Развитие этнопсихологии

     В последние годы своей жизни Ф. Боас консультировал политиков по бесконфликтной аккультурации социально отсталых народов США и колониальных народов. Его наследие оставило заметный след в американской науке. У него было много последователей, которые воплотили его идеи во многих концепциях, известных сейчас во всем мире. После смерти Ф. Боаса американскую психологическую школу возглавил А. Кардинер (1898- 1962) - психиатр и культуролог, автор известных трудов «Индивид и общество» (1945), «Психологические границы общества» (1946), разработавший признанную на Западе концепцию, согласно которой национальная культура оказывает сильное влияние на развитие этнических групп и отдельных их представителей, иерархию их ценностей, формы общения и поведения.

     Он  подчеркивал, что в формировании личности решающую роль играют механизмы, названные им «проективными системами». Последние возникают в результате отражения в сознании первичных  жизненных влечений, связанных с  потребностью в жилье, пище, одежде и т.д. Отличие культур и общностей  друг от друга А. Кардинер видел в степени господства «проективных систем», во взаимоотношении их с так называемыми системами «внешней реальности. Исследуя, в частности, влияние европейской культуры на развитие личности, он пришел к выводу, что длительная эмоциональная забота матери, жесткая сексуальная дисциплина европейцев формируют в человеке пассивность, безразличие, интравертированность, неспособность адаптироваться в природной и социальной среде и другие качества. В определенных своих теоретических обобщениях А. Кардинер пришел в окончательном итоге к идее культурного релятивизма, культурной психологической несовместимости.

     Выдающийся  американский культуроантрополог Р. Бенедикт (1887-1948) автор широко известных за рубежом работ «Модели культуры» (1934), «Хризантема и меч» (1946), «Раса: наука и политика» (1948) несколько лет прожила в индейских племенах Северной Америки, организовала исследование «транскультурных» предпосылок, ведущих к уменьшению национальной враждебности и этноцентризма. В своих трудах она обосновала тезис об усилении роли сознания в процессе развития этносов, о необходимости изучения их исторического и культурного прошлого. Она рассматривала культуру как совокупность общих предписаний, норм-требований для представителей определенной этнической общности, проявляющихся в ее национальном характере и возможностях индивидуального самораскрытия в процессе поведения и деятельности.

     Р. Бенедикт считала, что каждая культура имеет свою неповторимую конфигурацию, а ее составные части объединены в единое, но своеобразное целое. «Каждое  человеческое общество когда-то совершило  определенный отбор своих культурных установлений, -- писала она. -- Каждая культура с точки зрения других игнорирует фундаментальное и разрабатывает несущественное. Одна культура с трудом постигает ценности денег, для другой - они основа каждодневного поведения.

     Во  время Второй мировой войны Р. Бенедикт изучала культуру и национально-психологические  особенности японцев с точки  зрения анализа их места и роли в условиях всеобщего мира и сотрудничества.

     М. Мид пришла к выводу о там, что характер общественного сознания в конкретной культуре определяется набором ключевых для этой культуры типичных норм и их интерпретацией, воплощенных в традициях, привычках и способах национально своеобразного поведения. Этнопсихологическая школа значительно отличалась от других направлений американской этнографии, например исторической школы. Разница состояла в понимании категорий «культуpa» и «личность». Для историков «культура» была главным предметом исследования. Сторонники же этнопсихологической школы считали «культуру» обобщенным понятием и не относили ее к главному объекту своих научных исследований. Настоящей и первичной реальностью для них являлся индивид, личность, а потому с изучения личности, индивида и следовало, по их мнению, начинать исследование культуры каждого народа.

     Вот почему, во-первых, важнейшее внимание американские этнопсихологи уделяли разработке понятия «личность» как основного компонента исходной единицы, определяющей структуру целого. Во-вторых, проявили большой интерес к процессу формирования личности, т.е. к ее развитию, начиная с детства. В-третьих, под прямым воздействием фрейдистского учения особое внимание уделяли сексуальной сфере, и во многих случаях излишне абсолютизировали ее значение. В-четвертых, некоторые этнопсихологи преувеличивали роль психологического фактора по сравнению с социально-экономическими.

     Все это привело к тому, что к  началу 40-х годов научные взгляды  зарубежных этнопсихологов выкристаллизовались в стройную концепцию, основные положения которой сводились к следующему. На ребенка с первых дней его существования воздействует среда, влияние которой начинается прежде всего с конкретных приемов ухода за младенцем, принятых у представителей того или иного этноса: способов кормления, ношения, укладывания, позже - обучения ходьбе, речи, навыкам гигиены

     и пр. Эти уроки раннего детства  налагают свой отпечаток на личность человека и влияют на всю его жизнь. Вот почему на свет появилось понятие  «основной личности», ставшее краеугольным камнем для всей этнопсихологии Запада. Вот эта-то «основная личность», т.е. некий средний психологический  тип, преобладающий в каждом конкретном обществе, и составляет базу этого  общества.

     Иерархическая структура содержания «основной  личности» представлялась западным ученым следующим образом:

     1. Проективные системы этнической  картины мира и психологической  защиты этноса, представленные в  основном на бессознательном  уровне.

     2. Выученные нормы поведения, принятые  у народа.

     3. Выученная система моделей деятельности  этноса.

     4. Система табу, воспринятая как  часть реального мира.

     5..Реальность, воспринятая эмпирическим путем.

     Выделим наиболее общие проблемы, которые  решали в этот период западные этнопсихологи:

     - изучение специфики формирования  национально-психологических феноменов;

     - выявление соотношения норм и  патологии в различных культурах;

     - исследование конкретных национально-психологических  особенностей представителей различных  народов мира в ходе полевых  этнографических исследований;

     - определение значения ранних  опытов детства для формирования  личности представителя той или  иной национальной общности.

     Позже этнопсихологическая наука постепенно стала отходить от представлений  об «основной личности», поскольку  она давала во многом идеализированное представление о национально-психологических  характеристиках людей и не учитывала  возможности вариаций их черт у различных представителей одной этнической общности. На смену ей пришла теория «модальной личности», т.е. такой, которая лишь в абстрактно общем виде выражает главные особенности психологии того или иного народа, в реальной же жизни всегда могут присутствовать различные спектры проявления общих свойств психического склада народа.

     Вместе  с тем основным недостатком этнопсихологии на Западе была методологическая неразработанность теории, так как сами ее представители считали, что ни «классическая» психология (В. Вундт и др.), ни «бихевиористское» направление (А. Уотсон и др.), ни «рефлексология» (И. Сеченов, И. Павлов, В. Бехтерев), ни немецкая «гештальтпсихология» (Д. Вертхаймер и др.) так и не смогли быть использованы в интересах их исследований.

     В настоящее время этнопсихология преподается и исследуется во многих университетах США (Гарвардском, Калифорнийском, Чикагском) и Европы (Кэмбриджском, Венском, Берлинском). Она постепенно выходит из кризиса, которые переживала в 80-е годы.

     3. Отечественная этническая  психология в ХХ веке

     В 30-50 годах ХХ в. развитие этнической психологии, как и некоторых других наук, приостановилось в силу зарождения в стране культа личности И. В. Сталина. И хотя сам он считал себя единственно  верным толкователем теории национальных отношений в стране, написал немало работ по этому вопросу, однако все  они вызывают сегодня определенный скептицизм и должны быть правильно  оценены с современных научных  позиций. Более того, совершенно очевидно, что некоторые направления сталинской национальной политики не выдержали  испытания временем. Например, взятая по его указанию ориентация на формирование в нашем государстве новой  исторической общности -- советского народа -- в окончательном итоге не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Более того, нанесла вред процессу формирования национального самосознания представителей многих этнических общностей нашей страны, поскольку бюрократы от политики в государстве слишком рьяно и прямолинейно претворяли в жизнь важную, но слишком рано провозглашенную задачу. То же самое можно сказать и о результатах денационализации вузовского и школьного образования. И все это потому, что игнорировалось этническое своеобразие представителей большинства народов нашей страны, которое, конечно же, не могло исчезнуть по мановению волшебной палочки. Отсутствие конкретных прикладных этнопсихологических исследований в эти годы, репрессии по отношению к тем ученым, которые их осуществляли в предыдущее время, отрицательно сказались на состоянии самой науки. Было упущено много времени и возможностей. Лишь в 60-х годах появились первые публикации по этнопсихологии.

     Бурное  развитие социальных наук в этот период, непрерывное увеличение числа теоретических  и прикладных исследований привалы  к всестороннему изучению сначала  общественной, а потом и политической жизни страны, сущности и содержания человеческих взаимоотношений, деятельности людей, объединенных в многочисленные группы и коллективы, среди которых  большинство было многонациональными. Особое внимание ученых привлекло общественное сознание людей, в котором немаловажную роль играет и национальная психология.

     Первым  на необходимость исследования национальной психологии в конце 50-х годов обратил  серьезное внимание советский социальный психолог и историк Б.Ф. Поршнев (1908-1979), автор работ «Принципы социально-этнической психологии», «Социальная психология и историях. Главной методологической проблемой этнопсихологии он считал выявление причин, которые обусловливают  существование национально-психологических  особенностей людей. Он критиковал тех  ученых, которые стремились выводить своеобразие психологических особенностей из физических, телесных, антропологических  и других подобных черт, считая, что  необходимо искать объяснение специфических  характеристик психического склада нации в исторически сложившихся  конкретных экономических, социальных и культурных условиях жизни каждого  народа.

     Кроме того, Б.Ф. Поршнев настоятельно призывал к исследованию традиционных форм труда, формирующих особенности национального  характера. Он особо подчеркивал, что  необходимо выявлять связи языка  с глубинными психическими процессами, указывал, что письмо иероглифическое  и письмо фонетическое вовлечение в  работу разные зоны коры головного  мозга. Он также советовал изучать  механизмы общения, в частности, мимику и пантомимику, считал, что  даже и без применения точных специальных  методов легко заметить, как в  сходных ситуациях представители  одной общности улыбаются во много  раз чаще, чем другой. Б.Ф. Поршнев  подчеркивал, что суть дела не в количественных показателях, а в чувственно-смысловом  значении движений лица и тела. Он предупреждал, что не следует увлекаться составлением для каждой этнической общности социально-психологического паспорта -- перечня характерных для нее и отличающих ее от других психических черт. Нужно ограничиваться лишь узким кругом существующих признаков психического склада конкретной нации, составляющих его действительную специфику. Кроме того, ученый исследовал механизмы проявления «суггестии» и «контрсуггестии», проявляющиеся в межнациональных отношениях.

     Изучением этнопсихологических феноменов  начали заниматься многие науки: философия, социология, этнография, история, некоторые  отрасли психологии.

     Так, например, военные психологи Н.И. Луганский и Н.Ф. Феденко первоначально  исследовали национально-психологическую  специфику деятельности и поведения  личного состава армий некоторых  западных государств, а затем уже  перешли к определенным теоретико-методологическим обобщениям, сложившимся в окончательном  итоге в четкую систему представлений  о национально-психологических явлениях. На основе анализа особенностей психологии представителей различных наций делали свои теоретические выводы и этнографы Ю.В. Бромлей, Л.М. Дробижева, С.И. Королев.

     Ценность  функционально-исследовательского подхода  заключалась в том, что его  острие было направлено на выявление  специфики проявления национально-психологических  особенностей людей в их практической деятельности. Это позволяло по-новому взглянуть на многие теоретические  и методологические проблемы этого  чрезвычайно сложного общественного  феномена.

     Хронологически  в 60-90 годы ХХ в. этническая психология у нас в стране развивалась  следующим образом.

     В начале 60-х годов на страницах  журналов «Вопросы истории» и «Вопросы философии» прошли дискуссии по проблемам  национальной психологии, после которых  отечественные философы и историки в 70-е годы начали активно разрабатывать  теорию наций и национальных отношений, уделяя приоритетное внимание методологическому  и теоретическому обоснованию сущности и содержания национальной психологии как явления общественного сознания (Э.А. Баграмов, А.Х.Гаджиев, П.И. Гнатенко, А.Ф. Дашдамиров, Н.Д. Джандильдин, С.Т. Калтахчяй, К.М. Малинаускас, Г.П. Николайчук и др.)