Перспективы ювенальной юстиции в России

     Этот  принцип в течение длительного времени был распространен в странах,

воспринявших  римское право.

     Жестокость, игнорирование детства как естественного  состояния человеческой личности более  всего характерно для средневековых  правовых актов. Известные швейцарские  исследователи преступности несовершеннолетних Морис и Энрика Вейяр-Цибульские по результатам своих многолетних исследований истории борьбы с преступностью несовершеннолетних свидетельствуют, что частым было применение смертной казни к детям младшего возраста. К ним применялись все виды и иных  наказаний, которые применялись к взрослым преступникам.

      И хотя во многих законодательных  актах того времени («Швабское  зеркало»-сборник  германских законов 12 века.; «Каролина»-уголовно-судебное уложение короля Карла 5, 16 век) нашло отражение упомянутого прощения наказания, в самих законах были оговорки, позволяющие этот принцип обойти.⁴

      Дальнейшее  развитие уголовного права и правосудия давало все больше отклонений от принципа прощения наказания, когда речь шла  о несовершеннолетних. Это было отражением мрачной эпохи средневекового правосудия.

      Дальнейшее  развитие восстановительного правосудия (ювенальной юстиции) прочно связано  с 19 веком, а точнее с его второй половиной, которая ознаменовала собой  постепенное, но неукоснительное изменение указанного традиционного отношения к несовершеннолетним правонарушителям. Поворот правосудия не был случайным, его готовила сама история ювенальной юстиции. Но необходим был особый импульс, чтобы стало ясно, что без специального правосудия для несовершеннолетних борьба с детской и юношеской преступностью обречена на неуспех.

      Импульс возник в виде небывалого роста преступности несовершеннолетних в самом конце 19 века. Достижения технического прогресса  породили определенные новшества в  экономической сфере, изменившие привычные условия жизни общества. Европа конца 19-начала 20 вв. была буквально наводнена толпами юных бродяг и правонарушителей. Существующие в то время средства борьбы с преступностью можно оценить как неэффективные, а применительно к несовершеннолетним – как провоцирующие новые преступления.

      2 июля 1899 г. в  Чикаго (штат Иллинойс) на основании «Закона о детях  покинутых, беспризорных и преступных  и о присмотре за ними» был  утвержден первый в мире суд  по делам несовершеннолетних. Принятие Закона и создание ювенального суда было инициировано женщинами-реформаторами Люси Флауер из Чикагского женского клуба, Джулией Латроп из общественной организации «Халл Хауз», обществом патроната ( Visitation and Aid Society). Необходимо отметить, что название Закона точно отражает переворот в понимании проблем преступности несовершеннолетних, который произошел в конце 19 века.

      Создание  чикагского суда по делам несовершеннолетних было своеобразной сенсацией начала 20 века, но сразу обнаружило неодинаковый подход в разных странах к виду указанной юрисдикции.

      Автономная  ювенальная юстиция возникла не во всех странах. Четко обозначились два  варианта:

1. Автономные суды, не связанные  с общим судом;
2. Состав общего суда, получивший функции рассмотрения дел о несовершеннолетних;

     Особый  интерес представляет национальный опыт стран, где суды по делам несовершеннолетних начали эффективно функционировать: США, Англия, Франция, Германия и Россия.

     Первый  суд по делам несовершеннолетних в России был открыт в г. Санкт-Петербурге 22 января 1910 года.

     Дальнейшее  распространение новой судебной системы было очень быстрым. В 1917 году такие суды действовали в  Москве, Харькове, Киеве, Одессе, Либаве, Риге, Томске, Саратове.

     По  мнению известного исследователя  в области ювенальной юстиции, научного сотрудника Института государства и права РАН Эвелины Мельниковой «российская модель ювенальной юстиции была очень удачной. До 70 % несовершеннолетних правонарушителей «детские суды» отправляли не в тюрьмы, а под надзор попечителей, наблюдавших за их поведением. Да и сам суд рассматривался как орган социального попечения о несовершеннолетних».⁵

     В России функции судьи по делам  несовершеннолетних осуществлял специальный  мировой судья. К его компетенции  относились дела о преступлениях несовершеннолетних, а также взрослых подстрекателей подростков. Вопросы гражданского и опекунского производства не относились к юрисдикции «детского суда». Судья этого суда осуществлял надзор  за работой учреждений, принимающих на себя заботу о малолетних преступниках. Именно поэтому российские юристы рассматривали суд для несовершеннолетних как «орган государственного попечения о несовершеннолетнем, действующий в судебном порядке».

     Позднее, в 1913г., в компетенцию «детского  суда» были включены дела о беспризорных несовершеннолетних в возрасте до 17 лет. Это сразу расширило сферу его гражданского и опекунского судопроизводства.

     Необходимо  также проанализировать длительный послереволюционный период российской ювенальной юстиции (1917-1959гг.). Это позволит понять характер действующего правосудия по делам несовершеннолетних.

     Автономная  российская юстиция перестала существовать по декрету Совнаркома России от 17 января 1918 года и была заменена на другую систему, которая, по-мнению создателей, мыслилась  более гуманной, более приспособленной к обращению с детьми и подростками. Преобразования судебной системы начались в январе 1918г. и были продолжены через два года после этого – в марте 1920г.

     Декрет  от 17 января 1918г. «О комиссиях о несовершеннолетних»  внес существенные изменения в российское правосудие по делам несовершеннолетних: отменил тюремное заключение и суды для них.

     Для тех лет непривычной была ведомственная  принадлежность созданных комиссий по делам несовершеннолетних, они  находились в ведении Наркомата общественного призрения. Комиссии включали представителей трех ведомств: общественного призрения, просвещения и юстиции. Обязательным членом комиссии был врач.

     В компетенцию комиссий входило освобождение несовершеннолетних от ответственности  или направление их в одно из «убежищ» Наркомата, сообразно характеру содеянного.

     30 июля 1920г. была опубликована разработанная  Инструкция «о работе комиссии  о несовершеннолетних». Это медико-психологический  и педагогический документ, определяющий  деятельность комиссий, отражал общую ориентацию уголовной политики в отношении несовершеннолетних. Заседания комиссий о несовершеннолетних были публичными, разрешалось присутствие прессы, но было запрещено публиковать фамилии несовершеннолетних.

     Преимущественное  участие неюристов в заседаниях и в принятии решений о судьбе несовершеннолетних снижало юридический уровень деятельности комиссии и соответственно защищенность детей и подростков в этих комиссиях. Приходится с сожалением отметить, что этот изъян оказался живучим и, несмотря на серьезные перемены, низкий уровень правовой защищенности подростков сохранился до наших дней.

     В то время реалии жизни заставили  вскоре вспомнить о судах. Ведь подростки  совершали не только малозначительные поступки, но и вполне серьезные  и опасные преступления. Сами по себе преступления исчезнуть не могли, а бороться с ними у комиссий не было средств.

     В феврале 1920г. был разработан и внесен на рассмотрение правительства проект декрета «О суде над несовершеннолетними». Он был утвержден постановлением СНК РСФСР 4 марта 1920г.

     В отличие от декрета 17 января 1918г. новый  декрет допускал передачу дел несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет в народный суд, если комиссия о несовершеннолетних установила невозможность применить  к ним медико-педагогические меры.

     В 20-е годы вновь произошла переориентация законодательства и практики на судебные формы борьбы с преступностью  несовершеннолетних. В УПК РСФСР (ред. 1923) была сформулирована послереволюционная модель российской ювенальной юстиции, которая включала правила подсудности дел о несовершеннолетних, требования к профессиональному подбору народных заседателей, сроки рассмотрения дел.

     Впервые было сформулировано правило о недопустимости рассмотрения дел  несовершеннолетних без участия защиты.

     К огромному сожалению, эта, вторая, модель ювенальной юстиции развития не получила. Однако, последующие нормативные акты  выявляют отчетливую тенденцию карательной переориентации правосудия в отношении несовершеннолетних.

     Формальным  рубежом карательной переориентации уголовной политики в отношении несовершеннолетних стало постановление ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935г. «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних». Постановление это на долгие годы определило недемократическую прокурорскую и судебную практику в отношении несовершеннолетних. Содержание этого документа дает основание связать его с другими постановлениями, положившими начало политическим репрессиям и насилию в нашей стране.

     Надо  быть благодарным ходу истории. Все  документы, определяющие карательную ориентацию правосудия утратили силу с принятием нового уголовного и процессуального законодательства.

     Думаю, что, несмотря на то, что ушли в прошлое  нормативные акты 30-40 гг., необходимость  в их изучении не отпала. Это важно  для того, чтобы избежать повторения прошлых, жестоких ошибок. Знание механизма нарушения законности позволит выработать средства противостояния ему.

                2. Сегодняшний день ювенальной юстиции в РФ

2.1 Основные проблемы  становления и  развития

     Ювенальная  юстиция пока является нетрадиционной формой правосудия. Ее задача состоит в том, чтобы без суда примирить потерпевших с несовершеннолетними преступниками. Это означает, что совершивший преступление малолетний правонарушитель может быть оправдан без судебного разбирательства, если он признает вину, захочет исправиться и возместить пострадавшим причиненный ущерб.

     Сегодня мы еще не очень сильно продвинулись в области подобных форм правосудия. Стоит выделить ряд проблем, которые  прямо или косвенно способствуют этому. Во-первых, некоторые российские специалисты в области ювенальных технологий склонны классифицировать их на три группы:

• философские;
• институциональные;
• процессуальные;

     Первый  уровень проблем ориентирован на социальный статус личности в государстве. У нас, на психику и мироощущение «родимыми пятнами» накладывается тоталитарное прошлое, хотя личность не должна являться объектом деятельности государства, а должна быть субъектом отношений общества и государства. Таким образом, отечественное правосудие должно рассматривать личность, как достойную уважения, иначе мы будем множить правонарушителей.

     Второй  и третий уровни проблем непосредственно  связаны с развитием отечественных  судов. Сказать, что состояние судебной системы плохое – не сказать ничего. Российской системе правосудия следует, в первую очередь, заслужить уважение общества, а также перейти от «культивации» суда присяжных к нормальному развитию этой модели правосудия. Ювенальная юстиция не может противоречить некоторым принципам отечественной судебной системы. В частности, критики введения в России восстановительного правосудия утверждают, что оно вместо принципа законности устанвливает некую форму надправовой справедливости. Но этот принцип не отрицается, а лишь трактуется несколько шире: от формальной справедливости к содержательной.

     Кроме того, возникает юридическая  коллизия и с провозглашенной  Конституцией презумпцией  невиновности: недоказанная и непризнанная никем  вина не подлежит искуплению. Здесь доказательство вины играет против тех, кто склонен  к утверждению  ювенальных технологий в жизнь. Однако, в то же время, ювенальная юстиция базируется не на понятии вины, а на понятии виновности. Поэтому государство отказывается в этом случае опровергать презумпцию невиновности, давая шанс обществу иными способами урегулировать ситуацию.⁶

     С трудом также представляется появление  в стране восстановительного правосудия без перелома российского менталитета, который сегодня сформирован, по разным причинам, больше под влиянием криминальной среды. Таким образом, мы даем подросткам совсем не шанс на исправление и перевоспитание. Мы даем им другое образование – знакомство с криминальной средой и тем самым помогаем стать преступниками. Еще одна сторона российского менталитета заключается в том, что наши судьи склонны выполнять свои профессиональные функции чересчур «иронично» по отношению к той категории правонарушителей, которые, мягко говоря, выглядят «непрезентабельно». Вот когда российские судьи научатся говорить с такими подростками «на их языке», тогда все и получится.