Передача фразеологизмов при переводе на русский язык на примере рассказа Уоррена вся "Королевская рать"

    Несмотря  на условность понятий и связанное  с этим разграничение, обычно говорят, что фразеология может быть представлена:

    1) как фразеология языка в «широком»  смысле слова, включающая в  свой состав и словосочетания, переосмысленные полностью, и  словосочетания, в которых есть  не переосмысленные слова– компоненты. Примером такого “широкого” понимания объема и состава фразеологии может служить точка зрения В.Л. Архангельского, О.С. Ахмановой, Н.М.Шанского.

    2) как фразеология языка в “узком”  смысле слова, включающая в  свой состав только словосочетания, переосмысленные до конца. К  числу работ, отражающих такое  понимание объема и состава  фразеологии русского языка, относятся,  например, статьи В.П. Жукова. В  обоих случаях словный характер  фразеологизма, как и лексемный  характер компонентов его не  ставится под сомнение. Фразеологизм  рекомендуют рассматривать как  контаминацию признаков слова  и словосочетания, подчеркивается  омонимичность фразеологизма и  соотносимого с ним по структуре  словосочетания [9] .

    Представители второго направления исходят из того, что фразеологизм – это не словосочетание (ни по форме, ни по содержанию), это единица языка, которая состоит не из слов. Объектом фразеологии являются выражения, которые лишь генетическая суть словосочетания. “Они разложимы лишь этимологически, то есть вне системы современного языка,    в историческом плане”. Эти выражения противопоставляются словосочетаниям, не омонимичным, так как качественно отличаются от них. Основным в изучении фразеологизма делается не смысловая и формальная характеристика компонентов, его образующих, и не связей между компонентами, а самого фразеологизма в целом, как единицы языка, имеющей определённую форму, содержание и особенности употребления       в речи. Состав фразеологии образуется из категориально однотипных единиц. История и этимология каждого фразеологизма изучается вне прямолинейной зависимости от неких “универсальных” схем переосмысления словосочетаний, степени семантической слитности компонентов и десемантизации слов в словосочетаниях [13, c. 115] .

    Итак, «фразеологизм – это устойчивое сочетание слов с осложненной  семантикой, не образующихся по порождающим  структурно– семантическим моделям переменных сочетаний, то есть это устойчивое выражение или сочетание слов, которое вносится в речь в готовом виде и не может употребляться в самостоятельном значении.

    Под устойчивостью фразеологической единицы  понимается мера, степень семантической  слитности, неразложимости компонентов. По мнению Жукова устойчивость, по крайней  мере, в семантическом плане, органически  связана с идиоматичностью, то есть со смысловой неразложимостью фразеологизма. Устойчивость – это степень, мера семантической неразложимости компонентов внутри того или иного фразеологизма. Она является формой проявления идиоматичности применительно к конкретно данному фразеологизму. Иными словами, устойчивость – это мера идиоматичности [10] .

    Над проблемой фразеологических единиц работали многие научные деятели. Родоначальником  теории фразеологии считается швейцарский  лингвист Шарль Балли, впервые определивший фразеологию как самостоятельный раздел лексикологии. Был предложен целый ряд классификаций фразеологических единиц. В зависимости от того, насколько стираются номинативные значения компонентов фразеологизма, насколько сильно в них переносное значение, В.В.Виноградов делит их на три типа: фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания. Кунин выделяет идиоматизмы, фразеоматизмы и идиофразеоматизмы [15, c. 17]. Амосова делит все фразеологические единицы на фраземы и идиомы.

    Отсутствие  хотя бы одного из названных признаков  исключает названную единицу  из фразеологического состава языка.

    Слово – основное, но не единственное средство номинации в системе языка. В  речи ему свойственно появляться в комбинациях с другими словами, и принцип организации их в  словосочетания регулируется синтаксическими  нормами и правилами. Такие сочетания  создаются по существующим в языке  моделям. Например, модель А + N, отражая принципиальную возможность комбинации прилагательного и существительного, может быть заполнена бесконечным множеством компонентов, отвечающих требованиям модели, и результат такой операции вполне предсказуем: полученное сочетание будет обозначать нечто, обладающее неким признаком [16, c.149–151]. В тождественных ситуациях часто употребляются тождественные словосочетания: May I come in? Knock at the door, etc. Данная комбинация слов употребляется обычно в фиксированной форме и воспроизводится в речи готовым блоком. Такие сочетания являются устойчивыми, но относятся к общему, а не фразеологическому фонду словарного состава. Дело в том, что в компонентах подобных сочетаний нет семантических изменений; они сохраняют свое значение, иногда изменяя только функцию, как, например, в устойчивом выражении Good morning функция номинативная – описание времени суток – заменяется контактной – приветствием. Если же устойчивость выражения дополняется семантическим изменением компонента или компонентов, мы имеем дело с фразеологической единицей. Несмотря на то, что фразеологические единицы представляют собой сочетания слов, они рассматриваются лингвистами с позиций не синтаксиса, как свободные сочетания, а лексикологии. Тому есть несколько причин [17].

    Прежде  всего, в свободном, создаваемом  по модели словосочетании возможна замена любого из компонентов в рамках этой модели. Так, прилагательное red может употребляться в сочетании с огромным множеством существительных (red frock, red banner, red strip, red hair, etc.), сохраняя свое значение цвета. Аналогично любое существительное, обозначающее предмет, потенциально способный иметь признак, по той же модели будет сочетаться с бесконечным числом прилагательных, этот признак передающих (red frock, dirty frock, new frock, expensive frock, etc.). Во фразеологическом же сочетании связь между компонентами жесткая и замена любого из них невозможна без разрушения смысла всей единицы. Например, сочетание black sheep (= the worst member), хотя оно и построено по регулярной модели А + N, не может быть воспроизведено с тем же значением даже при минимальных в смысловом отношении заменах (black ram или grey sheep). Формально соответствуя языковой модели, фразеологические единицы немоделированы, т. е. представляют собой единичное использование языковой модели для передачи в постоянном контексте какой– либо смысловой структуры [19, c.73].

    Другая  причина, по которой фразеологические единицы относят к объектам лексикологического исследования, – наличие у такого сочетания общих черт со словом. Как и слово, фразеологические единицы  не создаются в процессе речи из единиц более низкого уровня, а  воспроизводятся готовым блоком. Этот признак указывает на то, что  во фразеологической единице, как и  в слове, имеется единое лексическое  значение; способность соотноситься с какой– либо частью речи и выступать в роли единого для всего сочетания члена предложения сигнализирует о наличии у фразеологической единицы значения грамматического. Так, в примере «Instead of taking urgent measures the government chose sitting on the fence» фразеологическая единица «sit on the fence» обладает единым лексическим значением «waiting» и выполняет общую грамматическую функцию именной части составного сказуемого (а не сказуемого и обстоятельства места, как это было бы в случае свободного сочетания типа …chose sitting in the pub) [13, c.102].

    Способность фразеологических единиц к переосмысливанию отражается и в стилистическом компоненте его значения. Например, устойчивое сочетание «wear and tear» может быть применено как к описанию физического износа чего– либо (breaking down), так и эмоционального состояния (overstrain). В последнем случае выражение довольно жестко закреплено за разговорным стилистическим пластом, тогда как первое значение может употребляться даже в терминологической функции.

    Спаянность  фразеологической единицы позволяет  ей подвергаться словообразовательным процессам, например аффиксации. Так, от фразеологической единицы brain– trust прибавлением суффикса – еr образована единица brain– truster, а от single– rhyme – single– rhymer.

    Однако  в отличие от слова, фразеологическая единица в речи может сильнее  варьироваться, допуская грамматические изменения компонентов внутри застывшей  формы. Особенно четко это видно при наличии во фразеологических единицах глагольного компонента: I ground my teeth; he was grinding his teeth; let her grind her teeth then, etc. Изменения возможны и в компонентах– прилагательных, хотя они встречаются реже и привносят во фразеологические единицы дополнительную экспрессивность: You are the coolest cucumber I've ever met. Таким образом, фразеологические единицы функционально и семантически подобны слову, хотя формально и являются словосочетаниями [23, c.45].

    Итак, фразеологическая единица представляет собой немоделированное словосочетание, связанное семантическим единством. В речи такое единство не создается, а воспроизводится в готовом виде (не моделировано) и функционирует как единый член предложения. Небольшие варьирования структуры фразеологической единицы не влияют на эти основные ее признаки.

    Несмотря  на свою немоделированность, фразеологические единицы довольно четко распределяются по типам структур их образующих. Прежде всего, это фразеологические единицы, по форме совпадающие с соответствующими свободными словосочетаниями (take silk; break the ice, etc.). Вторую группу образуют сочинительные структуры (pick and choose; lick and promise; rain or shine; light to darkness; for love or money; by hook or by crook; etc.). Третью группу составляют фразеологические единицы с предикативной структурой (as the matter stands; before you could say Jack Robinson; as the crow flies). К ней примыкают фразеологические единицы в форме повелительного наклонения, носящие междометный характер (Take it easy! Draw it mild! Bless my soul! Take your time; etc.), а также единицы компаративного характера (as dead as a door– nail; as mad as a hatter; etc.). Несколько особняком стоят одновершинные структуры, состоящие из одного полнозначного и одного или нескольких служебных слов (behind the scenes; in the blood; for good), и глаголъно– постпозитивные фразеологические единицы, находящиеся на границе фразеологического фонда (to bear up; to give in; etc.).

    Согласно  предложенной А.В. Куниным классификации, фразеологические единицы образуют две основные группы в соответствии с характером их функционирования в речи. Номинативные единицы именуют предметы, явления, признаки и могут иметь различную структуру (a bitter pill to swallow; a wolf in sheep's clothing; a cock– and– bull story; to stir up a hornets' nest; much cry and little wool; to call a spade a spade; etc.). Номинативно– коммуникативные фразеологические единицы выполняют функции усиления речи и часто бывают, близки к междометиям, несмотря на разнообразие структурных типов (as hell; birds of a feather; this cat won't jump; the fat's in the fire; etc.) [14, c.138].

1.2 Классификация фразеологических единиц

    Классификация фразеологизмов с точки зрения семантической  слитности их компонентов принадлежит  академику В.В. Виноградову. Как известно, фразеологизмы возникают из свободного сочетания слов, которое употребляется в переносном значении. Постепенно переносность забывается, стирается, и сочетание становится устойчивым. В зависимости от того, насколько стираются номинативные значения компонентов фразеологизма, насколько сильно в них переносное значение, В.В.Виноградов и делит их на три типа: «фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания».

    Рассмотрим  же эти типы фразеологических единиц применительно к современному английскому  языку.

    Фразеологические  сращения, или идиомы – это абсолютно неделимые, неразложимые устойчивые сочетания, общее значение которых не зависит от значения составляющих их слов: kick the bucket (разг.) – загнуться, умереть; протянуть ноги; send smb. to Coventry – бойкотировать кого– либо, прекратить общение с кем– либо; at bay – загнанный, в безвыходном положении; be at smb.’s beck and call – быть всегда готовым к услугам; быть на побегушках; to rain cats and dogs – лить как из ведра (о дожде); be all thumbs – быть неловким, неуклюжим; Kilkenny cats – смертельные враги.

    Фразеологические  сращения возникли на базе переносных значений их компонентов, но впоследствии эти переносные значения стали непонятны  с точки зрения современного языка. «Образность фразеологических сращений раскрывается только исторически». Например, слова «bay», означающее «тупик», и «beck» – «взмах руки» являются архаизмами и нигде кроме данного выше фразеологизма не употребляются. Или, например, выражение to be all thumbs исторически сложилось из выражения one’s fingers are all thumbs. Подобное наблюдаем во фразеологизмах Kilkenny cats (которое, по– видимому, восходит к легенде об ожесточенной борьбе между городами Kilkenny и Irishtown в XVII веке, что привело к их разорению) и send smb. to Coventry (в книге Кларендона «The History of the Great Rebellion and Civil Wars in England» рассказывается, что во время английской революции в городе Ковентри находилась тюрьма, в которой содержались ссыльные роялисты).

    Таким образом, во фразеологических сращениях  утрачена связь между прямым и  переносным значениями, переносное для  них стало основным. Именно поэтому  фразеологические сращения сложно переводить на другие языки.

    Фразеологические  сращения обладают рядом  характерных признаков: