Теневая экономика и налоговая преступность

Содержание 

1. Введение

2. Теневая экономика  в СССР

3. Факторы увеличения  объёма теневой экономики

4. Негативные  последствия экономики переходного  периода

5. Структура  теневой экономики

6.Теневая экономика  и налоговая преступность

6.1. Неучтённые  операции

6.2. Сокрытие  части оборота

6.3 Псевдооперации

7. Практикуемые  подходы к «высветлению» теневой  экономики

8. Заключение

9. Список используемой  литературы

 

1. Введение

Внимание российской общественности сегодня во многом приковано  к феномену теневой экономики. При этом значительно разнятся как взгляды на сущность этого явления, так и количественные оценки его масштабов. Вообще, теневая экономика – это реакция хозяйствующих субъектов на систему, которая поставила их в положение жертв правового и экономического беспредела. Причём такая составляющая экономики, которая не укладывается в сложившиеся и узаконенные представления о норме, присутствует в той или иной степени в экономике любой страны. В англоязычных странах это явление называется неофициальная, подпольная, скрытая экономика, во французских изданиях – подземная, скрытая экономика, в Германии – теневая.

Многие российские специалисты, как правило, склоняются к тому, что теневая экономика  охватывает три самостоятельных  понятия, три сектора:

1) подпольный  бизнес – запрещённые законом виды экономической деятельности: торговцы оружием и наркотиками, рэкетиры, наёмные убийцы, сутенёры и т.п.;

2) неофициальная  экономика – легальные виды  экономической деятельности, но  производство товаров и услуг  не фиксируется официальной статистикой (сокрытие от налогов, неформальная занятость и т.п.);

3) фиктивная  экономика – экономика приписок, спекулятивных сделок, взяточничества, мошенничества.

В своей работе я хотел бы рассмотреть причины, породившие подобное угрожающее состояние российской экономики, попытаться найти хотя бы примерные пути выхода из тупика тотальной криминализации социально-экономических отношений.

 

2. Теневая  экономика в СССР

Существует точка  зрения, что реформы 90-х гг. являются экономическим «послесловием» к глубинным процессам роста теневой криминальной экономики, происходившим в годы застоя. Реформы лишь высвободили присущие теневой экономике автономные механизмы регулирования, связанные прежде всего с насилием.

В условиях командно-административной системы распределения существование побочных способов получения доходов было ответом на жёсткую централизацию государства. Позитивный аспект неформальных отношений на протяжении многих лет заключался в том, что такие формы отношений как

взаимопомощь, самоорганизация, самодеятельность являлись способом выживания (и остаются таковыми) значительной части населения и экономики страны в целом.

В качестве компенсирующего  противовеса, смягчавшего жёсткие  хозяйственные регламентации и  способствующего выживанию самой  огосударствленной системы, выступал негосударственный сектор. Он включал промысловую кооперацию (до 1960 г.), потребкооперацию, колхозы, личное подсобное хозяйство и т.д. Негосударственный сектор в определённом смысле создал правовые и материальные предпосылки функционирования (наряду с формальными) теневых отношений. Однако власти понимали, что без негосударственного сектора и неформальных отношений огосударствленная хозяйственная система не могла существовать.

Официально объемы подрядно-строительных работ в целом по стране в 1960-1980 гг. планировались существенно выше, чем имевшиеся в них учтённые производственные ресурсы. Но работавшие в то время неформальные бригады (часто преследуемые) создали практически всю сельскую производственную и бытовую инфраструктуру (коровники, бани, школы, магазины и т.п.).

Неформальные  отношения не без заинтересованности и участия властей «тонко»  вписывались в систему хозяйствования на протяжении всех лет существования  советской системы. При необходимости  они использовались властями в политических целях: в 30-е годы – в форме борьбы с неразоблачённым «кулаком»; в 60-70-е – с «частником», в 80-е – с «лицами, получающими нетрудовые доходы», в 90-е – с новыми предпринимателями – «кооператорами». Владельцы частных подсобных хозяйств периодически считались социальным злом, хотя длительное время продовольственный фонд в стране по многим продуктам рассчитывался и планировался без учёта потребностей сельского населения. Таким образом, самообеспечение считалось неформальным отношением.

Достаточно сложен анализ способов и видов хозяйствования, в которых проявлялись подлинные неформальные отношения. Каждый из носителей выбирал свои, удобные ему способы исходя из социально-экономических, территориальных, национальных и других особенностей, условий и традиций. России с её исторической тенденцией тяготения к коллективистским традициям, долгое время преобладающей формой самоорганизации населения и, соответственно, реализации неформальных отношений были (и остаются) присущи многообразные виды кооперации.

Во-первых, существовали неформальные кооперативы, которым  были присущи соответствующие принципы и черты: преобладание экономического равенства внутри кооператива, обособленность по отношению к другим организациям и защита своих групповых интересов. Во-вторых, были семейные образования с главенством лидера, действующего в интересах семьи.

Доходы, которые  контрагенты теневой экономики  получали в системе административного  распределения ресурсов, были весьма значительными: 31,8

млрд. руб. в 1975 г., 52,5 млрд. - в 1980; 74,3 млрд. - в 1985, 55,3 млрд. руб. - в первом полугодии 1989г. Соответственно по отношению к фонду оплаты

труда в СССР эти доходы составили: 13,8; 17,9; 21,1; 25,4%.

 

3. Факторы  увеличения объёма теневой экономики

Переход от системы  административного распределения ресурсов к рыночному механизму развития означает изменение динамики номинальных показателей. Он же (переход) способствует росту сферы «агрессивной координации», когда сделки заключаются под влиянием силы, минуя мораль и закон.

В ходе реформ был фактически ликвидирован механизм контроля власти со стороны общества. На сегодняшний день, к сожалению, нельзя дать ни достоверной оценки финансовых ресурсов, так как Минфин тщательно скрывает многие данные, ни выяснить объём приватизационной собственности. Впрочем, и в случаях вскрытия самых серьёзных злоупотреблений никаких санкций не применяется. На мой взгляд, всё это способствует криминальному распределению собственности и бюджетных денег.

Причём подобная сложившаяся экономическая система сложилась в таких странах как Филиппины, Мексика, Колумбия. И мировой опыт свидетельствует о том, что выйти из ловушки тотальной криминализации социально-экономических отношений довольно-таки трудно. Ведь если национальное богатство распределяется между кланами, имеет место некий вариант феодализма, при котором не действуют механизмы экономического роста.

Анализ причин происходящего приводит, к сожалению, к выводу о лидирующей роли государства  в процессе роста уровня теневой  экономики в стране. Приведу некоторые доказательства.

1992 г. российское  государство начало с того, что  фактически ликвидировало накопления  граждан. При спровоцированной  гиперинфляции практически не  было предпринято никаких мер  для того, чтобы сохранить трудовые  сбережения десятков миллионов людей в сберегательных банках. Параллельно произошла очень серьёзная криминализация финансового сектора. В том же 1992 г. Центробанк России распределял в условиях высокой инфляции кредиты под высокий отрицательный процент, и те, кто стоял «у кормушки», получили колоссальные доходы.

В 1993 г. развернулась спонтанная приватизация снизу, когда  всем было разрешено хватать государственное  имущество по принципу «кто первый». В результате в экономике возобладали  стереотипы чисто хищнического распределения: предпринимательская энергия была устремлена не на создание нового, наращивание экономической активности и повышение эффективности производства, а на передел имущества, что обеспечивало наибольшие барыши.

Наконец, в конце 1993 г. произошло, как известно, свёртывание демократических институтов, контроля власти над обществом. И после этого началась легализация криминальной деятельности. Если раньше деньги из бюджета воровали преимущественно в нелегальных формах, то, начиная с осени 1993 г., правительственные структуры пошли по пути легального предоставления незаконных льгот «придворным» коммерческим структурам.

Соответствующие примеры хорошо известны, их совокупность свидетельствует о том, что в  денежно-бюджетной сфере легализация  криминальных отношений - факт свершившийся.

Небезызвестная  денежная политика 1994 г. привела к  тому, что существенная часть хозяйственных  отношений постепенно трансформировалась и перешла в теневой сектор. Искусственно вызванный кризис ликвидности  в расчётах в реальном секторе  экономики привёл к тому, что предприятия стали широко практиковать бартер и расчёты наличными и, естественно, уходить от налогов.

В общем, этот небольшой  анализ показывает, что именно государству  и государственной политике мы обязаны  тем, что отечественная экономическая система погрузилась в «квазиколумбийское» состояние: в 1995 г. фактически

уже сформировались механизмы его устойчивого самовоспроизводства.

Существовала  точка зрения, согласно которой наличие  теневой экономики - прямое следствие  подавляющей нормальную хозяйственную жизнь административной системы управления, с устранением которой и переходом к рыночному хозяйствованию запрещённые и потому не регистрируемые сделки неизбежно легализуются и выйдут из «тени» в «свет». Сегодня наивность подобных надежд очевидна.

В 1992 г., когда  руководители предприятий требовали  от российского правительства индексации оборотных средств, на многих из них  имелись значительные запасы сырья  и материалов (неликвиды), оставшиеся в наследство от административной системы  распределения ресурсов. Эти запасы товарно-материальных ценностей составляли больше трети валового общественного продукта СССР в 1991 г., и торговля ими, в том числе вывоз за рубеж, осуществлялась весьма бойко (достаточно вспомнить «золотой» для отечественных товарно-сырьевых бирж период). Фактически имело место массовое «проедание» предприятиями их оборотных средств, а сегодняшняя «стабилизация» - это «проедание» уже средств основных: на большинстве предприятий о создании амортизационных фондов и каком-то поддержании прежнего уровня производственных мощностей ныне не идёт и речи. Именно

«экономия» за счёт «бесплатного» использования  основных средств представляет собой  главную особенность новейшего  этапа эволюции «теневой экономики».

 

4. Негативные  последствия экономики переходного периода

За спорами  последних лет о реформах и  контрреформах, о том, что преобразования идут плохо или вообще остановились, перестали замечать совершенно новую  социально-экономическую реальность. Реальность не столько перехода от централизованной к рыночной системе хозяйствования, сколько формирование устойчиво воспроизводящейся системы высококриминализованных экономических отношений, характеризующейся рядом признаков. Каких же?

Это прежде всего  огромный вес теневого (т.е. никак  в правовом смысле не регулируемого) сектора, огромная роль неформальных и внеправовых отношений. Колоссальные проблемы - почти тотальная коррумпированность госаппарата, низкая роль права и судебной системы, ее подчиненность административному аппарату и теневому капиталу.

Это, далее, образование  в экономической сфере кланов – устойчивых властно-хозяйственных  структур, имеющих, используя специфический  язык, «крышу» в виде того или  иного органа государственной власти, распоряжающихся крупными суммами  накопленного разными путями капитала и ведущих широкомасштабную коммерческую деятельность. Одно из следствий возникновения подобных кланов - блокирование конкуренции на финансовых рынках, на рынках основных товарных групп и даже во внешней торговле.

Другое печальное  следствие: формирование соответствующей олигархии - узкой прослойки людей, присваивающей связанные с клановым монополизмом колоссальные доходы, и вместе с тем - обнищание огромной части населения.

Третье следствие - перераспределение национального  дохода в пользу паразитического потребления. Мы видим, как оно растёт у рассматриваемой элитной группы, включая «подставное» потребление, связанное с развёртыванием охранных и других структур, обслуживающих кланы, тогда как народнохозяйственные сферы, обеспечивающие благосостояние большей части населения (индустрия народного потребления, здравоохранение, образование и т.п.), развиваются крайне медленно.

Четвёртое следствие - пресловутая утечка российских капиталов  за границу: ежегодно из России вывозится  за рубеж до 20 млрд. долл., по другим данным - около 60 млрд. долл. Вся эта система сегодня устойчиво воспроизводится, причём главный механизм её воспроизводства связан с тем, что сформировавшиеся кланы фактически доминируют в принятии общегосударственных экономико-политических решений и обладают абсолютной конкурентоспособностью в сравнении с любыми другими хозяйственными субъектами.