Неоказание помощи больному

Обязанность медицинских работников оказывать помощь больным, нуждающимся в срочном медицинском вмешательстве, предусмотрена Основами законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан. В соответствии частью 1 статьи 39 указанного Закона "скорая медицинская помощь оказывается гражданам при состояниях, требующих срочного медицинского вмешательства (при несчастных случаях, травмах, отравлениях и других состояниях и заболеваниях), осуществляется безотлагательно лечебно-профилактическими учреждениями независимо от территориальной, ведомственной подчиненности и формы собственности, медицинскими работниками, а также лицами, обязанными ее оказывать в виде первой помощи по закону или по специальному правилу".

Анализ указанной нормы позволяет сделать следующие выводы.

Во-первых, в рассматриваемой норме речь идет об обязанности оказания не медицинской помощи вообще, а особой ее разновидности, которая в Законе обозначена как "скорая". Гипотеза рассматриваемой нормы предусматривает что подобная помощь оказывается лишь при состояниях, требующих срочного медицинского вмешательства. Обозначенный в Законе перечень причин, которые могут повлечь развитие таких неотложных состояний, не является исчерпывающим. Помимо перечисленных в рассматриваемой статье несчастных случаев, травм, отравлений, сюда может быть отнесена и другая патология, которая в случае неоказания медицинской помощи неизбежно влечет тяжкие для больного последствия. Все иные случаи, не требующие скорой медицинской помощи и, следовательно, не способные повлечь предусмотренных уголовным законом общественно опасных последствий, гипотезой указанной нормы не охватываются.

Во-вторых, диспозиция указанной нормы предусматривает обязанность оказания медицинской помощи в предусмотренных гипотезой случаях безотлагательно. Требование безотлагательности имеет важное практическое значение и подчинено принципу своевременности оказания медицинской помощи, когда отсрочка недопустима. Наступление предусмотренных уголовным законом тяжких для больного последствий в результате несвоевременного оказания скорой медицинской помощи дает основания говорить о нарушении обязанности по оказанию помощи больному.

В-третьих, диспозиция рассматриваемой нормы предусматривает, что скорая медицинская помощь оказывается медицинскими работниками лечебно-профилактических учреждений и организаций независимо от формы собственности и территориальной, ведомственной подчиненности, а также медицинскими работниками, занимающимися частной медицинской практикой. Иными словами, законодателем предусмотрено, что больной, нуждающийся в такой помощи, вправе обратиться за ней в любое лечебно-профилактическое учреждение или организацию, к любому находящемуся "на службе" практикующему врачу.

Следует отметить, что в обозначенной выше норме не оговаривается вид и объем неотложной (скорой) помощи, которую обязан оказать медицинский работник больному в соответствующих случаях. Вид и объем такой помощи будет определяться, с одной стороны, исходя из нуждаемости больного в том или ином лечении в соответствии с медицинскими показаниями и положениями медицинской науки и практики, и, с другой стороны, исходя из реальных возможностей оказания требуемой помощи. [13] Так, медицинская сестра, в соответствии с Положением о специалистах со средним медицинским и фармацевтическим образованием, утвержденным приказом МЗ РФ от 19.08.97 г. N 249, вправе самостоятельно оказывать лишь неотложную доврачебную помощь при острых заболеваниях, несчастных случаях и различных видах катастроф с последующим вызовом врача к пациенту или направлением его в ближайшее лечебно-профилактическое учреждение. Также и врач-терапевт не может выполнить операцию, например, аппендэктомии, поскольку в соответствии с квалификационными характеристиками врача-терапевта, утвержденными приказом МЗ СССР от 21.08.88 г. N 579, это не входит в его обязанности. Как отмечает И.Ф. Огарков, врачу, не имеющему хирургического опыта и необходимого стажа, нельзя вменять в обязанность производство хирургических операций даже в неотложных случаях[14]. Такой подход общепризнан в медицине, важнейшим постулатом которой является "не навреди". Однако следует при этом отметить, что в соответствии с указанными выше квалификационными характеристиками, врач-терапевт должен уметь установить правильный диагноз и провести необходимое лечение (консервативное) при ряде острых хирургических заболеваний, в т.ч. и при остром аппендиците. В этом случае в обязанности врача-терапевта входит также вызов специалиста, способного оказать больному необходимую помощь, т.е. врача-хирурга, либо транспортировка больного в хирургический стационар (при отсутствии противопоказаний к ней). Неисполнение указанных обязанностей также следует расценивать как неоказание помощи больному. [15]

Деяние при неоказании помощи больному характеризуется бездействием, т.е. пассивной формой поведения. Такое поведение помимо необоснованного отказа в обследовании и/или госпитализации больного может выражаться в неявке к больному по вызову, непроведении диагностических и/или лечебных мероприятий, неполном либо несвоевременном их проведении при наличии соответствующих медицинских показаний и т.д. По мнению некоторых юристов, для квалификации деяния как неоказания помощи больному необходимо, чтобы бездействие заключалось в полном отсутствии помощи больному. С такой точкой зрения нельзя согласиться. В теории уголовного права выделяют чистое бездействие, т.е. абсолютно пассивное поведение, а также смешанное бездействие, когда лицо, осуществляя возложенные на него правовые обязанности, выполняет их либо не до конца, либо ненадлежащим образом.

Из диспозиций норм статьи 124 УК РФ усматривается, что неоказание помощи больному следует квалифицировать как преступление лишь при условии, что помощь не была оказана без уважительных причин. На первый взгляд, такая оговорка в конструкции рассматриваемых составов преступлений является излишней, поскольку для установления преступного характера бездействия при неоказании помощи больному требуется помимо установления обязанности действовать определенным образом выяснить также факт наличия реальной возможности для конкретного медицинского работника совершить такие действия. Однако, по сообщению Ф.Ю. Бердичевского, отсутствие такой оговорки в аналогичных нормах, предусмотренных ст. 157 УК РСФСР 1926 года, давало повод утверждать о противоправности отказа в оказании медицинской помощи в случае наступления тяжких для больного последствий даже при наличии у медицинского работника причин, препятствующих подаче требуемой помощи. По всей видимости, создавая новую редакцию нормы законодатель, внося такое уточнение, исходил из практических соображений в целях обеспечения надлежащего правоприменения.

Определенную сложность при квалификации неоказания помощи больному медицинским работником представляет установление причинно-следственной связи между бездействием медицинского работника и наступлением предусмотренных законом вредных последствий. [16]

По нашему мнению, для правильной квалификации объективной стороны при неоказании помощи больному причинно-следственную связь между бездействием и наступившими вредными последствиями необходимо рассматривать не с точки зрения теории причинности в медицине, в соответствии с которой причиной, например, смерти больного является конкретная нозологическая форма - смертельное заболевание, либо смертельная травма, либо смертельное отравление, но никак не отсутствие помощи больному как таковое, а с точки зрения социальных аспектов причинности. Так, законодатель, устанавливая обязанность медицинских работников оказывать медицинскую помощь, определяет соответствующую последовательность событий и явлений в обществе, в соответствии с которой закономерным является предотвращение (при наличии такой возможности) наступления вреда здоровью либо смерти больного в результате своевременного оказания необходимой медицинской помощи. Неисполнение медицинским работником обязанности оказывать медицинскую помощь больному вмешивается в этот закономерный процесс в качестве причины, следствием которой и является наступление предусмотренных законом вредных последствий. При этом вредные последствия становятся закономерным следствием указанной причины, т.е. бездействия медицинского работника. В этом случае между бездействием медицинского работника и последствиями, которые были предотвратимы в случае оказания медицинской помощи, имеется необходимая причинная связь.

В заключение вопроса об уголовной ответственности за неоказание помощи больному следует отметить, что в ранее действовавшем УК РСФСР 1960 г. частью первой статьи 128 предусматривался формальный состав подобного преступления, что часто было предметом справедливой критики специалистов. Для привлечения к уголовной ответственности в подобном случае достаточно было самого факта неоказания помощи больному. Ни наступления каких-либо вредных последствий, ни угрозы их наступления вовсе не требовалось. При этом допускалось, что в момент совершения деяния состоянию здоровья больного даже не угрожала серьезная опасность, поскольку в случае наступления или даже возможности наступления тяжких для больного последствий уголовная ответственность предусматривалась частью второй указанной статьи. Иными словами, ранее действовавший УК РСФСР предусматривал уголовную ответственность за неоказание помощи больному и в том случае, когда это деяние не только не вызывало, но даже и не могло вызвать сколь либо тяжких для больного последствий. Кроме того, по мнению И.И. Горелика, часть 1 статьи 128 УК РФ была практически применима к случаям, когда опасное для жизни заболевание больного, которому не была оказана медицинская помощь, являлось неизлечимым, т.е. когда смертельный исход заболевания наступал независимо от действий (бездействия) медицинского работника. Подобное противоречит одному из основных положений уголовно-правовой науки, в соответствии с которым деяние, лишенное общественно опасного характера, не может быть признано преступлением. [17]

Вместе с тем, в настоящее время некоторые авторы активно критикуют факт декриминализации формального состава неоказания помощи больному в действующем уголовном законе, отмечая, что с точки зрения охраны прав пациента предпочтительнее было бы вернуться к формулировке УК РСФСР 1960 г. Приведенный выше анализ свидетельствует о юридической несостоятельности такой крайней позиции. Однако, нельзя не согласиться с фактом несовершенства конструкций составов неоказания помощи больному в действующем уголовном законе. Одним из недостатков, на наш взгляд, является то, что наряду с деяниями, лишенными общественно опасного характера, о которых речь шла выше, оказались декриминализованы деяния, хотя фактически и не повлекшие предусмотренных законом вредных последствий, но в момент совершения представлявшие реальную угрозу причинения такого вреда; когда последний был предотвращен по причинам, независящим от субъекта неоказания помощи, например, вследствие оказания такой помощи другими лицами (другими медицинскими работниками). При этом за неоказание помощи больному в подобных случаях не предусмотрена и административная ответственность. Полагаем, что задача предупреждения и пресечения подобных деяний, общественная опасность и противоправность которых очевидна, могла бы быть решена даже не путем их криминализации в действующем уголовном законе, а путем установления за их совершение соответствующей административной ответственности.[18]

2.2. Уголовно-правовые особенности состава преступления, предусмотренного ст. 124 УК РФ

Факты привлечения лиц к уголовной ответственности за неоказание помощи больному в судебной практике фиксируются сравнительно редко. Достаточно сказать, что в России в 1995 г. было зарегистрировано 78, в 1999 г. – 54, в 2001 г. – 58, в 2003 г. – 100, в 2005 г. – 108 таких преступлений[19].

Упоминания о наказании врачей за оставление больных без помощи можно встретить уже в документах глубокой древности.

Например, П. Бруардель (1898 г.) упоминает рассказ Плутарха о том, что в IV в. до нашей эры врач Глаукус в Греции оставил без помощи тяжелобольного пациента и отправился в театр. Во время отсутствия врача больной умер. Когда об этом узнал Александр Македонский, он приказал распять Глаукуса на кресте[20].

В современной России уголовная ответственность за неоказание помощи больному регламентируется ст. 124 УК РФ. Редакция этой нормы претерпела ряд существенных изменений по сравнению с описанием аналогичного уголовно-правового запрета, содержавшегося в ст. 128 УК РСФСР 1960 г. Во-первых, законодатель декриминализировал деликты создания абстрактной и конкретной опасности при совершении данного преступления, предусмотрев ответственность за него лишь при наступлении определенных последствий. Во-вторых, число таких последствий он ограничил только случаями причинения средней тяжести и тяжкого вреда здоровью потерпевшему, а также смерти.

Объектом преступления является не только здоровье, но и жизнь потерпевшего.

Потерпевшим от рассматриваемого преступления может быть признан человек, находящийся в статусе «больного». Таковым считается любое лицо (независимо от национальности, пола, возраста, должностного положения и других обстоятельств), заболевшее болезнью, которая требует оказания ему медико-санитарной или фармацевтической помощи. Лицо, обращающееся за медицинской услугой нелечебного характера, например, с просьбой провести косметическую операцию, не может признаваться потерпевшим, а отказ в ее проведении – преступным деянием[21].

Объективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется неоказанием помощи больному без уважительных причин, если это повлекло по неосторожности причинение средней тяжести вреда здоровью больного.

Диспозиция нормы – бланкетная. Для уяснения сути запрещенного ею деяния необходимо обратиться к другим нормативным актам, в первую очередь – к Основам законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. (далее – Основы). Именно в них раскрываются ключевые признаки рассматриваемого состава преступления.