Общие проблемы перевода

То же самое  часто относится к переводу заголовков, которые в русском языке имеют  весьма отличный характер. 

Например: 
 
No sign of "flexible" Mac. (D. W., 1962) Никаких признаков гибкости у Макмиллана.

Подобное своеобразное употребление сокращений имен и фамилий  политических деятелей, а также деятелей искусства и т.п. совершенно не практикуется в наших газетах. Об этом следует  помнить при переводе с английского.

Такие замены отнюдь не нарушают точности перевода; они  вызваны различными нормами газетного  стиля в Англии и США, с одной  стороны, и в Советском Союзе  — с другой.

Статьи, очерки и публицистика характеризуются  одной общей чертой — наличием эмоциональной окраски, которая  создается различными стилистическими  средствами и словами эмоционального значения. Следует отметить, однако, что стилистические средства, применяемые  в газетно-публицистическом стиле, редко бывают оригинальными и  поэтому они сравнительно легко  допускают замену.

Эмоциональная окраска должна быть сохранена в  переводе. Однако из-за различия строя  русского и английского языков и  здесь нередко приходится прибегать  к заменам. В английском языке  эмоциональная окраска часто  создается определениями, а при  переводе определений на русский  язык переводчик сталкивается с вопросом о сочетаемости, которая нередко  различна в английском и русском  языках. 

Например: 
 
There is every indication that Congress will give a resounding rebuff to the Chancellor. (D. W'., 1961) 
 
Есть все основания полагать, что Конгресс даст резкий отпор министру финансов. 

Сочетание «звучный отпор» или «громкий отпор» невозможно в русском языке. Поэтому resounding следует  перевести таким определением, которое, сочетаясь с существительным  «отпор», имело бы такую же степень  выразительности. 

Следует особо  отметить, что коллоквиализмы и жаргонизмы характерны для стиля некоторых  английских газет, но отнюдь не типичны  для советских газет. В этих случаях  тоже приходится прибегать к заменам. 

Перевод художественной литературы представляет собой гораздо  более сложную проблему, и вопрос точности решается здесь в несколько  ином плане. В художественной литературе используются образы в широком смысле слова, ибо искусство есть мышление образами. Образность создается писателем  самыми разнообразными языковыми средствами, и для этого он пользуется всем богатством языка. Поэтому переводчик должен особенно тщательно взвешивать все детали, из которых складывается художественное впечатление, чтобы  в переводе не лишить произведение его яркости, красочности и индивидуальных особенностей стиля автора. Но, вместе с тем, переводчик не должен слепо  копировать каждую деталь, если это  идет вразрез со стилистическими  нормами русского языка. В случае необходимости переводчик имеет  право заменить один прием другим, производящим равный эффект. Выдающийся русский поэт и переводчик XVIII века, В. В. Капнист писал: 
 
Кто берется за перевод, тот принимает на себя долги, которые уплатить обязан, хотя не тою самою монетою, но такою же суммою».* 
•В. В Капнист, «Предисловие к переводам и подража-шим Горациевых од». Цитируется по книге А. А. Веселовского «Капнист и Гораций», СП.Б. 1910, стр. 16. 

Хорошим примером точности перевода художественной литературы может служить перевод С. Я. Маршаком следующей строки из 66 сонета Шекспира: 
 
And strength by limping sway disabled... И мощь в плену у немощи беззубой. 

Определение limping «хромой» заменено определением «беззубый». Но оба эти определения говорят  о физической немощи и поэтому  равноценны в образном плане. Здесь, несмотря на отсутствие формальной точности, внутренний характер образности полностью  сохранен. 

Из всего вышесказанного следует, что точность есть максимальная близость к оригиналу при передаче как его содержания, так и формы, с соблюдением всех норм языка, на который делается перевод (в данном случае русского языка). Точность нельзя понимать формально. Все разобранные  примеры ясно показывают, что при  отсутствии формальных совпадений, точность достигается равноценными заменами — грамматическими, лексико-фразеологическими  и стилистическими. Такое понимание  точности относится к переводу текстов  всех стилей письменной речи. Характер точности может быть разным, в зависимости  от характера переводимого текста, но точность достигается применением  одних и тех же принципов.

Задача переводчика, как уже говорилось, заключается  в точной и верной передаче содержания и формы оригинала средствами другого языка.

Выше было указано, что характер точности меняется от характера прозы: научной, художественной и т. д. Но даже при самой максимальной близости (при переводе научных и  официальных текстов) перевод никогда  не должен быть буквальным.

Буквализм —  это неправильно понимаемая точность, это рабское копирование иноязычных особенностей, ведущее к нарушению  норм языка, на который делается перевод, или к искажению смысла, а зачастую и к тому и другому вместе. Те случаи лексических и синтаксических совпадений, которые встречаются  в переводе, не могут рассматриваться  как буквализм.

Однако буквальное копирование отнюдь не может считаться  точным переводом. В. А. Жуковский говорил  по этому поводу: «Излишнюю верность почитаю излишней неверностью».

Русские передовые  деятели всегда понимали, что буквальная передача подлинника не есть верный и  точный перевод. Можно привести ряд  интересных высказываний по этому поводу. Петр I отрицательно относился к  буквальному переводу, понимая, что  буквализм затемняет смысл и, таким образом, препятствует осуществлению  основной цели перевода, т.е. ознакомлению читателя с содержанием подлинника. «... дабы внятнее перевесть ... не надлежит речь от речи хранить в переводе, но точию, сенс выразумев, на своем языке  уже так писать, как внятнее  может быть» (Законодательные акты Петра I). Выше уже говорилось об отношении  Жуковского к буквальному переводу.

Пушкин тоже решительно высказывался против буквального  перевода в своей статье «О Мильтоне и Шатобриановом переводе "Потерянного  Рая"»: «Нет сомнения, что стараясь передать Мильтона слово в слово, Шатобриан, однако, не мог соблюсти в своем преложении верности смысла и выражения. Подстрочный перевод  никогда не может быть верен»*.

* А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений, изд.  товарищества Вольф, С.П.Б., Москва, 5 т., стр. 743. 

Безусловно, бывают случаи, когда налицо полное совпадение слов и конструкций обоих языков. 

Например:  
Не lives in Moscow. Он живет в Москве. 

Egypt refuses to yield to pressure.  
Египет отказывается уступить давлению. 

The Soviet proposal is an endeavour to create an atmosphere which will lead to further negotiations between the former allies and between the two German Governments. (D. W., 1958)  
Советское предложение является попыткой создать такую атмосферу, которая приведет к дальнейшим переговорам между бывшими союзниками и между обоими германскими правительствами. 

Однако в подавляющем  большинстве случаев лексические, фразеологические и грамматические особенности имеют типичный для  данного языка характер. 

Например, буквальный перевод фразеологического сочетания quite a few как «совсем немного» диаметрально противоположен его смыслу, ибо оно  означает «довольно много». Буквальный перевод в этом случае привел бы к полному искажению смысла. С  другой стороны, буквальный перевод sooner or later the weather will change как «раньше или  позже погода изменится» не изменил бы смысла, но явился бы нарушением норм русского языка, в котором существует фразеологическое сочетание «рано или поздно», соответствующее английскому sooner or later. Буквальный перевод грамматических конструкций, если они не совпадают с русскими, тоже приводит к нарушению норм русского языка. 

Например. «Ее  взгляд высокомерно упал на него, стоявшего  в дверях»

1. Правильный  перевод требовал бы замены  эпитета-наречия эпитетом-прилагательным, поскольку в русском языке  эпитеты-наречия употребляются реже, чем в английском. Кроме того, по нормам русского языка требуется  обязательная подстановка имени  существительного (или имени собственного) вместо местоимения («него») в  предложениях такого типа.

1 Цитируется  по статье И А Кашкина «Ложный  принцип неприемлемые результаты»,  «Иностранные языки в школе», 2, 1952 г. 

Буквализм лексический  и буквализм грамматический, как  уже говорилось, всегда приводят к  неправильной передаче содержания, т  е. к искажению мысли, или же к  нарушению норм языка, на который  делается перевод.

Буквализм противоречит одному из основных положений советского языкознания, а именно, положению  о национальной специфике языка. Национальную специфику языка составляют, как известно, особенности его  фонетики, лексики, фразеологии, словообразования и грамматического строя, обусловленные  своеобразными условиями его  исторического развития. 

Например, типичной чертой английского языка является способ словообразования путем так  называемой конверсии (conversion), a hand —существительное, to hand—глагол, hand—прилагательное (например, в выражении hand labour). Конверсия широко распространена в английском языке  и стоит в тесной связи с  его аналитическим характером. Она  часто используется в целях большей  экспрессивности и сжатости выражения. Такая сжатость не всегда может быть сохранена в переводе. 

Например: 
The peace campaign snowballed rapidly. 
 
Борьба за мир быстро приняла широкие масштабы. 

Глагол to snowball образован  путем конверсии от существительного snowball. Поскольку в русском языке  нет аналогичного образного глагола, приходится переводить его нейтральным  выражением и отказаться от сравнений  типа «как снежный ком» или «с быстротой лавины», так как в русском языке в кратком газетном сообщении такие сравнения были бы неуместны и нарушали бы нормы газетного стиля. 

Одним из источников буквализма является недостаточное  знание языка и неопытность переводчика. Это причина многих смысловых  ошибок в переводе. Например, название растения prickly pear «опунция» (вид кактуса) переводилось как «колючая груша», carter frock «балахон извозчика» было переведено как «платьице извозчика». Выражение We are in the same boat «мы в одинаковом положении» было переведено «мы в одной лодке». В последнем случае переводчик не понял, что имеет дело с фразеологическим единством. 

Наряду с лексическим  и грамматическим буквализмом часто  встречаются случаи и стилистического  буквализма, когда переводчик копирует прием, не думая о том, какой эффект это произведет в переводе и забывая  о том, что таким образом будут  нарушены нормы русской стилистики. 

Нижеследующий пример показывает невозможность сохранения стилистического приема, которым  воспользовался автор. Доктор Притт в своей статье "Curbing the Right in Iraq's Republic" пользуется метафорическим перифразом: 
 
The old lions of imperialism must reckon that they have not only to give up many of their plans, but must also realise that there can now be no country in the Middle East that they will not lose. (D. W., 1958) 

Буквальный перевод  метафорического перифраза «старые  львы империализма» едва ли можно  считать удачным, так как это  совершенно чуждый русскому языку образ. Поэтому правильнее было бы передать этот отнюдь не оригинальный перифраз каким-нибудь традиционным эпитетом —  заядлые, закоренелые, матерые империалисты и т. п. 

Таким образом, буквальный перевод нельзя считать  ни точным, ни правильным, так как  он порочен в самой своей основе.

Тут следует  остановиться на понятии калька, которую  порой смешивают с буквализмом. Калька является особой формой заимствования  путем дословного перевода. Это слово (или фразеологическая единица), созданное  из языкового материала данного  языка под влиянием морфологической  структуры иностранного слова (или  фразеологической единицы иностранного языка). Например, термин collective farm является калькой русского слова «колхоз», но в полной, а не сокращенной  форме. Калька может быть полной, когда  воспроизводятся все элементы оригинала  в соответствующей форме (a mission of good will «миссия доброй воли», good-neighbourly relations «добрососедские отношения» и  т. п.), или частичной,когда наблюдается  некоторое расхождение в форме (war effort «военные усилия» — несовпадение в числе).

Калькирование, как полное, так и неполное, часто  имеет место в переводе терминов, терминологических выражений, а  также фразеологических сочетаний, в том числе пословиц и поговорок. Например, the air-lift «воздушный мост» (неполная калька); on the brink of war «на грани войны» (полная калька); to save the face «спасти лицо» (полная калька); better late than never «лучше поздно, чем никогда» (полная калька).

Однако словотворчество  при калькировании не может быть неограниченным. Общественная практика как бы является коррективом; она  либо принимает кальку, либо отвергает  ее. Принятая калька фиксируется в  языке, входит в его состав в качестве слова или фразеологической единицы. Но часто бывают кальки, созданные  лишь «на случай»; например, неологизм camelry, уже утвердившийся в английском языке, переводился иногда словом «верблюдерия» (по образцу «кавалерия»), но это  слово не вошло в состав русского языка и осталось языковой шуткой.

Калькирование — один из путей обогащения словаря, так как калька есть «снимок» с  иностранного слова средствами другого  языка. Таким образом калькирование  не является нарушением языковых норм, каким является буквализм.

Если буквальный перевод не является точным, а всегда ведет к искажению или нарушению  языковых норм, то какой перевод  следует считать точным и равноценным  оригиналу? Таким переводом является перевод адекватный.