Россия и Китай. Пути развития

3.3.             «Туманганский проект»

«Туманганский проект» (“The Tumen River Area Development Programme”- TRADP) на самом деле является долгосрочной субрегиональной программой ПРООН, которая объединяет пять стран: КНДР, Республику Корею, Монголию, КНР, Россию. Цель ее - гармоничное экономическое развитие региона в интересах всех участников. В качестве обозревателей участвуют Финляндия, Канада, Япония, Мировой Банк, Азиатский банк развития [5]. При этом финансовые средства на развитие проекта вложены ПРООН, Республикой Корея (300 т долл. только одним из участников.), также средства предоставлены Финляндией (1 млн. долл.) и Канадой. Функции секретариата проекта выполняет региональный представитель ПРООН в Пекине (КНР) [6]. Географические особенности стыка границ трех стран, которые ранее (в период холодной войны) препятствовали сотрудничеству теперь отмечены как системное преимущество программы развития Туманган. В условиях возрастающей загрузки других портов СВА развитие этого субрегиона может дать доступ на его емкий рынок быстро развивающимся странам (КНР, в перспективе Монголии, др.) посредством более сокращенного выхода как в Европу, так и в государства Тихого Океана.

Сама Программа была принята в 1991 году. При этом ПРООН отводит себе роль стимулятора процесса (как значится в официальных документах этой организаций), не являясь инвестором, а предоставляя свои финансовые средства в целях продвижения Программы.

Как считают эксперты ПРООН, целью правительств участвующих стран является достижение более высокого уровня развития прилегающих областей за счет сотрудничества на двусторонней и многосторонней основе, создание здесь более привлекательного инвестиционного климата, развитие региональной и транзитной торговли. И, в то же время, сохранение уникальной окружающей среды. Рассматриваются два возможных источника поступлений: развитие региональной торговли и транзита грузов за счет улучшения транспортной инфраструктуры и выхода к обустроенным портам в КНДР и России. Под территорией проекта понимают зону между Чхонджин (КНДР), Яньцзи (КНР), Восточный, Хасан (Российская Федерация) [4]. Экономический потенциал этой территории представлен ресурсами, структурными особенностями местной экономики, капиталом Японии и Ю. Кореи. Конкурентообразующие перспективы - значительный потенциал роста торговли, промышленности, инвестиций. По прогнозам, уровень доходов на душу населения увеличится в регионе к 2010 году в три раза. ПРООН предпочитает «прогрессирующий гармонизированный» подход, суть которого состоит в том, что правительства должны создавать сгармонизированные условия на своих территориях, достигая сбалансированного развития.

За прошедшие годы достигнуты известные позитивные результаты: страны сформулировали региональную стратегию развития, проведены исследования по секторам, включая определение наиболее эффективных направлений и проектов в инфраструктуре и промышленности; идет процесс инвестирования в инфраструктуру, торговлю промышленность, в том числе и по линии правительств всех трёх граничащих стран, в особенности в КНДР и КНР; уже осуществляется ряд конкретных проектов по реконструкции инфраструктуры. Россия также стремится к тому, чтобы вывести на должный уровень развития инфраструктуру юга Приморья.

К настоящему моменту начаты или заявлены несколько «малых» проектов, каждый из которых может рассматриваться с одной стороны, как национальный (двусторонний) региональный проект создания зон специализированного развития, с другой стороны — как сегмент  ТRADP. В первую очередь следует упомянуть Свободную экономическую и торговую зону Раджин-Сонбон в КНДР, Приграничную зону экономического сотрудничества Хуньчунь в КНР, СЭЗ ‘Находка” и Корейский технопарк в г. Находке в России. Идет строительство новых железнодорожных линий, связывающих КНДР, КНР и Россию, обустройство портов, автодорог, прокладка линий волоконно-оптической связи [8].

По оценке многих экспертов, приоритет должен лежать в направлении создания институциональных организующих форм и законодательных условий. На рассмотрение национальных групп даже были переданы проекты международных соглашений по созданию организационных форм развития и по вопросам окружающей среды. Были также проведены исследования в таких областях, как телекоммуникации, лесное хозяйство, водные ресурсы, туризм, инфраструктура и окружающая среда [7].

Эксперты ПРООН полагали, что в конце ХХ — начале ХХ вв. приоритет должен быть отдан достижению международных соглашений, которые должны продемонстрировать зарубежным инвесторам, что страны с разной социально-экономической структурой и различным уровнем развития способны плодотворно сотрудничать. Действительно, за эти годы на уровне правительств был накоплен (впервые в истории СВА) опыт по вопросам создания международных институтов. Необходимо в этой связи также улучшение двустороннего сотрудничества между странами. Важное значение приобретает согласование и сбалансированное развитие в сфере институциональной инфраструктуры (банки, страхование, гостиницы, бизнес услуги). Ряд реализованных позитивных мер уже отмечен ПРООН: облегчение таможенных и иммиграционных процедур, расширение обмена информацией, рационализация рынка через устранение контроля над ценами, тарифами, ограничениями.

Правительства стран-участниц принципиально согласились в том, что приоритет должен быть отдан привлечению инвестиций в инфраструктуру и промышленность (соответственно требуется проведение семинаров по привлечению инвестиции и другая активность), а ПРООН будет содействовать этому. Распределение средств на региональное развитие также должно согласовываться сторонами (вплоть до планирования в области инфраструктуры), исходя из понимания, что они расходуются на благо всего региона.

Правительства стран уже на начальном этапе выразили желание ускорить практическую часть работы по развитию, оставив как отраслевые, так и системные исследования по Программе другим организациям [3]. Так возникла основная коллизия, из-за которой TRADP  не только не обрела нужного динамизма, но до сих пор не имеет программных параметров, т.е. в ТRADP было заложено системное противоречие, когда исследования проводились и проводятся организациями, которые непосредственно не вкладывают средства в программные и проектные разработки и не представляют вкладчиков по конкретным проектам. Истоки системного застоя в ТRADP, если можно так выразиться, оказываются абсолютно прозрачными: страны участницы не способны выработать идеологию многосторонней программы потому, что эта идеология не только противоречит национальным региональным программам, но и проваливается и исчезает в своеобразном «вакууме» регионального программирования и проектирования. Именно поэтому страны-участницы действуют преимущественно автономно.

В Яньбянь-Корейском автономном округе (провинция Цзилинь КНР) наблюдается быстрое экономическое развитие [6]. По состоянию на ноябрь 2001 г., в округе создано 1500 совместных предприятий, из которых около 500 зарегистрировано с участием южнокорейских компаний (производство продовольствия, стройматериалов и др.). Объем внешней торговли с Россией в 2001 г. составил 9,29 млрд. долл. Особенно быстро растут города Яньцзи (310 тыс. человек), а также Хуньчунь (200 тыс. человек). Яньцзи выделен в качестве одного из пяти “модельных’ городов для осуществления экономических и социальных  реформ под руководством Государственной комиссии по реструктуризации экономики. Ведется строительство “Зоны высоких технологий’, в которой разрешение на деятельность получили уже 170 совместных предприятий. По нескольким крупным проектам ведутся переговоры с фирмами Республики Кореи [5]. Развитие сфокусировано на перерабатывающей промышленности, строительстве, туризме (ввиду близости к почитаемой среди корейцев горе Пэктусан в массиве Чанбайшан). В г. Хуньчунь, в 7 км от российской границы, образована Приграничная зона экономического сотрудничества [3]. В Хуньчуне зафиксирован довольно высокий объем иностранных инвестиций в легкой промышленности (текстильная, пищевая, детали и  компоненты для автомобилей) и в строительстве [6].

Это — пример достаточно успешной реализации наци национальных автономных региональных программ.

Напротив, в Хасанском районе Приморского края России иностранные инвесторы пока проводят достаточно осторожную инвестиционную политику. Ни один из многих предлагавшихся проектов не реализован.

Возникают законные вопросы: почему все материальные и капитальные средства в рамках «Программы Туманган» оказались в основном в Китае? Почему за КНР закрепилась инициатива?

С начала 90-х годов ХХ века и по настоящее время в рамках ТRADP ( «Туманганского проекта») рассматривают, как правило четыре проекта:

-Программу развития Фанчуань (предложение КНР);

-Проект «Свободная торгово-экономическая зона Раджин-Сонбон» (предложение КНДР);

-Программу развития района реки Туманная (предложение ПРООН, штаб-квартира в Пекине, КНР);

-Программу развития порта Зарубино (предложение КНР).

Программа “Фанчуань” практически заморожена. Она была предложена представителем провинции Цзилинь на “Первой международной конференции но экономическому развитию Северо-восточной Азии” в Чанчуне в июле 1990 г. КНДР сразу выступила против. Программой предлагалось строительство нового порта в Фанчуане (КНР), планом предусматривалось углубление, расширение и спрямление русла реки Туманной до морской акватории. Китай тем самым получил бы контроль за движением товаров, наземным транспортом, портовыми мощностями, экспортными и импортными операциями. Обустройство русла реки Туманной было бесперспективным и оказывалось очень дорогим в связи с быстрым заиливанием реки. КНР не могла не знать о затратах, но, тем не менее, декларировала свои намерения понести затраты. Абсолютно очевидно, что китайское правительство было уверено в том, что КНДР и Россия будут в оппозиции этой инициативе, но важным для китайской стороны было то, что инициатива будет отвергнута отнюдь не из-за нехватки средств, но из-за прогнозировавшейся оппозиции КНДР и России. КНДР и Россия действительно выступили против проекта, что де лает его нереальным.

СЭЗ “Раджин-Сонбон” и свободный порт Чхонджин в качестве приоритетных региональных проектов были объявлены 28 декабря 1991 г. Административным Советом КНДР, а в марте 1993 г. правительство приняло Программу развития этой части территории страны. В ноябре 1993 г. во время проведения в Сеуле второго заседания рабочей группы по промышленному и ресурсному сотрудничеству в районе реки Туманная (под эгидой ПРООН), Комитет развития внешнеэкономического сотрудничества КНДР объявил о - расширении зоны с 621 до 746 кв. км. Региональной программой КНДР предусматривается создание в прилегающем к реке Туманная районе свободной зоны (имелось ввиду, прежде всего привлечение иностранных инвесторов) и придание статуса свободного порта трем функционирующим портам: Раджин, Сонбон, Чхонджин. При этом КНДР ввело для них самый льготный режим по сравнению с другими странами субрегиона. Основным препятствием для инвестирования являются политические риски (“страхи”) и нерешенные стратегические проблемы глобального уровня, т.е. геополитика в данном случае тормозит региональные проекты.

Программа ПРООН имеет следующую предысторию. В октябре 1991 г. был представлен Генеральный доклад экспертов мисси ПРООН (М.Миллер, А.Холм), в котором объем капиталовложений определен в 30 млрд. долл. Было проведено несколько заседаний комитета управления программой (Сеул, февраль 1992 ., Пекин, октябрь 1992 г., Пхеньян, май 1993 г., Москва, июль 1994 г., (остается отметить, что это заседание прошло в г. Москве, а не во Владивостоке), Пекин апрель 1995 г.). На этих заседаниях стало понятно, что сугубо рационалистичные («западные») техноцистические и операционистские подходы не работают.

На третьем заседании стороны в принципе согласились в том, что: КНР, Россия, КНДР сдадут в аренду землю; участники создадут межправительственную координационную и консультационную комиссию. На четвертом заседании произошел отход от первоначального плана ПРООН. Стороны согласились в том, что нет необходимости в дополнительных комиссиях, что следует согласовать текст соглашения о создании комиссии СВА по экономическому развитию территории реки Туманная и сотрудничеству в СВА а также подготовить меморандум по вопросам окружающей среды. Три страны не договорились по вопросам аренды земли и проект «застыл». Россия в принципиальном плане выступает против аренды земли.

3.4. Формирование и развитие проекта «Морской порт Зарубино»: поиски системного решения

В феврале 1992 г. по приглашению провинции Цзилинь, в КНР находилась российская делегация с участием представителей Хасанского района Приморья. Уже в сентябре 1992 г. отдел железнодорожного и портового хозяйства администрации провинции Цзилинь и российская акционерная компания “Golden Link”, созданная в Хасанском районе, подписали контракт об образовании совместной компании для строительства железной дороги Хуньчунь - Зарубино. Китайский участок составлял 16 км., в том числе от города Хуньчунь до международной станции Хуньчунь 10 км, от станции до границы 6 км; российский участок - 67 км от границы до порта Зарубино. От станции Хуньчунь до Зарубино проложена широкая колея. В дополнение администрация Цзилинь и ОАО «Морской порт 3арубино» подписали соглашение о создании совместного предприятия по развитию порта Зарубино. Строительство железной дороги было завершено в 2001г., на стадии завершения находится автодорога Хуньчунь-Зарубино.

Порт Зарубино развивался как рыбный порт. Появление на месте изначально исключительно рыбного порта проекта «Морской порт Зарубино» было продиктовано необходимостью изменять структуру хозяйствования компании одновременно с происходившими изменениями в мире, т.е. окончание холодной войны и налаживание взаимодействия между странами АТР позволяло компании выйти на принципиально иной уровень развития.