Россия и международная энергетическая безопасность

перед серьезным выбором.

Позиция США - не единственная проблема. Развивающиеся страны, особенно крупнейшие из них, дадут наибольший рост выбросов в последующие десятилетия. Однако они уже заявили, что не пойдут на ограничение потенциала своего экономического роста ради решения  проблем, возникших вследствие экономического роста богатых стран в прошлом столетии. Таким образом, помимо Киотского протокола,

требуются новые подходы  к решению задачи вовлечения развивающихся  стран в борьбу с выбросами  парниковых газов. Возможное решение  этого вопроса включает, в частности, пересмотр запланированных показателей  выбросов, содействие распространению  низкоуглеродных технологий, помощь развитию с учетом экологических факторов, создание стимулов к принятию стратегии роста, основанного на соответствующих технологиях.

В Декларации по окружающей среде и развитию, принятой в Рио-де-Жанейро, заявляется, что государства должны сотрудничать для создания открытой международной экономической системы, которая приведет к экономическому росту и устойчивому развитию во всех странах. Экологичные и ресурсосберегающие технологии по возможности должны быть доступны для всех стран. Экологическая политика не должна

использоваться для неоправданного ограничения международной торговли. Однако, по словам представителя Госкомитета  РФ по охране окружающей среды В. Данилова-Данильяна, решения конференции Рио-92 не выполнили ни США, ни Франция и Англия. Академик Н.Н.Моисеев идет в своих оценках гораздо дальше - он считает, что планета превращается в единую экономическую систему, управляемую рыночными принципами транснациональных корпораций, т. е. сиюминутными выгодами.

При этом всему остальному миру рекомендуются такие экономические  правила поведения, которые уже  апробированы богатыми государствами. В первую очередь это относится  к таким понятиям, как открытая конкуренция, свободная торговля, отказ  от государственного протекционизма национальных товаров, жесткие стандарты. Однако внедрение этих современных методов  хозяйствования, в том числе и  с позиций 

сохранения окружающей среды, в развивающихся странах невозможно в силу отсутствия достаточных финансовых средств и экономического опыта.

Что касается основных стран-"загрязнителей", то, хотя в США насчитывается лишь 4% жителей планеты, на их долю приходится 25% выбросов углекислого газа, а потребление энергии на душу населения уже много лет неизмеримо выше, чем в развивающихся странах. Также использует чужие возможности для своих газовых отходов Германия. Имея лишь 0,3% лесов Земли и 1% мирового населения, Германия выделяет в атмосферу 4% окиси углерода промышленностью. По мнению стран Юга, именно те, кто больше других повинен в неблагоприятных изменениях мирового климата (т. е. в загрязнении воздуха и "парниковом эффекте"), должны жестче ограничить себя.

Однако в самом мощном государстве "Севера" - США отвергают  подобную логику. Его Конгресс единогласно  выступил против подписания любого соглашения, которое сковало бы развитие американской энергетики, давая поблажки развивающимся  странам в области ограничения  выбросов углекислоты в атмосферу. "США хотят во что бы то ни стало сохранить свое экономическое превосходство и свой образ жизни - даже за счет интересов

мирового сообщества", - говорит Тони Джунипер, руководитель международного природозащитного движения "Друзья Земли".

Различный подход к экологическим  проблемам, и особенно связанным  с ним обязательствам, выявился еще  на встрече "большой восьмерки" в Канаде и на последовавшей за этим специальной сессии Генеральной  Ассамблеи ООН в Нью-Йорке. В результате ожесточенных споров, из-за которых специальная сессия закрылась на целые сутки позже намеченного срока, была принята расплывчатая резолюция, ратующая за "значительное" сокращение выбросов углекислоты. Резолюция сената США, последовавшая затем, показала, что Вашингтон не только не намерен идти дальше договоренностей в Рио-де-Жанейро, но по существу отказывается от них.

При этом экологические приоритеты неизбежно выходят на передний план в деятельности энергоэкспортеров, в частности картеля ОПЕК.

"Стратегия квотного  регулирования уходит в ОПЕК  на второй план, на первый же  выступают вопросы экологии и  глобализации мировой экономики", - заявил в свое время на  конференции стран ОПЕК в Джакарте  венесуэльский министр нефтяной  промышленности Эрвин Хосе Аррьета. По оценке тогдашнего генерального секретаря ОПЕК Рильвану Лукмана, только рост экологических налогов на потребление нефтепродуктов способен нанести странам ОПЕК в течение ближайших 25 лет финансовые потери на сумму 600 млрд. долл.

Возвращаясь к оценке нынешней проблематики экологической безопасности энергетики в рамках "восьмерки", в том числе к ратификации  Киотского протокола, отметим, что  здесь сохраняется разница в  подходах отдельных членов альянса - европейцев, Японии, США и России к самой необходимости действия подобного документа. В частности, на Западе позицию России по ратификации  Киотского протокола воспринимают весьма неоднозначно. В Европе и  Японии к этому факту относятся  скорее положительно, в то время  как в США многие считают, что  с ратификацией Киотского протокола  России не следовало бы спешить, подчеркивая, что ранее наша страна вела "разумную политику". Не торопясь реализовать  краткосрочные выигрыши от продажи  своих квот на эмиссию парниковых газов, российская сторона учитывала  долгосрочные издержки в энергетике и стремилась не потерять многие миллиарды  долларов инвестиций ради "сомнительных перспектив противодействия изменению  климата". Изменение позиций российского  руководства в США называется неприятной новостью. В частности, бывший министр энергетики США Дж. Шлезингер упирает на отсутствие научной основы для самого Киотского протокола как глобального нормативного документа. По его мнению, США поступили правильно, отложив ратификацию протокола и решив выделять самостоятельно более 4 млрд. долл. в год на общемировые экологические программы. Некоторые критические стрелы в адрес Киотского протокола

стали появляться и в тех  европейских странах, которые его  уже ратифицировали. Ряд корпораций Старого Света, а также Японии не устраивают новые жесткие требования по выбросам парниковых газов. Дело в  том, что, по их мнению, они и так  выполняют обоснованные экологические  нормативы, тратя на это немалые  средства.

Россия, однако, всегда считала, что проблема реализации Киотского  протокола является весьма сложной. В самой России ее ратификация Киотского протокола была воспринята неоднозначно. Сошлемся на мнение бывшего министра природных ресурсов, видного ученого В. Данилова-Данильяна. По его оценке, этот факт был вызван чисто политическими причинами. Позволим себе довольно подробно привести аргументацию автора.

По его словам, все баталии  вокруг протокола - это подсчет политических и экономических возможных выгод  и возможных потерь. О том, зачем  это нужно на самом деле, одни забыли, другие стараются забыть. Однако лет через двадцать вся эта  политическая острота будет вспоминаться как некий исторический казус, потому что станет совершенно очевидно, что, как бы ни складывались политические и экономические отношения между  различными странами, цели, ради которых  это предпринималось, совсем иные - экологические и климатические.

Киотский протокол самостоятельной  цели не имеет. Его назначение - содействие реализации тех задач, которые объявлены  в Рамочной конвенции 1992 г. (Россия ратифицировала ее в 1994-м) по изменению климата. Цель Конвенции - стабилизация концентрации парниковых газов в атмосфере  на безопасном для климатической  системы уровне.

Чтобы этого добиться, нужно  сокращать антропогенные выбросы  парниковых газов и беречь естественные экосистемы. Прежде всего, меньше сжигать  углеводородного топлива - в промышленности, на транспорте, в ЖКХ, сельском хозяйстве. Для этого есть два пути. Первый - увеличивать эффективность использования  углеводородного топлива. Второй - заменять традиционные углеводородные способы  получения энергии иными. Все 

это имеет прямое отношение  к реальному сектору экономики.

Он подразумевает такие  меры, побочные последствия которых  выходят за его рамки. Это и  экология, и структура реального  сектора, и научно-технический прогресс, то есть киотский процесс (он более  долговременный, чем протокол, запланирован на все столетие), оказывается, очень  похож на то звено, взявшись за которое, можно вытащить целую цепь самых разнообразных узких мест, опасностей, несомненно, ожидающих

человечество.

Какой позитив, по мнению В. Данилова-Данильяна, обещает реализация мер, предусмотренных протоколом, реальному сектору экономики? Прежде всего энергосбережение. Для России это тем более актуально, что у нас самые большие потери нефти, самая высокая среди промышленно развитых стран энергоемкость ВВП - в 3,1 раза выше, чем в ЕС. Ясно, что это разорительно для экономики. Сколько бы ни было нефтепродуктов, сколько бы ни стоила нефть, все равно столь высокая энергоемкость - главная структурная причина низкой эффективности экономики. Все в прямом смысле вылетает в трубу. Мы не работаем на будущее, а продолжаем проедать то, что осталось в наследство. И берем невозвратные долги у будущих поколений", - отмечает ученый.

В связи с этим можно  напомнить, что задача снижения энергоемкости  была в первый раз поставлена в  СССР в начале 70-х годов. Устанавливались  планы по снижению энергоемкости, но они ни разу не были выполнены. И  только в новой России, после дефолта, этот процесс пошел стихийным  образом. Это значит, что советскими лидерами задача была осознана, ее даже поставили, но стимула для реализации не было. Он нужен всегда только на некоторый  период, пока не сформируется новая  инерция, которая возникает при  перестройке структуры реального  сектора. Когда у нас будет  преодолен 

начальный инвестиционный барьер, экономить энергию и продавать  сэкономленное станет выгоднее, чем  идти с платформами в полярные моря. Вот тогда можно будет  заняться другими проблемами, заключает  В. Данилов-Данильян. Его аргументы представляются нам небезосновательными.

В целом же можно отметить, что проблема воздействия энергетического  комплекса на природную среду  особенно актуальна для России, так  как в рамках "восьмерки" ей, подчас, приписывается роль "слабого  звена" в системе международной  экологической 

безопасности, особенно в  части последствий форсированного развития энергетики - освоения новых  месторождений нефти и газа, прокладки  трубопроводов, строительства нефтеперевалочных терминалов.

Кроме того, уже сейчас Россия отличается от других стран "восьмерки" по экологическим параметрам энергопотребления: использование некачественного  топлива, аварийность на нефте- и газопроводах, применение устарелого промышленного оборудования и т.п. Как справедливо отмечается в "Энергетической стратегии России", функционирование и развитие энергетики наталкиваются на ряд экологических проблем, угрожающих стать в последующие годы все более острыми, поскольку ТЭК является одним из основных источников загрязнения окружающей природной среды.

В этой связи в рамках проведения энергетической политики стран "восьмерки", России, на наш взгляд, целесообразно особо сосредоточить  внимание альянса на экологических  аспектах международной энергетической безопасности, учитывая, кроме того, и интересы других стран - разработчиков  минерального сырья.

 

 

Энергосбережение и использование  новых источников энергии

 

Проблемы энергосбережения, повышения эффективности энергетики и вовлечения в хозяйственный  оборот новых источников энергии, альтернативных углеводородам, являются еще одним  весьма важным направлением согласованных  действий "восьмерки".

Хотя и здесь разные страны альянса находятся на различных  стадиях их решения, располагают  неодинаковыми стартовыми позициями  и ресурсами. В частности, экономика  России характеризуется высокой  энергоемкостью, в 3 раза превышающей  аналогичные показатели ее партнеров  по альянсу. Существует и разница  в подходах стран "восьмерки" к  экологическим стандартам развития энергетики. И, тем не менее, тематика энергосбережения, перехода на новые  виды энергоносителей постоянно  присутствует в повестке дня не только саммитов лидеров стран альянса  или руководителей их энергетических ведомств, но и основных международных  экономических организаций. Так, например, Международное энергетическое агентство, которое является советником по нефтяным вопросам для 17 стран и к мнению которого прислушиваются все нефтяные трейдеры, посоветовало развитым странам заменить нефть альтернативными источниками энергии.

Глава МЭА, представляющего интересы стран-энергопотребителей, в первую очередь членов Организации по экономическому сотрудничеству и развитию, Клод Мандиль заявил, что "необходимо как можно скорее сделать более интенсивным развитие альтернативных нефти и газу источников энергии". Разумеется, Мандиль говорил не об экзотике вроде солнечных батарей или использовании энергии ветра. Главные надежды в

МЭА связывают с широким  использованием ядерной энергии, что  позволит промышленно развитым странам  избавиться от своей нефтяной зависимости.

По мнению исполнительного директора МЭА, "зависимость от нефтепоставок является крайне опасным явлением в экономике, поскольку эти поставки могут неожиданно уменьшиться в зависимости от силовых актов в регионах добычи нефти, в частности на Ближнем Востоке".

В этой связи особо важно  подчеркнуть одновременное стремление стран "восьмерки" по усилению контролирующей роли в атомной энергетике МАГАТЭ, совместные инициативы по развитию водородной энергетики, использованию возобновляемых энергоресурсов и пр. Уже принятые развитыми странами меры по рационализации своего энергопотребления привели  к тому, что за 30 лет (1973-2002 гг.) нетто-импорт нефти стран ОЕСД снизился на 14%, а количество нефти, необходимое  для получения одного доллара  ВВП, - наполовину. У России в этом плане успехи гораздо более скромные, хотя в стране имеются уникальные научно-технические наработки в  части использования энергоресурсов и технологий производства различных  видов энергетического оборудования.

Возможные направления сотрудничества стран "восьмерки" в сфере энергосбережения и внедрения новых технологий в энергетике можно в самом  общем виде свести к следующим:

- повышение степени использования  новых и остаточных запасов  углеводородов; 

- снижение потерь энергоресурсов  в процессе их добычи и транспортировки; 

- улучшение качественных характеристик всех типов энергетического и

энергопотребляющего оборудования;

- разработка принципиально  новых источников энергии и  внедрение их в экономику; 

-создание систем компьютерного  контроля и управления энергоснабжением  и энергетическим комплексом, в  целом. 

 

Позиция России в вопросах энергосбережения и внедрения новых  технологий в ТЭК страны вполне определенная. Исходя из реальностей развития экономики страны и ее топливно-энергетического комплекса, представляется, что основным резервом увеличения экспортных поставок энергоресурсов (а именно в этом заинтересованы другие члены

"восьмерки") в предстоящие  два десятилетия могло бы стать  не дополнительное наращивание  производства топлива и энергии,  а повышение эффективности их  использования в национальной  экономике. Благодаря этому, значительная  часть существующего в настоящее  время энергопотребления, осуществляемого  при приемлемых для России  экономических и экологических  показателях, могла бы быть