Мировой Экономический кризис: истоки и пути преодоления

       Были  приняты меры по предотвращению коллапса кредитной системы. Банкам предоставили значительные финансовые ресурсы для  преодоления кризиса ликвидности. С одной стороны, это должно было способствовать поддержанию производственной активности. Именно доступность кредитных ресурсов является в России источником роста реального сектора, а вовсе не фондовый рынок. С другой стороны, сохранение устойчивости банковской системы непосредственно связано и с задачей обеспечения социально-политической стабильности в стране. Потери гражданами своих средств в банках будут неизмеримо болезненнее и политически опаснее, чем убытки от падения фондовых индексов.

       Разумеется, не обошлось и без сомнительных схем. Банки, которым государство предоставляло ликвидность, предпочитали переводить ее в иностранную валюту, чтобы застраховаться от валютных рисков или уменьшить собственную задолженность перед иностранными кредиторами, — поведение, экономически вполне оправданное, но не соответствующее намерениям денежных властей при предоставлении денежных средств. Кроме того, в ряде случаев перераспределение выделенных государством средств стало сопровождаться взятками, что не удивительно в условиях ограниченного доступа к дефицитному ресурсу по заниженной цене. (Предполагалось, что деньги от первичных получателей будут предоставляться заемщикам второго уровня не по рыночной, а по заниженной ставке, немного превышающей процент, по которому происходит их первичное распределение.)

       Государство в какой-то мере попыталось поддержать биржевые индексы, но быстро отказалось от этой затеи. В сложившихся условиях подобные попытки означали только одно: помощь бегущим из страны инвесторам в получении больших сумм за продаваемые ими ценные бумаги. Конечно, падение стоимости акций неприятно для их держателей и создает проблемы с залогами (margin calls), но решение последней проблемы лежит в другой плоскости.

       Началось  обсуждение проблем предотвращения производственного кризиса. Быстрый  экономический рост последних лет был в значительной мере связан с наличием дешевых денежных ресурсов на мировом рынке, которые охотно занимали отечественные компании. Однако дешевизна денег не способствует их эффективному инвестированию, особенно когда речь идет о фирмах, связанных с государством. Им охотно дают деньги, поскольку понимают: в случае чего государство окажет поддержку этим компаниям.

       Теперь  ситуация изменилась. Доступных кредитов нет, а заложенные в обеспечение  кредитов бумаги быстро дешевеют. До конца 2008 г. предстояло выплатить по этим долгам порядка 43 млрд долл.

       Неоднозначной оказалась и валютная политика. По политическим причинам власти не решались полностью отказаться от поддержки  валютного курса рубля и пошли  на поэтапную, растянутую во времени  девальвацию. Причины осторожности в этом вопросе понятны: третье за 20 лет обесценение рублевых сбережений вряд ли способствует укреплению доверия к национальной валюте. У такой политики был один позитивный аспект и по крайней мере ряд серьезных негативных последствий.

       Положительная сторона заключается в том, что населению была дана возможность застраховаться от обесценения рубля. Практически все, кто этого желал, смогли обменять рубли на доллары или евро (см. рис. 8). 

       Рисунок 8.Объем операция с наличной иностранной валютой между уполномоченными банками и физическими лицами.  

       Источник- Банк России

       Однако  плавная девальвация усилила  панические настроения на рынке и  привела к значительному снижению золотовалютных резервов, что делает возможный новый равновесный уровень валютного курса более низким, чем он мог бы быть при резкой девальвации. Кроме того, неопределенность в отношении валютного курса практически заморозила активность кредитных институтов. В ожидании его снижения банки были не склонны давать рублевые кредиты, а кредиты в иностранной валюте по той же причине не хотели брать потенциальные заемщики. Кроме того, резкое снижение курса рубля стало бы дополнительным фактором поддержки внутреннего производства, защиты отечественного рынка от импортных товаров, помогло экспортерам, а также создало бы дополнительные стимулы для притока в будущем иностранного капитала в форме прямых инвестиций.

       Наконец, правительство предложило широкий  набор стимулов, прежде всего налоговых, для развития реального производства, включая снижение налогов, меры по поддержке малого бизнеса, формирование списка пользующихся особым вниманием государства системообразующих предприятий. К этим мерам нельзя отнестись однозначно.

       Несомненно, поддержка малого бизнеса важна  как по экономическим, так и по социальным соображениям — этот сектор способен внести существенный вклад в снижение безработицы. Однако проблемы малого бизнеса лежат не в экономической или правовой, а в правоприменительной и политической сферах. В России традиционно скептически относились к мелкому предпринимательству, оно всегда было наиболее беззащитным перед бюрократическим произволом и вымогательством. Развитие малого бизнеса требует глубоких изменений в ценностных ориентациях российского общества, и особенно его элиты.

       Существуют  серьезные сомнения в эффективности мер прямой помощи крупным предприятиям. Основные проблемы развития производства состоят не столько в нехватке денег, сколько в нарушении функционирования экономических механизмов, а в конечном счете -в неэффективности многих производственных секторов. Обильные финансовые вливания не решат проблем повышения эффективности, структурного обновления экономики, а без этого выход из кризиса будет только затягиваться. Вместе с тем текущие социальные проблемы такие меры могут ослабить.

       Антикризисная политика России должна ориентироваться прежде всего на предотвращение макроэкономической разбалансированности системы. Даже допуская бюджетный дефицит в 2010 г., необходимо задействовать здоровые источники его покрытия, использовать внутренние заимствования, а не включать печатный станок.

       Стратегическая  задача, стоящая перед Россией  и ее правительством в нынешней кризисной ситуации, создание условий для осуществления коренных структурных реформ, позволяющих ослабить зависимость социально-экономического развития страны от мировой конъюнктуры на топливно-сырьевые ресурсы и продукты низкой степени переработки. Решить ее можно, уменьшив зависимость российской экономики от динамики наиболее развитых стран мира. В этих целях необходимо продвижение по следующим ключевым направлениям: формирование механизмов стимулирования внутреннего спроса и повышение его роли в обеспечении динамичного развития российской экономики; проведение глубоких институциональных реформ в экономической и политической областях; последовательная диверсификация экономики (а затем и экспорта); модернизация образования, которое может получить дополнительный импульс, реагируя на вызовы кризиса. 
 
 
 
 
 
 
 

       Глава 3.Волны Кондратьева: прогноз на XXI в.

       Процессы  глобализации, развернувшиеся с конца XX в. и пронизывающие все сферы жизнедеятельности общества, во многом меняют динамику развития мировой цивилизации. Означает ли это, что Кондратьевские волны, четко обозначившиеся в индустриальную эпоху ритмы развития экономики и всего общества, уйдут в прошлое вместе с этой эпохой?

       Для этого нет оснований. Во-первых, сохранится ритм технологического развития - смены  преобладающих (в авангардных странах  и на мировом рынке) поколений  техники (примерно каждые десять лет), технологических укладов (раз в 40-50 лет), технологических способов производства (раз в несколько столетий). Соответственно, будет наблюдаться волнообразность в появлении научных открытий, технических изобретений, улучшающих, базисных и эпохальных инноваций.

       В первой половине наступившего века развертывается переход к постиндустриальному технологическому и экологическому способам производства. Это означает не только ускорение темпов роста общественных производительных сил после затяжного глубокого кризиса двух десятилетий, но и изменение их характера с упором на гуманизацию и ноосферизацию технологий и экологии. С начала века, после мирового кризиса 2001-2002 гг., пятый технологический уклад и адекватный ему Кондратьевский цикл вступили в понижательную фазу. Одновременно усиливается разработка первых поколений шестого уклада, который, надо полагать, станет преобладающим в авангардных странах в 2020-2050-е гг., после чего придет время становления седьмого технологического уклада.

       Развертывающийся  в начале XXI в. глобальный научно-технологический переворот будет опираться на достижения современной научной революции, волну эпохальных и базисных инноваций, которая преобразует лицо мира. Поэтому заявления о «конце века науки» беспочвенны; напротив, глубина противоречий переходной эпохи породит девятый вал открытий и изобретений, итогом которых станет формирование и преобладание постиндустриальной научной парадигмы, адекватной радикально изменившемуся миру.

       Технологическая динамика неразрывно связана с экономической. Наблюдается процесс становления постиндустриального экономического способа производства, который, с одной стороны, будет более глобализированным, синхронизирующим ритмы национальных экономик, а с другой - откроет новые просторы для предпринимательской и инновационной инициативы малого и среднего бизнеса.

       Основным  противоречием в экономике переходного  периода является чрезмерно возросшая  за индустриальную эпоху пропасть между  богатыми и бедными странами и  цивилизациями. Если в 1800 г. такой показатель, как производство ВВП на душу населения, в США был в 3 раза выше, чем в Африке, то в 2000 г. - в 18,8 раза (14; 267). Валовой внутренний доход на душу населения у богатого меньшинства планеты (971 млн человек – «золотой миллиард») в 2003 г. был в 59,5 раза больше, чем у бедного большинства (2310 млн человек; 15; 259). Неотложной стратегической задачей для человечества на XXI в. является сближение уровней социально-экономического развития разных стран и цивилизаций. Эта задача не может быть успешно решена на базе преобладающей ныне неолиберальной модели глобализации, которую активно проводят США и ВТО. Есть другая модель, позволяющая сблизить уровни развития. Она ныне используется в рамках Европейского союза. Представляется, что будущее - за этой моделью.

       Следует ожидать, что в XXI в. сохранится ритм экономических циклов и кризисов. Это подтвердил и мировой кризис 2001-2002 гг. Хотя за два года среднегодовые темпы прироста ВВП снизились незначительно, однако прямые иностранные инвестиции за два года упали на 53%, а в США - более чем в 10 раз.

       Исходя  из теории больших циклов конъюнктуры, можно ожидать, что на понижательной  волне Кондратьевского цикла  глубина и продолжительность  экономических кризисов будут возрастать. Их пик, вполне возможно, придется на начало 2020-х гг., после чего станет преобладающей обратная тенденция. Следовательно, волны Кондратьева в экономике сохранятся, но, вероятно, будут протекать более синхронизировано в масштабах глобализированного мирового хозяйства.

       Сохранятся  ли ритмы в XXI в.? Каковы перспективы  длинноволновых колебаний в социально-политической сфере? Сохранятся ли здесь обоснованные Н.Д. Кондратьевым закономерности и тенденции?

       Геополитическая ситуация в мире кардинально изменилась. К концу XX в. стала очевидной абсурдность  расчета на победу в новой мировой  войне, возникла тенденция к разоружению. Впервые за послевоенный период имело место относительное сокращение военных расходов. Согласно прогнозу группы экспертов ООН во главе с нобелевским лауреатом В.В. Леонтьевым, мировые военные расходы за 1951-1970 гг. выросли вдвое (3,5% среднегодового прироста), а к 2000 г. должны были увеличиться в 3,2 раза (3,9% среднегодовых). Однако в действительности в 1990-е гг. возобладала обратная тенденция - военные расходы снизилась с 3,2 до 2,3%, в том числе в странах с высоким доходом - с 3,1 до 2,3% (в США с 4,6 раза до 3%); в странах с низким доходом - с 2,6 до 2,5%, в России - с 8 до 5,6%. Однако после теракта 11 сентября 2001 г. доля военных расходов в ВВП ряда стран вновь начала расти.

       В 80-90-е гг. XX в. - на повышательной стадии V Кондратьевского цикла - наблюдалась волна вооруженных конфликтов и внутренних переворотов, радикально изменивших политическую карту мира. Из межгосударственных столкновений можно назвать войну в Афганистане, Ираке, вторжение Ирака в Кувейт и последовавшую за этим «Бурю в пустыне», войну НАТО против Югославии.

       Вступление V Кондратьевского цикла в понижательную  стадию может сопровождаться падением интенсивности военных конфликтов и внутриполитических потрясений. В  последние годы действительно наблюдается некоторое снижение интенсивности военных конфликтов. Но в ряде стран на постсоветском пространстве (в Грузии, Киргизии, Украине) произошли сравнительно мирные, но с участием «внепарламентских» сил государственные перевороты. И нет уверенности в том, что этот список закрыт. Идет смена поколения политических лидеров, пришедших к власти в результате переворотов начала 1990-х гг.