Проблема общения в социальной психологии

С точки зрения обыденного сознания и здравого смысла общение представляет собой взаимодействие между людьми или межчеловеческое взаимодействие. В большинстве научных трактовок общения взаимодействие является определяющей (родовой) характеристикой сущности и содержания общения.

Б.Ф.Ломов указывает, что реальный образ жизни человека складывается из двух основных составляющих - предметно-практической деятельности и общения как «специфической формы взаимодействия человека с другими людьми». Понятие «общение» охватывает другую, нежели деятельность, категорию реально существующих отношений «субъект-субъект» и именно «субъект-субъектность» этих отношений определяет истоки механизма «взаимодействия». [8,101]

А.А.Леонтьев также подчеркивает, что центральным моментом определения общения является не «передача информации», а взаимодействие с другими людьми как внутренний механизм жизни коллектива, причем взаимодействие понимается как обмен идеями, интересами и т.п. и формирование установок, усвоение общественно-исторического опыта. А.А.Леонтьев указывает, что взаимодействие (интеракция) опосредовано общением.[6,017]

Таким образом, сущность взаимодействия сводится к совместной, коллективной деятельности и к ее социальной природе и организации. Данное понимание взаимодействия определило содержание дальнейших исследований общения и совместной деятельности, однако, очевидно, что трактовка взаимодействия через раскрытие его «совместно-коллективных» и «социально-организационных» структур и процессов еще не раскрывает сущностной природы и внутреннего механизма феномена взаимодействия.

Перспективный подход к постижению внутренне-сущностной природы взаимодействия был намечен Б.Ф.Ломовым, который указал, что конституирующим принципом взаимодействия в общении является не система перемежающихся действий (воздействий) каждого из участников общения, а их непрерывное в з а и м о д е й с т в и е. «Общение - это не сложение, не накладывание одна на другую параллельно развивающихся («симметричных») деятельностей, а именно взаимодействие субъектов, вступающих в него как партнеры». Б.Ф.Ломов подчеркивает, что «разрезать» общение, отделив деятельность одного участника от деятельности другого, невозможно, ибо это значило бы отойти от анализа взаимного общения.[8,127]

Сформулированное Б.Ф.Ломовым представление о взаимности, о «взаимодейственности» общения имеет центральное значение не только для понимания природы взаимодействия в общении, но и для сущностного понимания непрерывно-нераздельной (континуально-недизъюнктивной) природы самого общения. Б.Ф.Ломов также обратил внимание на то, что «Если в отношении индивидуальной деятельности сформулированы принципы и подходы к ее изучению, разработаны схемы ее анализа и способы описания, то в отношении общения пока дело ограничивается лишь весьма общими положениями.».[8,128]

В последние годы принципы, подходы, способы изучения и анализа общения получили значительное развитие, однако, проблемы взаимности общения остаются недостаточно исследованными.

Нам представляется, что одним из важнейших направлений изучения взаимности и взаимодействия в общении является идея неаддитивности общения.    

Значительная часть психологических исследований взаимодействия между людьми в общении осуществляется в русле социально-психологического изучения общения и совместной деятельности. Для понимания соотношения общения, взаимодействия и совместной деятельности рассмотрим некоторые концептуальные модели общения и совместной деятельности.

Л.И.Уманский выделил три вида совместной деятельности: совместно-индивидуальную, совместно-последовательную и совместно-взаимодействующую. При совместно-индивидуальной деятельности каждый член группы делает свою часть работы независимо друг от друга. Если же совместная деятельность предполагает последовательное выполнение частных действий и процедур разными членами группы (как на поточном, конвейерном производстве), то мы имеем совместно-последовательную деятельность. Если же общая задача выполняется при непосредственном (и одновременном) взаимодействии каждого члена группы со всеми другими ее членами, то следует говорить о совместно-взаимодействующей деятельности. (Заслуживает внимания то, что три вышерассмотренные модели коммуникации Н.В.Казариновой в целом аналогичны трем моделям совместной деятельности Л.И.Уманского).

Поскольку взаимодействие в общении и совместной деятельности может осуществляться в условиях разной интенсивности связей людей друг с другом, то некоторые структурно-уровневые особенности взаимодействия раскрываются в классификации уровней взаимосвязанности и взаимозависимости участников общения и совместной деятельности, предложенной Н.Н.Обозовым. В этой классификации выделено шесть уровней взаимосвязанности и взаимозависимости партнеров по общению и совместной деятельности.

Конечно, структурные уровни организации совместной деятельности (по Л.И.Уманскому) или взаимосвязанности и взаимозависимости (по Н.Н.Обозову) еще не раскрывают внутренний механизм взаимодействия в общении и совместной деятельности. Поэтому центральное значение для изучения психологических механизмов взаимодействия приобретают социально-психологические исследования того, каков механизм воздействия совместной деятельности на общение.

Фундаментальные результаты социально-психологических исследований соотношения общения и совместной деятельности получены психологами МГУ и чехословацкими психологами в цикле работ 1980-х гг.. Описывая логику исследований взаимосвязи общения и деятельности, Г.М.Андреева и Я.Яноушек отмечают, что на первом этапе этих исследований преимущественное внимание уделялось исследованию закономерностей детерминации общения особенностями совместной деятельности, т.е. доказывалась опосредованность общения рядом характеристик совместной деятельности. Уже в этих исследованиях было установлено, что далеко не все характеристики общения зависят от содержания и уровня развития совместной деятельности. Более того, выявлено, что само общение, «порожденное» совместной деятельностью, часто начинает играть весьма важную роль в развитии самой этой деятельности. Поэтому на следующем этапе исследований соотношения общения и совместной деятельности все большее внимание уделялось изучению того, каким образом, в какой мере, в каких формах, какими своими элементами общение может способствовать дальнейшему развитию совместной деятельности и ее оптимизации.

Анализируя основные процессы и детерминанты общения, которые могут влиять на взаимодействие в совместной деятельности, Г.М.Андреева и Я.Яноушек намечают ряд направлений исследования влияния общения на совместную деятельность. Первое направление конкретизации общего механизма воздействия общения на совместную деятельность состоит в исследовании того, как коммуникативные, интерактивные и перцептивные процессы влияют на совместную деятельность и отношения людей.

Другое направление анализа влияния общения на совместную деятельность заключается в выявлении того, как процессы коммуникации, интеракции и перцепции воздействуют на уровень развития группы или коллектива как субъекта совместной деятельности. В этой связи отмечается, что данное направление исследований опирается на идею и концепцию деятельностного опосредствования межличностных отношений в группе А.В.Петровского . Третье направление анализа сопряжено с изучением личности в системе общения.[10,26]

Другой подход к описанию взаимодействия в структуре совместной деятельности представлен в работе А.Л.Журавлева, который исходит из положения К.Маркса о том, что кооперация «есть прежде всего взаимодействие многих рабочих» и рассматривает взаимодействие между людьми как существенную особенность структуры совместной деятельности и основной отличительный признак по сравнению с индивидуальной деятельностью[3,27]. Под взаимодействием понимается такая система действий, при которой действия одного человека или группы лиц обусловливают определенные действия других, а действия последних, в свою очередь определяют действия первых. Отмечается, что взаимодействие может иметь место и при выполнении относительно независимых индивидуальных деятельностей, однако, при этом оно не включается в структуру этой деятельности и не вносит в нее принципиальных изменений. Очевидно, что такой тип взаимодействия соответствует модели «совместно-индивидуальной деятельности» по Л.И.Уманскому.

Опираясь на положение Б.Ф.Ломова о том, что взаимодействие «как бы пронизывает совместную деятельность, играя организующую роль»[8,19], А.Л.Журавлев подчеркивает, что структура совместной деятельности складывается, функционирует и развивается именно через взаимодействие между ее участниками. Благодаря непосредственному взаимодействию индивидов становится возможным объединение индивидуальных деятельностей в совместной деятельности.

Вопрос о взаимодействии рассматривается в связи с психологической структурой совместной деятельности, что требует решения вопроса о единицах психологического анализа совместной деятельности. Один из стратегических подходов к анализу совместной деятельности заключается в исследовании совместной деятельности с позиции психологической теории деятельности. Согласно А.Н.Леонтьеву, макроструктурными единицами человеческой деятельности является совокупность действий, выделяемых в связи с побуждающими их мотивами и действий, направленных на достижение целей и операций как конкретных способов действий. Схема структурного анализа индивидуальной деятельности недостаточна для описания совместной деятельности.

Совместная деятельность как единая, целостная система возникает прежде всего в результате установления социальных связей между индивидами и реализации их общественных отношений в процессах объединения, функционального распределения и согласования деятельности индивидов (а эти процессы становятся возможными благодаря взаимодействию индивидов друг с другом). Поэтому за «единицу» психологического анализа, которая вскрывает качественную специфику совместной деятельности (так же, как предметное действие раскрывает специфику индивидуальной), А.Л.Журавлев принимает целевое или предметно-направленное взаимодействие между людьми (а, значит, и между индивидуальными деятельностями). Целевое взаимодействие в совместной деятельности приводит к возникновению некоторой общности индивидов, благодаря которой формируется коллективный субъект, характеризующийся целостностью и способностью к совместному функционированию.

Несмотря на продуктивность принципиального положения о несводимости структуры совместной деятельности к структуре индивидуальной деятельности, взаимодействия в общении остаются недостаточно раскрытыми.

Это констатирует и А.Л.Журавлев, который в завершение проведенного им анализа проблемы взаимодействия в общении и совместной деятельности признает, что «В социальной психологии…категория взаимодействия исследована недостаточно, не выделены социально-психологические характеристики, которые бы позволяли его конкретно оценить и описывать практическое взаимодействие людей.».[3,28]

Становится очевидно, что научное решение проблемы соотношения взаимодействия и общения требует разработки кардинальных - и парадигмальных - схем и подходов и одними из прообразов конструктивно-эвристического и теоретико- методологического решения данной проблемы нам представляются методологические подходы Г.А.Ковалева и Н.В.Казариновой.

В фундаментально-парадигмальной концепции Г.А.Ковалева раскрываются особенности психологии воздействия и взаимодействия. Под воздействием в широком смысле слова понимается «…процесс (физический, химический, биологический, символический), реализующийся в ходе взаимодействия двух или более систем, результатом которого является изменение состояния хотя бы одного из них. Эффектом психологического воздействия относительно человека является изменение его субъективных характеристик (потребностей, установок, отношений, способностей, деятельности, поведения) в результате взаимодействия этого человека с коммуницирующей с ним системой».

Рассматривая проблему воздействия и взаимодействия в широком методологическом контексте, Г.А.Ковалев выявил парадигмальное содержание категорий воздействия и взаимодействия и в результате глубокого методологического анализа выделил три парадигмы психологической науки, воплощающие сущность и потенциалы трех стратегий психологического воздействия.

В первой - «объектной» (или «реактивной») - парадигме человек и его психика в целом рассматриваются как пассивный объект воздействия внешних условий и как продукт этих условий.

Вторая - «субъектная» (или «акциональная») - парадигма исходит из представления об активности человека и индивидуальной избирательности психического отражения внешних воздействий, где субъект сам оказывает преобразующее воздействие на поступающую к нему извне психологическую информацию.

Третья - «субъект-субъектная» (интерсубъектная) или диалогическая - парадигма рассматривает психику как открытую систему, находящуюся в постоянном взаимодействии с миром и людьми, причем она обладает внутренним и внешним контурами регулирования. Такое понимание психики позволяет рассматривать ее как многомерное и «интерсубъектное» по своей природе образование.

Весьма важно, что «объектная» и «субъектная» парадигмы воплощают в себе идеологию монологического мировоззрения - научного и житейского, а интерсубъектная парадигма представляет собой парадигму диалогического миропонимания и мироотношения.

Нам представляется, что в соответствии с представлениями об «объектной» и «субъектной» парадигмах в психологической науке можно говорить об «объектном» и «субъектном» воздействии, но нельзя говорить об «интерсубъектном» воздействии, поскольку интерсубъектные феномены всегда являются феноменами взаимодействия, а не воздействия (точно так же в рамках психологической науки некорректно говорить об «объектном» и «субъектном» взаимодействии).

Таким образом, психология воздействия держится на монологической установке миропонимания, а психология взаимодействия предполагает диалогическое миропонимание, диалогическое мироотношение.

Высоко оценивая методологические идеи Г.А.Ковалева о соотношении воздействия как феномена монологической парадигмы и взаимодействия как феномена диалогической парадигмы, следует сказать, что в концепции трех парадигм (и трех уровней) психологического анализа сущность и природа взаимодействия раскрываются скорее на уровне внешней макрофеноменологии, нежели на уровне экзистенциального анализа общения.

Интересную методологическую схему исследования общения и взаимодействия разработала Н.В.Казаринова. Рассматривая аналитические модели межличностной коммуникации, межличностного взаимодействия и раскрывая логику научного изучения феномена общения, она показывает, что на первых этапах изучения общения оно исследовалось как процесс коммуникации, т.е. как процесс передачи информации. Затем общение стало изучаться как процесс «воздействия», направленный на определенные цели, имеющий структуру и организацию и ведущий к определенным результатам. Далее исследование общения продолжилось как изучение межличностных отношений и феноменов межличностного взаимодействия.[4,153]