Русские ученые-экономисты

     Соединяя  в себе юриста и экономиста, К.Д. Ушинский настойчиво и умело доказывал  теснейшую связь и единение хозяйственных  наук с общественными. В речи «О камеральном  образовании» он говорил: «Знаменитейшие из политико-экономов никогда не решались выбросить из своей науки общественные вопросы, но, принимая их, всегда ставили  себя в затруднительное положение, потому что не знали, где остановиться в этих общественных вопросах, которые  их заводили во все сферы человеческих наук; и только один экономический  такт спасал их от того, чтобы не пускаться  в рассуждения о политике, нравственности, религии, науке и т.д.

     Другие  политоко-экономы, боясь попасть  на эту бесконечную дорогу, объявляли  вперед, что они будут говорить только о произведении, распределении  и потреблении ценностей, но в  своих сочинениях говорят о разделении человечества на народы, на экономические  сословия, говорят о сословии работников, мануфактуристов, капиталистов и землевладельцев, говорят о сословии городском  и сельском о цехах, хозяйственных  общинах, о бедных, о скоплении  капиталов в одних руках - словом, говорят о множестве общественных вопросов».

     Ушинский  делает вывод: «Рассматривание общественной организации необходимо входит в  хозяйственную науку, потому что  законы хозяйства с необыкновенною силою проявляются в организации  обществ...» Но он одновременно с  необходимостью такого единения указывает  на целесообразность рассмотрения в  хозяйственной науке только тех  общественных вопросов, которые решаются по хозяйственным законам: «Отвергать общественные вопросы в политической экономии - все равно, что, стараясь изучить законы, по которым живет тело человека, отвергать необходимость изучения организма этого тела, тогда как законы жизни создают этот организм и в нем проявляются; но, излагая устройство кровеносной системы, мы не должны в одно и то же время изучать устройства мозга, хотя мозг и кровеносная система находятся в непосредственном соотношении. Точно так, и излагая проявление законов хозяйства в организме человеческого общества, мы не должны избегать всех отделов этого организма, а только тот, который строится по хозяйственным законам, который есть не более как выражение этих законов в человечестве, соответствующее их выражению в природе».

     В речи «О камеральном образовании» К.Д. Ушинский выделил раздел, где им говорится, какую пользу может доставить  камеральная наука «в руках правительства  для государства и народа». И  суждения молодого профессора камеральных  наук, высказанные полтора века назад, можно и должно отнести в адрес  нашего сегодняшнего правительства. Суть высказанного состоит в том, что  всегда при выборе мер поощрения  хозяйственной деятельности правительство  должно руководствоваться наукой хозяйства  и даже, «если предположить, наконец, что правительство могло бы совершенно предоставить промышленность ее свободному развитию, то и в таком случае наука хозяйства является неизбежной для правительства». Далее Ушинский говорит, что деятельность правительства  оказывает прямое влияние на благосостояние народа, «что всякое правительственное  движение, какое оно ни было, глубоко  отзывается в народной жизни, и особенно в самой чувствительной ее стороне, самой животрепещущей - в хозяйстве  народа».

       В своем призыве к правительству  следовать науке хозяйства К.Д.  Ушинский как юрист-экономист  обращает внимание на «неотразимое»  влияние принимаемых законов  на народное хозяйство, и эти  законы, как и все другие правительственные  меры, должны опираться на науку  хозяйства. По его словам, «почти  каждый закон гражданский и  даже уголовный, а тем более  каждая политическая и финансовая  мера производят неотразимое  влияние на народное хозяйство,  неотразимое уже потому, что закон  есть высшая сила в обществе. Закон этот, падая в известный  народ, в известную сферу хозяйственной  деятельности, должен произвести  известное влияние на эту деятельность, на это влияние должен рассчитывать  законодатель. Кто же собирает  эти данные, кто же сделает  их известными, кто же приведет  их в такое естественное состояние  между собою, чтобы можно было, приложивши к ним данный закон,  видеть то влияние, которое  производится приложением этого  закона в этой живой, нежной, чувствительной сфере? Никто не  будет оспаривать, что всякая финансовая мера или всякий гражданский закон, касающийся собственности, производит в хозяйственном мире свое особенное влияние и что эта особенность зависит, во-первых, от свойства самого закона или меры и от свойства той частицы хозяйственной сферы человечества, в которую впадает этот закон или эта мера, и, наконец, от того положения, в котором в данный период времени находится промышленность народа». Далее Ушинский вопрошает: «Неужели же можно издать такой закон или предпринять такую меру, не рассчитавши вперед всех последствий? Кто же будет держать перед глазами законодателя такую живую и движущую картину, как не наука хозяйства, такая живая, движущаяся, современная наука?».

     В вышеназванной речи профессор камеральных  наук Ушинский высказывает дельные  рекомендации предпринимателю, называемому  им «частным человеком». Основная суть этих рекомендаций, как и советов  правительству, состоит в необходимости  познания хозяйственных, технических, юридических и других наук. Обрисовав  образ «частного человека», опирающегося в своей хозяйственной деятельности на научные знания и организующего  с их помощью эту деятельность, К.Д. Ушинский утверждает: «Такой фабрикант  через несколько лет будет  стоять несравненно выше своих собратьев, действующих большею частью по примеру  других, наудачу, по тёмным и неверным слухам, по недолговечному опыту и, наконец, по отрывочным известиям, которые  они не могут привести в стройную систему и которым они не могут  дать верной оценки. Фабрикант, по верным правилам хозяйственной науки определяющий относительное положение своего производства в хозяйственной сфере, будет в состоянии определить точные причины упадка или возвышения цен на свои произведения и материалы  их, будет в состоянии предвидеть бурю, уклониться от нее или предотвратить  ее, если можно.

     Наконец, такой фабрикант будет ясно видеть, что он находится в такой связи  со всем человечеством, что должен смотреть на свое производство не только как  на дело, для которого он существует в мире, - как на должность, занимаемую им в человеческом обществе, должность, обязанности которой он должен исполнять, если не хочет заслужить укоров совести. Производитель, который так поймет и так определит свое положение  в хозяйственном обществе, который  будет действовать с сознанием  всей важности своего призвания, не может  уже бессознательно давить своих  ближних и не будет заслуживать  тех упреков, которыми иногда и теперь люди других сфер осыпают человека, предавшегося промышленности».

     По  Ушинскому, цивилизованный предприниматель - это человек, руководствующийся  в своей деятельности научными знаниями, строго следующий государственным  законам и осознающий свое призвание  в человеческом обществе. Заключительная часть опубликованной речи «О камеральном  образовании» гласит: «Из этого быстрого очерка вы видите, мм. ГГ., как обширно  поприще камеральной деятельности. В нашем Отечестве оно обширнее, чем где-нибудь. Много еще нетронутых сил дремлет в лоне русской  природы, пробудить их и воспользоваться  ими - великая задача, великое назначение!» 

     Эти слова великого педагога и замечательного экономиста К.Д. Ушинского и сейчас звучат как его призыв к всеобщему  освоению экономических знаний, без  которых успешное развитие экономики  страны невозможно.

     Проработав  в Ярославском Демидовском лицее  три с половиной года в должности  профессора камеральных наук, Константин Дмитриевич Ушинский зарекомендовал себя не только как высокоэрудированный  лектор-педагог, но и как высококвалифицированный  юрист и талантливый экономист-исследователь, разработавший систему экономических  наук (о ней будет сказано позднее  в специальном разделе настоящей  работы) и тесно связавший эти  науки с практикой хозяйствования.

     Основным  и главным трудом Константина  Дмитриевича Ушинского, снискавшим ему титул великого педагога, явилось  его фундаментальное научное  исследование «Человек как предмет  воспитания. Опыт педагогической антропологии», первый том которого впервые издан  в 1867, а второй - в 1869 году. Планировалось  также издание третьего тома этого  исследования, но он остался незавершенным  и был опубликован в неоконченном варианте лишь в 1908 году под названием  «Материалы к третьему тому Педагогической антропологии».

     В этом фундаментальном исследовании автор обосновал, что педагогика, будучи самостоятельной наукой, находится  в тесной связи со многими смежными науками, используя их знания о человеке, которые содержатся в так называемых антропологических науках. «К обширному  кругу антропологических наук, - писал Ушинский- принадлежат: анатомия, физиология и патология человека, психология, логика, филология, география, изучающая землю как жилище человека и человека как жильца земного  шара, статистика, политическая экономия и история в обширном смысле, куда мы относим историю религии, цивилизации, философских систем, литератур, искусств и собственно воспитания в тесном смысле этого слова. Во всех этих науках излагаются, сличаются и группируются факты и те соотношения фактов, в которых обнаруживаются свойства предмета воспитания, т.е. человека».

     Само  исследование педагогики и ее связей с другими науками сделали  К.Д. Ушинского ученым-энциклопедистом, вторгающимся в сферы различных  «человеческих» наук. И это вторжение  произошло задолго до основного  труда Ушинского в его студенческие и первые последующие за ними годы в период преподавания камеральных  наук в Ярославском Демидовском  лицее.

     В этом лицее уже проявились первые признаки Ушинского как пытливого  ученого-энциклопедиста, В своих  лекциях он излагал систематизированные  знания по истории и политической экономии, этнографии и философии, филологии  и психологии. Уволенный из лицея  за свободомыслие Ушинский в 1850 году был зачислен на службу в департамент  духовных дел иностранных исповеданий, а в свободное время продолжал  изучение философии, экономики, ’ истории, географии, статистики и других наук, освоение которых ему давало глубокие энциклопедические знания.

     В 1855-1859 годах К.Д. Ушинский преподавал словесность и законоведение  в Гатчинском сиротском институте. Такое сочетание преподаваемых  дисциплин опять-таки способствовало становлению и утверждению его  как ученого-энциклопедиста.

       Значительное место в педагогической  и всей энциклопедической деятельности  К.Д. Ушинского наряду с педагогикой  и ее непременной спутницей  психологией занимала философия,  которая привлекла его внимание  уже с первых лет обучения  в Новгород - Северской гимназии. Эта гимназия отличалась от  большинства других школ своим  духом демократизма и уважения  к глубокому познанию изучаемых  предметов, что определялось высоким  уровнем квалификации и увлеченностью  наукой ее преподавателей. Как  отмечает С.Ф. Егоров, «любимым  учителем Ушинского и большинства  гимназистов был Илья Федорович  Тимковский. Питомец Московского  университета, став профессором,  он до 1812 года читал в университете  курсы истории, всеобщей словесности,  российского законоведения... Невозможно  было представить ни одного  торжественного для гимназии  события без Ильи Федоровича, который произносил в актовом  зале проникновенные речи о  великой гуманистической миссии  науки, о роли знания в нравственном прогрессе общества, о радости познания. Илье Федоровичу Тимковскому гимназия была обязана тем, что в ее стенах царила атмосфера благоговейного уважения к науке».

     Университетские знания и студенческие философские  диспуты для Константина Ушинского  стали прологом его научных исканий  в области философии, являющейся ключом познания всего мироздания и  общественного развития.

     К.Д. Ушинский как ученый-философ ярко проявил себя в своем основном педагогическом труде «Человек как  предмет воспитания», а также  в произведениях «О нравственном элементе в воспитании», «Вопрос  о душе в его современном состоянии», «О народности в общественном воспитании», «О камеральном образовании», «Труд  в его психическом и воспитательном значении», «О пользе литературы», в  его повестях, очерках, рассказах  и письмах.

     Создавая  свою фундаментальную педагогическую теорию, Ушинский опирался на философию  Гегеля, Гельмгольца, Канта, Моллешота, Бюхнера, Фогта, Спенсера и других ученых-мыслителей, развивая, дополняя и критикуя их многие теоретические установки, вырабатывая  и кристаллизуя собственные философские  основы педагогической науки.

     Первым  его «философом-поэтом» был Георг  Гегель, чьи воззрения послужили  началом формирования философских  взглядов молодого Ушинского. В более  зрелые годы в своей фундаментальной  философской работе «Вопрос о  душе в его современном состоянии» он показал ошибочность ряда положений  гегелевского идеализма. Анализируя ошибки Гегеля, Ушинский в этой работе писал: «Другая громадная ошибка гегелевской  системы состоит в том, что  он, заметив органический характер духа в проявлениях его развития, сделал из него нечто вроде сказочного пеликана, питающего своих детей  собственными внутренностями. Эту ошибку, которая погубила много ученых жизней и создала никуда не годные книги, исправила современная материалистическая философия, и в этом, по нашему мнению, состоит ее величайшая заслуга в  науке. Она привела и продолжает приводить в настоящее время  много ясных доказательств, что  все наши идеи, казавшиеся совершенно отвлеченными и прирожденными человеческому  духу, выведены нами из фактов, сообщенных нам внешней природой, составлены нами из впечатлений или образовались из привычек, условливаемых устройством  телесного организма... Действительно, все, что прошло прежде через форму  ощущений, вызывается впечатлениями  внешнего мира или состояниями нашего собственного организма; но умение воспользоваться этим знанием, так или иначе, принадлежит нашему духу...

     Таким образом, принимая вполне органический характер человеческого духа, мы принимаем  в то же время, что единственной пищей  этого организма может быть опыт, сообщаемый нам через посредство нашего тела; и что без опыта  дух человеческий не может сделать  ни малейшего шага в своем развитии. Дух человеческий есть организм, но почва этого организма есть тело, а пища - тысячеобразный опыт, сообщаемый нам через посредство наших чувств».