Основные положения средневекового мусульманского права

В состав сирка не входят такие имущественные посягательства, как растрата, захват чужого имущества и присвоение залога. Но некоторые правоведы, в том числе Ханбал, присвоение залога относят к хищению[55].

Факихи также отличают кражу от незаконного присвоения (гасаб) чужой собственности – недвижимого имущества, раба, рабыни, денег или имущества, переданного на хранение. Если гасаб доказан, захватчик (гасиб) обязуется вернуть присвоенное имущество или уплатить стоимость его законному собственнику – малику, но какому-либо наказанию не подвергается.

Другим важным признаком сирка является то, что украденная вещь должна относиться к числу дозволенных в мусульманском праве, которые могут быть предметом оборота. Поэтому кража вина или свинины, запрещенных исламом к употреблению, не считалось преступлением хадд. Абу Ханифа и шиитские правоведы не признают данного признака и считают преступлением хищение любой вещи независимо от того, кому она принадлежит. Но ханифиты не считали преступлением против Аллаха хищение скоропортящихся продуктов и рукописных экземпляров Корана (возможно потому, что преступник практически не мог реализовать их на рынке), а также так называемых разрешенных предметов – рыбы, выловленной в естественном водоеме или дичи, застреленной на охоте в диком лесу. В отличие от них шафииты не делали изъятия для последней категории вещей[56].

Для отнесения кражи к преступлениям данной категории, стоимость похищенного имущества не должна быть ниже определенного минимума, который устанавливается в сумме от 1/4 до 1 динара согласно выводам различных толков. Мутазилиты утверждают, что если стоимость украденной вещи равна менее, чем 1/5 динара (200 дирхамов), то преступник не подвергается отсечению руки. Шафии и шиитские правоведы придерживаются иного мнения и считают, что, если стоимость украденной вещи не превышает 1/4 динара (250 дирхамов), то это наказание не применяется.При наличии всех отмеченных условий преступление относилось к преступлениям против Аллаха. Для доказательства кражи мусульманские  правоведы требовали свидетельских показаний или признания преступника.

Резко отрицательное отношение ислама к употреблению спиртных напитков (Истималаль – Мусаккар), как отмечает современный исследователь мусульманского права Л.Р. Сюкияйнен, объясняется тем, что «такое действие посягает на интеллект, представляющий собой одну из защищаемых ислам ценностей, и без которого немыслима вера в Аллаха»[57]. Среди мусульманских правоведов имеются расхождения во мнении относительно его включения в ту или иную категорию правонарушений. Большинство полагает, что употребление алкоголя является преступлением против Аллаха, поскольку сунна фиксирует точную меру наказания за него. Другие настаивают на его отнесении к разряду правонарушений категории тазир, за которые не установлена точная мера наказания, поскольку согласно одному из преданий, Пророк лично наказывал пьяниц.

Запрещение пить вино (хамр) – одно из наиболее известных установлений ислама, восходящее, согласно традиции, непосредственно к Мухаммеду. Но этот запрет появился не сразу. Массэ А. указывает, что за немногими исключениями почва Аравии неблагоприятна для возделывания винограда. Вино, по его мнению, вероятно ввозилось из Сирии и Ирана христианами и евреями, которые продавали его племени Аравии. «При жизни Мухаммеда мекканцы и мединцы охотно предавались пьянству и азартным играм, что иногда мешало выполнению религиозных обязанностей»[58] – указывает он. Поэтому Коран, который сначала рассматривал вино как божественный дар – «упоительную влагу»[59], стал предостерегать верующих против опасностей, таящихся в вине и игре[60], в конце концов на вино и азартные игры накладывается запрет.

Употребление вина рассматривается мусульманским правом как греховное деяние, стоящее в одном ряду с идолопоклонством. Запрещение пить вино формулируется в проповеди Мухаммеда после хиджры и повторяется неоднократно, причем исходным является именно представление о винопийстве как о грехе.

«Неупотребление вина», по мнению И.Ш. Шифмана, «считалось одной из характерных особенностей бедуинской жизни, идеализированной древней ближневосточной традицией»[61]. Арабы – набатеи, ведшие кочевой образ жизни, воздерживались от употребления вина, не строили домов и не сеяли хлеб, преступившие это установление карались смертью. Бог Шай ал-Каум, культ которого был широко распространен у бедуинов (о чем свидетельствуют многочисленные североарабские надписи), «не пил вина»[62]. Кочевой образ жизни в обстановке острых социально-политических конфликтов VI в. до н.э. представляет некоторым кругам оседлых иудеев своего рода идеалом,  подчеркнуто противопоставленным городской оседлой жизни со всеми ее общественными неустройствами. Такого рода воззрения, по-видимому, в свою очередь, восходят к древнейшему противопоставлению угодного богу кочевничества и скотоводства неугодному богу оседлому земледелию, что нашло свое отражение, в частности, в известном предании о Каине и Авеле[63]. Рехавиты призывали возвратиться к кочевой жизни с ее свободой от пут цивилизации. Их заповеди рисуют картину жизни, точно совпадающую с тем, как И.Ш. Шифман изображает быт и нравы набатеев[64]. На первом месте среди заповедей рехавитов стоит неупотребление вина: «Не пейте вина вы и дети ваши никогда, и дом не стройте,  и семя не сейте и виноградник не насаждайте, и да не будет этого у вас, но в шатрах пребывайте все дни ваши, дабы вы жили долгие дни на земле, которую вы населяете»[65].

На основе приведенных выше соображений можно представить себе употребление вина (именно вина, а не других напитков) как черту присущую по представлениям ближневосточной древности горожанам; это более или менее точно соответствует и ситуации в Аравии времени возникновения ислама, где употребление вина имело место главным образом в городах. Соответственно запрещение пить вино может быть понято как элемент социально-этической проповеди Мухаммеда, восходящей (независимо от того, сознавал это Мухаммед или нет) к древним, общим для всего Ближнего Востока представлениям, идеализирующим кочевую жизнь. Однако заслуживает внимания тот факт, что, хотя употребление вина и не было чрезмерно распространено в бедуинском обществе времени возникновения ислама, в арабской доисламской поэзии многократно говорится о питье вина и опьянении, что, несомненно, противоречит сказанному выше.  

Что касается объективной стороны данного деяния, то шииты считают преступлением не только употребление, но и приготовление любых спиртных напитков: пива (фукха) и т.п. независимо от количества. Ханифиты же считают, что употребление малого количества спиртных напитков не является преступлением. Только в случае, если выпивший теряет сознание или не может различать вещи, понимать шутку, тогда можно его подвергнуть наказанию[66].

Это преступление доказывается показаниями не менее двух свидетелей и, по мнению Ибн Малика и Ибн Ханбала, самым достоверным доказательством является запах спирта изо рта. Абу-Ханифа разрешает употребление спиртных напитков как лекарство для лечения или в случае необходимости для утоления жажды[67].

Согласно исламу половые отношения разрешаются только для супругов. Прелюбодеяние (зина) - внебрачные половые отношения – мусульманско-правовая теория, как и у евреев и других народов Востока, относит к числу наиболее опасных преступлений против Аллаха, за которые следует наказание хадд. По учению Корана никакого помилования и снисхождения не должно быть к лицам, совершившим зина. Особая общественная опасность данного преступления по мусульманскому праву обусловлена тем, что оно посягает на одну из основных охраняемых законом ценностей – продолжение рода, угрожая одновременно устоям морали и интересам семьи. Не случайно в Коране можно найти немало стихов, резко осуждающих прелюбодеяние. В нем также содержится обращенное к мусульманам решительное требование избегать этого греха: «И не приближайтесь к прелюбодеянию, ведь это – мерзость и плохая дорога!»[68]

В первый период развития Арабского халифата, на основе учения Корана, признавали лишь одну форму зина. В дальнейшем понятие зина разделилось: различается прелюбодеяние, совершенное с замужними женщинами (мухсина) и с незамужними. Первое

считалось наиболее опасным преступлением. Но в некоторых местностях, например в районах Северной Нигерии, более тяжким считалось прелюбодеяние не с замужней женщиной, а с девственницей[69].

Итак, по мусульманскому праву зина мухсина с замужними женщинами, а также сожительство с близкими родственниками и изнасилование считаются тягчайшими преступлениями.

В соответствии с преданием, для доказательства совершения прелюбодеяния необходимы показания четырех свидетелей. Причем последователи ханифитского толка принимали показания только мужчин и лишь в течение года с момента совершения преступления. Виновность в совершении прелюбодеяния могла быть доказана и признанием преступника. При этом ханбалиты допускали, чтобы подозреваемый четырежды признавался в любой форме, даже путем простого устного повтора признания в одной фразе, а ханифиты принимали признание в качестве основания для привлечения преступника к ответственности только в том случае, если оно подтверждено подозреваемым четыре раза с интервалами, в течение которых он может взвесить все последствия своего признания и отказаться от него[70].

Если в показаниях свидетелей-очевидцев прелюбодеяния имелись расхождения, или были иные основания, которые могли дать повод усомниться в их искренности, то такие свидетели привлекались к ответственности за недоказанное (ложное) обвинение в прелюбодеянии (казаф). Данное преступление входит в число тяжких преступлений против Аллаха, закрепленных в Коране. Полагают, что конкретным поводом для закрепления данной нормы в Коране послужило реальное историческое событие: во время одного из походов Аиша, любимая жена Мухаммеда, отстала от колонны и лишь спустя несколько дней была приведена одним молодым мусульманином, что дало пищу злословию[71].

В определении казафа существуют различные мнения между правоведами. По мнению последователей большинства толков мусульманского права, недоказанное обвинение хотя и влечет строго определенную Кораном меру наказания – хадд, но посягает исключительно или преимущественно на права отдельных людей. Поэтому ответственность за это преступление следует только по требованию потерпевшего, который вправе простить преступника, и тогда отпадает вопрос о возбуждении преследования преступника. Дело зависит лишь от воли потерпевшего или его наследника. Лишь ханифиты считали, что данное преступление затрагивает прежде всего «права Аллаха» и поэтому не допускали прощения. Правильнее было бы придерживаться первой позиции и относить казаф к посягательствам на права отдельных людей, поскольку данное преступление унижает честь и достоинство именно отдельных лиц, а не всей общины, и тем более не «прав Аллаха».

Объектом этого преступления является честь благородной женщины. По учению Шафии и Малика «оскорбление не обязательно должно быть выражено прямо словом, а может быть высказано и намеком»[72]. Оскорбление может наноситься самой потерпевшей или ее родственникам: мужу, брату, отцу и другим. Возбуждение дела является правом самой потерпевшей или лица, которое подверглось оскорблению – жены, сестры или матери.

Интересно отметить, что муж, ложно обвинивший в прелюбодеянии свою жену, сам не привлекается к ответственности за такое преступление. Если он утверждает, что жена родила ребенка не от него и повторяет свое обвинение пять раз (лиан), то жена должна быть наказана за прелюбодеяние. Однако, если она, в свою очередь, пять раз поклянется Аллахом в том, что ребенок рожден от мужа, то отцом ребенка признается муж, но брак расторгается навсегда. Не случайно данная норма в качестве юридической фикции часто использовалась для расторжения брака по взаимному согласию между супругами, когда муж не имел формальных оснований требовать развода.

Обратимся ко второй группе преступлений, которую выделяет приведенная выше классификация, отстаиваемая большинством современных исследователей мусульманского уголовного права. Основными преступлениями данной категории Л.Р. Сюкияйнен, В.А. Лихачев и другие считают убийство (катл) и телесные повреждения (джарх)[73]. М.И. Садагдар, помимо вышеперечисленных, сюда же относит узурпацию (гасаб) – насильственный захват чужого имущества[74]. Эти преступления рассматриваются фикхом как преступления против потерпевшего и его семьи, и кара за них квалифицируется как «право человека» (хакк адам). Как справедливо указывает И.П. Петрушевский, «в этом разделе уголовного права больше, чем в каком-либо другом отразились пережитки староарабского, бедуинского, патриархально-общинного обычного права с его кровной местью»[75].

Убийство (катл) считается тяжким грехом и решительно осуждается Кораном. Например, в нем говорится: «Кто убил душу не за душу или не за порчу на земле, тот как будто бы убил людей всех»[76]. Одновременно в священной книге мусульман сформулирован строгий запрет совершать противоправное убийство: «Не следует верующему убивать верующего, разве только по ошибке»[77]. «И не убивайте душу, которую запретил Аллах, иначе, как по праву»[78].

Мусульманское право подразделяет убийство на 3 вида: абсолютно умышленное – амд, абсолютно неумышленное – хата и промежуточное между умышленным и неумышленным, когда характер преступления трудно установить – шубху амд.

В. Артемов выделяет несколько иную классификацию убийств, подразделяя их на: убийство путем использования оружия, убийство с использованием орудий и предметов, не являющихся оружием и лишение жизни по ошибке или в результате несчастного случая[79].

Петрушевский И.П. предлагает свою классификацию убийств в мусульманском праве, различая убийства преднамеренные (тааммуди), совершенные с умыслом (амд) и неумышленные, совершенные по ошибке (хата), например по неосторожности или по неопытности (например совершенное хирургом)[80].

Более правильной следует признать первую классификацию убийств, поскольку она в полной мере охватывает все его виды.

Умышленным убийство по мусульманскому  праву считается тогда, когда оно совершается сознательно. Цель убийства в данном случае может быть заранее обдуманной или возникает в момент его совершения.

Абу Йусуф говорит не об умышленных убийствах, а лишь об убийствах «похожих на умышленные»: «Убийство, похожее на умышленное, налицо при всяком умышленном покушении без употребления железного оружия; всякий, кто погиб без того, чтобы против него было пущено в ход оружие, падает жертвой убийства, лишь похожего на умышленное… Если удар нанесен камнем, плетью или палкой и повлек за собою смерть, то налицо убийство, похожее на умышленное»[81].

По учению шиитов, умышленное убийство может совершаться в трех случаях: когда цель и действия убийцы направлены на уничтожение других лиц и убийство совершено, когда у преступника отсутствует цель преднамеренного убийства, но результат своего действия он должен был предвидеть; когда орудие, употребляемое убийцей, является смертельным, но заранее не подготовлено и у него не было осознанной цели убийства[82]. Абу Йусуф первый вид таких умышленных убийств относит к неумышленным убийствам, указывая: «Что касается неумышленного убийства, то таковое имеет место, когда человек метит в одну цель, а попадает в другую (иными словами, хочет одного, а получает другое). Неумышленное убийство имеет место в том случае, если человек попадает в какую-либо цель, хотя и не имел ее в виду; вот это и есть неумышленное убийство»[83].