Социальная природа и психология изнасилования

     Предшествующее  поведение потерпевшей является провокацией, создавшей необходимые  условия для совершения преступления. Ситуация становится криминальной с  момента осознания субъектом, что  сопротивление потерпевшей действительное, а не притворное. Таков психологический механизм совершения изнасилования.

     В исследованиях А.Ф.Зелинского показано, что большинство насильственных преступников не могут четко определить мотивы своих действий.¹ 

     Непосредственным мотивом насильственного сексуального преступления в большинстве случаев, является половая потребность. Изнасилование женщины - это прежде всего акт агрессии; то, что потерпевшая является объектом сексуального посягательства, имеет второстепенное значение… Изнасилование, как правило, несексуальное использование половой силы, при котором экспрессия враждебности и агрессивности более важна, чем само половое чувство. Из этого можно сделать вывод, что сексуальное насилие является определенной стереотипной формой реализации агрессивного влечения. Таким образом, в случаях изнасилований формально осознаваемым и внешне мотивированным является компонент сексуального влечения, а не осознаваемым и внутренне определяющим остается агрессивный компонент. Но именно агрессивная мотивация заставляет преодолевать социально и этически выраженные запреты.¹

     4.2 Психологический анализ личности насильников и жертв.

       По данным А.С. Кочаряна большинство насильников это лица, выросшие в неполных, где доминантом являлась женщина, либо неблагополучных семьях с отсутствием воспитания или ошибках в воспитании. Низкий образовательный уровень отмечается у 75% насильников. 90% этих лиц относится к наиболее социально ущемленным слоям общества, более чем у 50% выявлена семейная патология. 70-80% осужденных за изнасилование сами в детстве подвергались сексуальному насилию. 85% уже отбывали срок за различные преступления. 80% не имеют среднего образования. 75% моложе 30 лет. 70% холостые 70% не были знакомы со своими жертвами. 55% страдали алкоголизмом или совершили насилие в пьяном виде.

     При обсуждении личности жертв изнасилования автор приводит такую их характеристику: очень широкий диапазон возраста (от 14 месяцев до 83 лет), низкий образовательный уровень, часто это одинокие женщины.¹   

     При обсуждении личности жертв изнасилования  приводится такая их характеристика: очень широкий диапазон возраста (от 14 месяцев до 83 лет), низкий образовательный уровень, часто это одинокие женщины. Классический портрет жертвы включает в себя робость, скромность, фатализм, отсутствие чувства безопасности, выраженную податливость внушению. В 40% случаев жертвы, так или иначе, провоцировали агрессора, что особенно характерно для случаев инцестного изнасилования, при котором не последнюю роль в случившемся играла ненависть или неприязнь жертвы к матери.

     Жертвы сексуального насилия по своему поведению разделяются на 4 типа.

     1. Нейтральное поведение, когда  жертва не провоцирует насильника. В основном это случаи нападения  на ранее незнакомых жертв.  Нейтральное поведение отмечено  у 64% потерпевших.

     2. Излишне доверчивое поведение, характеризующееся проявлением со стороны потерпевшей недостаточно предусмотрительного отношения к возможным последствиям своего поведения (совместное времяпровождение с малознакомыми мужчинами, вечеринки в незнакомых квартирах, посещение под разными предлогами чужих квартир и т.д.). Такое поведение отмечено у 14%жертв насилия.

     3. Виктимное поведение. Под виктимностью  жертвы понимают особые субъективные  характеристики человека, способствующие  созданию опасной ситуации (17% потерпевших). К подобным чертам характера можно отнести повышенную внушаемость, пассивную подчиняемость, психологическую инфантильность; у девочек-подростков — снижение интеллектуального развития, педагогическая запущенность, не соответствующий возрасту уровень знаний. У некоторых жертв насилия с ненадлежащим поведением имеются мазохистские тенденции.

     4. Случаи отрицательной характеристики  потерпевшей. В этой ситуации  виновный, зная из сомнительных  источников об отрицательных  моральных качествах потерпевшей  и ее сексуальной доступности, полагает, что она с легкостью согласится вступить в интимную близость. В случае отказа он применяет насилие. В такой ситуации оказывается примерно 5% жертв. /

     Сексуальное насилие наиболее часто совершается  в отношении несовершеннолетних, которые всем своим предыдущим опытом насилия и жестокости в семье и вне ее приобретают черты виктимности, предрасположенности стать жертвой насилия.

     Сексуальное насилие совершается преимущественно  вне семьи, когда защитные функции  семьи ослаблены. Многие дети превращаются в привычные жертвы, переживая сексуальное насилие неоднократно. 
 
 
 
 
 
 
 

     5. СПОРНЫЕ ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО СТ. 131 УК РФ

     5. 1. Проблема квалификации по вопросу 
о добровольном отказе и по ч.3 ст.30, ст. 131 УК РФ

     В следственной и судебной практике годами накапливались проблемы, связанные с юридической оценкой "пограничных ситуаций" - между неоконченным преступлением и добровольным отказом от доведения его до конца.

     В новом УК РФ содержатся достаточно четкие определения, способные решить ряд спорных вопросов.

     Уголовный закон выделяет две стадии неоконченного  преступления: приготовление к преступлению и покушение на преступление (ст.ст.29, 30 УК РФ). Необходимое условие наличия  этих стадий — единый признак: ситуация, когда преступление не было доведено до конца по не зависящим от лица обстоятельствам (ч.ч.1 и 3 ст.30 УК РФ). В ранее действовавшем законодательстве (ч.1 ст.15 УК РСФСР) применительно к стадии приготовления к преступлению указание  на это условие вообще отсутствовало. В отношении же покушения на преступление (ч.2 ст.15 УК РСФСР) действовало правило, согласно которому покушение имело место, если преступление не было доведено до конца по причинам, не зависящим от воли виновного. В правоприменительной практике это правило распространялось и на стадию приготовления, что было вполне логичным. Однако сама формулировка этого правила, ставившая наличие или отсутствие покушения на преступление в зависимость от воли виновного, с правовой точки зрения была весьма уязвима. Так, вопрос о виновности может быть решен только на судебных стадиях процесса, уголовно-правовые же дефиниции должны быть максимально универсальными, применимыми также и к досудебным стадиям уголовного производства. Отсюда речь должна идти о лице, совершившем деяние либо его "часть", что и сделано в новом УК. Теперь уголовный закон, определяя как приготовление к преступлению, так и покушение и отграничивая эти стадии, как от оконченного преступления, так и от добровольного отказа от него, содержит ссылки не на "волю виновного", а на "не зависящие от лица обстоятельства". Это, несомненно, более точная юридическая формулировка.

     При реализации старой редакции УК затушевывался  элемент полной добровольности отказа от преступления, что являлось необходимым  признаком исключения уголовной ответственности. В новом же уголовном законе упор делается на не зависящие от лица обстоятельства, которые сыграли решающую роль в формировании "волевого момента" при отказе от доведения преступления до конца. И этот момент уже не должен расцениваться как добровольный отказ при отсутствии осознания лицом возможности доведения преступления до конца. Установление наличия или отсутствия такого осознания является общим требованием при оценке обоих рассматриваемых стадий в силу прямого указания закона. Квалифицировать поведение лица как "добровольный отказ от преступления" допустимо лишь, если оно отказалось от доведения деяния до конца, осознавая возможность этого (т е. — доведения до конца преступления), — ч.1 ст.31 УК РФ.

     Определение этих новых признаков сузило возможности избежать уголовной ответственности со стороны лиц, в действиях которых на самом деле никакого добровольного отказа не имелось. Однако если для приготовления к преступлению все более или менее ясно (эта стадия преступной деятельности относительно изолирована во времени и пространстве от оконченного преступления), то иначе обстоит дело с покушением на преступление. Эта стадия непосредственно связана с оконченным составом. Поэтому по любому неоконченному преступлению перед правоприменителем встает вопрос о причинах, по которым оно не было доведено до конца. Имел ли место добровольный отказ от преступления? Это один из сложнейших вопросов доказывания. Однако с некоторыми рекомендациями можно выступить уже сейчас, исходя из практического опыта и целого ряда исследований в этой области.

     В отличие от ранее действовавшего законодательства, новый уголовный  закон, раскрывая понятие добровольного  отказа, предусматривает прекращение  лицом приготовления к преступлению либо покушения на преступление (ч.1 ст.31 УК РФ). Эта формулировка означает - не прерывание или отложение преступной деятельности, а окончательный отказ от доведения преступления до конца (ч.2 ст.31 УК РФ). Но, повторяю, в любом случае для добровольного отказа лица от преступления необходимо осознание им возможности доведения преступления до конца. Отсутствие его (несмотря на объективные препятствия, делающие невозможным доведение преступного умысла до конца) не может исключить уголовной ответственности.

     Правда, не все так просто, как кажется на первый взгляд. Полезно в этой связи рассмотреть некоторые примеры из практики. Некто Е., встретив в темное время суток С., напал на нее, повалил на землю и начал с применением насилия раздевать. Когда по вблизи расположенному шоссе проезжала автомашина и осветила их фарами, Е. с места происшествия скрылся. На предварительном следствии возник спор о том, как оценивать действия Е.: покушение на изнасилование или как добровольный отказ. Пока спорили, находившийся на свободе Е. вновь совершил аналогичное деяние в отношении другой женщины и опять-таки по причине сходных обстоятельств не довел его до конца. На этот раз он был взят под стражу; ходатайства защиты о том, что в обоих случаях имел место добровольный отказ, были отклонены. Судебные инстанции не усмотрели добровольного отказа ни по одному эпизоду; Е. был признан виновным в покушениях на изнасилование и осужден.

     По другому делу имела место следующая ситуация. Двое молодых людей распивали спиртные напитки в лесу. Увидев Х., договорились ее изнасиловать. С этой целью схватили Х. с двух сторон за руки и потащили через дорогу в лес, порвав при этом  на ней одежду. Однако, испугавшись шума проезжающей машины, бросили потерпевшую  и скрылись в лесу. На предварительном следствии защитой также ставился вопрос о наличии добровольного отказа, с чем суд не согласился, признав этих лиц виновными в покушении на изнасилование. Тем не менее, при рассмотрении дела в кассационном порядке областной суд все-таки признал наличие добровольного отказа, квалифицировав их действия по ч.1 ст.206 УК РСФСР.

     Как видим, двум однородным деяниям, совершенным вроде бы при сходных обстоятельствах, судебными инстанциями даны противоположные оценки. Уместно отметить, что в приведенных примерах виновные  осознавали возможность доведения преступления до конца, если бы проявили больше настойчивости в реализации преступного умысла. Однако, восприняв и оценив приходящие извне обстоятельства как способные существенным образом затруднить дальнейшую реализацию преступного умысла и решив не искушать судьбу, они оставляли потерпевших и оставляли место происшествия. Если оценивать  ситуацию без учета внутренних мотивов поведения виновных, можно  констатировать наличие добровольного отказа. Но если углубиться в анализ психологических причин такого поведения, то со всей очевидностью можно заключить, что оно вызвано чисто внешними, не зависящими от  этих лиц обстоятельствами, о которых говориться в ч.3 ст.30 УК РФ, т е имело место покушение на преступление. Лицо в силу обстоятельств было вынуждено отказаться от доведения преступления до конца.