Законодательная эволюция представлений об организованной преступности в российском праве

     Дальнейшее  развитие институт преступного сообщества (преступной организации) получил в  Уголовном уложении от 22 марта 1903 г. В нем виновный в участии в сообществе, составившемся для учинения тяжкого преступления в посягательстве на жизнь, здоровье, свободу или вообще на неприкосновенность священной особы царствующего императора, императрицы или наследника престола или на низвержение царствующего императора с престола, или на лишение его власти верховной, или на ограничение прав оной, наказывался бессрочной каторгой.

     Новым, по сравнению с Уложением 1845 г., явилось то, что Уголовное уложение предусматривало условие смягчения наказания или полного освобождения от него участников противозаконного сообщества. Этим условием было донесение о таком сообществе до его обнаружения.

     Нормы, направленные на борьбу с преступными  сообществами, предусмотренные в  Уголовном уложении 1903 г., получили свое развитие в Указе правительственного Сената от 4 марта 1906 г. Статья 6 Указа запрещала «сообщества преследующие цели, противные общественной нравственности или воспрещению уголовным законом, или же угрожающие общественному спокойствию и безопасности»¹⁸.

       В российском уголовном праве XIX-XX вв. отсутствовала концепция борьбы с групповой преступностью как на правление правовой политики; борьба с групповой преступностью велась тривиальными уголовно-правовыми и полицейскими метода ми в рамках общей борьбы с преступностью. 

       Уголовное законодательство России XIX в., действовавшее до 1922 г. — до того момента, когда был принят первый советский Уголовный кодекс, устанавливало ответственность за вымогательство. Можно увидеть, что конструкция состава вымогательства в советских кодексах была построена по тому же принципу, что и в дореволюционном праве: принуждение к выдаче имущества или права на имущество насилием или угрозами; российским дореволюционным законодательством не была только установлена ответственность за шантаж (требование передачи имущества или права на имущество под угрозой оглашения позорящих сведений), хотя не связанные запретом аналогии русские юристы пытались квалифицировать случаи шантажа как мошенничество или вымогательство обязательств¹⁹.

         Квалифицирующие признаки, в том числе связанные с совершением этого преступления организованной группой лиц, включены в состав вымогательства в 1989 г.²⁰, санкция нормы о совершении вымогательства организованной группой ужесточена в 1994 г.: нижний ее предел повышен с пяти до шести лет лишения свободы, верхний - с десяти до пятнадцати лет лишения свободы²¹.

       В Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. состав бандитизма был введен 6 июня 1927 г., в формулировке, несколько непривычной для современного восприятия этого состава; помимо организации вооруженных банд и участия в них и в организуемых ими нападениях на советские и частные учреждения или отдельных граждан, в объективную сторону состава были включены остановки поездов, разрушение железнодорожных путей и иных средств сообщения и связи; т.е. состав бандитизма в редакции 1927 г. был ближе к диверсии, чем к привычному нам корыстно-насильственному преступлению против собственности (ст.59 УК РСФСР 1926 г.)²². Такое понимание бандитизма было отредактировано и несколько приближено к современному в 1948 г., в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 19 марта 1948 г. «О применении Указов от 4 июня 1947 г.»²³. Имелись в виду два Указа Президиума Верховного Совета СССР от этой даты: «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан». Этими Указами вводилась повышенная ответственность за совершение хищения государственного и общественного имущества, а также личного имущества граждан организованной группой, причем если по российскому Уголовному уложению понятие шайки было тождественно банде, то по терминологии советского уголовного законодательства до 1960 г. шайкой именовалась организованная группа. Руководящее разъяснение Пленума Верховного Суда СССР предписывало квалифицировать хищение имущества, совершенное при обстоятельствах, указанных в ст.59 УК РСФСР, по совокупности этой статьи и соответствующих статей Указов.

       После введения в действие Уголовного кодекса 1960 г. законодательная формулировка и понимание бандитизма оставались неизменными до 1996 г., когда был принят Уголовный кодекс, действующий в настоящее время. В нем понятие бандитизма, по сути, не изменившееся, сохранившее все прежние признаки - вооруженность, устойчивость группы, нападение на граждан или организации как цель объединения — было конкретизировано.

     Так комментарий к ст. 35 УК РФ гласит:

1. Комментируемая статья выделяет формы соучастия, имеющие квалифицирующее значение либо значение для индивидуализации наказания. К таким формам относятся:

а) совершение преступления группой лиц;

б) группой  лиц по предварительному сговору;

в) организованной группой;

г) преступным сообществом (преступной организацией)²⁴.

2. Преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении участвовали два или более исполнителя без предварительного соглашения (ч. 1 ст. 35). Такое соучастие может выразиться, например, в причинении телесных повреждений или совершении убийства в коллективной драке, в изнасиловании и т. д. В этих случаях обычно происходит присоединение соучастников к исполнителю, уже начавшему выполнять объективную сторону преступления. Другие соучастники также "успевают" полностью или частично выполнить объективную сторону совершаемого преступления.

3. В соответствии с ч. 2 ст. 35 преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Обычно такой сговор происходит относительно места, времени или способа совершения преступления. Эта форма соучастия может сочетаться как с соисполнительством, так и с соучастием в тесном смысле, то есть с разделением ролей, однако в последнем случае должно быть не менее двух соисполнителей. Такая форма соучастия повышает опасность совершенного преступления и учитывается законодателем в качестве отягчающего (квалифицирующего) обстоятельства. Например, при краже (п. "а" ч. 2 ст. 158), мошенничестве (п. "а" ч. 2 ст. 159), присвоении или растрате (п. "а" ч. 2 ст. 160), грабеже (п. "а" ч. 2 ст. 161), разбое (п. "а" ч. 2 ст. 162), вымогательстве (п. "а" ч. 2 ст. 163).

4. В соответствии с ч. 3 ст. 35 преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Данная форма соучастия отличается от предыдущей признаком устойчивости. Этот признак обычно предполагает умысел соучастников на совершение не одного, а нескольких преступлений (например, организованная группа создана для совершения квартирных краж). Однако устойчивость может выражаться и в тщательности подготовки одного преступления. Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении "О судебной практике по делам о вымогательстве" от 4 мая 1990 г. N 3 (с последующими изменениями) указал: "Под организованной группой, предусмотренной в качестве квалифицирующего признака... следует понимать устойчивую группу из двух или более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких преступлений. Как правило, такая группа тщательно готовит и планирует преступление, распределяет роли между соучастниками, оснащается техникой и т. д." (Бюл. ВС РСФСР, 1990, N 7, с. 8 - 9). Совершение преступления организованной группой применительно к ряду составов предусматривается законодателем в качестве особо отягчающего (квалифицированного) состава преступления. Например, при краже (п. "а" ч. 3 ст. 158), при присвоении или растрате (п. "а" ч. 3 ст. 160), при мошенничестве (п "а" ч. 3 ст. 159), при грабеже (п. "а" ч. 3 ст. 161), разбое (п. "а" ч. 3 ст. 162), вымогательстве (п. "а" ч. 3 ст. 163). Согласно ч. 6 ст. 35 УК создание организованной группы в случаях, специально не предусмотренных Особенной частью УК, влечет ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана.

В соответствии с ч. 5 ст. 35 лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество либо руководившее ими, подлежит ответственности  за их организацию и руководство в случаях, предусмотренных Особенной частью УК, а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества несут ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных Особенной частью УК, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали.

5. В соответствии с ч. 4 ст. 35 преступление признается совершенным преступным сообществом, если оно совершено сплоченной организованной группой, созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений. Преступное сообщество - наиболее опасная форма соучастия. От организованной группы оно отличается признаком сплоченности и целевой установкой на совершение определенных тяжких и особо тяжких преступлений. Сплоченность предполагает обычно наличие в преступной организации сложных организационно-иерархических связей, тщательной конспирации, наличие в обороте значительных денежных средств, установление связей с правоохранительными органами (коррумпированность), наличие системы защитных мер (внутренняя контрразведка), наличие охранников, боевиков и наемных убийц. Преступное сообщество, как правило, предполагает вооруженность соответствующей преступной организации новейшими видами оружия, в том числе и зарубежного производства.

Специфика особой опасности преступного сообщества такова, что законодатель сам факт создания преступного сообщества считает  самостоятельным и оконченным преступлением. Так, состав организации преступного сообщества (ст. 210 УК) образует организация преступного сообщества (преступной организации) для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, а равно руководство таким сообществом (организацией) или входящими в него структурными подразделениями. Самостоятельным преступлением является и бандитизм (ст. 209 УК), в том числе и создание устойчивой вооруженной группы (банды) с целью нападения на граждан или организации, а равно руководство такой группой (бандой). В обоих случаях указанные действия квалифицируются по соответствующим статьям Особенной части УК.

6. Согласно ч. 7 ст. 35 УК совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом влечет более строгое наказание на основании и в пределах, установленных Уголовным кодексом (в соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 63 УК эти обстоятельства признаются отягчающими наказание).

     Осознание общности целей, для достижения которых  создается сообщество, предопределяет наличие лишь прямого умысла у каждого члена преступного сообщества. Сознание и воля членов сообщества должны охватывать обстоятельства, относящиеся не только к собственному деянию, но и к деянию других членов. Только в этом случае можно говорить о соучастии в преступлении. Каждый член преступного сообщества должен охватывать своим сознанием и волей объективные и субъективные признаки преступления (например, описанного в ст. 209, 210 УК «Бандитизм» и «Организация преступного сообщества»). Установление объективных и субъективных признаков преступлений, совершенных участниками преступных сообществ, исключает корпоративную ответственность, способствует укреплению законности.  

     2.2. Правоохранительные  органы в борьбе 

     с организованной преступностью. 

     Сложная структура  преступных  формирований,  разделение  функций  между членами преступных сообществ, активные действия по защите своей среды, стремление проникнуть в государственные, в том числе правоохранительные учреждения, весьма заметные тенденции в политизации организованной преступности, масштабы её проявлений  всё это выдвинуло проблему новых подходов к организации и тактике оперативно–розыскной деятельности. Многие привычные формы работы и тактика оперативных аппаратов оказались непригодными  для борьбы с организованной  преступностью, и в этой связи необходим анализ положения, сложившегося в оперативно-розыскной деятельности, в частности в органах внутренних дел, которые выполняют основной объём работы в борьбе с организованной преступностью, что позволит найти рациональные подходы к  организационно–тактическим решениям.

     Традиционно в деятельности  оперативных  аппаратов  милиции существовал  приоритет местных, локальных интересов. Мало заботы  проявлялось о получении  информации, полезной для других аппаратов  и служб. Часто происходило искусственное ограничение, даже игнорирование потоков информации, казалось бы ценной, но не работающей на сиюминутную отдачу. Такую “попутную“ информацию получали неохотно, не знали, куда её девать. Например, по данным региональных исследований, до 80% всего  объёма  информации,  полученной  сотрудниками  аппаратов  ОБЭП,  не направлялось  аппаратам,  для которых  она  представляла  интерес, то есть не находило своих адресатов.

     Не  фиксируемой же информации, представляющей интерес для других оперативных аппаратов и служб, оставалось еще больше в памяти негласных сотрудников и оперативных работников: о связях между лицами, которые могут быть отнесены к категории явно криминально–активных; о прибытии и контактах иногородних дельцов, посредников, спекулянтов, преступников–гастролёров; о появлении на “ черном рынке “ ценных  предметов искусства. В ходе научных исследований была установлена информационная разобщенность  даже  среди  подразделений одной  службы,  на  территории одного крупного города.  Даже  факты  явно  преступной  деятельности,  не имеющие в данный момент значения для решения “ своих “ задач, оставались без внимания. Это и есть проявление вредного для борьбы с организованной преступностью местничества.