Контрольная работа по "Экспериментальной психологии"

Таким образом, психология возвращается к  соблюдению знаменитого шпрангеровского«psychologica — psychological» — требования объяснять  психическое психическим. Принципиально  важно утверждение об объективности  психического: психика«феномен, а не произвол... Психология должна ограничиваться естественной феноменологией, раз уж ей не велено вторгаться в другие области. Констатация психической феноменологии  вовсе не такая простая вещь, как  о том свидетельствует наш  пример этой общераспространенной иллюзии  произвольности психического процесса... Сама психика преэкзистентна и трансцендентна по отношении к сознанию» [31, с. 100— 101]. Трудно переоценить значение осуществленного  Юнгом отказа от понимания психического как механизма, состоящего из постоянных элементов. Взгляд на психологию радикально изменится, если мы«постараемся рассматривать  душу (психе — В. М.) не как твердую  и неизменную систему, а как подвижную  и текучую деятельность, которая  изменяется с калейдоскопической быстротой...» [32, с. 33— 34].

Юнговская психология предпочитает работать с  целостностями: «Аналитическая или, как  ее еще называют, комплексная психология отличается от экспериментальной психологии тем, что не пытается изолировать  отдельные функции (функции восприятия, эмоциональные явления, процессы мышления и т.д.), а также подчинить условия  эксперимента исследовательским целям; напротив, она занята естественно  происходящим и целостным психическим  явлением, т.е. максимально комплексным  образованием, даже если оно может  быть разложено на более простые, частичные комплексы путем критического исследования. Однако эти части все-таки очень сложны и представляют собой  в общем и целом темные для  познания предметы. Отвага нашей психологии—  оперировать такими неизвестными величинами была бы заносчивостью, если бы высшая необходимость не требовала существования  такой психологии и не подавала ей руку помощи» [31, с. 101]. Обращение к  анализу сложнейших психических  феноменов, как считает Юнг, требует  изменения и методов исследования:«Отличие аналитической психологии от любого прежнего воззрения состоит в  том, что она не пренебрегает иметь  дело с наисложнейшими и очень  запутанными процессами. Другое отличие  заключается в методике и способе  работы нашей науки. У нас нет  лаборатории со сложной аппаратурой. Наша лаборатория— это мир. Наши опыты  — это действительно события  каждодневной человеческой жизни, а  испытуемые— наши пациенты, ученики, приверженцы и враги и, last not least, мы сами» [там же, с. 102].

Значимые  для определения предмета психологии основные положения юнговской «общей психологии» таковы: 1) психическое— далеко не гомогенное образование; напротив, это кипящий котел противоположных  импульсов, запретов, аффектов и т.д.; 2) психическое— чрезвычайно сложное  явление, поэтому на современном  этапе исчерпывающая его теория невозможна; 3) психическое имеет  свою структуру, динамику, что позволяет  описывать и изучать собственно психологические законы; 4) источник движения психики— в самой психике; она сложна, поэтому психология вполне может обойтись без той или  иной формы редукции психического; 5) можно говорить о психической  энергии; 6) психическое представляет собой целостность; 7) объяснение психического не сводится лишь к причинному объяснению (синхронистичность как акаузальный  принцип); 8) в психологии разработаны  свои, особые методы (например, синтетический, амплификации и т.д.); 9) важная роль отводится  построению типологий, позволяющих  сохранять«специфику» рассматриваемых  явлений; 10) теория скорее инструмент анализа, чем формализованная система (иными  словами, в этом случае возможно достижение единства теории и метода).

Как легко увидеть, понимание предмета у Юнга таково, что позволяет избежать «диссоциаций», неизбежных при«узкой» его трактовке. Хотелось бы специально подчеркнуть: сам Юнг хорошо понимал, что он создает основы новой психологии, даже новой общей психологии (в  смысле Л. С. Выготского), а не разрабатывает  частные вопросы. Он писал:«Свои  суждения и концепции я рассматриваю как опыт построения новой научной  психологии, основанной прежде всего  на непосредственном опыте общения  с людьми. Мое учение нельзя назвать  разновидностью психопатологии; это  скорее общая психология с элементами патологии» [30, с. 387].

Разумеется, дело не в том, чтобы «заменить» традиционное представление о предмете, сформировавшееся в академической науке, парадигмой аналитической психологии,«заставить»  развивать идеи К. Г. Юнга. Эти положения  приведены лишь для того, чтобы  показать принципиальную возможность  иного понимания предмета психологической  науки. Разрабатывать ее методологию— да и создавать теорию психического в современной психологии — нам  в XXI веке предстоит самостоятельно.

На пути к новому психологизму

Пример  аналитической психологии был приведен лишь для иллюстрации того, что  психология вполне может отказаться от некоторых допущений, недостаточная  продуктивность и перспективность  которых вполне доказана исторически. Можно найти и другие попытки  преодолеть названные выше«конструктивные  дефекты» традиционной трактовки предмета (достаточно вспомнить работы Л. С. Выготского). Представляется, что новое понимание  указанного предмета откроет богатые  перспективы. Такое понимание станет также основой для разработки методологии психологии: содержательной, на исторической основе, допускающей  плюрализм, деидеологизированной, ориентированной  не только на исследование, но и на практику. Принципиально важно, что в психологии возникнет возможность отказаться, наконец, от воспроизведения либо естественнонаучных, либо герменевтических логических схем и пойти по собственному пути (в  соответствии с реальной сложностью собственного предмета). В этом случае науки о психическом составят особый класс научных дисциплин  со своей логикой и своими методами, а внутри психологии окажется возможным  соотнести достижения естественнонаучной психологии, с одной стороны, и  понимающей, герменевтической, гуманистической, трансперсональной психологии—  с другой. Именно для этого необходима новая коммуникативная методология  психологии [39].

В классификации наук О. Конта психологии, как известно, места не нашлось. Отец позитивизма полагал, что психология не стала еще положительной наукой, а находится (согласно закону трех стадий) на метафизической ступени. Для первой половины XIX столетия эта констатация  была в целом справедливой, хотя попытка заменить психологию френологией  уже современниками воспринималась как курьез. С тех пор многое изменилось: психология выделилась в  самостоятельную науку, в значительной степени стала«положительной». Классификации  наук в двадцатом столетии составлялись неоднократно. При этом почти все  авторы недвусмысленно указывали на особое, центральное положение психологии среди других наук. Многие известные  психологи высказывали мысли  о том, что психология в будущем  займет ведущее место в структуре  человеческого знания, что психологическое  знание должно явиться основой для  наук о духе и т.п.

Сегодня, когда мы вступили в XXI век, приходится констатировать, что эти прогнозы и надежды в целом не оправдались: статус психологии вовсе не так высок, а ее влияние на другие дисциплины не так сильно, как это следует  из определения психологии как науки, имеющей особое положение среди  других.

Научная психология на рубеже третьего тысячелетия  должна создать новую методологию. Цели психологии были хорошо известны еще Иоганну Гербарту, первому  ученому, стремившемуся сделать  ее подлинной наукой, который писал,«что психология не должна превращаться в  художественное описание. Она должна не удивлять, но объяснять, не показывать редкости, но сделать для всех понятным человека, каков он есть, не вознося  его на небеса и не приковывая совершенно к земле, и не заметать пути своего исследования, но открывать его» [9, с. 103].

Книга, из которой взяты эти слова, появилась  в русском переводе 110 лет тому назад. Намеченная в них перспектива  актуальна и в новом тысячелетии.

Вероятно, тогда сбудутся пророчества, высказываемые  не только великими психологами, но и  представителями других наук, согласно которым психология занимает особое положение и действительно может  послужить основой для наук о  духе.