Общее представление о памяти

превышает индивидуальный объем кратковременной  памяти. Этот механизм лежит в

основе запо путем повторения.

Обычно же без повторения в долговременной памяти оказывается лишь то, что

находится в сфере внимания человека. Данную осо кратковременной

памяти иллюстрирует следующий  опыт. В нем испытуемых просят запомнить  всего

лишь 3 буквы и спустя примерно 18 с воспроизвести их. Но в интервале  между

первичным восприятием этих букв и  их припоминанием испытуемым не дают

возможности повторять эти буквы  про себя. Сразу же после предъяв  трех

разных букв им предлагается в быстром темпе начать вести обратный счет

тройками, начиная с какого-нибудь большого числа, например с 55. В этом

случае оказывается, что многие испы вообще не в состоянии запомнить

данные буквы и безошибоч  их воспроизвести через 18 с. В среднем  в памяти

людей, про через подобный опыт, сохраняется не более 20%

перво воспринятой ими информации.

Многие жизненные психологические  проблемы, казалось бы, свя с памятью,

на самом деле зависят не от памяти как таковой, а от возможности  обеспечить

длительное и устойчивое внимание че к запоминаемому или припоминаемому

материалу. Если удается обратить внимание человека на что-либо, сосредоточить

его внимание на этом, то соответствующий  материал лучше запомина и,

следовательно, дольше сохраняется  в памяти. Этот факт можно проиллюстрировать

с помощью следующего опыта. Если предложить человеку закрыть глаза и

неожиданно ответить, напри, на вопрос о том, какого цвета, формы и какими

другими осо обладает предмет, который  он не раз видел, мимо

ко неоднократно проходил, но который  не вызывал к себе повы­шенног

внимания, то человек с трудом может  ответить на поставлен вопрос,

несмотря на то, что видел этот предмет множество раз. Многие люди ошибаются,

когда их просят сказать, какой цифрой, римской или арабской, изображена на

циферблате их механических ручных часов цифра 6. Нередко оказывается, что ее

на часах нет вообще, а человек, десятки и даже сотни раз смотревший на свои

часы, не обращал внимание на этот факт и, следовательно, не за его.

Процедуру введения информации в кратковременную память и представляет собой

акт обращения на нее внимания.

Одним из возможных механизмов кратковременного запоминания является

временное кодирование, т. е. отражение  запоминаемого материала в виде

определенных, последовательно расположенных  символов в слуховой или зрительной

системе человека. Например, когда  мы запоминаем нечто такое, что можно

обозначить словом, то мы этим словом, как правило, пользуемся, мысленно

произнося его про себя несколько  раз, причем делаем это или осознанно,

продуманно, или неосознанно, механически. Если требуется зритель запомнить

какую-либо картину, то, внимательно  посмотрев на нее, мы обычно закрываем  глаза

или отвлекаем внимание от разгля для того, чтобы сосредоточить  его на

запоминании. При этом мы обязательно  стараемся мысленно воспроизвести

увиденное, представить его зрительно  или выразить его смысл словами. Часто для

того, чтобы нечто действительно  запомнилось, мы стараемся по ассоциации с ним

вызвать у себя определенную реакцию. По такой реакции следует

рассматривать как особый пси механизм, способствующий

активизации и ин процессов, служащих средством запоминания и

вос.

Тот факт, что при введении информации в долговременную па она, как

правило, перекодируется в акустическую форму, дока следующим

экспериментом. Если испытуемым зрительно предъявить значительное количество

слов, заведомо превышающих по своему числу объем кратковременной  памяти, и

затем проанали ошибки, которые они  допускают при ее воспроизведении,

то окажется, что нередко правильные буквы в словах замещаются теми ошибочными

буквами, которые близки к ним  по звучанию, а не по написанию. Это, очевидно,

характерно только для людей, владеющих  вербальной символикой, т. е. звуковой

речью. Люди, глухие от рождения, не нуждаются  в том, чтобы преобразовать

видимые слова в слышимые.

В случаях болезненных нарушений  долговременная и кратко память

могут существовать и функционировать  как отно независимые. К

примеру, при таком болезненном  наруше памяти, которое именуется

ретроградной амнезией, страдает в  основном память на недавно произошедшие

события, но обычно сохраняются воспоминания о тех событиях, которые имели

место в далеком прошлом. При  другом виде заболевания, также связанном  с

нарушениями памяти, – антероградной  амнезии — сохранной остаётся и

кратковременная, и долговременная память. Однако при этом страдает

способность ввода новой информации в долговре память.

    

ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ РАЗЛИЧИЯ ПАМЯТИ У  ЛЮДЕЙ

 

Память у людей различается  по многим параметрам: скорости, прочности,

длительности, точности и объему запоминания. Все это количественные

характеристики памяти. Но существуют и качествен различия. Они

касаются как доминирования  отдельных видов памяти зрительной, слуховой,

эмоциональной, двигательной и т.п., так и их функционирования. В соответствии с

тем, какие сенсорные области доминируют, выделяют следующие индивидуальные типы

памяти: зрительную, слуховую, двигательную, эмоциональную и

раз их сочетания. Один человек для  того, чтобы лучше за­помнит

материал, обязательно должен его  прочесть, так как при запоминании  и

воспроизведении ему легче всего  опираться на зри образы. У другого

преобладает слуховое восприятие и  аку образы, ему лучше один раз

услышать, чем несколько раз  увидеть. Третий легче всего запоминает и

воспроизводит движения, и ему можно  рекомендовать записывать материал или

сопровождать его запоминание  какими-либо движениями.

«Чистые» виды памяти в смысле безусловного доминирования одного из перечисленных

крайне редки. Чаще всего на практике мы сталкиваемся с различными сочетаниями

зрительной, слуховой и дви памяти. Типичными их смешениями являются

зрительно-двигательная, зрительно-слуховая и двигательно-слуховая

память. Однако у большинства людей  все же доминирующей выступает зри­тельна

память.

Есть уникальные случаи такой памяти, описанные в литературе. Один из них нам

представил А. Р. Лурия. Он подробно

изучил и описал память человека по фамилии Ш., который мог быстро, прочно и

надолго запоминать зрительную информацию. Объем его памяти так и не удалось

экспериментально установить. «Ему, – писал А. Р. Лурия,— было безразлично,

предъявлялись ли ему осмысленные  слова, бессмысленные слоги, числа  или звуки,

дава ли они в устной или письменной форме; ему нужно было лишь, чтобы  один

элемент предлагаемого ряда был  отделен от другого паузой в 2 – 3 секунды». Это время, вероятно, и есть то, которое данному человеку требовалось

для осуществления указанного перевода и необходимого отдыха. У обычных  людей

это время и прилагаемые для  этого усилия гораздо больше.

«Я приступил к исследованию Ш. с обычным для психолога  любопытством, но без

большой надежды, что опыты дадут  что-нибудь примечательное.

Однако уже первые пробы изменили моё отношение и вызвали состояние  смущения и

озадаченности, на этот раз не у  испытуемого, а у экспериментатора.

Я предложил Ш. ряд слов , затем чисел, затем букв, которые либо медленно

прочитывал, либо предъявлял в написанном виде. Он внимательно выслушивал ряд

или прочитывал его и затем в  точном порядке повторял предложенный ему

материал.

Я увеличил число предъявляемых  ему элементов, давал 30, 50, 70 слов и чисел,

– это не вызывало никаких затруднений. Ш. не нужно было никакого заучивания,

и если я предъявлял ему ряд слов или чисел, медленно и раздельно  читая их, он

внимательно вслушивался, иногда обращался  с просьбой остановиться или сказать

слово яснее, иногда, сомневаясь, правильно ли он услышал слово, переспрашивал

его.

Обычно во время опыта он закрывал глаза или смотрел в одну точку. Когда опыт

был закончен, он просил сделать паузу, мысленно проверял удержанное, а затем

плавно, без задержки воспроизводил весь прочитанный ряд.

Опыт показал, что с такой  же лёгкостью он мог воспроизводить длинный ряд и в

обратном порядке – от конца  к началу; он мог легко сказать, какое слово

следует за каким и какое слово  было в ряду перед названным. В  последних

случаях он делал паузу, как бы пытаясь  найти нужное слово, и затем –  легко

отвечал на вопрос, обычно не делая  ошибок.

Ему было безразлично, предъявлялись  ли ему осмысленные слова или

бессмысленные слоги, числа или  звуки, давались ли они в устной или  письменной

форме; ему нужно было лишь, чтобы  один элемент предлагаемого ряда был отделён

от другого паузой в две-три  секунды, и последующее воспроизведение  ряда не

вызывало у него никаких затруднений.

Вскоре экспериментатор начал  испытывать чувство, преходящее в растерянность.

Увеличение ряда не приводило Ш. ни к какому заметному возрастанию  трудностей,

и приходилось признать, что объём  его памяти не имеет ясных границ.

Экспериментатор оказался бессильным в, казалось бы, самой  простой для

психолога задаче – измерении объёма памяти.

Я назначил Ш. вторую, затем третью встречу. За ними последовал ещё целый ряд

встреч. Некоторые  встречи были отделены днями и  неделями, некоторые – годами.

Эти встречи  ещё более осложнили положение  экспериментатора.

Оказалось, что память Ш. не имела ясных границ не только в своём объёме, но и

в прочности  удержания следов. Опыты показали, что он с успехом и без

заметного труда может воспроизводить любой  длинный ряд слов, данных ему

неделю, месяц, год, много лет назад. Некоторые  из таких опытов, неизменно

кончавшихся успехом, были проведены спустя 15-16 лет (!) после первичного

запоминания ряда и без всякого предупреждения. В подобных случаях Ш. садился,

закрывал  глаза, делал паузу, а затем говорил: «Да-да. это было а вас на той

квартире. вы сидели за столом, а я на качалке. вы были в сером костюме и

смотрели  на меня так. вот. я вижу, что вы мне  говорили.» – и дальше следовало

безошибочное  воспроизведение прочитанного ряда.

Если принять  во внимание, что Ш., который к  этому времени стал известным

мнемонистом и должен был запоминать многие сотни  и тысячи рядов, – этот факт

становился  ещё более удивительным».

Как выяснилось в дальнейшем, механизм памяти Ш. был  основан на эйдетическом

зрении, которое  у него было особенно хорошо разви. После однократного

зрительного восприятия материала и его небольшой  умственной обработки (в

основном  образной) Ш. как бы продолжал его  «видеть» в отсутствие самого данного

материала в поле зрения. Он был способен восстановить в деталях

соответствую зрительный образ  спустя много времени, даже через  несколько

лет (некоторые опыты с ним  были повторены через 15—16 лет после  того, как он

впервые увидел материал и больше к нему в течение этого времени  не возвращался;

тем не менее он вспомнил его).

     Эйдетическая память, особенно сильно развитая у  Ш., не такое уж редкое

явление. В детстве она имеется  у всех людей, а у взрослых постепенно исчезает.

Данный тип памяти упражняем, бывает неплохо развит у художников и, по-видимому,

является одним из задатков к развитию соответствующих способностей. Сферой

профессиональ применения такой памяти могут стать музыка, те виды

деятель, в которых особые требования предъявляются к зрительно точному

запоминанию и воспроизведению  увиденного.

Наибольшего развития у человека обычно достигают те виды памяти, которые чаще

всего используются. Большой отпечаток  на этот процесс накладывает

профессиональная деятельность. Напри, у ученых отмечается очень хорошая

смысловая и логическая память, но сравнительно слабая механическая память. У

актеров и врачей хорошо развита  память на лица.

    

ТЕОРИИ И ЗАКОНЫ ПАМЯТИ

 

Исследованиями памяти в настоящее  время заняты представи разных наук:

психологии, биологии, медицины, генетики, кибер и ряда других. В

каждой из этих наук существуют свои вопро, в силу которых они обращаются к

проблемам памяти, своя система понятий 'и, соответственно, свои теории

памяти. Но все эти науки, вместе взятые, расширяют наши знания о  памяти

человека, взаимно дополняют друг друга, позволяют глубже заглянуть в это,

одно из самых важных и загадочных явлений человеческой пси.

Собственно психологические учения о памяти намного старше ее медицинского,

генетического, биохимического и кибернетического исследования. Одной из первых

психологических теорий памяти, не потерявшей своего научного значения до

настоящего времени, бьла ассоциативная  теория. Они возникла в XVII в.,

активно разра в XVIII и XIX вв., преимущественное распространение и

признание получила в Англии и в  Германии.

Примерно в это же время, т. е. в начале XX в., возникает смысло теория

памяти. Утверждается, что работа соответствующих  процессов находится в

непосредственной зависимости  от наличия или отсутствия смысловых  связей,

объединяющих запоминаемый мате в  более или менее обширные смысловые