Психологические аспекты суицидального поведения и эвтаназии

Дж. Рейгелс считает, что если больной в сознании, понимает, что его дни сочтены, не может более терпеть физических страданий, и просит врача ускорить его смерть, и врач выполнит его просьбу, просто прекратив лечение (пассивная эвтаназия), страдания больного могут на это время усилиться. В этой ситуации смертельная инъекция (активная эвтаназия), по мнению Дж. Рейгелса, более гуманна.

Большинство учёных с ним не согласны, и прежде всего потому, что это  противоречит принципам гуманизма  и предназначения медицины. Ценность человеческой жизни побуждает бороться за неё даже вопреки объективным  медицинским законам и в самых  безнадёжных ситуациях (причём медицинская практика богата случаями исцеления самых безнадёжных больных).

Именно сильные боли и являются обычно причиной просьбы больного ускорить наступление смерти, а потому она  является вынужденной и неискренней. Врач должен противостоять им с помощью богатого выбора обезболивающих средств, которыми сегодня располагает медицина, а не идти на поводу у больного. Другое дело, когда, например, человек длительное время находится в состоянии комы и его сознание уже потеряно безвозвратно, а современные медицинские технологии позволяют проводить жизнеподдерживающее лечение сколь угодно долго [30].

Многие учёные опасаются, что формальное разрешение эвтаназии может стать определённым психологическим тормозом для поиска новых более эффективных средств диагностики и лечения тяжелобольных, а также способствовать недобросовестности в оказании медицинской помощи таким больным. Реанимационная помощь им требует не только больших материальных затрат, но и огромного напряжения физических и душевных сил обслуживающего медперсонала. Именно отсутствие надлежащего лечения и ухода может провоцировать требования тяжелобольного ускорить смертельный исход, что позволит врачу полностью прекратить всякое лечение и уход за ним. И в этом ещё одна из причин необходимости правового регулирования данного вопроса.

Более общим явилось мнение, что  эвтаназия с моральной точки  зрения допустима только в исключительных случаях, но в таких случаях следует  её узаконить.

Юридический аспект:

  Еще в Древнем Риме в случаях  согласия потерпевшего на причинение  ему вреда причинитель такого  вреда оставался безнаказанным  в публичном порядке. 

В последующих  законодательных актах западных государств, а также в законодательстве Древней Руси не было положений касательно согласия потерпевшего (в Салической правде, Русской правде, Судебниках Руси). Однако есть основания полагать, что уже средневековыми юристами (XVI – XVII в.) этот вопрос (применительно к убийствам) вновь был поднят. Тем не менее, в источниках права Древней и Московской Руси согласие и даже просьба потерпевшего не рассматривались как обстоятельства, влиявшие на квалификацию убийства и назначение наказания за содеянное [35].

Девятнадцатое столетие положило начало дискуссии  по поводу вопроса об убийстве из сострадания, о влиянии согласия потерпевшего на квалификацию убийства. На диссертационном уровне исследованием влияния согласия потерпевшего на квалификацию убийства впервые занялся Р. Пферсдорф, за ним – К. Иости. Первая монография, посвященная этой проблеме, написана К. Кеслером в 1884 г. В 1895 г. Адольф Йост опубликовал работу «Право на смерть», а в 1908 г. вышла в свет работа Курта Хиллера «Право на самого себя».

В начале ХХ столетия в Германии юрист  К. Биндинг и психиатр А. Гохе предложили называть эвтаназией уничтожение так  называемых «неполноценных» жизней [1].

Такая чудовищная интерпретация  понятия «эвтаназия» получила позже широкое распространение в фашистской Германии и в захваченных ею странах.

Начав с одобрения эвтаназии  как привилегии для неизличимо больных  арийцев, в сентябре 1939 года Гитлер подписал секретный указ, согласно которому эвтаназии следовало подвергуть все «формы жизни, которые недостойны жизни». Вопрос о «недостойности» в каждом случае решался врачебной «тройкой». В результате в течение 2 лет было уничтожено по разным источникам от 100 000 человек до 275 000.

Программа была формально закрыта  после того, как 3 августа 1941 года епископ  Клеменс фон Гален в своей  проповеди назвал нацистскую эвтаназийную программу «чистейшим убийством». Международный военный трибунал в Нюрнберге квалифицировал эти действия как преступления против человечества. Вследствие этого, идея любой эвтаназии была очень серьезно скомпрометирована немецкими национал–социалистами. С тех пор один из главных аргументов противников эвтаназии – возможность злоупотреблений, вплоть до уничтожения всех недееспособных [7].

Медицинский аспект:

Умерщвление страдающего человека по его просьбе эмоционально кажется оправданным. Как с позиций медицинской этики, так и по закону человек – хозяин своего тела. Значит, теперь речь пойдет только о том, что он обращается к врачу с последним распоряжением о своем теле. Почему же тогда врачи отказываются от эвтаназии? Дело не только в законе РФ, ее запрещающем. Тут возникают проблемы для врача.

 Аргументы медиков, противников  эвтаназии, основываются на врачебной практике. Во-первых, медицине известны факты «самопроизвольного излечения» о рака. И хотя такие случаи редки, исключать их возможность в каждой индивидуальной ситуации нельзя. Во-вторых, практика военных врачей свидетельствует о способности человека приспособляться к жизни, несмотря на инвалидность (ампутация ног, рук). Адаптация и новое качество жизни, как правило, приводило большинство из них к негативной оценке своих прежних просьб к врачам об ускорении их смерти. В–третьих, принятие смерти как «вида» медицинского лечения (боли, страдания) может оказаться мощным препятствием на пути развития самого медицинского знания, которое постоянно стимулируется «борьбой со смертью».

Врач изначально – спаситель жизни. Умерщвление противоречит этой роли. Если мы даже признаем за больным право распоряжаться своей жизнью, то это не значит, что врач обязан выполнить его волю. Вопрос об эвтаназии – один из сложных вопросов врачебной нравственности, профессиональной морали. Поэтому на просьбы родителей, основанные на человеческих чувствах, жалости, желании сократить мучения безнадежно больного врач обязан отвечать отказом, так как подобные просьбы не правомерны и с юридической точки зрения [9].

Но врачи тоже люди, им тоже не чуждо  чувство сострадания. Естественно, и среди врачей есть те, кто оправдывает эвтаназию, как способ избавления от мучений. По мнению заведующего кафедрой фармакологии ММА им. И. И. Сеченова проф. А. Кудрина, «лишение больного жизни с целью помочь прекратить мучения вполне обосновано и даже необходимо, если: заболевание делает больного недееспособным и причиняет страдания ему и окружающим; консилиум врачей выносит заключение, что данное заболевание смертельно, вылечить его невозможно; в письменном заявлении главному врачу сам больной просит применить эвтаназию; близкие и родственники согласны с его решением» В[36,c70].

В России действует Этический кодекс российского врача (утвержден 4–ой Конференцией Ассоциации врачей России, Москва, Россия, ноябрь 1994), ст. 14 которого гласит: «эвтаназия, как акт преднамеренного лишения жизни пациента по его просьбе, или по просьбе его близких, недопустима, в том числе и в форме пассивной эвтаназии. Под пассивной эвтаназией понимается прекращение лечебных действий у постели умирающего больного. Врач обязан облегчить страдания умирающего всеми доступными и легальными способами»[26].

Религиозный аспект:

Библейское «не убий» неразрывно связано с отрицательным отношением христианства к самоубийству. Церковь говорит от обреченности самоубийцы на вечную гибель, отказывает им в погребении по христианскому обряду. Жесткость христианского отношения к самоубийству вообще, и к эвтаназии в частности, связана с жизнеобеспечивающими основаниями социального бытия человека. Русская Православная Церковь (РПЦ) в лице Церковно–общественного совета по биомедицинской этике недвусмысленно выразила свое отношении к этому явлению. В заявлении совета «О современных тенденциях легализации эвтаназии» говорится: «Православные священнослужители, ученые, врачи считают недопустимым реализацию любых попыток эвтаназии, как действия по намеренному умерщвлению безнадежно больных людей». В социальной доктрине РПЦ, принятой в августе 2000 г., эвтаназия определяется исключительно как особая форма убийства или самоубийства, либо сочетание того и другого [8].

Таким образом, неоднозначность понятия  эвтаназии закономерно содержит комплекс взаимосвязанных аспектов (этический, медицинский, правовой, религиозный), которые невозможно рассматривать по отдельности. Каждый из аспектов наполнен полярными мнениями. Возможно, все это и сказывается на невозможности принять однозначное решение по вопросу эвтаназии [19].

2.2. Определение понятия «эвтаназия», история и видыВ

Этот термин был предложен английским философом Френсисом Бэконом еще в XVII веке для определения «легкой смерти». Он рассматривал ускорение смерти неизлечимого больного с целью ограждения его от невыносимых страданий (но только когда сам больной просил об этом) как право на свободу выбора. Иными словами, речь шла о добровольной эвтаназии (euthanasia voluntaru). В XIX веке толкование термина было расширено и стало означать «умертвить кого–либо из жалости», а значит не всегда добровольно» [23].

Эвтаназия практика прекращения (или сокращения) жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием, испытывающего невыносимые страдания, удовлетворение просьбы без медицинских показаний в безболезненной или минимально болезненной форме с целью прекращения страданий»[9].

Краткий оксфордский словарь даёт три значения слова «эвтаназия»: первый – «спокойная и лёгкая смерть», второе – «средства для этого», третье –»действия по её осуществлению».

В капитальном труде д–ра Георга Д. Арнаудова «Медицинская терминология» на пяти языках) дается два толкования термина «эйтаназия». Во–первых, «легкая, безболезненная, «блаженная» смерть» и, во–вторых, «облегчение умирания применением обезболивающих средств при неизлечимой и мучительной болезни».

Термин «эвтаназия» был определен Конгрегацией Вероучения в «Декларации об эвтаназии» от 5 мая 1980 года. «Под словом эвтаназия подразумевается всякое действие или, наоборот, бездействие, которое, по своей сути или намерению, приводит к смерти, имеющей целью устранение боли и страдания». То есть в ее прямом значении, эвтаназия – это умышленное убийство при помощи метода, провоцирующего наименьшие боль и страдания, совершенное «из жалости» для того, чтобы положить конец невыносимым страданиям, или для того, чтобы избежать трудностей жизни, которая считается «нечеловеческой», «не достойной самого человека» [15].

В медицинской, философской и правовой литературе эвтаназия трактуется по–разному: «безболезненный, щадящий и избавляющий от страданий необратимый исход в небытие»; «умерщвление неизлечимо больных людей по их просьбе с целью прекращения страданий»; «сознательное действие, приводящее к смерти безнадёжно больного человека относительно быстрым и безболезненным путем с целью прекращения страданий». Ни одно из приведённых определений нельзя признать исчерпывающим, включающим все признаки и охватывающим все возможные ситуации эвтаназии. Первое определение не позволяет отграничить эвтаназию от самоубийства, совершаемого без участия другого лица. Второе не учитывает случаи, когда больной не в состоянии высказать свою просьбу (находится в коматозном состоянии). Третье определение содержит указание на действие, приводящее к смертельному исходу, и не охватывает случаи сознательного бездействия врача, имеющего целью не препятствовать естественному ходу событий и наступлению смерти пациента. Ни в одном из определений не говорится о субъекте, осуществляющим эвтаназию. Представляется, что таким субъектом может быть только медицинский работник (врач, фельдшер, медицинская сестра). Если же соответствующие действия (бездействие) совершают иные лица, например родственники больного, то эти случаи следует рассматривать не с позиции эвтаназии, а с позиции более широкого понятия – согласия потерпевшего на причинение смерти путём ассистируемого суицида (самоубийство, осуществляемое с помощью другого лица [30].

Таким образом, эвтаназию можно определить как «умерщвление другого человека для предполагаемого блага умерщвляемого» при его согласии или без согласия, или даже против воли человека, но действуя ему во благо. Под «умерщвлением» необходимо понимать действие или бездействие, повлекшее за собой лишение человека жизни, независимо от того, какое действие преобладало – прямое или косвенное.

Как бы то ни было, но корни эвтаназии  уходят в далекое прошлое. По мнению Г.Ш. Чхартишвил – «Человек научился лишать себя жизни задолго до того, как изобрел колесо и покорил огонь». Древние религии, язычество и буддизм, не препятствовали этому, а наоборот приветствовали. Там, где условия жизни были наиболее суровыми (холод, голод, дефицит шкур для набедренных повязок и т.п.), самоубийство было своеобразной нормой поведения [7].

Так например Т. Ливий описывал то величавое спокойствие, с которым галльские и германские варвары кончали собой. В языческой Дании воины считали позором закончить свои дни от болезни в постели. Известна истории и готская «Скала предков», с которой бросались вниз немощные старики. Об испанских кельтах, презирающих старость, известно, что как только кельт вступал в возраст, следующий за полным физическим расцветом, он кончал жизнь самоубийством. Старики острова Кеос пили цикуту.

А немощных от старости японцев уносили умирать на гору Обасутэяма, что в переводе означает «гора, где оставляют бабушек». Эскимосы, чувствуя приближение старости, уходили замерзать в тундру. Этот обычай сохранился у некоторых эскимосских родов до нашего времени. Известен пример из новой истории, когда христианскому миссионеру удалось уговорить их отказаться от такого варварского обычая. Когда же миссионер, спустя несколько лет вернулся к своей пастве, выяснилось, что весь род вымер. Новообращенным эскимосским христианам, увеличившим численность своей популяции за счет стариков, просто не хватило пропитания.

В буддизме, где отречение от жизни  само по себе считается «образцовым», возрастные и физиологические «критерии» для самоубийства практически отсутствуют. Самоубийство в буддийской культуре является видом религиозного обряда, и это не удивительно, ибо высшее блаженство и желанная цель жизни находится вне этой жизни – в «небытии» (нирвана). Виды самоубийства, принятые в буддийской культуре, различны. Их выбор зависит от конкретной секты, страны, эпохи. Это и голодная смерть, и утопление в водах «священных рек», и вспарывание живота своего своими собственными руками [9].

После распространения современных религий (христианство, иудаизм, ислам) закрепился запрет на любые формы эвтаназии. В основе христианства (в законах Моисеевых) лежит постулат о том, что жизнь священна и неприкосновенна. На нее никто не имеет права посягать, в том числе ни врач, ни сам человек. Именно в этом смысл библейской заповеди «Не убий!».