Шпаргалка по "Истории психологии"

Первое и потому еще  не самое разгромное обсуждение «Основ»  проходило в Институте философии  АН СССР с 26 марта по 4 апреля 1947 г. А. Н. Леонтьев и некоторые другие выступавшие  критиковали Рубинштейна прежде всего за то, что его монография пронизана дуалистическими идеями двойной детерминации психики. Леонтьев, в частности, говорил: по мнению Рубинштейна, «психика детерминируется двояко. Она детерминируется мозгом, органическим субстратом. Это внутренняя детерминация. Она — далее — детерминируется объектом, отражаемым, т. е. внешним». Рубинштейн не согласился с такой критикой, поскольку в его «Основах общей психологии» постоянно подчеркивается, что в принципе не может быть речи «о рядоположном существовании двух разнородных и между собой никак не связанных детерминации. Ведущая роль принадлежит здесь связи индивида с миром, с которым он вступает в действенный и познавательный контакт». Подобной рядоположности просто нет, потому что, по его мнению, определяющим является развитие образа жизни, в процессе изменения и перестройки которого происходит развитие индивидов и их органов (в том числе мозга) вместе с их психофизиологическими функциями. Эту свою главную идею Рубинштейн последовательно разрабатывает и реализует на всех страницах «Основ общей психологии».

Ту же идею, но на качественно  новом уровне, он развивает дальше, с конца 40-х гг., в свете выдвинутого  им принципа детерминизма «внешнее через внутреннее». В продолжение своей неопубликованной книги «Философские корни психологии» он работает начиная с 1948 г. над новой большой рукописью «Бытие и сознание» (которую удалось напечатать лишь 10 лет спустя, после XX съезда КПСС). В ней убедительно показано, что именно на основе вышеупомянутого монистического принципа детерминизма становится возможным наиболее последовательно объединить положения о психике как отражении мира и как функции мозга. По мнению Рубинштейна, неверно обособлять и противопоставлять одно другому — отношение психического к мозгу и его отношение к внешнему миру, потому что психическая деятельность есть деятельность мозга, взаимодействующего с внешним миром. Поэтому верно понятая связь психического с мозгом—это вместе с тем и правильно понятая связь его с внешним миром. И лишь адекватно поняв связь психического с внешним миром, можно правильно раскрыть и связь его с мозгом. Мозг — только орган психической деятельности, человек — ее субъект. Сама деятельность мозга, служащего для осуществления взаимодействия с внешним миром организма, индивида, человека, зависит от этого взаимодействия, от соотношения его деятельности с условиями жизни. Нервная система и, в частности, мозг возникают и развиваются в филогенезе и онтогенезе именно в процессе взаимодействия индивида с внешним миром, осуществляющемся по принципу «внешние причины действуют через внутренние условия» (в данном случае через специфические закономерности развития индивида, организма, его мозга и т. д.). С этих позиций Рубинштейн разработал общий и до сих пор верный подход к решению психофизиологической проблемы.

Таким образом, уже в конце 40-х и в начале 50-х гг. Рубинштейн развивает новый принцип детерминизма и на его основе начинает создавать  новую теорию личности, мышления как  деятельности и как процесса и  т. д., хотя делает это в невероятно трудных для него условиях, будучи обвиненным сначала в космополитизме, а затем также и в недооценке павловского учения. От него, как и от других космополитов и антипавловцев — от Л. А. Орбели, П.  К. Анохина, Н. А. Бернштейна и др.— требуют признания в печати своих ошибок. Рубинштейн долго сопротивляется столь несправедливому требованию и потому в течение трех лет (1949— 1951) не имеет возможности опубликовать ни одной статьи в журналах. В 1952 г. положение становится еще более трудным. Ему удалось наконец впервые за 4 года опубликовать статью, поскольку он включил в нее абзац, начинающийся следующими словами: «Главным недостатком «Основ общей психологии» является то, что в них автор не следовал по павловскому пути и некритически воспринял некоторые положения зарубежной психологии». Это была статья в сборнике «Учение И. П. Павлова и философские вопросы психологии», вышедшем в свет в конце 1952 г. А 5 марта 1953 г. умер Сталин.

Многие (но не все) советские  психологи уже в 1955 г. поняли и  приняли рубинштейновский принцип детерминизма и затем в той или иной мере разрабатывали его дальше в своих теоретических и экспериментальных исследованиях. Однако некоторые специалисты в ходе обсуждения вышеупомянутого самого первого номера только что созданного журнала «Вопросы психологии» резко критиковали данный принцип, считая его идеалистическим и потому несовместимым с теорией отражения: если внешний мир не прямо и непосредственно, а лишь через внутренние условия детерминирует психические образы, то тем самым в принципе невозможно адекватное отражение объекта, которое всегда будет искаженным. Эта критика — весьма существенная, но несправедливая, поскольку она исходила из широко распространенного тогда догматического понимания психического отражения как зеркального и пассивного (внешние воздействия, указания, приказания и т. д. прямо и непосредственно проецируются в человека и однозначно определяют все его поведение).

С точки зрения такого догматизма, любое опосредствование (преломление) внешних причин внутренними условиями рассматривалось только как неадекватное отражение внешнего мира и потому воспринималось как довод в пользу идеализма, например физиологического идеализма И. Мюллера и его современных продолжателей. Верно, конечно, что в последнем случае опосредствование внешнего внутренней природой (специфической энергией) органов чувств есть лишь искажение этих внешних воздействий, в результате чего детерминация становится только внутренней, оторванной от внешнего. Однако неверно было бы всякое опосредствование понимать столь идеалистически. При таком одностороннем понимании возникает ложная альтернатива: либо вообще не может быть внутренних условий (преломляющих внешние воздействия) и только тогда познание объекта станет адекватным; либо эти внутренние условия действительно существуют, но тогда познание неизбежно будет искаженным. Первая часть альтернативы выражает механистическую трактовку психического отражения как зеркального и пассивного, вторая часть — идеалистическое понимание психики.

Разработанный Рубинштейном принцип детерминизма в корне  преодолевает эту альтернативную и  неверную постановку проблемы, преломление  внешнего через внутреннее есть необходимое, очень существенное и позитивное условие адекватного отражения объекта. Такое преломление, опосредствование характеризует активную роль субъекта как деятельного, общающегося человека. Тем самым новая трактовка детерминизма позволила Рубинштейну по-новому и более глубоко реализовать его методологический принцип субъекта и, в частности, личностный

Культурно-исторический детерминизм  Л.С.Выготского

Принцип детерминизма Л.С.Выготского- это непосредственно принцип системной детерминации, первая его формулировка, в которой он сразу же отличается от других принципов детерминизма, а потому и не опознается как принцип. Опознавательными знаками принципа детерминизма стали внешнее и внутреннее и способ их связи с точки зрения причин и следствий. У Л.С. Выготского вместо "внутреннего" стоит "человек", вместо "внешнего" - смысловое тюле, объективная реальность, "искаженная" присутствием в ней Духа (человеческого, субъективного). Поэтому в рамках ТПС, в которой и получил свое развитие принцип системной детерминации, принцип детерминизма Л.С. Выготского легко опознается: "человек овладевает собой извне" (Клочко В.Е., Гс/лалеинский Э.В.. 2000. с. 106). речь идет о "психологических свойствах внешнего" (там же. с. 106), о порождении во внешнем чего-то .акого, что можно назвать психологическим, но не психическим. Через эти психологические свойства человек получает возможность воздействовать на собственную психику и поведение. Может быть, кому-то покажутся наивными представления Л.С. Выготского об "инструментальном акте", об "орудийном опосредовании" психики и поведения, но уровень системного видения психологической реальности, адекватный тому, которым владел великий ученый, и сегодня, на наш взгляд, доступен далеко не каждому.

Итак, между принципами "внешнее  через внутреннее", "внутреннее через внешнее", "человек извне  овладевает собой" есть видимые различия, по гораздо больше общего. Общее в юм, что все авторы принципов, так или иначе, вышли в онтологический слой, в слой человеческого бытия -- к многомерным (субъект - объектным) жизненным пространствам. Различное в том, что все в разной степени оценили детерминирующее влияние этих пространств на психику и поведение человека. Причиной различий является то, что разными были уровни и формы системного видения психологической реальности. Мы не хотим сказать, что у кого-то они были лучше, а у кого-то хуже, так же как и утверждать, что у Аристотеля мышление было хуже или лучше, чем у Галилея. Каждый из ученых по-своему видел свою миссию в науке, свое место в ней, и они реально вписывались в исторический ход науки, действуя в соответствии с внутренними тенденциями развития науки и во многом определяя ее дальнейшее движение.

Концепция разрабатывалась Выготским и его школой (Леонтьев, Лурия и др.) в 20-30 гг. XX в. Одной из первых публикаций была статья "Проблема культурного развития ребенка" в журнале "Педология" в 1928 г.

Следуя идее общественно-исторической. природы психики, Выготский совершает переход к трактовке социальной среды не как "фактора", а как "источника" развития личности. В развитии ребенка, замечает он, существует как бы две переплетенных линии. Первая следует путем естественного созревания. Вторая состоит в овладении культур, способами поведения и мышления. Вспомогательными средствами организации поведения и мышления, которые человечество создало в процессе своего истор. развития, являются системы знаков-символов (например, язык, письмо, система счисления и др.).

Овладение ребенком связью между знаком к значением, использование речи в применении орудий знаменует возникновение новых психологических функций, систем, лежащих в основе высших психических процессов, которые принципиально отличают поведение человека от поведения животного. Опосредованность развития человеческой психики "психологическими орудиями" характеризуется еще и тем, что операция употребления знака, стоящая в начале развития каждой из высших психических функций, первое время всегда имеет форму внешней деятельности, т. е. превращается из интерпсихической в интрапсихическую.

Это превращение проходит несколько  стадий. Начальная связана с тем, что др. человек (взрослый) с помощью определенного средства управляет поведением ребенка, направляя реализацию его какой-либо "натуральной", непроизвольной функции. На второй стадии ребенок сам уже становится субъектом и, используя данное психологическое орудие, направляет поведение другого (полагая его объектом). На следующей стадии ребенок начинает применять к самому себе (как объекту) те способы управления поведением, которые другие применяли к нему, и он – к ним. Т. о., пишет Выготский, каждая психическая функция появляется на сцене дважды – сперва как коллективная, социальная деятельность, а затем как внутренний способ мышления ребенка. Между этими двумя "выходами" лежит процесс интериоризации, "вращивания" функции вовнутрь.

Интериоризуясь, "натуральные" психические функции трансформируются и "сворачиваются", приобретают автоматизированность, осознанность и произвольность. Затем, благодаря наработанным алгоритмам внутренних преобразований, становится возможным и обратный интериоризации процесс – процесс экстериоризации – вынесения вовне результатов умственной деятельности, осуществляемых сначала как замысел во внутреннем плане.

Выдвижение принципа "внешнее  через внутреннее" в культурно-истрической теории расширяет понимание ведущей роли субъекта в различных. видах активности – прежде всего в ходе обучения и самообучения. Процесс обучения трактуется как коллективная деятельность, а развитие внутренних индивид, свойств личности ребенка имеет ближайшим источником его сотрудничество (в самом широком смысле) с другими людьми. Гениальная догадка Выготского о значении зоны ближайшего развития в жизни ребенка позволила завершить спор о приоритетах обучения или развития: только то обучение является хорошим, которое упреждает развитие.

В свете системного и смыслового строения сознания диалогичность является основной характеристикой сознания. Даже превращаясь во внутренние психические  процессы, высшие психические функции  сохраняют свою социальную природу  – "человек и наедине с собой  сохраняет функции общения". Согласно Выготскому, слово относится к сознанию как малый мир к большому, как живая клетка к организму, как атом к космосу. "Осмысленное слово есть микрокосм человеческого сознания".

В воззрениях Выготского личность есть понятие социальное, в нем представлено надприродное, истор. в человеке. Оно не охватывает все признаки индивидуальности, но ставит знак равенства между личностью ребенка и его культур, развитием. Личность "не врожденна, но возникает в результате культур, развития" и "в этом смысле коррелятом личности будет отношение примитивных и высших реакций". Развиваясь, человек осваивает собств. поведение. Однако необходимой предпосылкой этого процесса является образование личности, ибо "развитие той или иной функции всегда производно от развития личности в целом и обусловлено им".

В своем развитии личность проходит ряд изменений, имеющих стадиальную  природу. Более или менее стабильные процессы развития вследствие литического накопления новых потенций, разрушения одной социальной ситуации развития и возникновения др. сменяются критическими периодами в жизни личности, во время которых идет бурное формирование психологических новообразований. Кризисы характеризуются единством негативной (деструктивной) и позитивной (конструктивной) сторон и играют роль ступеней в поступательном движении по пути дальнейшего развития ребенка. Видимое поведенческое неблагополучие ребенка в критическом возрастном периоде не закономерность, а скорее свидетельство неблагоприятного течения кризиса, отсутствия изменений в негибкой педаг. системе, которая не поспевает за быстрым изменением личности ребенка.

Возникшие в тот или иной период новообразования качественно меняют психологическое функционирование личности. Например, появление рефлексии  у подростка совершенно перестраивает  его психическая деятельность. Это  новообразование является третьим  уровнем самоорганизации: "Наряду с первичными условиями индивид, склада личности (задатки, наследственность) и вторичными условиями ее образования (окружающая среда, приобретенные признаки) здесь (в пору полового созревания) выступают третичные условия (рефлексия, самооформление)". Третичные функции составляют основу самосознания. В конечном счете, они тоже представляют собой перенесенные в личность психологические отношения, некогда бывшие отношениями между людьми. Однако связь между социально-культурной средой и самосознанием сложнее и состоит не только во влиянии среды на темпы развития самосознания, но и в обусловливании самого типа самосознания, характера его развития.