Беседы проведены в Раджнишевском Международном Университете Мистицизма в Аудитории Гаутамы Будды

Я хочу, чтобы вы никогда не были фундаменталистами. Всегда оставайтесь  уязвимыми. Быть уязвимым для существования — это самое прекрасное переживание. Но для этого вам нужно быть знакомым с существованием из вашего внутреннего существа, а не снаружи. Вы знаете о звёздах снаружи, но вы не знаете Вселенной внутри себя. Вы должны войти в контакт с самыми вашими корнями, и этот контакт будет вашим Освобождением. Такой контакт сделает вас Буддой.

 

Вы уже Будда; просто немного  пыли скопилось на зеркале.

 

Я вспоминаю Микеланджело... Он проходил по базару, где располагались магазины мрамора. А он был скульптор, может, самый лучший, которого знает мир. Он увидел перед магазином, на другой стороне дороги, огромную мраморную глыбу. Он спросил: "Сколько она стоит?"

Владелец ответил: "Она не будет стоить ничего, потому что уже десять лет она лежит здесь, я не могу найти никого, кто бы заинтересовался ею. Если вы хотите, вы можете взять ее — мне нужно больше пространства для других кусков, а эта занимает слишком много места. Но я не думаю, что кто-нибудь может сделать что-нибудь из нее. Это странный кусок, у него странная форма".

Итак, Микеланджело взял глыбу и  после двух лет работы он создал самую знаменитую в мире скульптуру Иисуса — он только что снят с  креста, и Мария, его мать, держит его на колене. Скульптура состоит из креста, Иисуса и Марии и выполнена в натуральную величину.

Микеланджело был одним из величайших людей в области скульптуры. Иисус  выглядел так, как будто он только что вернулся к жизни, таким живым. Вы можете видеть каждый мускул человека, вы можете видеть отверстия от гвоздей в его руках... Всего несколько лет назад сумасшедший уничтожил эту скульптуру. Никто никогда не думал, что кто-нибудь решится уничтожить такую прекрасную скульптуру — она была в Ватикане. И перед судом этот сумасшедший заявил: "Мне нужно было уничтожить ее, потому что я хочу быть таким же знаменитым, как Микеланджело: он сделал ее, а я уничтожил".

Когда статуя была готова, Микеланджело пригласил владельца магазина, чтобы  он посмотрел, что произошло с глыбой. Тот не поверил своим глазам. Он сказал: "Ты сотворил чудо! Как тебе это удалось?"

Микеланджело сказал: "Нет, я  не прилагал никаких стараний. Я  просто шел по дороге, и я услышал, как глыба говорит: "Внутри меня скрыты Иисус и Мария. Тебе нужно только удалить несколько кусков там и здесь, тогда Мария и Иисус проявятся". Я не создавал Иисуса или Марию, я просто убрал ненужный мрамор и оставил только то, что нужно для Иисуса, Марии и креста".

Это настоящие ощущения медитирующего. По мере того, как вы идете глубже, вы ощущаете... не в словах, а что-то вроде магнита тянет вас к Будде, который скрыт внутри вас, в самом вашем истоке. Если вы однажды коснулись этих корней, вы однажды узнали вашу Буддовость, даже пяти минут достаточно, чтобы помнить ее двадцать четыре часа. Медленно, медленно изменится вся ваша жизнь и станет красотой, милостью, огромным экстазом.

Вам не нужно делать медитацию двадцать четыре часа. Я против монастырей и монахов, потому что это абсолютно ненужное бремя для общества. И, особенно на Востоке, где так много бедности, эти монахи висят тяжелым грузом на экономике.

В Таиланде, всего два года назад, в парламенте приняли закон, что  никто не может стать монахом  без получения разрешения от правительства. Потому что каждый четвертый был монахом. Остальные трое должны были снабжать монаха всем необходимым. Была традиция, что каждая семья должна отдать одного сына, желательно старшего, религии, церкви. Они составляли одну четверть населения; все население было бедным, а эти бродяги, думая, что они делают что-то духовное, просто были паразитами.

Я не хочу, чтобы кто-нибудь был монахом, я хочу, чтобы вы были в миру. Медитацию не нужно делать двадцать четыре часа; медитация — это небольшой проблеск, и потом вы продолжаете вашу работу. Медленно, медленно этот проблеск будет излучаться в ваших действиях, в вашем молчании, в ваших песнях, в ваших танцах.

Нет необходимости терять двадцать четыре часа и становиться паразитом. А когда вы стали паразитом  в обществе, вы не можете восстать против этого общества. Вы не можете сказать ничего против любого суеверия.

Мои люди могут быть саньясинами и все же абсолютно восставшими, потому что они не зависят ни от чего. Их медитация — это их личное дело.

Почему все религии против меня? Потому что я ввел новый тип саньясы в мире: и страх состоит в том, что если этот огонь распространится, как лесной пожар, тогда саньясины будут самыми восставшими людьми в мире. Они разрушат все суеверия и все глупости и не согласятся ни с чем, что идет против их сознания.

Именно это является причиной того, что в парламентах двадцати одной  страны я был признан опасным  человеком. И достаточно странно, что  ни один человек из этих парламентов  не спросил: "Что вы имеете в виду, говоря, что он опасен?" Каждый, по-видимому, понимает опасность в привнесении индивидуальности в религию, в приобщении индивидуальностей к духу восстания. И никто из облеченных властью не хочет этого. Они готовы принять монахов, они готовы жертвовать на монастыри, но они по-настоящему боятся людей, которые Будды и восставшие одновременно. А для меня в Будде, который не бунтует, не очень много от Будды. Он просто гнилой кусок!

 

Поэт написал:

"Вечером.

Если идет дождь,

Мы должны искать убежища;

Но думая: "Это только туман",

Мы идем и промокаем  до костей".

 

Он говорит не о дожде снаружи, он говорит о том, что у вас  внутри. Не бойтесь, промокните в этом тумане, в тайне. И когда вы вернётесь, возвращайтесь полностью другим существом, тот, кто уходил, должен быть оставлен позади, и вы должны обрести новое лицо — ваше изначальное лицо. Сбрасывание маски и приобретение вашего первоначального лица, и есть вся алхимия медитации.

 

Старый человек однажды приехал  в большой город, он стоит и  глазеет на небоскребы. А затем  он видит старую женщину, очень старую женщину, входящую в кабинку. Он не понимает, что там находится эскалатор. Он наблюдает за тем, что происходит, и, когда эскалатор идет вниз, видит, что из его кабинки выходит молодая женщина. Он говорит: "Мой Бог! Если бы я знал, я захватил бы мою старуху сюда. Это великая наука!"

 

Но в точности это и случается. Когда вы выходите, на вас старая маска; когда вы возвращаетесь, возвращаетесь  со свежим, первоначальным лицом. Этот ежедневный опыт мало-помалу станет вашим  ощущением молчания в течение  двадцати четырех часов. Нет необходимости говорить кому-нибудь, что вы Будда; они поймут это сами. Вы не можете скрыть огонь, также вы не можете скрыть Будду.

 

Маниша спрашивает:

"Наш Возлюбленный  Мастер,

Это невыразимо, что Вы стараетесь передать нам, это непередаваемо, что мы стараемся это получить — иногда это кажется глубоко таинственным, иногда смущающе очевидным. Это одно или другое, или оба вместе?"

 

Маниша, это оба вместе.

С одной точки зрения — это  очевидно. Для тех, кто знает, это  очевидно. Для тех, кто не знает, это  очень таинственно. Но мы говорим  об одном и том же. Наши попытки  состоят в движении от точки очевидности  к точке таинственности... просто поворот к невинности, возвращение к вашему детскому аромату и свежести.

Будда не иностранец; Будда — ваше внутреннее ядро, которого никто кроме  вас не может достичь; иначе они  бы изменили его лицо. Он находится  там, куда только вы можете дойти —  поэтому он остается первоначальным. Иначе общество воздействовало бы на него, постаралось бы использовать его таким образом, чтобы это было полезно для общества. Но никто не может достичь чего-либо внутри вас, кроме вас самих.

И конечно, когда вы знаете ваше таинственное существование, вы не хотите быть кем-нибудь другим. Вы пришли к такой точке, когда весь космос приветствует вас у себя дома.

(Несколько вспышек молний в  темноте, за пределами Будда-холла,  а потом гром и устойчивый  мягкий дождь.)

Вот пришли облака; как только вы собираетесь смеяться, облака приходят послушать. Они пришли в нужный момент.

 

* * *

 

Догский однажды приплетается поздно домой, после того как он выпил  тысячу кружек пива. Когда он заходит  в спальню, он обнаруживает, что его  жена лежит полуодетая на кровати, а  незнакомый человек снимает свои штаны.

"В последний раз, леди, —  говорит человек, лихорадочно соображая, — если вы не оплатите ваш счет за газ сейчас, я сделаю кучу на полу!"

 

Макса Мулдона загребли сражаться  в новой войне Рональда Рейгана  на Среднем Востоке, и ему совсем не нравится эта идея. Он делает все, чтобы избежать армии, но все-таки оказывается в части морской пехоты генерала Гримгата.

Однажды Макс находится на передовой  во время сражения. Вокруг ужасающий  шум, так как воздух начинен пулями и снарядами. Макс в ужасе оглядывается и затем бросает свое оружие.

"С меня достаточно!" — кричит  он, поворачивается и начинает  убегать.

Многие стараются его остановить, пока он бежит, но Макс не обращает на них  никакого внимания. Он бежит все  дальше и дальше, и, в конце концов, натыкается на самого генерала Гримгата.

"Стой!" — рычит Гримгат.

"Зачем?" — кричит в ответ  Макс.

"Я приказываю тебе остановиться! — кричит генерал. — Я твой

командующий! "

"Мой Бог! — отвечает Макс  в крайнем изумлении. — "Неужели я уже так далеко в тылу?"

 

Шестнадцатилетняя Салли приходит в исповедальню церкви Святых Девственниц Мучениц, где сидит отец Фамбл.

"Отец, — шепчет Салли, —  я согрешила!"

"Расскажи мне все об этом!" — отвечает молодой священник.

"Отец, — продолжает Салли,  — мой приятель Вилли зашел вместе со мной домой позавчера, и я привела его в свою комнату".

"Правда, — говорит отец Фамбл,  — и что случилось там?"

"Отец, — продолжает Салли,  — Вилли толкнул меня на  кровать, и начал стаскивать с меня одежду".

"Так, — говорит отец Фамбл, — а что случилось потом?"

"Потом Вилли снял свою  одежду и прыгнул на меня!"—  рыдает Сал-

ли.

"Аминь! — кашляет Фамбл,  прочищая горло, — а скажите  мне, мое дитя, вы чувствовали, как его орган входит вам между ног?"

"Я не музыкант, — отвечает  Салли, — но я бы сказала, что он больше похож на флейту!"

 

* * *

 

Ниведано...

Будьте в молчании... закройте глаза.

Почувствуйте, что ваше тело застыло.

Смотрите внутрь со всей вашей цельностью прямо вперед.

Еще немного, и вы встретитесь  с вашим настоящим "Я".

 

Снаружи дождь, но внутри только туман.

Промокните насквозь в нем.

Сбросьте вашу маску  и, когда вы вернетесь,

возвращайтесь с вашим  изначальным лицом.

Ваше изначальное лицо — это Будда.

Как удержать его во всей цельности...

Ниведано...

 

Расслабьтесь... просто наблюдайте тело и ум,

и помните, что вы ни то, ни другое.

Вы наблюдатель.

Экстаз этого прекрасного  вечера станет еще больше

с вашим свидетельствованием. Просто свидетельствуя,

вы почувствуете окончательную  Пустоту.

Пустота — это имя  самого Будды.

Это тишина...

Вы все стали едины  в океанском сознании.

Границы потеряны, пределы  забыты...

Собирайте эти ощущения, потому что

они должны быть с вами 24 часа — 

в ваших действиях  и жестах, словах и молчании.

Ниведано...

 

Возвращайтесь, но возвращайтесь  с вашим изначальным лицом.

Молчаливым, мирным, наполненным  милости — Буддой.

Посидите, как Будда, несколько  секунд,

и помните это 24 часа.

Это не достижение, это  просто воспоминание

вашего забытого "Я".

Это очевидно, но одновременно и таинственно.

 

* * *

 

— О'кей, Маниша?

— Да, Возлюбленный Мастер.

— Можем мы праздновать собрание десяти тысяч будд?

— Да, Возлюбленный Мастер!

 

Глава 7. ОТ ПЕРИФЕРИИ  К ЦЕНТРУ

 

Сентябрь 14, 1988

 

 

Наш Возлюбленный Мастер,

Шоитсу сказал Чизену:

 

"В школе старых  учителей мы указывали прямо  на человеческий ум.

Словесные объяснения и  иллюстративные техники бьют мимо цели.

 

Не углубляясь в зрение или слух, не следуя звуку или  форме,

действуя свободно в  мире явлений, сидя и лежа в груде  различных 

форм, не вовлекаясь в  явления при выдохе, не ограничиваясь

группами и элементами существования при вдохе, и тогда

целый мир становится воротами освобождения.

Все миры — это истинная реальность.

 

Универсальный Мастер знает, к чему это приходит, момент,

когда это поднимается. Как смогут начинающие и опоздавшие овладеть этим?

 

Если вы еще не поняли это, для временного существа

мы открываем тропинку в широкой дороге вторичной истины.

 

Говорите там, где нечего сказать, проявляйте формы в окружении  бесформенности.

 

Во время ежедневной деятельности реагируйте на ситуации в

сфере различий, не пытайтесь  избавиться от чего-нибудь, не

считайте это скрытым  чудом — без смысла, без аромата, днем

и ночью, забывая сон  и еду, держа эти слова в  памяти.

 

Если вы все еще  не уловили это, мы будем разговаривать  на

третьем уровне, разъясняя ум и природу, говоря о тайне и чуде.

Один атом содержит космос, одна мысль проникает повсюду,

Поэтому один древний  сказал:

 

"Бесконечные земли  и миры,

совершенно не отличающиеся между собой,

десять веков прошлого и настоящего

никогда не отделены от момента мысли".

 

Маниша, весь смысл Дзен, вся его  философия, вся его теология содержится в текущем моменте. Если вы сможете  оставаться в настоящем моменте, тогда двери мудрости откроются  сами по себе. Тысячью способами  одно и то же говорится снова  и снова: этот момент содержит все — всю Вселенную — прошлое, настоящее и будущее. Текущий момент — это все. Если мы сможем войти в реальность этого момента, мы войдем в самый центр Вселенной, в самый источник жизни.

Дзен не интересуется богами или  раем. Его интерес — это неограниченная жизнь, в ее вечности, со всеми ее радостями и празднованиями. Эта религия празднования. Она не серьезна и не печальна. Она не может проиграть, потому что она не собирается чего-нибудь достигнуть. Ее победа абсолютно предрешена, потому что то, что она ищет, уже есть внутри вас. Это источник жизни каждого. Соединяясь, это становится источником жизни Вселенной. Мы просто маленькие веточки, которые растут из вселенского источника.