 гг. рождения--31,9% и 48,9% соответственно. Средний возраст вступления в  первый брак составлял в 1994 у мужчин -- 24,0, у женщин -- 21,8 и был почти  таким же, как сто лет назад (в 1897 -- 24,2 и 21,4). Только начиная с  середины 1990-х гг. наметился перелом  этой тенденции и первый брак начал  «стареть». По авторской оценке, за период с середина 1990-х гг. в первый брак начали вступать как минимум  на 1,5 года позже (централизованная разработка необходимых для расчётов статистических данных о вступивших в брак по возрасту жениха и невесты с 1997 в РФ прекращена).

Гораздо большие изменения имели  место в процессах распадения браков вследствие овдовения и развода. Снижение смертности значительно снизило  вероятность прекращения брака  вследствие овдовения. Так, в конце 19 века в России около половины браков, заключённых женщиной в 20 лет, прекращались из-за овдовения по достижении ею 50 лет в условиях современной смертности -- не более 30%. В развитых странах  овдовение в репродуктивном возрасте -- статистически незначимая величина.

В то же время резко возросла вероятность  распадения брака из-за развода, который  как фактор прекращения брака  практически свёл на нет выигрыш, полученный от снижения смертности. В  результате средняя продолжительность  жизни в браке для женщины  репродуктивного возраста в современной  России, равная приблизительно 23 годам, мало отличается от показателя, характерного для конце 19 в. В начале 20 в. число  разводов было ничтожным, впоследствии оно стало быстро расти, испытывая  на себе влияние изменений в законодательстве о браке и семье. С конца 1970-х  гг. наметилась стабилизация разводимости, хотя и на высоком уровне: 4--4,5% ежегодно (1980 -- 4,2, 1985 -- 4,0, 1990 - 3,8, 1995 -- 4,5, 2000 -- 4,3, 2010 --4,7,), превышающем показатели всех развитых стран, кроме США. Вероятность распада  первого брака вследствие развода  для современных поколений россиян  составляет около 40%, а для проживающих  в городских поселениях -- 50% и  выше.

Одновременно отмечается снижение брачной активности населения, особенно заметное с начало 1990-х гг. (у поколений, родившихся после 1970). Так, за последние 10 лет коэффициент брачности у  лиц в возрасте до 18 лет упал в  два раза, а в возрасте 18--24 лет -- на 40%. Отчасти это связано с  распространением среди молодёжи в  РФ новых норм семейной жизни -- нерегистрируемых браков, временных сожительств. Этот процесс характерен и для многих западныхстран. Косвенно распространённость данного феномена можно оценить по динамике внебрачных рождений. Доля детей, родившихся в РФ вне юридического брака, увеличилась с 1980 по 2010 с 10,8 до 28,0%, в том числе. средигородского населения -- с 9,6% до 27,2%, в сельской местности -- с 13,4%до 29,8%. При этом около половины из числа родившихся вне юридического брака регистрировались по совместному заявлению обоих родителей, что можно рассматривать как косвенное подтверждение фактического брака. Признание отцами детей, рождённых вне зарегистрированного брака, в РФ растёт, особенно в городах. В ходе микропереписи 1994 6--7% мужчин и женщин, состоящих в браке, ответили, что они свой брак не регистрировали (у молодёжи до 20 лет этот показатель в два раза выше). Репрезентативные выборочные исследования, проведённые в конец 1990-х гг. свидетельствуют о том, что нерегистрируемые браки (консенсуальные союзы, пробные браки, сожительства) становятся всё более масштабным явлением -- в возрастах до лет они достигают 30% и более от общего числа брачных незарегистрированных союзов.

Повторные браки, составляя ежегодно 27--28% от общего числа браков, играют существенную компенсирующую роль в  основном по отношению к бракам, распавшимся вследствие развода (подобно  тому, как в прошлом они компенсировали эффект овдовения). Сейчас наблюдается  тенденция к повышению доли разведённых  среди всех вступающих в брак. В 1980--95 она увеличилась у мужчин с 16,1 % до 25,0%, у женщин -- с 14,3% до 23,3%. Разведённые  или овдовевшие мужчины вступают в повторный брак намного чаще, чем женщины. В последнее время, однако, число женщин, вступивших в  повторный брак, растёт.

Стабильно высокий уровень разводимости в РФ помимо других причин поддерживается пока ещё высокой долей браков, заключаемых в очень молодом  возрасте, в т.ч. стимулированных  добрачной беременностью. По данным микропереписи 1994, протогенетический  интервал (время между вступлением  в брак и рождением первого  ребёнка), который составлял более 1,6 года для когорт, заключавших брак в начало 1950-х гг., сократился и  составил менее 5 месяцев для когорты, вступивших в брак в 1993. По различным оценкам, до 30--40% всех первых детей, рождённых живыми, были зачаты до брака, а в материнских возрастах до 19 лет эта пропорция доходит до 50--60%. Ранние вынужденные (стимулированные) браки -- это дань традиционной морали, осуждающей добрачные сексуальные отношения молодёжи, и результат низкой контрацептивной грамотности населения. В то же время, наблюдая повышение доли внебрачных рождений у современной молодёжи, можно предположить, что роль незапланированной добрачной беременности в стимулировании ранней брачности снижается. Вероятнее всего и ранняя всеобщая брачность как характерная черта России уходит в прошлое.

1.3 Рождаемость и планирование семьи

На протяжении 20 столетия рождаемость сокращалась (см. таблица 10), вначале медленно, затем очень быстро (в 1930—60-х гг.), потом опять с замедлением. Несомненно, что в России снижение рождаемости, как и демографический переход в целом, было связано со вступлением (начиная с 1860-х гг.) в индустриальную стадию развития. Уже первые поколения, социализация которых пришлась на пореформенное время (родившиеся в 1870—80-х гг.), демонстрируют устойчивую тенденцию к усилению внутрисемейного ограничения деторождения. Особенно заметным падение рождаемости становится с конец 1920-х гг., и к начало 2-й мировой войны итоговая рождаемость уменьшается почти на половину от допереходного уровня.

Тем не менее, даже спустя 15 лет после 2-й мировой войны её уровень в РСФСР, по современным меркам, был довольно высоким. В конец 1950-х гг. общий коэффициент рождаемости превышал 23%, коэффициент суммарной рождаемости (ожидаемое число детей, которое родит женщина за всю жизнь при сохранении текущей интенсивности деторождения, итоговый показатель рождаемости для условных поколений) составлял 2,7. Потребовалось ещё 10 лет снижения, чтобы достичь относительной стабилизации.

С середины 1960-х гг. вплоть до начала 1990-х гг. коэффициент суммарной рождаемости колебался около отметки 2. Это — усреднённый для всего населения показатель, за ним стоят довольно значительные различия в уровнях рождаемости городского и сельского населения: сельские показатели устойчиво выше городских (в среднем на 1 ребёнка), притом, что и те и другие колеблются синхронно.

К середине 1960-х гг. завершился первый этап перехода к новому типу рождаемости, при этом значения основных параметров процесса деторождения вплотную приблизились к их значениям в большинстве развитых стран. Главные характеристики нового типа рождаемости, сближающего Россию со странами Запада:

- стабилизация рождаемости на низком, как правило, не обеспечивающем даже простого замещения поколений, уровне; - незначительные и уменьшающиеся различия между показателями рождаемости разных социальных групп, городского и сельского населения;

- небольшой промежуток ни в рамках жизненного цикла семьи, необходимый для формирования её потомства. Между тем по мере становления нового типа рождаемости начали проявляться некоторые особенности, ставшие в дальнейшем ещё более очевидными. Главные из них:

- относительно более высокая, чем в других развитых странах, концентрация рождений в узком интервале молодых возрастов, дальнейшее существенное омоложение рождаемости и брачности (в 1965—95 средний возраст матери уменьшился с 28 до 24,9 лет, средний возраст при рождении первого ребёнка в конце периода составлял менее 22 лет); значительные колебания уровня рождаемости по календарным годам (в 1980-х гг.), обусловленные сбоями в ритме формирования потомства у современных поколений женщин, что, в свою очередь, объясняется кратко временным действием вводимых время от времени мер социальной политики (предоставление увеличенного отпуска по уходу за ребёнком, льготы в получении жилья, сервисном обслуживании и т.п.), а не изменением социально-экономической конъюнктуры, ассоциируемой с уровнем жизни.

Анализ показателей, относящихся к реальным поколениям женщин, подтверждает стабилизацию рождаемости на относительно низком уровне. Так женщины, рождённые в 1920-х гг., имели в среднем около 2,2 детей, поколения 1940-х гг.— 1,8—1,9, поколения 1950-х гг.— 1,9, т.е. поколения «детей» формировали свои собственные семьи по образу и подобию «родительских» поколений. Кроме того, у всех поколений женщин, появившихся на свет после 1947 и до конца 1950-х гг., преобладала тенденция к слабому росту итоговой рождаемости.

Динамика уровня рождаемости 1980-е гг. ознаменовалась, значит! ми колебаниями. В 1979—80 коэффициент суммарной рождаемости опустился до самого низкого за послевоенный период уровня — 1,89, в 1986 - 1987 поднялся до самого высокого 1961 —2,20, а в 1990 опять си до уровня начало 1980-х гг. Решающий вклад в повышение коэффициента внесли женщины в возрасте 20 - 24 лет — у них рождаемость в 1980 - 1987 особенно выросла. Многие женщины в обычно молодом возрасте родили вторых и третьих детей. Такой сдвиг в календаре рождений связан с введением в 1981 мер демографической политики, в соответствии с которыми работающие и учащиеся матери воспользовались социальными льготами (в первую очередь, предоставленными отпусками. Сдвиг в календаре объясняет не ко повышение текущих показателем рождаемости, но и их последующее резкое снижение. Перенос сроков «запланированных» рождений в условиях стабильно низкой рождаемости всегда означает почти автоматическое уменьшение коэффициентов несколькими годами позднее, поскольку родители в действительности не намеревались произвести на свет большее число детей.

Перепады рождаемости в последнее десятилетие объясняются коррекцией планов родителей в отношении сроков появления детей, в первую очередь первенца. У молодых поколений в РФ отмечается устойчивое увеличение возраста обзаведения потомством. Идеал же двухдетной модели семьи, как показывают последние опросы населения в РФ, не претерпел существенного изменения. Доля женщин, родивших второго ребёнка, статистически преобладает и на практике. Добровольная бездетность пока не имеет распространения в РФ — доля женщин, не родивших ни одного живого ребёнка в течение жизни, сохраняется в рамках физиологического бесплодия. Несмотря на существенное падение текущей интенсивности деторождения в 1-й пол. 1990-х гг., драматичных изменений в итоговой рождаемости поколений пока не произошло. Российские показатели соответствуют среднеевропейским тенденциям. Когорты женщин, которым в 2000 от 23 до 35 лет (возраст рождения второго ребёнка), лишь замедлили, по сравнению с серединой 1980-х гг., темпы формирования своего потомства. Первый ребёнок в поколениях матерей, родившихся после Перепады рождаемости, в последнее десятилетие объясняются коррекцией планов родителей в отношении сроков появления детей, в первую очередь первенца. У молодых поколений в РФ отмечается устойчивое увеличение возраста обзаведения потомством. Идеал же двухдетной модели семьи, как показывают последние опросы населения РФ, не претерпел существенного изменения. Доля женщин, родивших второго ребенка, статистически преобладает и на практике. Добровольная бездетность пока не имеет распространения на территории нашей страны – доля женщин, не родивших ни одного ребенка в течение жизни, сохраняется в рамках физиологического бесплодия.

Несмотря на существенное падение текущей интенсивности деторождения в первой половине 1990 – х. годов, драматичных изменений в итоговой рождаемости поколений пока не произошло. Российские показатели соответствуют среднеевропейским тенденциям (см. таблица 14). Когорты женщин, которым, которым в 2010 году от 23 до 35 (возраст рождения второго ребенка), лишь замедлили, по сравнению с серединой 1980 – х. гг., темпы формирования своего потомства. Первый ребенок в поколениях матерей, родивших после 1970, стал появляться на свет позже. Определённое воздействие на динамику рождаемости оказывает и кризисная ситуация в стране. Но её влияние на итоговые показатели рождаемости поколений пока обнаруживается слабо, её трудно отделить от общей тенденции к снижению рождаемости, характерной для развитых стран. Кризисы скорее приводят к откладыванию рождений (главным образом второго ребёнка) на более позднее время, чем к окончательному отказу от них; если же кризис затягивается, то откладывание рождений может привести и к некоторому уменьшению конечного размера потомства у ряда поколений.

По выходе из системного социально-экономического кризиса российское население, вероятнее всего, не вернётся к прежней модели рождаемости и брака. Традиционная слитность трёх видов поведения — сексуального, матримониального и репродуктивного — окончательно уходит в прошлое. Раннее начало сексуальной жизни не будет сопровождаться немедленной регистрацией брака, рождение детей будет происходить во всё более позднем возрасте, по мере достижения молодыми людьми социальной и экономической независимости, интервалы между родами будут также увеличиваться в соответствии с ситуацией на рынках труда и возможностями решения проблем с жильём.

1.4 Смертность и здоровье населения

На протяжении всего 20 столетия изменения здоровья, смертности и продолжительности жизни в России, как и в других странах, в решающей степени определялись общемировым процессом, получившим название эпидемиологического перехода. Суть его заключается в переходе от «старой» структуры заболеваемости и смертности по причинам, обусловленным преимущественно экзогенными факторами (инфекционные, включая туберкулёз, и паразитарные заболевания и тому подобное.), к «новой» структуре с преобладанием болезней и причин смертности, связанных с естественным старением человеческого организма (болезни сердечно – сосудистой системы, онкологические заболевания). Такое изменение структуры патологии приводит к отодвиганию основной массы заболеваний и смертей во всё более поздние возраста и, следовательно, к росту средней продолжительности жизни.