Русские ученые-экономисты

     Как отмечает С.Ф. Егоров, ни одну из современных  ему философских систем Ушинский не считал достаточной для того, чтобы положить ее в основу теории воспитания. Для философской теории нужны конкретные знания о психической  деятельности человека, о закономерностях  восприятия, памяти, мышления, но тогдашняя  наука почти ничего или слишком  мало знала о закономерностях  процессов этой психической деятельности.

     По  словам С.Ф. Егорова, под влиянием идеалистической  философии в середине XIX века господствовало мнение о невозможности познания «души» человека. В противоположность  этому мнению вульгарные материалисты игнорировали наличие сложного духовного  мира человека.

     Ушинский  отвергал обе эти точки зрения. В его понимании «душа» не была чем-то мистическим, непознаваемым, недоступным  для научного исследования. Он считал, что в человеке физическое и психическое  находятся в единстве и взаимосвязи, что разделить эти две стороны  можно только в воображении, а  в действительности человек представляет собой нераздельное единство материального  и духовного. Мысли К.Д. Ушинского  о материальной основе «души», о  единстве и взаимосвязи физического  и психического, о необходимости  изучать эти связи научными методами, в целях совершенствования природы  и способности человека для своего времени были чрезвычайно смелыми  и оригинальными .

     Говоря  о географии, К.Д. Ушинский обращал  внимание на ее высокую роль в познании среды человеческого развития: «Земля - основа всех действий человека и общества. Человек как предмет науки  без земли не мыслим для науки, земля и человек составляют одно и то же развитие».

     К.Д. Ушинский как ученый-юрист в системе  человеческих наук большое внимание уделял юридическим наукам. Показывая  их тесную взаимосвязь с политикой  и всей общественной жизнью, критически оценивая современное ему соотношение права и политики, он отмечал: «Науке общественного права (названия государственного здесь совершенно не у места, потому что здесь должны излагаться не одни государственные, но все общественные союзы, находящиеся внутри государственного) всего более вредило отделение ее от политики, так что праву остался мертвый труд без жизни, о политика, лишившись тела, сделалась пустым резонерством, похожим на тучу дыма, форма которой изменяется при каждом дуновении ветра».

     Науку общественного права Ушинский рассматривал в тесном единстве с историей и  философией, говоря: «...результатом  философской истории данного  общества, я полагаю, науку общественного  права, в котором политика не отделена от догмы и в котором при  политика, равно как и догма, имеет  историко-философскую основу. В этой науке должно изучать не то, что  могло бы быть или должно бы быть, по понятию того или другого лица, но что в самом деле есть, т.е. гармонию общественной жизни».

     К.Д. Ушинский как ученый-экономист и  энциклопедист особое внимание уделял науке хозяйства. Ей он отводил роль связующего звена; географии и всех общественных наук в познании деятельности человека. «Как невозможно выбросить  из науки хозяйства хозяйственной  географии, - говорил он, - так нельзя выбросить и наук общественных. Причина  одна и та же: как в расчленении  земли, так и в расчленении  общества человеческого проявляется  хозяйственный закон... Это совпадение законов организации человеческого  общества с организацией земли составляет естественный переход от наук географических к наукам общественным. Это совпадение есть уже прямое следствие того непосредственного  влияния природы на хозяйство  и на хозяйственную жизнь человека... Рассмотрение общественной организации  необходимо входит в хозяйственную  науку, потому что законы хозяйства  с необыкновенной силою.

     Ушинский  как педагог-организатор и как  ученый-экономист в своих работах, говоря о постановке дела образования  у нас в России и в зарубежных странах (которые он посетил с  целью изучения этого дела) не оставлял без внимания вопросы оплаты труда  педагогов, платы за обучение и финансирования образования, напрямую ставя успехи народного просвещения в зависимость  от решения этих вопросов.

     Обосновывая необходимость государственного финансирования начального образования, К.Д. Ушинский в статье «Вопросы о народных школах», опубликованной в журнале «Сын Отечества» (1861, №18), писал: «Устройство хороших народных школ есть самая выгодная, самая прочная и основная финансовая операция, потому что хорошая народная школа открывает самые источники народного богатства, извлекая, подобно Моисееву жезлу, живую воду из бесчувственного камня. Она увеличивает умственный и нравственный капитал народа, именно тот капитал, который приносит более всего даже денежных процентов и без которого все прочие капиталы остаются мертвыми. Если наш народ гораздо беднее того, чем бы он мог быть, если небольшие издержки его употребляются часто совершенно непроизводительно, если земля наша не дает и десятой доли доходов, которые бы могла давать, то это, конечно, зависит от многих причин, но более всего и главнее всего от необразованности народа. А сколько народ переплатит ежегодно денег, заработанных тяжелым трудом, который не облегчило просвещение, переплатит единственно за свое невежество! Да, невежество народа обходится ему так дорого, что, без сомнения, одной годовой непроизводительной платы за невежество достаточно, чтобы устроить порядочные школы по всей России и содержать их 20 лет.

     Но  если хорошее первоначальное воспитание есть самым производительным образом  затраченный капитал, оживляющий все  прочие капиталы, то существует еще  вопрос: может ли наш народ в  настоящее время затратить этот капитал? Устройство первоначальных хороших  школ обходится недешево и хотя, конечно, какие-нибудь 20 или 30 рублей, употребленные  на первоначальное воспитание мальчика, воротятся потом сторицей в продолжение  его жизни, но может ли наш крестьянин затратить эти 20 или 30 рублей?» .

     Успешное, развитие человеческого общества, государства  и рост материального благосостояния народа К.Д. Ушинский напрямую ставил в  зависимость от организации образования. Он писал, что «устройство хороших  народных школ, правильно развивающих  и правильно воспитывающих народ, есть одна из самых выгодных и самых  прочных финансовых операций. Развивая умственные и нравственные силы народа, обогащая его полезными знаниями, возбуждая его полезными знаниями, возбуждая в нем разумную предприимчивость и любовь к труду, поощряя его  воздерживаться от диких, непроизводительных издержек (каковы например, издержки на пьянство, поглощающие разом и  деньги, и ум, и время, и силы), укореняя их в массах простого населения правильный и ясный взгляд на необходимость  администрации, законов и государственных  издержек, истинное народное образование  сохраняет, открывает и поддерживает именно те источники, из которых льется народное богатство и льется само собою, без всяких насильственных мер: время, труд, честность, знание, умение владеть собой, физические, умственные и нравственные силы человека - эти единственные творцы всякого богатства» .

     Эти слова великого педагога и замечательного экономиста, как и все его гуманистическое  учение, остаются верными и злободневными  на всех этапах социально-экономического развития нашей страны. И особенно сейчас, когда обновленная Россия, оправляясь от глубокого падения  производства, выбирает приоритеты и  ориентиры возрождения и развития экономики. 

     3. Александр Владимирович Чаянов 

     Родился 17 января 1888 в Москве. Отец Чаянова  по происхождению крестьянин, стал московским купцом. В 1906 Чаянов поступил в Московский сельскохозяйственный институт и после его окончания  в 1911 начал работать там преподавателем. Его специализацией стала аграрная экономика. В 1908 появилась первая печатная работа, посвященная кооперации в  Италии. К окончанию института  он опубликовал уже около 20 работ. Параллельно с научными трудами  он занимался и практической работой  – главным образом, в области  льноводческой кооперации. Созданное  при его активном участии в 1915 Центральное товарищество льноводов  начало активно и быстро завоевывать  рынок.

     Чаянов  никогда не был членом каких-либо партий, но участвовал в политической деятельности как представитель  кооперативного движения. В 1917, накануне Октябрьской революции, Чаянов в  течение двух недель входил в состав последнего Временного правительства  как заместитель министра земледелия. После прихода к власти большевиков  он, как и другие российские кооператоры, начинает с ними активно сотрудничать. В 1919 он возглавил Научно-исследовательский  институт сельскохозяйственной экономики. В феврале 1921 он утверждается членом коллегии Наркомата земледелия, всерьез  обсуждалось даже предложение В.И  Ленина включить его в число руководителей  только что образованного Госплана. Весной 1921 он был членом комиссии, которая  разработала и приняла «Основные  принципы построения продналога».

     На 1920-е приходится расцвет научной  деятельности Александра Чаянова. В 1923, находясь в научной командировке за рубежом, он издал в Берлине  свой главный научный труд – Учение о крестьянском хозяйстве. В 1925 эта  книга была опубликована и в России под названием Организация крестьянского  хозяйства. В эти же годы Чаянов издал  ряд художественных произведений в  жанре историко-мистической фантастики.

       В конце 1920-х, когда началось  усиление административно-командных  принципов управления, Чаянова подвергли  резкой критике как «неонародника». В 1928 его уволили с поста  директора Института сельскохозяйственной  экономики. В 1930 Чаянов, как и  его коллега и близкий друг  Н.Д. Кондратьев, был арестован  по делу «Трудовой крестьянской  партии»: Кондратьева объявили  главой этой несуществующей подпольной  партии, а Чаянова – ее активным  участником. Парадоксально, что само  название «Трудовая крестьянская  партия» было взято из опубликованной  в 1920 научно-фантастической повести  Чаянова Путешествие моего брата  Алексея в страну крестьянской  утопии, в которой он описывал  будущий строй «цивилизованных  кооператоров». На закрытом процессе  в 1932 профессора Тимирязевской  академии А.В. Чаянова приговорили  к 5 годам заключения. После 4 лет  тюрьмы Чаянова сослали в Казахстан,  где он начал работать консультантом  в республиканском комиссариате  земледелия. Однако пережить «великий  террор» конца 1930-х он не  сумел – его расстреляли в  1937. В 1987 после пересмотра дела  «Трудовой крестьянской партии»  все проходившие по нему, включая. 

     Главная тема трудов Чаянова – изучение крестьянских хозяйств как особого  социально-экономического уклада, отличающегося  и от капиталистического и от социалистического  типов хозяйствования.

     В своей концепции семейно-трудового  крестьянского хозяйства А.В.Чаянов рассматривал взаимоотношения крестьянского  хозяйства с окружающей средой и  приходил к выводу, что для него свойственны особые закономерности, отличающиеся от деятельности капиталистической  фирмы. Главная задача крестьянина  – не максимизация прибыли, а удовлетворение потребностей членов семьи. Соответственно, цель производства в крестьянском хозяйстве  – это потребление, но не накопление. В организации крестьянского  хозяйства он доказал, что крестьянство стремится к увеличению валового дохода, а не к получению максимальной прибыли. Для объяснения хозяйственного поведения крестьян Чаянов использовал  модель равновесия предельных выгод  и предельных издержек, предложенную экономистами-неоклассиками. «…Мы можем установить, – писал он, – что степень самоэксплуатации [крестьянского] труда устанавливается некоторым соотношением между мерой удовлетворения потребностей и мерой тягости труда».

     Большой вклад Чаянов внес в анализ дифференциации крестьянства. По его мнению, из-за демографических  факторов уровень жизни крестьянской семьи меняется волнообразно. Так, в  недавно образовавшейся молодой  семье (муж, жена, малолетние дети) соотношение  едоков и работников крайне неблагоприятно. Через некоторое время дети становятся полноценными работниками, в результате чего число едоков совпадает с  числом работников. Это – самый  благоприятный период в жизни  крестьянской семьи: без применения наемного труда растут площади посевов, объем собираемой продукции, возрастают доходы, а расходы на бытовые нужды (жилье, отопление и др.) остаются прежними. Когда у второго поколения  рождаются дети, то происходит распад большой семьи на молодые семьи. Соотношение едоков и работников снова изменяется, сокращается подушный посев, снижается и уровень потребления.

     Отсюда  Чаянов сделал вывод, что имущественная  дифференциация крестьянских хозяйств в основном не носит социального  характера. Он считал, что распространенная в советской экономической литературе схема трех классов (кулак, середняк, бедняк) слишком груба, так как  сводит в одну кулацкую группу не только капиталистические, но и крепкие  крестьянские хозяйства, использующие труд преимущественно членов своей  семьи. В противовес этой ложной схеме  Чаянов приводил свою, более дробную  классификацию, включающую шесть типов  хозяйств – 1). капиталистическое, 2). полутрудовое, 3). зажиточное или семейно-трудовое, 4). бедняцкое, 5). полупролетарское и 6). пролетарское. Основная масса крестьянских хозяйств в России, по его мнению, была представлена хозяйствами 2–4-го типов. Что касается характерных  для «чистого» капитализма хозяйств 1-го, 5-го и 6-го типов, то они составляют явное меньшинство и не определяют «лица» деревни. Схожую – некапиталистическую  – форму имеет дифференциация крестьянских хозяйств и в современных  странах «третьего мира».