Искусство 20 века

1. Символизм (франц. symbolisme, от греч. symbolon – знак, символ) – направление в европейской художественной культуре конца 19-начала 20 вв. Возникший как реакция на господство в гуманитарной сфере норм буржуазного «здравомыслия» (в философии, эстетике – позитивизма, в искусстве – натурализма), символизм прежде всего оформился во французской литературе конца 1860-70-е гг., позднее получил распространение в Бельгии, Германии, Австрии, Норвегии, России.

Эстетические принципы символизма во многом восходили к  идеям романтизма, а также к некоторым доктринам идеалистической философии А. Шопенгауэра, Э. Гартмана, отчасти Ф. Ницше, к творчеству и теоретизированию немецкого композитора Р. Вагнера.

Заимствованные литературные сюжеты и «вечные» мотивы воплощались  формальными средствами почти всех основных направлений 19 в. – классицизма, романтизма, натурализма, импрессионизма, либо в эклектическом смешении их приёмов, в парадоксальном сочетании салонной банальности с изощрённой фантазией – то манерно-утончённой, болезненно-хрупкой (Г. Моро во Франции), то убеждающе достоверной, как бы осязаемой (А. Бёклин в Швейцарии, отчасти X. Тома в Германии), то интригующе неопределённой и пугающе алогичной (О. Редон во Франции) или исполненной откровенной эротики (Ф. Ропс в Бельгии).

В конце 1880-х гг. во Франции П. Гоген и группа его  последователей (понт-авенская школа: Э. Бернард, Л. Анкетен и др.), призывая следовать «таинственным глубинам мысли», сблизились с символизмом. Основываясь  на живописной системе так называемого  синтетизма, обобщая и упрощая формы и линии, ритмически располагая крупные цветовые плоскости, прибегая к чёткой контурной линии, они пытались воплотить искомые символы в самом характере пластической формы.

Особое место в  живописи символизма занимает близкое  к «модерну» сказочно-фольклорное, основанное на прямых аналогиях с музыкой творчество М. К. Чюрлёниса в Литве. Выходя за пределы стиля «модерн», некоторые мастера конца 19-начала 20 вв. придавали символическим образам ещё большую экспрессию, пытаясь в заострённой, нередко шаржированной, намеренно алогичной форме обнажить уродство окружающей жизни (Дж. Энсор в Бельгии, Э. Мунк в Норвегии, А. Кубин в Австрии) либо стремясь полнее выразить героико-эпическое звучание символа (Ф. Ходлер в Австрии).

Ещё дальше от устремлений поэтов-символистов отстоял связанный с ними организационно (через журнал «Золотое руно») смутно-мистический символизм группировки «Голубая роза». Наиболее глубоким и ярким явлением символизма в русском искусстве стало творчество М. А. Врубеля, полное мятежной страстности, стремления постичь мир не только эстетически, но и нравственно-философски. В живописи К. С. Петрова-Водкина в духе символизма предугадывался, а затем образно осмыслялся исторический перелом в судьбе страны. В первые после-революционные годы некоторые приемы символизма оказались для ряда художников средством выражения романтического ощущения наступления новой эпохи (произведения Б. М. Кустодиева, К. Ф. Юона и др.).

Моро Гюстав (Moreau Gustave) (1826-1898), французский живописец и график. Родился в Париже 6 апреля 1826 года, в семье архитектора. Учился в Школе изящных искусств в Париже у Теодора Шассерио и Франсуа-Эдуара Пико, посетил Италию (1857-1859) и Нидерланды (1885).

С 1849 года Гюстав Моро начинает выставлять свои работы в  Салоне - выставке живописи, скульптуры и гравюры, ежегодно проводившейся с середины XVII века в Большом салоне Лувра. С 1857 по 1859 Моро проживает в Италии, где изучает и копирует полотна и фрески знаменитых мастеров. Осенью 1859 года Моро возвращается домой и знакомится с молодой женщиной – Александриной Дюре, работавшей гувернанткой недалеко от его мастерской. Они проживут вместе более 30 лет. После смерти Александрины в 1890 году художник посвящает возлюбленной одно из своих лучших полотен - “Орфей у гробницы Эвридики”, 1891. На протяжении 1860–х годов произведения Моро пользуются огромным успехом и популярностью. Критики называют художника Гюстава Моро спасителем жанра исторической живописи.

В течение всей жизни  Моро писал фантастически пышные, мастерски исполненные в духе символизма композиции на мифологические, религиозные и аллегорические сюжеты, лучшие из которых - “Эдип и сфинкс”, 1864, Метрополитен-музей, Нью-Йорк; “Орфей”, 1865, Музей Лувр, Париж; “Саломея”, 1876, Музей Орсе, Париж; “Галатея”, 1880, Музей Гюстава Моро, Париж. В основе картины “Галатея” - сюжет из греческой мифологии, повествующий о неразделенной любви циклопа Полифема к нереиде Галатее. Чувственная обнаженная нимфа томно расположилась в экзотическом гроте, богато и причудливо украшенном яркими анемонами, кораллами и другими окаменевшими растениями. На нее пристально взирает жутковатое трехглазое чудовище. Мириады подводных растений с их интенсивной окраской и плавная живописная манера создают в картине колдовскую атмосферу, похожую на сон. Гюстав Моро был тесно связан с движением символизма; входившие в него художники отказались от объективности и натурализма представителей импрессионизма. В поисках вдохновения символисты обращались к литературе или античной и северной мифологии, часто произвольно соединяя их друг с другом. В 1888 году Моро избирают членом Академии изящных искусств и спустя четыре года профессор Моро становится руководителем мастерской в Школе изящных искусств.

В 1890-х здоровье художника  резко ухудшилось. Он подумывает о завершении своей карьеры и возвращается к своим незаконченным картинам. Одновременно Моро приступает к работе над своим последним шедевром – “Юпитер и Семела”, 1894-1895.

2. Стиль «модерн» (франц. moderne — новейший, современный)

- cтиль в eвpoпeйcкoм и aмepикaнcкoм иcкyccтвe нa pyбeжe XIX-XX вeкoв. Мoдepн пepeocмыcливaл и cтилизoвaл чepты иcкyccтвa paзныx эпox, и выpaбoтaл coбcтвeнныe xyдoжecтвeнныe пpиeмы, ocнoвaнныe нa пpинципax acиммeтpии, opнaмeнтaльнocти и дeкopaтивнocти.

Объeктoм cтилизaции  мoдepнa также cтaнoвятcя и пpиpoдныe фopмы. Этим oбъяcняeтcя нe тoлькo интepec к pacтитeльным opнaмeнтaм в пpoизвeдeнияx мoдepнa, нo и caмa иx кoмпoзициoннaя и плacтичecкaя cтpyктypa – oбилиe кpивoлинeйныx oчepтaний, oплывaющиx, нepoвныx кoнтypoв, нaпoминaющиx pacтитeльныe фopмы.

Тecнo cвязaн c мoдepнoм  – cимвoлизм, пocлyживший эcтeтикo-филocoфcкoй  основой для мoдepнa, опиpaясь нa мoдepн кaк нa плacтичecкyю peaлизaцию cвoиx идeй

Для живописи модерна  характерно сочетание декоративной условности орнаментальных ковровых фонов и натуралистической осязательности отдельных деталей или фигур, силуэтность, использование больших цветовых плоскостей, тонко нюансированной монохромии. В произведениях П. Гогена и художников группы Наби» во Франции, Г. Климта в Австрии, Ф. Кнопфа в Бельгии, Э. Мунка в Норвегии, в меньшей степени М. А. Врубеля, членов Мира искусства» в России стилистика модерна часто используется для воплощения тем и мотивов, характерных для символизма. Скульптура модерна (бельгиец Ж. Минне, немец Г. Обрист) отличается динамикой и текучестью форм и силуэта

Стиль модерн следует  отличать как от общего смысла слова  «современный», так и от понятия  модернизм. Основной признак стиля  модерн – декоративность, основной мотив – вьющееся растение, основной принцип – уподобление рукотворной формы природной и наоборот. Это нашло отражение в архитектуре, в деталях зданий, в орнаменте, получившем необычайное развитие. Линии орнамента несли в себе напряженность духовно-эмоционального и символического смысла.

С живописью модерна связаны П. Гоген, М. Дени, П. Боннар во Франции, Г. Климт в Австрии, Э. Мунк в Норвегии, М. Врубель, В. Васнецов, А. Бенуа, Л. Бакст, К. Сомов в России.В рамках модерна получила большое распространение книжная и журнальная графика (О. Бердслей в Англии). Особое распространение получила афиша и плакат (А. Тулуз-Лотрек во Франции, А. Муха в Чехии).

В изобразительном  искусстве стиля модерн неразделенность  жанров приводила к относительной  несамостоятельности живописи, графики  и скульптуры. Целью архитектора, художника, скульптора становится создание синтетического, целостного произведения искусства.

Обри Бёрдслей

Гениальный английский художник, музыкант, поэт Обри Бёрдслей прожил короткую жизнь - он умер в возрасте двадцати пяти лет - но до сих пор  его искусство остаётся непревзойдённым, уникальным. Эпоха конца XIX - нач.ХХ в.в., подобно "рогу изобилия", дарила миру огромное количество гениев с нетрадиционной сексуальной ориентацией - Эрик Сати, Оскар Уайльд, Клод Дебюсси, Сергей Дягилев, Пьер Люи, Жан-Артюр Рембо etc. - внесших бесценный творческий вклад в развитие искусства. К этому числу можно смело причислить Обри Бёрдслея - "гения миниатюры", оказавшего огромное влияние на всё искусство стиля модерн.

Феномен Бёрдслея не имеет себе подобных в истории  европейского изобразительного искусства, хотя, по злой иронии Судьбы, гениальному художнику было "отпущено" только лишь пять лет активной творческой работы. Казалось, у Бёрдслея не было шансов стать профессиональным художником, ибо он не посещал художественных школ, не написал ни одной большой (по масштабам) картины, даже не имел при жизни персональной выставки. Большинство его работ были книжными иллюстрациями или рисунками. И тем не менее Бёрдслей - это удивительное и загадочное явление искусства и человеческого духа.

Его отец был из семьи  лондонских ювелиров, а мать - из семьи  респектабельных врачей. Отец художника, Винсент Пол Бёрдслей, болел туберкулёзом. Болезнь была наследственной, поэтому  он не мог заниматься постоянной работой. Сам Обри очень рано осознал исключительность своего положения. Когда ему было семь лет, он уже знал, что болезнь отца передалась и сыну. В XIX веке ещё не умели бороться с этом ужасным заболеванием, поэтому Бёрдслей с раннего детства слишком хорошо понимал, что может умереть непредсказуемо рано и быстро. 

Бёрдслей с детства  начал писать стихи, учиться игре на фортепиано - и вскоре организовал  свой "круг почитателей таланта", в число которых впоследствии вошел знаменитый Оскар Уайльд. Благодаря  дружеской поддержке нескольких аристократических семей Бёрдслей усиленно занимается развитием своего незаурядного художественного, поэтического и музыкального таланта и вскоре начинает публично выступать как пианист, давая концерты. К тому же, многие его поэтические композиции, несмотря на юный возраст автора, уже отличаются своеобразным изяществом, воплощением тонкого и глубокого знания работ своих предшественников - ведь, благодаря матери, Бёрдслей прекрасно знал английскую и французскую литературу уже в юном возрасте.

Всем этим блестящим  задаткам, увы, не суждено было развиться, благодаря все прогрессирующей болезни, симптомы которой давали о себе знать год за годом. Ощущение смерти, неотступно стоявшей за его спиной, заставляло жить так, словно каждый день мог стать последним. Хотя Бёрдслей всегда дорожил своей репутацией меломана, библиофила, блестящего знатока коллекций Британского музея и национальной галереи, но только рисунок был той подлинной страстью, которая то наполняла его бешеной энергией, то бросала в омут хандры и депрессии. Подобная смена состояний характерна для многих больных туберкулёзом, и Бёрдслей понимал, что это укорачивает его и без того считанные дни.

Как художник, Обри первоначально  испытал влияние Уильяма Морриса  и Берн-Джонса - последнего он субъективно  считал "величайшим художником Европы". Но их графическая манера была слишком вялой и слабой для темпераментного Обри. Куда важнее стало изучение японских гравюр, с их гармонией линии и пятна. Глубокое проникновение в традиции японского искусства позволило ему создать удивительный синтез Запада и Востока в собственных рисунках. В одном из писем он размышлял: "Как мало сейчас понимается важность линии! Именно это чувство линии выгодно отличало старых мастеров от современных. Похоже, нынешние художники стремятся достичь гармонии одного только цвета". Правда, плакаты самого Бёрдслея доказывают, что он был одарённым и оригинальным колористом, близким Боннару и Тулуз-Лотреку.

Мастерски виртуозная линия Бёрдслея, играющая с чёрными  и белыми пятнами силуэтов, буквально  в год-два сделала его всемирно известным художником.

Как великолепный драматург, Бёрдслей "расставлял" фигуры на "сцене" своих рисунков, создавая так называемые мизансцены, в которых  должны быть произнесены важнейшие, ключевые фразы. В этих рисунках нет  никаких второстепенных элементов - только самое существенное, основное. В его искусстве поражает "деталь" как данность, которую он особо акцентировал, делал незабываемой, заставлял стать символом. 

В своём искусстве  Бёрдслей всегда оставался самим  собой и никогда не подстраивался под модные течения того времени. Скорее наоборот - движение английских декадентов и "арт-нуово" было ориентировано на его творчество - таким образом, именно Бёрдслей повлиял на формирование изобразительного языка стиля модерн.

C апреля 1894 года Бёрдслей начинает сотрудничать с журналом "The Yellow Book" и вскоре становится его художественным редактором. Здесь в большом количестве стали появляться его рисунки, эссе, стихи. Под влиянием Бёрдслея сложилась гомоэротическая направленность журнала, который приобрёл вполне определённую скандальную известность.

Старая чопорная Англия подобного ещё не видела. Публика была взбудоражена, все ждали  взрыва, и он вскоре произошёл. В  апреле 1895 года Оскар Уайльд был  арестован и взят под стражу по обвинению в гомосексуализме. Газеты сообщили, что, отправляясь в тюрьму, Уайльд взял с собой перчатки, трость и "The Yellow Book". В типографии было допущено досадное недоразумение: репортёр, присутствовавший при аресте в отеле "Кадоген", писал, что это была "А Yellow Book", т.е. "книга жёлтого цвета", а не журнал: "The Yellow Book", Оскар Уайльд, кстати, сунул подмышку "Афродиту" Пьера Люи. Но возмущённые толпы двинулись к офису журнала, побили там все стёкла, требуя немедленно закрыть журнал. Бёрдслею пришлось простится с "The Yellow Book" навсегда.

Заметим, что "The Yellow Book" не был единственным журналом с гомоэротической направленностью. "Харперс", "Атлантик Мансли" публиковали аналогичные рассказы, рисунки, статьи и т.д. Но талант Бёрдслея как художника и редактора, сделал журнал выдающимся событием в культурной жизни Англии. Поэтому внимание к журналу было куда более пристальным. Сам Уайльд, правда, недолюбливал "The Yellow Book", никогда не писал для него, хотя с Обри Бёрдслеем он давно дружил. Бёрдслей же сделал пркрасные иллюстрации к уайльдовской "Саломеи", которые во многом определили успех книги.