Метафора «спорт» в современных английских газетно-публицистических текстах

     Публицистика  отбирает синтаксические конструкции, обладающие значительным потенциалом воздействия. Именно выразительностью привлекают конструкции разговорной речи (сжатость, емкость, лаконичность, демократичность, доступность). Для выражения сильных чувств, убеждения, воздействия,  заострения темы используются возможности книжной речи (параллелизм предложений, анафора и эпифора, антитезы и др. стилистические фигуры).

     Таким образом, с целью эмоционального и эстетического воздействия  на читателя публицисты используют самые  разнообразные средства речевой  выразительности: метафору, олицетворение, метонимию, подбирают лексику и фразеологию, наиболее эффективно и точно выражающие мысль и привлекающие внимание, дают яркие и необычные заголовки, органично сочетают стандарт и экспрессию.

     Выдающийся французский лингвист Ш. Балли писал, что «научный язык – это язык идей, а художественная речь – язык чувств». [Балли 1961:281]. К этому можно добавить, что публицистика – язык и мыслей, и чувств.  
 
 
 
 
 

Выводы  по Главе I

     Публицистический  стиль занимает особое место в  системе стилей литературного языка, поскольку во многих случаях он должен перерабатывать тексты, созданные в рамках других стилей. Научная и деловая речь ориентированы на интеллектуальное отражение действительности, художественная речь – на ее эмоциональное отражение. Публицистика играет особую роль – она стремится удовлетворить как интеллектуальные, так и эстетические потребности.

     В первой главе нашей квалификационной работы мы охарактеризовали публицистический стиль по следующим критериям: жанры, функции и средства речевой выразительности, раскрыли понятие «публицистика» и выявили, что особенностью данного стиля является широкий охват лексики литературного языка: от научных и технических терминов до слов обыденной разговорной речи. Иногда публицист выходит за рамки литературного языка, используя в своей речи жаргонные слова, диалекты. Это еще раз доказывает, что публицистический стиль неограничен в выборе слов (лексики) и имеет полное право впитывать в себя как лексику художественного, так и научного стилей.

     Одной из важных функций публицистики является информационная. Стремление в кратчайший срок сообщить о свежих новостях не могло не найти отражения и в характере коммуникативных задач, и в речевом их воплощении. Постепенно информационная функция оттеснялась другой – воздействующей. «Чистая» информативность оставалась лишь в некоторых жанрах. В силу этого публицистике была свойственна ярко и непосредственно выраженная функция воздействия, или экспрессивная. Эти две основные функции, как и лингвостилистические особенности, реализующие их, и сегодня не расчленены в газетной речи.

     Многообразен  и жанровый  репертуар современной  публицистики, не уступающий  художественной литературе. Здесь и репортаж, и заметки, и хроникальная информация, и интервью, и передовая статья, и отчет, и очерк, и фельетон, и рецензия, и другие жанры.

     Богата  публицистика и выразительными ресурсами. Как и художественная литература, она обладает значительной силой воздействия, использует самые разнообразные: тропы, риторические фигуры, многообразные лексические и грамматические средства.

     Другой  основной стилевой чертой публицистической речи является наличие стандарта.

     Также стоит отметить, что на стилистику публицистической, прежде всего газетной, речи сильное влияние оказывает массовый характер коммуникации. Газета – одно из наиболее типичных средств массовой информации и пропаганды. Здесь массовыми оказывается и адресат, и автор. Собственно, газета и конкретный корреспондент выступают не от имени какого-то одного лица или  узкой группы лиц, но, как правило, выражают позицию миллионов единомышленников. В связи с этим одной из характерных стилистических черт публицистической, особенно газетной, речи является своеобразная собирательность, находящая свое выражение в особенностях значений и функционировании языковых единиц.

     Собирательность как лингвистический признак  газетного стиля находит воплощение и в своеобразии категории лица (использование 1-го и 3-го лица в обобщенном значении), и в сравнительно повышенной частотности местоимений «мы, вы, наш, ваш» и в особенностях их употребления.

     Свойственно публицистике и образное употребление слов: метафоры, метонимии, особенно олицетворения.

     Таковы  в общих чертах основные особенности  газетного стиля и языковые средства их реализации. 
 
 

Глава II. Метафора как средство речевой выразительности 

     2.1. Теории метафоры

     Метафора  прочно вошла в публицистический арсенал активных средств воздействия  на читателя. Утверждение Аристотеля: «Всего важнее – быть искусным в метафорах, перенять их от другого нельзя; это – признак таланта», – остается основополагающим принципом художественного творчества и одним из критериев мастерства писателя и журналиста. [Аристотель 1984:183].

     Метафора  – перенесение наименования с одного объекта (предмета, лица, явления) на другой, сходный с первым в каком-либо отношении.

     Исследование  метафоры становится тотальным. Изучаются  ее стилистические возможности, семантика  и функции, закономерности метафоризации, устройство метафорического знака. Так, В.Г.Гак, говоря о метафоре в  языке, отмечает ее универсальность, проявляющуюся в «пространстве и во времени, в структуре языка и функционировании. Она присуща всем языкам во все эпохи, она охватывает разные аспекты языка и обнаруживается во всех его функциональных разновидностях». [Гак 1998:587]. По мнению Арутюновой Н. Д., «метафора служит тем орудием мысли, при помощи которого нам удается достигнуть самых отдаленных участков нашего концептуального поля». [Арутюнова 1997:123]. Лакофф Д. и Джонсон М. утверждают, что «метафора пронизывает всю нашу повседневную жизнь и проявляется не только в языке, но и в мышлении и действии». [Лакофф, Джонсон 1990:389]. М.В. Никитин, описывая понятие метафоры, говорил об известном сходстве денотатов (предположительно двух), на основании чего имя одного становится также именем второго [Никитин 1979: 259]. Современная когнитивная лингвистика считает метафору не тропом, призванным украсить речь и сделать образ более понятным, а формой мышления. В коммуникативной деятельности метафора – важное средство воздействия на интеллект, чувства и волю адресата.

     В последнее время широкое распространение  в языкознании получила когнитивная парадигма. «Когнитивная лингвистика» – направление, в центре внимания которого находится язык как универсальный когнитивный механизм. В сферу приоритетных интересов когнитивной лингвистики входят «ментальные» основы понимания и воспроизведение речи с точки зрения того, как структуры языкового знания представляются («репрезентируются») и участвуют в переработке информации.

     Центральное место в когнитивной лингвистике  занимает проблема категоризации окружающей действительности, важную роль в которой играет метафора, которая проявляется с помощью возможностей человеческого разума на основе аналогии.

     Существует  огромное количество взглядов и теорий становления когнитивного подхода к метафоре, но именно в книге Дж. Лакоффа и М. Джонсона «Метафоры, которыми мы живем» была разработана теория, которая привнесла системность в описание метафоры как когнитивного механизма и продемонстрировала большой потенциал применения теории в практическом исследовании. Авторы утверждали, что метафора не ограничивается лишь сферой языка, что сами процессы мышления человека в значительной степени метафоричны. Метафора как феномен сознания проявляется не только в языке, но и в мышлении, и в действии. «Наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы думаем и действуем, по сути своей метафорична» [Лакофф, Джонсон. 1990:389]. Такой подход позволил окончательно вывести метафору за рамки языковой системы и рассматривать ее как феномен взаимодействия языка, мышления и культуры.

     Таким образом, метафора оказывается важнейшим  когнитивным механизмом, позволяющим  познавать сложное через простое, абстрактное через конкретное, неизвестное  через известное. Метафорический механизм важен не только для лексики, но и для грамматики.

     Итак, исследование метафоры стало одним  из важнейших направлений современной  когнитивной лингвистики, которая  в изучении рассматриваемого феномена полностью отказалась от традиционного (идущего ещё от Аристотеля и его ученика Квинтилиана) взгляда на метафору как на «сокращенное сравнение», один из способов «украшения» речи или представления о метафоре как о своего рода взаимодействии двух глубинных (базисных) структур, а также от присущей структурализму ориентации на изучение «собственно языковых» закономерностей метафоризации (Н.Хомский, Л.Н. Мурзин).

     Современная когнитивистика (Дж. Лакофф, М. Джонсон, Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова и др.) рассматривают метафору как основную ментальную операцию, как способ познания, структурирования и объяснения мира. Человек не только выражает свои мысли при помощи метафор, но и мыслит метафорами, создает при помощи метафор тот мир, в котором он живет.

     «Всякая мысль метафорична», – утверждал Ф.Ницше. Э.Кассирер, со своей стороны, доказывал, что пространство, время и число формируются именно с помощью образного мышления, порождениями которого К.Леви-Стросс считал язык, миф и культуру. [Кассирер 1990:33-43].

     М. Минский же утверждает, что аналогии, основанные на когнитивной метафоре, дают нам возможность увидеть какой-либо предмет или идею как бы «в свете» другого предмета или идеи, что позволяет применить знание и опыт, приобретенные в одной области, для решения проблемы в другой области». [Минский 1979:151].

     Таким образом, когнитивная метафора позволяет  осмыслить концепты, отстоящие сколь угодно далеко от исходно принятых, осмыслить одни концепты с опорой на другие, служащие эталоном. Можно подчеркнуть, что когнитивная метафора обеспечивает концептуализацию неизученного объекта по аналогии с уже сложившейся системой понятий.

     Интересно обратиться также к мнению Р. Якобсона, который особую роль видит в индивидуальных особенностях человека, реконструирующего метафору, в частности, его когнитивная доминанта, о которой писал Р. Якобсон в статье «Два аспекта языка и два типа афотических нарушений» и в ряде других статей, где он определял различия между двумя основными типами творчества, в зависимости от преобладающей когнитивной доминанты у автора. На основе данных психолингвистики, он предложил свой подход к определению различий между прозой и поэзией, между романтическим и реалистическим типом творчества, взяв за основу структурные различия между метафорой и метонимией. Хотя, по мнению Якобсона, в каждой метонимии есть следы метафоры, а в каждой метафоре – следы метонимии, они различны по своей грамматической структуре. Данные психолингвистики показывают, что основой метафоры является номинация и замещение, а в основе метонимии – предикативные отношения, конструирование связного текста. [Якобсон 1990:110-113].

     Интерес к метафоре со стороны философов, лингвистов и психологов во многом объясняется другой важной теорией  метафоры, связанной с именами  А.Ричардса и М.Блэка. Концепция интеракции наиболее релевантна с позиций исследования спортивной метафорики. Она видит силу метафоры во взаимодействии двух несмежных областей. Для понимания метафоры читатель должен «связать» два предмета. В этом соединении и кроется тайна метафоры. [Ричардс 1990:36-42]. Вслед за Блэком мы не настаиваем на единственной истинности интеракционистской теории, сам Блэк предлагал решить вопрос выбора теории путем классификации метафор на случаи субституции, сравнения и взаимодействия. Идея интеракции как основа порождающего механизма метафоры признана плодотворной и получила дальнейшее развитие в связи с исследованиями роли метафоры в понимании и аргументации. [Блэк 1990: 153-172].

     Как показывает представленный обзор, когнитивный  подход к анализу метафоры занимает ведущее положение в современной  метафорологии, но очень многие аспекты когнитивной теории по-прежнему остаются дискуссионными. Предложенная Дж. Лакоффом и М. Джонсоном теория получила широкое признание в мировой науке и нашла многостороннее применение в практических исследованиях, вместе с тем эта теория активно развивается и интерпретируется во многих научных школах и направлениях, получая новые импульсы к эволюции в рамках различных методологических установок.

     2.2. Классификация метафор

     В истории лингвистики существовало несколько трактовок вопроса классификации метафор. Разные исследователи выделяли их в определенные типы, разрабатывали различные подходы и критерии, в соответствии с которыми распределяли затем метафоры по разным классам.

     Метафора  представляет собой сложный знак, имеющий ряд структурных особенностей и специфических черт содержательной стороны, а также выполняющий в языке определенные функции, но, как заметил В. М. Москвин,  «свода параметров, по которым может производиться классификация метафоры, мы до сих пор не имеем. Поэтому систематизация, а в целом ряде случаев, и выявление параметров, т.е. классификация метафор с лингвистической точки зрения, представляется действительно неотложными задачами науки о языке». [Москвин 2000:53-66].

     Москвин предложил, на взгляд исследователей, наиболее полную классификацию метафор. Им были разработаны структурная, семантическая и функциональная классификация метафор.