Понятие государства

«Вовлечение» – принципиально самостоятельное понятие, но приобретает это качество оно лишь тогда, когда объективируется в совершении несовершеннолетним потерпевшим конкретных антиобщественных действий. Нельзя поэтому согласиться с мнением о том, что «антиобщественные действия, в которые вовлекает несовершеннолетнего взрослый, не составляют объективную сторону преступления»[8]. Напротив, «вовлечение» и действия, описанные в диспозиции ст. 151 УК, взятые в единстве, только и образуют внешнюю сторону рассматриваемого деяния.

В соответствии с ч. 1 ст. 151 УК уголовно наказуемыми являются следующие виды антиобщественной деятельности:

1) вовлечение несовершеннолетнего в систематическое употребление спиртных напитков;

2) вовлечение несовершеннолетнего в  систематическое употребление одурманивающих веществ;

3) вовлечение несовершеннолетнего в занятие проституцией, бродяжничеством или попрошайничеством.

Каждый из них имеет свое сугубо специфическое содержание и уголовно-правовой смысл. Грамматическое толкование дефиниции закона приводит к выводу, что значение слова «систематичность» не распространяется на все виды антиобщественной деятельности, а применимо только к первым двум видам. Для второго ее вида значимо «занятие», этимологически и юридически не совпадающее с систематичностью.

Слово «система» означает нечто целое, составленное из частей, находящихся в отношениях и связях друг с другом и образующих определенное единство[9]. Однако терминологический аспект систематичности - не главное в рассматриваемом уголовно-правовом понятии. «Систематичность» – не нейтральное социальное явление, в этом признаке заложен уголовно-правовой смысл, выражающий значительную общественную опасность преступления и личности преступника. Данное положение наиболее точно отражает значение систематичности для рассматриваемого вида вовлечения в антиобщественную деятельность. По сути, именно систематичность выступает критерием отграничения преступления от непреступного поведения: отсутствие этого признака свидетельствует и об отсутствии общественной опасности в действиях лица и, следовательно, отсутствии самого преступления.

Для правильной оценки места систематичности в конструкции объективной стороны исследуемого состава преступления и ее влияния на квалификацию, необходимо раскрыть характер общественной опасности вовлечения малолетних и несовершеннолетних в систематическое употребление спиртных напитков.

Потребность в алкоголе, как известно, не относится к числу естественных потребностей человека и, стало быть, их употребление не может не вызвать определенные изменения в человеческом организме. При этом однократное употребление спиртных напитков даже неумеренное, как правило, не вызывает существенных функциональных изменений в поведении человека. Однако по мере многократного повторения потребность в их принятии пропорционально возрастает и постепенно превращается в самоцель любым способом добиться состояния опьянения, эйфории. В конечном счете систематическое употребление спиртного со временем преобразуется в самостоятельный вид деятельности, деятельности антиобщественной, в процессе которой происходит не просто уплощение психологических и нравственных   качеств   лица,   а коренная    перестройка структуры личности, когда потребность в их употреблении превращается в мотивацию всего жизненно необходимого[10]. Это весьма важное обстоятельство, полагаем, и учел законодатель при определении целесообразности   установления уголовной ответственности за вовлечение малолетних или несовершеннолетних в систематическое употребление спиртных напитков.

Нужно отметить, что организм малолетних и несовершеннолетних лиц в силу своей несформированности более подвержен воздействию спиртных напитков, быстрее привыкает к их употреблению. Поэтому вышеописанные процессы у таких лиц проходят гораздо интенсивнее.

Таким образом, общественная опасность рассматриваемого вида вовлечения состоит в том, что преступная деятельность взрослого лица, по сути, формирует у потерпевшего установку на постоянное употребление спиртных напитков. Совершенно очевидно, что сформировать такую установку можно лишь в результате системы противоправных актов, выражающихся в приобщении малолетнего или несовершеннолетнего к употреблению спиртных напитков. Это объясняет позицию законодателя, который включил в качестве одного из конструктивных признаков исследуемого преступления систематичность, подчеркнув тем самым, что ни однократное, ни неоднократное вовлечение малолетнего или несовершеннолетнего взрослым в распитие спиртных напитков не является преступлением.

Систематическое употребление спиртных напитков есть, по существу, самомотивированная и целенаправленная деятельность. Вовлечение в такую деятельность невозможно путем однократного действия, оно предполагает систему действий, совершаемых в течение определенного периода времени. Другими словами, вовлечение малолетнего или несовершеннолетнего в систематическое употребление спиртных напитков относится к числу продолжаемых преступлений.

По общему мнению[11], особенность продолжаемого преступления заключается в том, что оно складывается из нескольких противоправных актов, совершенных в пространстве на протяжении определенного периода времени.

Однако для отнесения деяния к продолжаемому одного указанного признака не достаточно. Еще необходимо установить юридическое тождество этих противоправных актов. Аналогичность состава одного правонарушения с другим свидетельствует об их внутренней взаимообусловленности, о так называемой «глубокой внутренней связи».

На практике достаточно распространенными являются случаи вовлечения в антиобщественную деятельность нескольких малолетних или несовершеннолетних одновременно (например, при употреблении одурманивающих веществ) и лицом, ранее судимым за совершение рассматриваемого преступления. Безусловно, такие действия и лица, их учинившие, обладают повышенной степенью общественной опасности и требуют более строгого наказания. В связи с вышеизложенным, представляется целесообразным включить в ст. 151 УК квалифицирующий признак – вовлечение в употребление одурманивающих веществ, систематическое употребление спиртных напитков, занятие попрошайничеством или бродяжничеством двух и более малолетних или несовершеннолетних. В этом случае   усиление   уголовной   ответственности   более   адекватно   будет соответствовать принципу справедливости, закрепленному в ст. 6 УК.

Глава II. Уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления и антиобщественную деяния
2.1. Объективные признаки вовлечения в совершение преступления

Современный этап развития норм, устанавливающих уголовную ответственность за вовлечение малолетнего или несовершеннолетнего в совершение преступления, характеризуется стремлением законодателя максимально точно описать признаки этого состава преступления. Вместе с тем, в УК 1996 г. в наименовании ст. 150 и при описании признаков основного состава преступления не используется понятие «преступная деятельность». С одной стороны, отпала необходимость в ведении дальнейших дискуссий о том, следует ли признавать вовлечением в преступную деятельность вовлечение малолетнего или несовершеннолетнего в совершение одного преступления. Хотя практика шла по пути признания таких действий преступными, в теории уголовного права этот вопрос оставался открытым. Ныне законодатель четко указывает, преступными являются действия взрослого лица, склонившего малолетнего или несовершеннолетнего к совершению хотя бы одного преступления.

С другой стороны, ст. 210 УК РСФСР 1960 г. – единственная норма, где законодатель использовал понятие «преступная деятельность», отражающее, по существу, самостоятельный вид повторности преступлений. На необходимость включения данного понятия в уголовный закон в науке уголовного права указывалось неоднократно[12]. Законодатель не только не учел это предложение, напротив, в УК 1996 г. преступная деятельность не упоминается ни в нормах Общей, ни в нормах Особенной частей. Такая ситуация неизбежно приводит к возникновению пробелов в уголовном законе. Так, вовлечение малолетнего или несовершеннолетнего в преступную деятельность, безусловно, обладает более высокой степенью общественной опасности, чем вовлечение таких лиц в совершение одного преступления. Однако данное обстоятельство не получило своего отражения в действующем УК.

Новым является содержащееся в уголовном законе прямое указание на возраст субъекта рассматриваемого преступления: лицо, достигшее восемнадцатилетнего возраста. Таким образом, получила законодательное закрепление позиция, согласно которой общественная опасность вовлечения малолетнего или несовершеннолетнего в преступление заключается, в частности, в совершении его именно взрослым (совершеннолетним) лицом, обладающим в силу возраста физическими и психическими преимуществами перед вовлекаемым и использующим это преимущество для совершения преступления.

Изменения в описании признаков вовлечения малолетнего или несовершеннолетнего в преступление коснулись и объективной стороны состава преступления. Ст. 150 УК содержит указание на возможные способы вовлечения: обещания, обман, угрозы, насилие. Данный перечень является примерным, и в диспозиции ч. I указанной статьи подчеркивается, что преступление может быть совершено и иными кроме перечисленных способами. Включение способа совершения преступления в объективную сторону состава преступления изменяет его статус: из факультативного признака он преобразуется в обязательный, а его установление - необходимым условием правильной квалификации содеянного.

В составе преступления способ всегда принадлежит общественно опасному деянию, выступает в качестве одной из его важнейших характеристик. Он в известной мере конкретизирует деяние, показывает его отличие от других деяний, придает ему качественную определенность. Поэтому рассмотрение способа преступления следует начинать с анализа общественно опасного действия (бездействия), образующего объективную сторону этого преступления. В свете сказанного нам представляется необходимым остановиться на понятии «вовлечение», которым обозначено общественно опасное деяние, запрещенное ст. 150 УК.

В теории уголовного права описанная позиция Верховного Суда не получила однозначной оценки. Так, некоторые авторы определяли вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность как умышленное деяние взрослого лица, направленное на формирование желания (стремления) у несовершеннолетнего участвовать в совершении одного или нескольких преступлении[13], что дословно воспроизводило текст постановлении Верховного Суда. Другие стремились конкретизировать понятие «вовлечение», используя при этом его этимологическое значение. По мнению А. А. Игнатьева, «вовлечение в преступную деятельность выражается в таких действиях, которые или возбуждают у несовершеннолетнего стремление к совершению преступлений или объективно втягивают его в участие в преступной деятельности»[14]. По утверждению ряда авторов, «вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность – это действия взрослого лица, направленные на приобщение, втягивание  несовершеннолетнего в преступную деятельность или в совершение антиобщественных поступков путем: убеждения, угроз, запугивания, понуждения (физического или психического), спаивания, подкупа, подстрекательства, обещаний, возбуждения чувства мести или других низменных побуждений у несовершеннолетнего, использования его неопытности, неосведомленности или других особенностей данного лица и т.п.»[15].

При определении понятия «вовлечение» ряд авторов исходит из необходимости отграничения его от понятия «подстрекательство». Указывая на различие в содержании данных понятий, они подчеркивают, что вовлечение малолетнего или несовершеннолетнего в преступление в чистом его виде будет в тех случаях, когда имеет место неконкретизированное склонение к преступлению или преступлениям. Другими словами, уголовная ответственность, по мнению этих авторов, установлена за вовлечение в преступную деятельность вообще, возбуждении у малолетнего или несовершеннолетнего желания, стремления участвовать в совершении одного

или нескольких любых преступлений[16].

При этом, когда деятельность по вовлечению малолетнего или несовершеннолетнего в совершение конкретного преступления не привела к наступлению общественно опасных последствий - малолетний или несовершеннолетний преступления не стал совершать преступления, ответственность взрослого лица должна наступать за приготовление к конкретному преступлению (ч. 5 ст. 34 УК). Однако уголовной ответственности он подлежит только в том случае, когда вовлекал малолетнего или несовершеннолетнего в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления (ч. 2 ст. 30 УК). Подобный взгляд органически связан с акцессорной теорией соучастия, ограничивающей основания и пределы уголовной ответственности организатора, подстрекателя и пособника действиями (бездействием) исполнителя преступления (ст. 34 УК).

Несовершеннолетний, вовлеченный в совершение преступления, несет уголовную ответственность за это преступление при достижении им возраста уголовной ответственности. Представляется, что использование взрослым такого способа как физическое или психическое насилие исключает преступность деяния, совершенного несовершеннолетним при соблюдении условий правомерности причинения вреда, предусмотренных ст. ст. 39, 40 УК.

2.2. Субъективные признаки вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления и уголовная ответственность

Преступление как единый волевой акт характеризуется сложным психологическим процессом, на содержании которого оказывает влияние не только система внешних обстоятельств, воздействующих на человека, но и многочисленные индивидуальные особенности личности. Существенной частью этого процесса является динамическое отражение действительности и отношение к ней, сознание социального смысла совершаемых действий и вызванных ими изменений, другими словами, - все то, что в теории уголовного права называют субъективной стороной преступления[17].

Субъективная сторона деяния – это вся психическая деятельность, которая сопровождает совершение преступления и в которой интеллектуальные, волевые и эмоциональные процессы протекают в полном единстве и взаимообусловленности. Это внутренняя психологическая характеристика преступного поведения, заключающаяся в психическом отношении преступника к совершенному преступлению в целом и его отдельным юридически значимым элементам объективного характера в частности[18]. Несмотря на разнообразие понятий субъективной стороны, существующее в юридической литературе, суть всех определений сводится к единым обязательным критериям. Во-первых, речь идет о психическом отношении субъекта; во-вторых, это психическое отношение рассматривается и учитывается лишь применительно к общественно опасному деянию (действию или бездействию) и вызванным им последствиям; в-третьих, психическое отношение субъекта должно характеризоваться конкретной формой вины – умышленной или неосторожной; наконец, в-четвертых, к признакам, образующим субъективную сторону преступления, из всего многообразия психических процессов сознательно действующего человека включаются вина, мотив и цель.