Институт необходимой обороны, выявление его теоретических и юридических аспектов

     а) общественно опасное действие обороняющегося;

     б) общественно опасное последствие  в виде смерти нападающего (ст. 108 УК РФ) или причинения тяжкого вреда  его здоровью (ст. 114 УК РФ);

     в) причинная связь между действиями и указанным последствием.

     При этом будем подразумевать, что ситуация, в которой находится обороняющийся, действительно попадает под признаки необходимой обороны, поскольку, как  уже неоднократно отмечалось, что  если нет необходимой обороны, то невозможно превысить ее пределы. В ряде случаев преступление при превышении пределов необходимой обороны может сопровождаться наличием отягчающих обстоятельств, указанных в других нормах Особенной части УК РФ. В этом случае возникает ситуация конкуренции уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за более опасный и менее опасный составы одного и того же преступления (например, ч.1 ст. 108 и ч.2 ст. 105 УК РФ).³⁶ В такой ситуации преступные действия охватываются двумя конкурирующими правовыми нормами. Исходя из общих правил конкуренции данного вида, применению подлежит норма, предусматривающая состав преступления со смягчающими обстоятельствами.

     Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны при таких обстоятельствах, как совершенное способом, опасным для жизни многих лиц; женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности; двух или более лиц, подлежит квалификации только по статьям, предусматривающим ответственность за убийство при превышении пределов необходимой обороны.

     Субъективная  сторона является ключевым признаком, имеющим решающее значение для принятия правильного решения о квалификации деяния. Поэтому для констатации убийства при эксцессе обороны следует выяснить, имеется ли вина в действиях обороняющегося, и если имеется, то в какой форме – умышленной или неосторожной. До принятия ныне действующего УК РФ в юридической литературе высказывались различные мнения касательно характера и содержания субъективной стороны преступлений, совершенных при превышении пределов необходимой обороны. Одни авторы считали, что такие преступления могут быть совершены только по неосторожности.  Другая группа ученых отстаивала позицию, что превышение пределов необходимой обороны может быть как умышленным, так и неосторожным. Введением в ст. 37 УК РФ положения «умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства» законодателем были сняты спорные вопросы о форме вины при превышении пределов необходимой обороны.

     Таким образом, причинение нападающему при  отражении его общественно опасного посягательства вреда по неосторожности не может влечь уголовной ответственности ввиду отсутствия состава преступления, предусмотренного как ч.1 ст.108 УК, так и ч.1 ст.114 УК РФ, а с субъективной стороны превышение пределов необходимой обороны предполагает вину только в форме умысла (прямого или косвенного). В случае прямого умысла обороняющийся:

     а) осознает общественную опасность совершаемых  действий, а именно, что предпринятые для обороны меры более чем  достаточны для пресечения посягательства;

     б) предвидит неизбежность или реальную возможность причинения напрасно смерти или тяжкого вреда здоровью посягающего (интеллектуальный элемент);

     в) желает наступления этих последствий (волевой элемент умысла).

     При косвенном (эвентуальном) умысле виновный:

     а) осознает общественную опасность совершаемых  действий, а именно, что предпринятые для обороны действия более чем  достаточны для пресечения посягательства;

     б) предвидит реальную возможность  напрасного причинения смерти или тяжкого  вреда здоровью посягающего (интеллектуальный элемент);

     в) руководствуясь мотивом пресечения посягательства, не желает причинить  смерть или тяжкий вред здоровью посягающего, сознательно допуская наступление  указанных последствий, либо безразлично  к ним относится (волевой элемент умысла).

     Однако  указанные преступления могут быть совершены и с прямым умыслом. Прямой умысел, скорее всего, характерен для ситуаций, в которых потерпевший  своими агрессивными действиями постепенно, чаще всего продолжительно, нагнетает негативную, нестерпимую обстановку в определенном замкнутом пространстве (комната, квартира, дом и т.д.) и виновный, предупреждая действия потерпевшего, при очередном издевательстве, угрозах, нанесении побоев, причинении вреда здоровью стремится обезопасить себя, третьих лиц, желая лишить жизни посягающего либо причинить тяжкий вред его здоровью. Для прямого умысла характерна и ситуация при защите жизненно важных интересов третьих лиц (например, близких родственников) от особо опасного посягательства на них, когда обороняющийся преднамеренно причиняет посягающему тяжкий вред.

     В отличие от конкретизированного (определенного) умысла, когда виновный желает причинить  потерпевшему точно определенный вред (смерть, тяжкий вред здоровью), при  неопределенном умысле виновный желает (или сознательно допускает) причинить потерпевшему любой вред, не представляя себе точно его размер и тяжесть. Поэтому квалификация действий лица, допустившего эксцесс обороны при неконкретизированном умысле определяется не направленностью умысла, а фактически наступившими общественно опасными последствиями. Как показывает практика, превышение пределов необходимой обороны совершается, как правило, с неконкретизированным умыслом.³⁷

     Анализ  субъективной стороны превышения пределов необходимой обороны требует затронуть еще одну важную проблему. Преступления, совершенные в состоянии аффекта (ст. ст. 107, 113 УК РФ), имеют ряд общих признаков с преступлениями, совершенными при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ). Общими для них являются объект преступления, действие, выражающееся в насилии, вина, субъект преступления. Сходной является и обстановка совершения преступления, а точнее, его повод, которым в обоих случаях выступает насилие, оскорбление и другие противоправные деяния. Наличие большого числа сходных признаков этих преступлений на практике ведет иногда к их смешению.

     Как разграничить эти преступления? Для преступлений, предусмотренных ст. ст. 107, 113 УК РФ, обязательным признаком состава, относящимся к их субъективной стороне, является аффект. Психология различает несколько видов проявления аффекта: радость, печаль, отчаяние, гнев, ненависть, страх, ужас. Для названного преступления характерны гнев, ненависть и отчаяние. Они вызываются индивидуально - неприятными поводами и являются агрессивной реакцией на них. По мнению Р.М. Юсупова, в состоянии «аффекта страха» может совершаться только необходимая оборона.³⁸ Если обороняющийся, преувеличил опасность, что обусловило возникновение аффекта и последовавшее объективное превышение пределов необходимой обороны, то это не меняет правовой оценки обороны. Ведь превышение пределов необходимой обороны - действие умышленное. При ошибке в оценке посягательства, преувеличении под влиянием «аффекта страха» его опасности ответные действия не являются умышленными. Более того, они просто невиновные, ибо в таком состоянии обороняющийся не сознавал и не мог сознавать реальную степень опасности посягательства. Юсупов Р.М. утверждает, что для преступлений, предусмотренных ст. ст. 107, 113 УК РФ, обязательным признаком состава являются аффекты гнева, ненависти, отчаяния. В субъективной стороне преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ, эти аффекты отсутствуют. Отличают названные группы преступлений также мотивы и цель. В преступлениях, предусмотренных ст. ст. 107, 113 УК РФ, аффект занимает господствующее положение в мотиве. Иные мотив и цель действий в случаях, предусмотренных ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ. Мотивом в них является потребность в устранении созданной посягательством угрозы общественным отношениям общественно опасным способом. Целью действий является защита личности, общественных и государственных интересов общественно опасным способом.³⁹

     По-другому  решает эту проблему И. Фаргиев. По его  мнению, лицо, превышающее пределы необходимой обороны, может находиться в состоянии аффекта, поэтому основное различие между составами преступлений, предусмотренными ст.ст. 107, 108, 113, 114 УК должно производиться по факту оконченности посягательства со стороны потерпевшего.⁴⁰ Ряд ученых разграничительным признаком между эксцессом обороны и преступлениями, совершенными в состоянии аффекта, считают характер насилия.

     Судебная  практика твердо исходит из того, что  если обороняющийся превысил пределы  необходимой обороны, находясь при этом в состоянии сильного душевного волнения, вызванного фактом нападения, то он подлежит ответственности по ч.1 ст.108 УК, а не по ст.107 УК. ⁴¹  П. 11 Постановления Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года говорит о том, что если обороняющийся превысил пределы необходимой обороны в состоянии аффекта, действия виновного надлежит квалифицировать как эксцесс обороны. Обоснованность позиции Верховного Суда СССР заключается в том, что преступления, совершенные при эксцессе обороны, признаются законодателем менее общественно опасными, чем в состоянии аффекта, о чем свидетельствует сравнение санкций ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 и ч. 1 ст. 107, ст. 113 УК соответственно.

     Таким образом, аффект — сложная психологическая  категория. Поэтому глубокое и аргументированное заключение о наличии или отсутствии физиологического аффекта у конкретного лица могут дать только специалисты — психиатры и психологи. Представляется целесообразным по каждому делу о совершении преступлений в состоянии аффекта и при эксцессе обороны проводить комплексную психолого-психиатрическую экспертизу. Психологическая часть экспертизы на основании психического статуса подсудимого или обвиняемого (темперамента, характера), наличия обстоятельств, влияющих на возникновение сильной эмоции, данных о внешнем их облике и поведении и результатов биохимического исследования вещественных доказательств дает заключение о том, переживал ли исследуемый аффект, какой именно и какой степени. При этом следует иметь в виду, что аффекты страха и ужаса являются оборонительными реакциями и действия, совершенные под их влиянием, подпадают под признаки ст. 37 УК.

     При квалификации преступлений, предусмотренных  ч.1 ст. 108 и ч.1 ст. 114 УК РФ следует  грамотно отграничивать их от непреступного  деяния в виде необходимой обороны и от ст.ст. 105-107, 111, 113 УК РФ. От правомерного поведения их отделяет всего один, и притом трудно устанавливаемый признак: имело ли в реальной действительности место, как с объективной, так и субъективной стороны, превышение обороняющимся пределов необходимости.

     Таким образом, проводя разграничение  между преступными деяниями, предусматривающими ответственность по разным статьям  Особенной части УК РФ следует  иметь в виду, что при эксцессе обороны, равно как и при необходимой  обороне, вред, причиняемый посягающему, не представляет самоцели для обороняющегося. Он причиняется вынужденно, так как является средством (но не целью), препятствующим совершению общественно опасного деяния, средством защиты от нарушения тех правоохраняемых интересов, которые выступают в качестве объекта оборонительных действий. Вместе с тем превышение — это следствие нарушения определенных условий, несоблюдение которых хотя и не превращает содеянное в обычное преступление против личности, однако лишает его признака общественной полезности, что позволяет рассматривать деяние как эксцесс обороны.

     Рассматривая  стадии совершения преступлений при  превышении пределов необходимой обороны, следует отметить, что закон и  теория уголовного права различают  три стадии, через которые проходит в своем развитии умышленное преступление: приготовление, покушение и оконченное преступление.

     1. Приготовлением к преступлению с объективной стороны, согласно ч. 1 ст. 30 УК, признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления. С субъективной стороны приготовление к преступлению характеризуется только прямым умыслом.

     Необходимо  отметить, что преступления при эксцессе обороны совершаются под влиянием общественно опасного посягательства или реальной угрозы такого посягательства со стороны потерпевшего. До начала посягательства виновный не замышляет совершение преступления и уж тем более не готовится к нему. Стало быть, эти преступления совершаются по внезапно возникшему побуждению, вызванному посягательством, что исключает приготовление к ним. Таким образом, умысел в данном случае будет внезапно возникшим. Поэтому невозможно представить себе такой случай, когда лицо, совершившее преступление при эксцессе обороны, заранее могло бы приготовиться к этому. Отсутствуют подобные примеры и в судебной практике. Правда, ситуация может измениться, если применение технических средств, срабатывающих в отсутствие владельца (вышеуказанные примеры по охране огородов), будет признано необходимой обороной. В таком случае можно будет говорить о приготовлении к превышению пределов необходимой обороны. Но согласно ч. 2 ст. 30 УК, уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям. Как известно, перечисленные законодателем преступления, совершенные при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК), к указанным категориям не относятся. Действующий УК декриминализировал приготовительные действия к преступлениям небольшой и средней тяжести. Таким образом, приготовление к преступлениям при эксцессе обороны не признается уголовно наказуемым деянием. Следовательно, ни теоретически, ни практически невозможно приготовление к преступлениям, совершенным при превышении пределов необходимой обороны.

     2. Дискуссионным в теории уголовного права является вопрос о возможности покушения на совершение преступления при эксцессе обороны. Так, В.Ф. Кириченко, Н.И. Загородников, С.В. Бородин, Н.Ф. Кузнецова и другие полагают, что вполне возможно покушение на совершение убийства либо на причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны.⁴² При этом они исходят из общего положения о возможности покушения на любые преступления, совершение которых возможно с прямым умыслом, к которому они относят и рассматриваемые деяния. Действительно, обязательным объективным признаком преступного превышения пределов необходимой обороны является наступление последствия, ибо только при его наличии правомерно говорить о наказуемом эксцессе обороны вообще. Однако представляется, что умышленные действия, непосредственно направленные на причинение посягающему вреда, явно не соответствующего характеру и степени общественной опасности посягательства, но не достигшие такого результата по не зависящим от обороняющегося обстоятельствам, необходимо квалифицировать как покушение на преступление при превышении пределов необходимой обороны.